Глава 20
Чувства меняют людей до невозможности. Кого-то они ранят - и люди закрываются от мира, а с кем-то всё происходит наоборот. Как со мной. Мне казалось, что я не умею быть нежной и искренне улыбаться мужчине. Я была уверена, что никогда ничего не испытаю. Но это случилось в один миг, после нашей первой встречи в баре. Чувства это не сценарий, написанный для всех. Каждый человек чувствует по-разному и выражается также. Но неизменно всегда только одно - чувства исходят от души. Ты не думаешь головой, когда показываешь их, а думаешь непосредственно сердцем...
Рядом с Дамианом выстроенные мной баррикады разрушаются, я становлюсь чище, светлее. И я хочу выбрать этот свет, потому что чувствую: Дамиан убережёт его и никто не посмеет смешать его с тьмой.
После всего я впервые доверюсь мужчине. Будет ли это первый и единственный раз или же первый и последний, мне уже неважно. Я боюсь потерять то, что уже имею. И я хочу быть с ним, несмотря на навязанные мной самой страхи.
Мужчина смотрит на меня и ждёт ответа. В горле пересыхает от того, что я хочу сказать, и даже не могу сглотнуть...
- В жизни мне причинили такую боль, что было трудно дышать. Я могла сутками ни с кем не разговаривать. Я не знала ничего об искренности. Моё сердце насильно разорвали, и даже сейчас оно кровоточит. Оно было знакомо лишь с болью, видело только жестокость и пренебрежение. О нём никто не заботился, - со скатившейся слезой пожимаю плечами. - Если ты согласен на такое сердце, то я очень хочу то, чего хочешь и ты, Дамиан... - тихо шепчу, глядя в его глубокие глаза.
Ладонь мужчины ложится на мою щёку. Я прижимаюсь к ней и прикрываю глаза. Он стирает одинокие слёзы, а потом вздыхает.
- Я не согласен ни на чьё сердце, кроме твоего. Я бережно возьму его в свои руки и исцелю. Не будет в нём ни тьмы, ни боли. Раны затянутся и даже шрамов не останется. Теперь это моя главная задача, - отвечает Дамиан и притягивает меня к себе.
Он прижимает меня к своему телу и гладит по волосам. Я как можно сильнее пытаюсь быть ближе к нему и хрупкими руками тянусь к его плечам. Именно так... Девушки должны ощущать себя хрупкими с мужчинами. Иначе перед ними не мужчина.
Он невесомо прижимается губами к виску, потом к щеке. Почувствовав его горячее дыхание, я понимаю, что желаю не просто поцелуя. Он нужен мне...
Впивается в мои губы в нежном, страстном и требовательном поцелуе. Я охотно отвечаю ему, прикрывая глаза. Наши языки вновь сплетаются, но в этот раз без приступа похоти.
Пока он удерживает меня за лицо, я кладу ладони на его грудь, чувствуя жар кожи и быстрый ритм мужского сердца. Моё тело как будто пылает. Ощутив образующийся тугой узел внизу живота, беру руки Дамиана и опускаю их на свои голые бока. Ещё сильнее прижимаюсь к мужчине и потираюсь о его зону паха, томно постанывая в губы.
Дамиан с трудом отстраняется от меня и пристально смотрит в глаза, а у меня не получается посадить подскочивший пульс.
- Останови меня, если... - хрипло шепчет он с помутневшими глазами.
Я мотаю головой. Никаких «если». Сама целую его с желанием и еле выдавливаю:
- Быть рядом, Дамиан... Всегда... Обещай мне...
- Быть рядом, - повторяет он и кивает головой.
Внезапно мужчина поднимает меня на руки. Я удивлённо выдыхаю и смотрю на него. Мне даже опоры и защиты рядом с ним не приходится искать. Он так крепко держит меня, что начинает болеть тело, но я улыбаюсь.
