Perihelion
Насвистывая себе под нос забавную мелодию, которую придумал на ходу, Юхен шагал по офицерскому корпусу. Парень был слишком уж расслаблен для курсанта, который оказался в офицерском крыле, но ему ходить сюда было до того привычно, что никакого дискомфорта он не ощущал.
Когда после его коронного стука (каждый раз совершенно уникального и нового), Тэхен открыл ему дверь, парень довольно улыбнулся во все зубы.
— С наряда задержался немного, и что-то в столовой долго возились. Искали твой клубничный джем. Кажется, ты уничтожаешь все запасы быстрее, чем они пополняются.
Юхен всегда был жизнерадостным. Даже с черными от недосыпа кругами под глазами, вымотанный нарядами, он лучезарно улыбался, даря Тэхену ощущение уюта и необъяснимого комфорта. Парень даже подумал, что если брата, то только такого, как Юхен, с которым всегда весело и легко. Даже на проблемы этот парень реагировал настолько спокойно и находчиво, что Тэ с каждой такой ситуацией проникался к нему все большим и большим уважением.
— Как твои наряды? — поинтересовался он, достав первым делом омлет в боксе. Сначала горячее, потом тосты с джемом. Даже если есть хочется только их и ничего больше.
— О, там прикольно. Полковник не проверяет ночных, а я только ночные наряды и могу взять из-за учебы, так что все отлично. У меня там парень, который главный... не помню, как его звание, но зовут его Сонгвон, разрешает мне три часа спать перед занятиями. Сказал, что завтра попросит своего сменщика дать мне на сон четыре часа. Здорово, да?
Юхен обладал чудным свойством: где бы он не оказался, везде находил каких-то хороших людей, которые его выручали. Тэхен решил было, что он так не умеет, но после вспомнилось, как к нему приходил подполковник Ким с той женщиной-медиком, как Чонгук уже не единожды приходил на помощь, выслушивал его и просто был рядом, как заботливо майор Чон интересовался его состоянием и просил сразу говорить ему, если Тэ почувствует недомогание. Да тот же Юхен помогал ему защититься от нападок других курсантов. Быть может, его навыки коммуникации действительно становятся лучше? Хотелось надеяться.
— Какие новости в нашем отряде? Ты сейчас один сидишь или нашел себе еще одного друга? — Тэ спрашивал не потому, что ревновал Юхена и боялся, что он уйдет дружить с кем-то другим, а проявлял участие в его жизни. Это казалось ему важным: интересоваться и задавать вопросы.
— Ой, да какие новости. Хенги твой мутит какую-то херню. Собрал вокруг себя компанию, пытаются чморить других, но у них не особо получается. От меня они отвалили в первый же день. Надеюсь, они не будут тебя трогать, когда ты вернешься.
Хенги... этот парень показался неплохим по началу. Единственный, кто говорил с Тэхеном спокойно и вежливо, кто помогал ему, всегда здоровался и оставался в стороне, не поддерживал нападок тех, кто избивал его в душевой. А теперь? После отказа Тэхена, что с ним произошло? Быть может, он попал под чье-то дурное влияние, Тэ не знал, но поступки и поведение Хенги сейчас принадлежали как будто не ему. Не сосчитать, сколько раз уже Тэхен пожалел, что лег с ним в постель, даже если переспали они один единственный раз.
Еда этим утром казалась особенно вкусной. Быть может, дело было в том, что Тэ слишком долго ждал Юхена, а может, и в чем-то другом. В любом случае, это утро с каждой минутой казалось ему все более приятным.
Он проснулся в объятиях Чонгука. Они снова спали с ним в одной постели, к нему пришел Юхен, принес его любимый клубничный джем.
— Рай, а не жизнь, — тихо выдохнул Тэхен, заставляя Юхена замолчать и удивленно вскинуть брови, прекратив нести какую-то околесицу в очередной раз.