Мы направляемся к лестнице, и мужчина поднимает меня наверх, не сводя голодного взгляда с лица. После прошлого опыта мне стоит нервничать, но возбуждение затмевает всё. Какое прошлое рядом с Дамианом? С ним только настоящее и будущее...
Мужчина ногой отпирает дверь и заходит в комнату. Сажает меня на комод, и я сразу начинаю расстёгивать пуговицы его рубашки. Он губами опускается к шее и начинает оставлять влажные дорожки поцелуев. Мне становится приятно, и из меня случайно вырывается протяжный стон. Дамиан рыкает и кусает кожу, выбивая из меня ещё один стон, но на этот раз намного громче.
Мужские пальцы чертят неизвестные узоры на моих голых боках, ключицах, раздвинутых бёдрах. Дрожь бьёт по телу от сильного желания почувствовать его прямо сейчас. Он касается клитора, и от неожиданности я дёргаюсь в его руках. Кажется, этого достаточно, чтобы я рассыпалась... Мокрыми следами поднимается к моим губам и кусает их, заставляя выть от боли вперемешку с желанием.
Мои руки скользят по его голой груди, ощущая рельеф мышц, мягкую кожу, и останавливаются на его брюках. Расстёгиваю ширинку, но внезапно Дамиан издаёт гортанный рык и сжимает мои волосы. Перехватывает свободной рукой мои тонкие запястья и прижимает их к стене над головой. Мужчина недоволен тем, что я попыталась сделать это сама. Но мысли об этом прерываются, когда его язык проходит по моему нёбу. Я стону, находясь в его крепкой хватке. Дамиан безжалостно кусает мои губы, а мне даже не больно. Я извиваюсь в его руках, хныкаю и прошу большего...
- Инга... - тихо говорит он у моего уха, обводя и его языком. - Ты точно уверена? Если зайдёт дальше, я навряд ли смогу остановиться.
Я слышу, как ему сложно разговаривать. Его мысли совсем о другом, его разум, как и мой, затуманен желанием, но при этом он помнит о моих чувствах. Он боится напугать меня, сделать больно, причинить вред. Я так ценю это...
- Я и до этого была готова. Но теперь я точно уверена, - шепчу ему в ответ и отклоняю голову, прося его ещё о нескольких поцелуях в шею.
Дамиан с голодом прижимается к пульсирующей на шее вене. Пальцы мужчины блуждают по платью в поиске застёжки. Когда он находит её и начинает тянуть вниз, во мне что-то щёлкает.
- Дамиан, постой... - тихо говорю я, упираясь руками ему в грудь. Но он не слышит меня, а сила, приложенная мной, явно не ощутима его крепким телом. Ударяюсь головой о стену и зажмуриваю глаза. Только не это... - Остановись!.. - громко говорю я и закрываю лицо ладонями.
Мужчина слышит меня и сразу же прекращает все свои действия. Обхватывает за талию и ставит на ноги, пытаясь убрать руки с моего лица, но я не позволяю. Мне становится так паршиво... Я думала, что уже всё прошло, но нет... Прошлое никогда не отпустит меня. Никогда.
- В чём дело? - с волнением спрашивает он, а мои плечи начинают трястись от плача. Я же ведь никому не была нужна так, как ему... Никто так не беспокоился обо мне... - Инга, я сделал что-то не так? Скажи мне, я... Ты боишься? Пожалуйста, не бойся, я не трону тебя... Только не плачь... Инга, посмотри на меня... Инга...
«Нет. Нет, нет, нет!». Почему всё так получается? Почему я такая жалкая? Он ведь посмотрит на меня с отвращением, когда увидит шрамы на спине... Дамиан хочет меня, пока видит красивую внешность, но потом, лицезрев самое ужасное, откажется. Люди все одинаковые...
Мне будет очень больно видеть отвращение в его глазах. Он ведь не знакомый, и точно не друг. Он стал намного большим для меня... И я это потеряю, что вызывает сильные рыдания. Я плачу прямо на глазах у Дамиана. Я такая жалкая... Но я ничего не могу с собой поделать.
Подхожу к мужчине и утыкаюсь закрытым лицом в его грудь. Плачу в голос, не скрывая ни капли своей боли. Чувствую, как руки Дамиана крепко сжимают меня. Больнее. Я уже лишена этого. Я уже лишена его. Такому мужчине, как Дамиан Стэнтон, не нужна я. Не нужна... Зря я согласилась на всё это... Зря придумала себе что-то... Всё зря... Это очередная шутка судьбы.
- Инга... - мягко произносит Дамиан и целует в макушку. - Не плачь, я рядом. Слышишь? Ничего не произошло. Всё в порядке. Я никому не позволю обидеть тебя. Ты в безопасности. Пожалуйста, не надо плакать... Пожалуйста... Тебе ничего не угрожает...
«Угрожает». Я плачу сильнее из-за мыслей о Мефистофеле. Нет, не из-за страха, а от понимания, в каких обстоятельствах мне приходится жить. А Мэлоди... Моя маленькая, любимая малышка...
- Вот ублюдок... - буркает мужчина себе под нос, но я всё слышу. - Инга, прости, пожалуйста... Не плачь, я прошу тебя... Я обязательно потом уйду... Нет, мне, наверное, лучше уйти сейчас... Я виноват, и...
Дамиан отходит от меня, нехотя выпуская из объятий, а я со страхом убираю ладони с лица и смотрю на него. Не могу поверить... Он уже уходит... Нет...
- Вернись... Дело не в тебе... - выдавливаю из себя и тяну к нему руку, мотая головой.
Мысленно молюсь, чтобы он взял её, но вместо этого он поднимает меня на руки и целует в щёку. Улыбаюсь сквозь поток слёз. Но чего стоит моя улыбка? Через мгновение она сползает с лица, уступая место горечи.
- Успокойся, Инга, - повторяет он. - Я рядом. Я не оставлю тебя. Успокойся... Не плачь... Всё хорошо...
Сначала мужчина укачивает меня, а я держусь за его шею. Мне так не хочется отпускать его... Через время он усаживает меня в кресло возле окна, а сам выходит из комнаты. Я всхлипываю и вытираю слёзы. Мне нужно быть сильной. Но я так устала быть сильной... И вновь слёзы скатываются по лицу. Я скидываю туфли и подтягиваю к себе колени. Меня мучают разные мысли. Первая - всё кончено. На этих шрамах точно всё закончится. Но для начала мне нужно попытаться успокоиться...
Через пару минут Дамиан оказывается напротив меня и протягивает стакан воды. Беру его дрожащей рукой и выпиваю всё содержимое маленькими глотками. Кажется, стало легче... Но потом понимаю, что я просто устала от плача... Мне даже это теперь сложно делать...
Мужчина забирает у меня пустой стакан и оставляет возле туфель. Он садится на колени передо мной и берётся за мои икры, ставя ноги на пол. Теперь я полностью открыта для него. Шмыгаю носом.
- Что случилось? Что произошло? Что тебя так расстроило? - тихо задаёт он вопросы.
Глубоко выдыхаю. Какой теперь смысл скрывать что-то?
- Я с самого детства была одна, - начинаю. - Мать умерла при родах и меня воспитывал отец. Он ненавидел меня. Глупо обвинять ребёнка в смерти матери, очень глупо. Но в моей ситуации именно так и было. Двое моих старших братьев тоже издевались надо мной. Во всём пытались быть похожими на отца, даже в отношении ко мне. Меня никто не защищал. Я постоянно искала в глазах отца любовь, но видела только недовольство. Они унижали меня, ровняли с грязью, поднимали руку. Представь только, как это переживать маленькой девочке... Они уничтожили во мне всё. В подростковом возрасте, когда поняла, что все мои попытки быть хорошей бесполезны, просто начала избегать их. И, знаешь, жить стало спокойнее. Легче. Я замолчала. Я ни с кем не разговаривала, потому что на меня всем было наплевать. Мне нужна была помощь специалиста, но кому было до этого дело? - горько усмехаюсь я. - Я жила в напряжение всю свою жизнь. До восемнадцати в родительском доме, а после - в браке. Арчибальд Дарден попросил меня в жёны для своего сына. Отец с удовольствием согласился. Сказал, что я хотя бы на что-то сгодилась, - хмыкаю и дёргаю плечами.