— Так. Что-то я не понял. Я тут тебе рассказываю о том, что твой полковник грозился мне еще один наряд дать на вчерашней лекции, а ты тут про рай? Тоже мне друг, называется, — заворчал Юхен, скрестив руки на груди, а Тэхен, прослушавший половину рассказа из-за своих мыслей, засмеялся.
— Прости. Это я так, о своем подумал. — принялся оправдываться он.
Они бы и дальше так сидели, болтая ни о чем, но в дверь постучали. Тэхен глянул на время, тихо заматерившись, и встал с места.
— Это майор Чон, у нас с ним занятие сейчас, — тихо проговорил он, и Юхен поспешно поднялся с места.
— Да? Я тогда пойду лучше отсюда, ну его нахрен. От этого человека лучше подальше держаться, если не хочешь быть опущенным, — фыркнул он.
Тэхен тихо усмехнулся, открыв дверь, и Чон Хосок вошел внутрь, даже не глянув на отдавшего ему честь Юхена.
— Ну что, готов к тесту? — поинтересовался он сходу, оглянувшись на Тэхена, который помахал смывающемуся прочь Юхену рукой и обернулся, захлопнув дверь.
— Да, майор Чон. Мы можем начать. Я только уберу.
Парень стал быстро собирать еду обратно в боксы, с грустью провожая так и не открытый клубничный джем и пару кусочков тостового хлеба в пакет. Он обязательно доберется до них на перерыве между занятиями, но сейчас не было времени об этом долго думать. Майор Чон всегда настаивал на том, что курсанты должны быть готовы к занятиям раньше лектора, а не наоборот. Если Тэ будет возиться слишком долго, ему как минимум прилетит замечание, а как максимум майор скажет Чонгуку о том, что у его навигатора нет ни капли дисциплины и уважения к старшим по званию.
Сев за стол, Тэхен снял блокировку со своего планшета и обернулся на майора.
— Я готов.
— Файл я уже тебе направил. Отвечай прямо в форме, никаких сторонних программ открывать нельзя.
Кивнув, Тэ приступил к тесту. Он внимательно читал задания и варианты ответов, а где их не было, вписывал их самостоятельно, каждый раз внимательно перепроверяя самого себя. Написать тест нужно было хорошо. И если раньше он думал о том, что нужно как можно скорее продвинуться вверх, то теперь ощущал ответственность перед полковником Чоном. Ни в коем случае нельзя подвести его и показать себя с плохой стороны. Ведь от этого зависит их общая репутация.
Он уже практически дошел до конца, оставалось ответить на три вопроса из двадцати шести, как зрение стало плыть. Тэхен тряхнул головой, не понимая, что не так, ведь в линзах он всегда видел хорошо. Но это не помогло. В ушах зазвенело и от накатывающего страха участилось дыхание. Казалось, он не может вдохнуть полной грудью, словно легкие закрываются, как у новорожденного младенца, и никак не могут начать нормально функционировать.
Голос майора и его прикосновения к плечам были как будто бы где-то далеко, Тэхен их даже не понимал.
— Эй, что с тобой?
Хосок решил было, что это очередной приступ. Такой вывод можно было сделать только по широко раскрытым от страха глазам и громкому свистящему дыханию, как будто в панике, но Тэхен прохрипел тихое:
— Тошнит...
Он сорвался с места и неровным быстрым шагом ушел в уборную, где даже не успел закрыть дверь.
Рухнув на колени, он с характерными звуками отправил в унитаз весь свой завтрак.
Хосок тихо сматерился, направившись к уборной вслед за Тэхеном, и остановился у двери, морщась от раздающихся за ней звуков.
— Эй, у тебя приступ? Позвать Чона? — хмурясь спросил Хосок, но в ответ услышал лишь шум воды и протестующее мычание.
— Нет, сэр, не нужно, мне уже лучше, — хрипло, но громко отозвался Тэхен.
Он чувствовал, как сильно дрожат его руки, но писк в ушах отступил. Только необъяснимо сильная тошнота вновь сжимала горло до слезящихся глаз.
Он снова упал на колени перед унитазом, крепко сжав руками собственную футболку, и его вновь вырвало, заставляя громко закашляться.
— Нужно сходить в медицинский пункт, если тебя тошнит, — сообщили из-за двери, а Тэхен закачал головой, вновь пытаясь умыться.
— Нет, сэр, все правда в порядке, — запротестовал он, а где-то в глубине почувствовал новую волну страха. Ему нельзя в медпункт. А вдруг это один из побочных эффектов вакцины? Что ему тогда делать? А с другой стороны, как быть, если вдруг стало так плохо. Картинка перед глазами плыла и кружилась, он чувствовал, как сильно и быстро стучит в груди сердце и отдается пульсирующей болью в висках. Ему было так больно, что хотелось закричать. Ощущение, будто под ребрами разгорается пожар, наводило ужас.
Слишком много всего, Тэхен вообще перестал в какой-то момент осознавать себя в пространстве.
Хосок, слышащий все эти страшные звуки, все же вошел внутрь. И очень вовремя. Если бы он колебался еще хотя бы на минуту больше, парень, начавший терять сознание, мог сильно удариться виском об унитаз и снова ходил бы с синяками и ушибами на лице, а ему с момента прибытия и без того постоянно доставалось, особенно по голове.
Выдохнув, майор кряхтя поднял обмякшего Тэхена на руки и понес к двери, молясь вселенной, чтобы курсанта не вырвало на него по дороге, иначе в медицинский отсек прибудут два блюющих человека, которые вряд ли будут в состоянии объяснять произошедшую с ними ситуацию.
Благо, до медицинского корпуса они дошли без приключений, а стоило лишь переступить порог помещения, как к нему подлетела сидящая до этого за столом медсестра.
— Начало рвать, хрен знает почему, и потерял сознание. До этого только завтракал, вроде как, — предвосхищая тысячу вопросов пояснил Хосок.
Девушка закивала и провела мужчину в сторону лазарета, указав рукой на кровать.
— Укладывайте его сюда и подождите за дверью, — попросила она. Однако, уложив парня на кровать, майор даже не сдвинулся с места.
— Я вам никак не помешаю. Выполняйте свою работу, я сообщу полковнику Чону о произошедшем, — бросил он, отмахнувшись, и немного отошел в сторону, чтобы не мешать. Девушка хотела возразить, но вошедший в лазарет мужчина, лет сорока на вид, прервал ее коротким взмахом ладони.
— Это похоже на сильное отравление, — проговорил он и, подойдя к Тэхену, принялся его осматривать. Курсант недовольно замычал, попытавшись отмахнуться, когда ему в глаза посветили фонариком, и мужчина усмехнулся. Медсестра отошла в сторону, чтобы не мешать доктору.
— Видимо, ничего сильно серьезного. Можете написать полковнику, что он отравился, я возьму нужные анализы.
Хосок нахмурился, но кивнул. В целом, а что он еще может сделать? Он ведь сам притащил парня сюда, вряд ли он может запретить врачам брать анализы, да и им нужно знать, точно ли с пациентом все хорошо. Но Чонгуку он все же написал. Мало ли?
Он получил в ответ короткое «буду через пять минут» и вздохнул, заблокировав планшет. Он внимательно посмотрел на Тэхена. Парень все еще не пришел в себя окончательно, но его дыхание вроде бы выровнялось. По крайне мере, так казалось со стороны, его грудь перестала рвано вздыматься каждую секунду.
— Прошу прощения, а нахера вам столько крови? — выдал он, замечая, как мужчина передает медсестре уже третью пробирку. Так. Вот это было совсем нехорошо и, кажется, Чонгуку стоит об этом знать.
— Для исследования на наличие патологий. И да, майор Чон, слишком много вопросов. Я выполняю свою работу, а Вы, будьте добры, выполняйте свою, — сухо отозвался мужчина и стянул с рук перчатки, бросив шприц в железную миску с использованными медицинскими инструментами.
Решив больше ничего не говорить, Хосок сел на свободный стул и, скрестив руки на груди, стал просто наблюдать за действиями доктора из угла.