- Они выдали тебя замуж насильно?
- Да. Нет. Там очень запутано. Знаешь, мне очень понравился Альберт. Он вёл себя сдержанно, воспитанно. Говорил очень красиво. Привлекательный внешне. Я влюбилась в него. В день свадьбы я сияла от счастья, а потом моя улыбка перекосилась после первой брачной ночи. Альберт взял меня, невинную девушку, самым ужасным образом. Я просила его остановиться, быть аккуратнее, а он начал бить меня по лицу и душить. Мне было очень больно... - шепчу и прикрываю рот рукой. Мурашки бегут по коже. Как будто всё должно повториться... - Говорят, что моральная боль сильнее физической, но тогда всё было наоборот. Из-за боли в теле я не могла сконцентрироваться на душевной. Мне было так страшно... И я ни у кого не могла попросить помощи... Я никогда никому не делала плохо, а все меня за что-то ненавидели. Альберт оказался тираном и деспотом. Я очень часто просила его дать нам шанс, вести себя так, чтобы я любила его, создать настоящую семью. На время он задумывался, а потом всё повторялось. Альберт издевался надо мной. И ему это приносило удовольствие...
О своей семье я даже Данте не смогла рассказать. Я люблю его, но он всё же не тот, кому я могла открыться полностью. Каково это, целую жизнь держать боль в себе, никому не говоря о ней? Это отвратительно. Но Дамиан для меня особенный. Ему я могу открыться, ведь он и так знает меня. С ним так хорошо... Я ни за что в жизни не хочу терять это состояние, но развязка близка...
- В этом проблема? Ты боишься, что я такой же? Думаешь, я тоже подниму на тебя руку? - спрашивает Дамиан.
Я мотаю головой.
- Нет, что ты. Подобного страха у меня никогда не было. Я знаю, что ты не такой, - слабо улыбаюсь. - Я доверяю тебе, но...
- Тогда что так на тебя подействовало? Ты боишься близости с мужчиной?
Выдыхаю. Нет, секса я не боюсь. Только не с Дамианом. Кажется, пришло время рассказать ему о самом жутком периоде моей жизни. Я даже рада, что нашёлся человек, который будет хранить мою боль.
- В начале брака я пила противозачаточные таблетки и Альберт об этом знал. Он был доволен, но, когда стал Боссом после смерти отца, потребовал от меня наследника. Приказал прервать употребление всяких препаратов и родить ему здорового сына. Но я этого не сделала. Я не хотела рожать ребёнка ему, от него, ради него. Как угодно это можно назвать, но я не хотела. Я испугалась за судьбу своего ребёнка. Как бы он рос в такой семье, с таким отцом, с такой матерью? А если бы у меня не вышло родить сына, а это была бы дочь? Его отношение ко мне точно ухудшилось бы, а дочь бы повторила мою судьбу, но только уже при живой матери, которая не смогла бы спасти её. Поэтому ещё на протяжении пяти месяцев я продолжала пить таблетки. Альберт вымещал на мне зло из-за того, что я не могла забеременеть. С каждым разом он был грубее и грубее, но я терпела. Я не хотела портить судьбу своему ребёнку... И я очень долго терпела, но в конце концов он обо всём узнал.
Я смотрю в непроницаемые глаза Дамиана. Но их выражение при этом горькое. В них столько жалости и сожаления при всей суровости...