Медсестра, унесшая пробирки с кровью, видимо, в лабораторию, вернулась с ампулой какого-то препарата и шприцом. Она первым делом показала лекарство доктору и мужчина, мельком взглянув на нее, отрицательно качнул головой. Он достал из стеклянной витрины другую и дал девушке.
— Не переживайте, майор, с ним все будет хорошо уже к вечеру. Порой такое случается, ничего страшного.
Девушка ввела препарат в вену и подключила курсанта к измеряющей пульс машине. Его сердце все еще стучало как бешенное, но постепенно ритм стал замедляться.
В лазарет вошел Чонгук. Он выглядел хмурым и немного раздраженным. Видимо, прервал лекцию, чтобы прийти сюда так быстро.
— Что случилось? — спросил он у Хосока, пока что не спеша подходить к своему навигатору или хотя бы доктору. Хотя это было странно, ему следовало бы первым делом поговорить с врачом, действия которого все еще выглядели подозрительными.
— Я не знаю. В какой-то момент он стал очень странно дышать, как будто чего-то испугался. Я подумал, у него приступ, а он сорвался в туалет и блевал там, кажется, почти вечность, а потом потерял сознание. На приступ не похоже, поэтому я привел его сюда.
— Понятно.
Хосок говорил тихо, даже шепотом его речь назвать было сложно, но Чонгук обладал нечеловеческим слухом, так что майор даже не сомневался в том, что его услышат.
Он подошел ближе к Тэхену лишь когда в помещении не осталось никого, кроме него и Хосока.
Он придирчиво оглядел немного бледное лицо парня, бросил беглый взгляд на экран пульсометра и шумно вздохнул, потерев лицо ладонями.
— Нужно было сразу позвонить мне. Ты же знаешь, что ему лучше сюда не соваться. Надеюсь, все будет в порядке, — проговорил Чон, оглядев парня с ног до головы и поправив край одеяла на его груди.
— Они взяли у него три пробирки крови. Не знаю, зачем им столько, но лучше скажу тебе сейчас. Мало ли это какой-нибудь заговор, — фыркнул он.
Чонгук только повел плечами.
— Сейчас мы уже ничерта не сделаем, Хосок, но стоит попросить Рюджин узнать, какие именно анализы будут проводить с набранной кровью. Эта вся история, блять, чертов геморрой.
Чонгук поморщился и встал с постели.
— Я договорюсь с врачами, чтобы забрать Тэхена в комнату. Здесь я его не оставлю, — тихо проговорил он, — А ты, пожалуйста, закончи лекцию за меня? Аудитория 76-С.
Хосок только кивнул. Он чувствовал напряжение Чонгука буквально физически, словно его можно было коснуться рукой. Но что уж поделать? Этому парню нужна была помощь медиков. Если бы он загнулся, Чонгук бы точно не в благодарностях рассыпался. Да и на простое отравление все это было похоже мало. Странно. Странный диагноз доктора, даже не выслушавшего все симптомы, странный забор анализов из вены в огромном количестве. И то, что они не поставили ему капельницы, только ввели какой-то препарат тоже слишком странно.
Чонгук вошел в кабинет врача с серьезным и непроницаемым лицом.
— Я забираю курсанта в наш блок, — сообщил он.
— Нет, полковник Чон, так нельзя. Он должен находиться под присмотром медицинского персонала еще хотя бы несколько часов, чтобы мы были уверены, что ему ничего не угрожает. Вы ведь понимаете, сильное отравление, интоксикация. Это ведь не шутки.
— Доктор, — Чонгук терпеливо выдохнул, — Я забираю своего навигатора в блок. Под свою ответственность. Если ему понадобится наблюдение врачей или станет хуже, я обращусь к медицинскому персоналу. Спасибо.
Развернувшись на пятках, Чонгук вернулся к Тэхену. Было необъяснимо трудно видеть его бледным, без сознания, с перемотанным после забора крови локтем. Успокаивало лишь то, что пока он спит, ему не больно.
Забывший подобные чувства полковник тряхнул головой. Сейчас не время об этом думать.
***
Быстрый, нервный шаг раздавался в пустых коридорах базы. Невысокий худой парень, прижимая к груди маленький чемоданчик, спешил в сторону ангаров. Корабль должен был отбыть за продовольствием с минуты на минуту, и он торопился, как мог, не в силах прекратить оглядываться, будто бы в любой момент из-за угла может выскочить кто-то из офицеров и остановить его, спросив, что у него в руках.
Это было не то, чтобы нежелательно — крайне опасно. Медицинский халат неровно развевался от быстрого шага, на грани бега, когда он влетел в ангар и направился прямиком к огромному грузовому шаттлу. Людей возле него, на удивление, почти не было, только несколько грузчиков ходили туда-сюда, таская в руках пустые коробки из-под продуктов.
— Сэр, — начал было он, когда только подошел к кораблю, замечая у раскрытого заднего шлюза мужчину с документами в руках. Лишь по нашивке на груди было понятно, что он капитан, ведущий шаттл, и обратиться нужно было именно к нему.
— От доктора Со? — сухо поинтересовались у парня, даже не оторвав взгляд от бумаг.
— Да, он просил...
— Я понял. Давай за мной, — медика снова оборвали на полуслове и, махнув рукой, мужчина повел его за собой вглубь шаттла.
Множественные шлюзы и коробки у них лишь нагоняли ощущение того, что шаттл по размеру как четверть базы, если не больше. Продовольствие завозили редко, но прокормить столько ртов было бы невозможно, будь корабль поменьше. Больше помещений — больше продуктов.
Капитан остановился у какого-то из шлюзов и, открыв его своей картой, провел парня в помещение, где было настолько холодно, что стены покрывались коркой льда, а изо рта шел пар.
— Давай то, что принес, — бросил мужчина и, обернувшись, глянул на чемоданчик в руках парня, который он продолжал крепко прижимать к груди.
— Нужно доставить как можно скорее. Срок годности крови для исследований всего двадцать четыре часа, так что у вас осталось максимум восемнадцать. Лично в руки господину Киму, — нравоучительно повествовал исполняющий роль курьера мальчишка, нехотя выпуская чемоданчик из рук.
Мужчина, мало заинтересованный в этом разговоре, только хмыкнул и кивнул.
— Будет сделано. Тебе не о чем переживать, я за это деньги получаю, — проговорил он, поместив чемоданчик в один из холодильников.
— Кейс герметичный и поддерживает нужную температуру, лучше не открывать его, чтобы кровь не кристаллизовалась в таких условиях, и...
— Слушай, я свою работу знаю. Я контрабанду сюда и отсюда вожу не первый год, так что хватит умничать и передай доктору Со, что работа будет сделана. И вали поскорее, чтобы никто ничего не заподозрил. Приперся, блять, в медицинском халате, ты бы еще имя свое на входе в ангары прокричал и сообщил, что несешь сюда кровь какого-то курсанта для исследований.
Мужчину это, казалось, забавляло. Он даже гулко рассмеялся, пока парень, сжавшись, оглянулся. Никто же этого не услышал?
Он несколько раз поклонился, решив ретироваться как можно скорее, чтобы его уж точно никто не сдал, и едва ли не бегом покинул шаттл. Он свою работу выполнил. Оставалось лишь любоваться круглой суммой на виртуальном счету и надеяться, что о его соучастии никто и никогда не узнает. Особенно полковник Чон. Слишком уж ревностно он относился ко всем своим навигаторам.
— О! Ты-то мне и нужен! — полковник Пхен появился словно из-под земли. Он словил убегающего парнишку за локоть и потянул на себя. — Пойдем, поболтаем с тобой, а то упорхнешь, ищи тебя потом, свищи.
Конечно же мальчишка был в курсе, что выполнял свою работу отчасти и для этого человека, так что не сопротивлялся и пошел за инженером, все еще боязливо оглядываясь вокруг.
— Напомни мне свое имя.