- Ни о чём не подозревая, я сидела в патио, пила чай и читала книгу. Это был такой солнечный летний день... До сих пор помню, как солнце припекало. И вдруг в поле зрения появился Альберт с разъярённым выражением лица. Я сразу испугалась и насторожилась. Он шёл ближе, а мой пульс становился чаще. Оказавшись напротив, он схватил меня за волосы и потащил в особняк. Я ползла по полу, пыталась ослабить его хватку, но вместо этого в его руках появлялась копна моих волос, и он брался за другие. Я вырывалась изо всех сил. Возле лестницы стоял Антонио. Я умоляла его, чтобы он отговорил Альберта, но всё было бесполезно. Ему самому нравилось наблюдать за моими страданиями. Он смотрел на то, как Альберт тащит меня в подвал, с довольной ухмылкой на лице.
Я сглатываю, судорожно потирая подбородок. Дамиан понимает мои чувства и накрывает мои руки своими. В благодарность сжимаю их.
- Альберт завёл меня в камеру, где обычно пытал людей. Подвесил мои руки к потолку и оголил спину. А после... - запинаюсь на фразе, но всё же нахожу в себе силы, чтобы продолжить. - А после он начал избивать меня кнутом. Мне кажется, это был не просто кнут, а что-то пострашнее, потому что боль была невыносимой. Я потеряла сознание после двух ударов, но на спине осталось пять отпечатков. Пять уродливых шрамов, которые так и не сошли. Думаю, Альберт специально тогда что-то использовал, потому что это... отвратительное зрелище... Они бугристые и красные...
Я опускаю глаза, не в силах смотреть на Дамиана. Мне становится стыдно. Но он накрывает ладонью щёку и поднимает моё лицо. Нахмуренно смотрит на меня. Его дыхание учащённое, а в глазах появилось что-то яростное. Наверное, он злится из-за моего уродства.
С болью в сердце продолжаю:
- Очнулась я в одной из камер в подвале. Необычная комната. Там было всё белое. Стены, пол, потолок. Как в психушке. Я была в ней три месяца и не видела солнечного света. Я даже временами сходила с ума. Мне мерещилась мёртвая мама, отец, братья. Я разговаривала сама с собой, причиняла себе физическую боль. Альберт приходил и насиловал. Уже без противозачаточных. Сказал, если в таких условиях я не выношу ему ребёнка, то буду являться бесполезным инкубатором и он просто избавится от меня. А я ничего сделать не могла. Мне приносили еду, одежду, но состояние от этого становилось только хуже. Первые два месяца это были разные лица, а после Альберт нашёл для меня отдельного охранника. Данте Уолтер. Да, тот самый Данте, который тебе так не нравится, - смотрю на Дамиана и пытаюсь улыбнуться, а он всё с таким же злым видом. Кажется, ему противно слушать меня, но я должна рассказать ему всё до конца. - Никому не было позволено разговаривать со мной, и первые дни Данте молчал. Но через время он спросил, что со мной произошло. Я поделилась с ним своей проблемой. На последующие дни он пропал, а потом вдруг появился и выпалил, что собирается помочь мне. Данте одолжил огромные деньги у криминалистов за пределами США под высокий процент. Сицилийцы, итальянцы и мексиканцы. В итоге оно того стоило. Данте начал готовить план по моему освобождению, пока я всё время проводила в рефлексии. Я пыталась не надеяться на него, но он сдержал своё обещание. Подкупил охрану дома, заплатил нужным людям. Они были крепкими орешками, но всё же не смогли устоять перед долларами. И таким образом в особняке одной ночью произошла смена власти. Альберта взяли, меня освободили. Путём насилия мы заставили подписать Дардена документы, где он передаёт мне всю власть, а потом... Я точно всего не помню. Многое из той ночи забыто из-за пережитого шока, но я точно помню, как стреляла. Точно помню. Синдикат начал заниматься причинами смерти Альберта, но Данте и это удалось уладить. Данте просто замечательный человек. Если бы ни он, я бы уже давно была мертва. После всего Уолтер предлагал мне выйти за него замуж.
- Какого, мать его, чёрта?! - низко рычит Дамиан и сжимает кулаки.
- Но я отказала, - пожимаю плечами. - Да, я ему очень благодарна, но новый брак был бы для меня очередным кошмарным сном. Я люблю Данте, но только как друга. Он...
Я не успеваю договорить, как Дамиан резко поднимается на ноги и разбивает стакан. Он ругается себе под нос и ходит по комнате. Проводит ладонями по волосам и ударяет кулаком в стену.
Мужчина злится из-за того, что сделал неправильный выбор... Я теперь ему противна и неприятна... Слёзы вновь скапливаются в глазах. Встаю на шатающиеся ноги и смахиваю слёзы с лица. Поднимаю голову и пытаюсь казаться спокойной.
- Мне лучше уехать. Стоило рассказать тебе про шрамы давно. Пока... - шепчу последнее слово.
Забираю туфли и направляюсь к двери. Грудь сжимается от боли. Я прикладываю все силы, чтобы не выглядит во время прощания жалко, но внутри так болит... Наверное, мне никогда не удастся забыть этого мужчину. Он замечательный. А мне просто не стоило терять голову. Я сама сейчас виновата в этой ситуации. Нужно было подумать о последствиях.
- Стоять! - рявкает Дамиан, и я замираю. Я пойму, если он собирается сказать, какая я ужасная. Я готова услышать это, ведь с самого начала не рассказала то, что решает многое в жизни девушки. - Что за бред ты сейчас сказала?
Дамиан поворачивается ко мне и так недовольно смотрит, что становится неудобно. Пожимаю плечами и гляжу на дверь.
- Я... видела, как ты разозлился, когда я рассказала тебе про шрамы. Я подумала, что противна тебе и ты из-за этого...
- Глупая... - выдыхает он и подходит ближе. Берёт меня за руку и тянет на своё тело. Я с опаской прижимаюсь к голой груди мужчины. Что это означает? Он целует меня в макушку, а потом накрывает ладонями моё лицо и смотрит мне в глаза. - Я не на тебя разозлился, а на обстоятельства. Понимаешь?
Хмурю брови. Что он имеет в виду? Я должна быть ему противна, а он дальше продолжает держать меня в своих руках и смотреть с теплотой.
- Не совсем.
- Дорогая, тебе срочно нужно лечиться от паранойи. Я не отпущу тебя сейчас из-за шрамов. Да, мне на них не плевать. Потому что они делают тебе больно. Ты придумала что-то в своей голове и теперь понять не можешь, почему я тебя не отпускаю. А я и не отпущу тебя никуда. Ты будешь рядом. Рядом со мной.
- Ты серьёзно? - неуверенно спрашиваю его.
- Ты мне не веришь?
Пожимаю плечами. В это сложно поверить. Я уже настроилась на то, что не буду ему интересна, а он говорит, что всё равно хочет видеть меня рядом с собой. Но как это возможно?
Внезапно платье трещит по швам. Дамиан разрывает его на мне, а я начинаю задыхаться от неожиданности. Он же сейчас всё увидит...
- Нет, Дамиан... Не надо! Хватит! Постой! Не смей! Хватит! Хватит!
Пытаюсь его остановить, но всё бесполезно. Он срывает платье с моего тела, а слёзы градом текут по щекам. Мужчина разворачивает меня спиной. Я вся съёживаюсь. Взору Дамиана же ведь открыт каждый изъян...
Из моих рук выпадают туфли. Он снимает с меня бюстгальтер, и я остаюсь абсолютно голой. Прикрываю грудь и широко распахиваю глаза. Он же обещал, что не тронет меня...
Неожиданно для меня мужская ладонь проходит вдоль спины. Дамиан касается шрамов, гладит их и вновь проводит пальцами по спине. Прижимает меня к себе, и моя спина ударяется об его твёрдую грудь.