Намхван улыбался настолько дружественно и обаятельно, что по коже шел холодок и сразу становилось ясно: он не чист на руку. Наверняка это уже не первая его афера, не первое дело. Оттого и дорогу ему переходить не стоило. Мало ли, чем это может обернуться.
— Сунхи, сэр, я...
— Ну конечно. Сунхи! — Намхван перебил его, не позволяя назвать фамилию. Да и ему было на нее откровенно плевать. — Скажи мне, Сунхи, ты ведь справился со своей задачей?
Мальчишка часто закивал, как китайский болванчик, которых они никогда не видели.
— Как себя чувствует наш подопечный? Хочу навестить его.
Тэхен был, пожалуй, одной из самых привлекательных его целей. Удивительно, что уже второй раз их с Чонгуком вкусы сошлись на одном человеке. Это трудно назвать совпадением, скорее уж наработанной закономерностью, которая казалась Намхвану весьма забавной.
— После введения антидота полковник Чон забрал его в блок, мы не знаем, как он чувствует себя сейчас, поэтому...
— Вечно полковник Чон вмешивается в чужие дела, скажи? Немного раздражает даже. Но я не буду тебя отвлекать. Бывай, милашка.
Намхван потрепал парня по волосам словно ребенка или даже собаку, унизительно, пренебрежительно. Вряд ли он знал об уважении или благодарности за информацию и помощь. Да и избавившись от его общества, Сунхи выдохнул с облегчением, глядя вслед удаляющейся фигуре инженера.
План сработал как часы, а значит, дела здесь Намхван завершил успешно. Даже если не вышло поближе пообщаться с этим Ким Тэхеном, его родители придумали гениальную стратегию. Подмешать в чай концентрат морфия, подговорить дежурного врача и вручить ему антидот в виде налофрила, под предлогом сбора анализов забрать необходимое количество пробирок с кровью и отправить их на продовольственном шаттле. Удивительно, сколько связей имеют эти люди. К таким Намхван относился с уважением и настороженностью, предпочитал работать на них, помогать, и, конечно же, ни в коем случае не переходить им дорогу.
***
Чонгук уже несколько минут сверлил недовольным взглядом лицо улыбающегося во все тридцать два зуба Намхвана, наблюдая за тем, как Ким Намджун услужливо выслушивает последние напутственные слова от Хвана Сону и этого придурка. И ладно, если бы говорил только господин Хван, но Пхен, кажется, не мог просто промолчать и не залезть своим носом в любое удачно подвернувшееся дело.
— Как только я уточню перед членами правящей партии все неоднозначные вопросы, я сообщу тебе, Джун. Не стоит переживать, я думаю, ущерб возместят сполна. Вы не одни здесь, знай, что с Земли всегда готовы помочь, — проговорил Сону, похлопав Намджуна по плечу.
Генерал-майор добродушно улыбнулся и кивнул. Чонгук мысленно усмехнулся. Этот черствый мужчина, казалось, вообще не улыбается, но вот с Хваном общался словно с родным отцом. Хоть бы раз так же искренне глянул в сторону старых товарищей.
— Только я бы не рассчитывал на скорое восстановление тренажера на определение фобий. Он здесь один из самых дорогих, бумажной волокиты у меня и так хватает, так что буду рассматривать все в порядке очереди, — снова вставил свое слово Намхван, и Чонгук окинул мужчину взглядом. За эти несколько дней его маячащая в округе рожа успела здорово поднадоесть.
— Значит, нужно расставить приоритеты и решить, что важнее — удобное кресло под свой зад в кабинет или необходимое оборудование для космической базы, которая защищает Землю от вторжения инопланетных тварей, — не думая бросил Чонгук. На мгновение повисла тишина, а он только сейчас подумал о том, что его хваленая выдержка не такая уж и железная, раз он сказал это вслух.
Намджун бросил на Чонгука предостерегающий взгляд, а Намхван натянуто рассмеялся. Будто Чонгук только что чертовски смешно пошутил.
— Ох, не переживай, Чонгук, я рассмотрю ваши документы сразу после того, как найду себе кресло поудобнее. Обещаю.