- Пусть эти шрамы лучше будут на теле. Но не в душе. - шепчет он у моего уха. - Дурочка... Ты мне нужна. Нужна. А с этими шрамами ещё больше. Это не уродство. Это твоя сила. Ты не должна их стыдиться, ты должна гордиться и благодарить их. Если бы не они, ты бы не стала сильной. Только шрамы делают сильнее. Только шрамы...
Приоткрываю рот. Я была не права... Я плохо подумала о Дамиане. Среди своего страха и боли я совсем забыла о красоте его души. Ему действительно не противны мои шрамы... Он не отказывается от меня.
Такое облегчение появляется в моей душе. Я наврала себе... Я действительно нужна этому мужчине... Поворачиваюсь к нему и обнимаю. Он подхватывает меня под ягодицы, и я запрыгиваю на него, обвивая ногами талию. Целую в шею, крепко обнимая Дамиана. После этого он стал для меня ещё ближе и роднее... Намного важнее... Я хочу только его...
- Дамиан... - выдыхаю у его уха.
Мужчина кладёт меня на кровать и накрывает одеялом. Сам ложится рядом и крепко обнимает сзади. Мои шрамы отлично чувствуются на его коже, и я разрываюсь в ощущениях. Стыд и позор, а ещё необычное тепло от его нахождения со мной в одной постели. Я никогда не была в таком положении. Но я безумно рада, что Дамиан является первым. И он будет единственным...
- У меня есть дочь, - внезапно разрываю тишину между нами. - После того как стала Боссом, я поняла, что беременна. Совершенно случайно. Никаких признаков не было. У меня был третий месяц, поэтому я сразу улетела в Австралию на полгода, временно передав Милстроп Данте. Но никто не знает. Я улетела под тем предлогом, что нуждаюсь в перезагрузке после пережитого. Там родила дочь. А сейчас Мефистофель угрожает мне... И я была вынуждена её спрятать...
У меня начинает дрожать губа, и Дамиан целует меня в висок.
- Всё хорошо. Тебе совсем не обязательно прятать дочь. Ты можешь забрать её, и я гарантирую вам безопасность.
От его слов сердце будто бы останавливается. Его и ребёнок не отталкивает. Он наоборот прижимает меня крепче к себе.
- Это возможно?
- Я буду очень рад этому, - отвечает мужчина, а его голос пропитан теплотой.
Эти слова становятся последними, которые проложили путь к моему сердцу. Теперь я не представляю себя без него. Я погибну как комнатное растение, если за ним не ухаживать. Я была уверена, что он отвернётся от меня, но стал только ближе. Как теперь можно назвать мои чувства к нему?
- Я мужчина с очень серьёзными намерениями. Всего задуманного в жизни мне пришлось добиваться самому. Если бы я не был уверен в своих чувствах к тебе, то мы бы сейчас были в разных концах Майами. Но мы здесь. Ты в моих руках, и у тебя есть все шансы держать меня за яйца.
С улыбкой поворачиваюсь к нему лицом и носом провожу по его шее.
- Я всегда буду рядом, - продолжает он. - Всегда. При любых обстоятельствах. Даже если ты когда-нибудь за что-нибудь меня возненавидишь, я не отпущу тебя. Буду рядом до последнего.
Моя рука невесомо проходится по его шелковистым волосам. Пусть будет так. Я сама этого хочу.
- Я чёртов собственник, Инга. Если что-то принадлежит мне, значит оно моё. Для меня уже невозможно тебя отпустить.
- Тогда не отпускай... - шёпотом произношу.
- Не отпущу.
С улыбкой на лице вздыхаю и опускаю голову на подушки. Чувствую жар тела мужчины, и мне впервые так спокойно засыпать... Ещё вчера ночью я не верила в подобное, отвергала, а сейчас чувствую себя самой счастливой рядом с ним...
- Как зовут твою дочь? - через долгое время спрашивает Дамиан.
- Мэлоди, - тихо отвечаю ему. - Но ещё я люблю называть её малышкой...
- Малышка... - с усмешкой повторяет мужчина и обнимает меня.