Хван Сону негромко откашлялся, прерывая этих двоих и, вздохнув, снова отвлекся на Намджуна, в последний раз сжав руками плечи главнокомандующего.
— Мужайся. Я передам твоей супруге от тебя привет. Целовать не буду, я для этого уже слишком стар.
Неловкая шутка немного развеяла напряженную атмосферу.
Чонгук и Намджун провели улетающих на Землю мужчин до самого шаттла, и лишь когда тот открепился от стоянки базы и вылетел за панорамное окно, Чон смог более расслабленно выдохнуть.
— Ты снова не держишь язык за зубами, — осторожно отметил Намджун, скрестив на груди руки и искоса глянув на Чонгука.
— Несколько лет не видел этого баклана, и еще столько же не видел бы с огромным удовольствием. Как гора с плеч, — тихо проговорил Чонгук в ответ и, развернувшись, направился прочь из ангаров.
Намджун шагал рядом с ним, часто поглядывая на мужчину, и мысленно усмехался.
— Ты будто взялся за старое. Мне казалось, нервы у тебя покрепче будут. Взрослый дядя, а ведешь себя, как тот двадцатитрехлетний Чонгук, который когда-то сводил с ума генерала Пака, — хохотнул Ким. — Это дурное влияние твоего навигатора?
Стоило речи зайти о Тэхене, Чонгук немного напрягся и бросил беглый взгляд на Намджуна.
— Ты сам подсунул мне молоденького напарника. Прости уж, пытаюсь соответствовать. Нужно говорить с молодежью на одном языке, — справедливо отметил Чон, пожав плечами.
— Судя по слухам, общий язык вы действительно нашли, — проговорил Намджун и тут же едва не врезался плечом в остановившегося Чонгука.
— Ага, значит, и до тебя слухи дошли. И что же, ты тоже теперь не взрослый серьезный дядя, а тот интересующийся каждой сплетней Намджун, которого я знал? — поинтересовался Чонгук, изогнув бровь.
Намджун усмехнулся и, похлопав Чона по лопаткам, подтолкнул его, чтобы пойти дальше.
— Нет. Просто... Рад за тебя? Так будет правильнее. Ты и сам знаешь, Чонгук. Мы не чужие люди, даже несмотря на то, что я твой начальник.
— Между нами нет никаких высоких чувств, Намджун, — устало вздохнул Чонгук, потерев переносицу. Главнокомандующий только усмехнулся и пожал плечами. — И говорить здесь не о чем. А люди, которые пускают сплетни и слухи могут смело засунуть свои языки в собственные задницы.
— Как скажешь, — просто отозвался он. Если Чонгук не хочет, чтобы он лез в его любовные дела, значит, время говорить об этом еще не пришло.
На развилке коридоров, Чонгук свернул в противоположную от Намджуна сторону. Ему хотелось сделать то, что не выходило сделать уже слишком давно. В прошлый раз, когда он собрался с мыслями ему помешал это идиот Намхван, а теперь, когда он улетел, наконец, с глаз долой, можно было спокойно выговориться. К тому же Тэхен наверняка спит и даже не заметит затянувшегося отсутствия своего бойца.
Чонгук направлялся к мемориалу, на черной мраморной плите которого не так давно появились более десятка новых имен. Но ему нужно было лишь одно-единственное имя, дорогое сердцу, все еще любимое. Его фамилия могла бы смениться на фамилию Чонгука, они даже говорили о том, что это было бы здорово, хоть в их обществе так делать было не принято.
Но в конечном итоге мрамор молчаливо хранил так и не изменившееся «Ли Минджун».
Все еще хотелось вопить от несправедливости произошедшего. Самый человечный и светлый из всех людей, которых знал Чон, тот, с кого хотелось пылинки сдувать, ради кого он даже задумывался о прекращении военной карьеры, покинул его слишком рано.
Но теперь чувство безграничной, всеобъемлющей любви перекрывало другое чувство, мучающее своим визитом обычно редко, но в последнее время ставшее верным спутником.
Погребальная комната как всегда сохраняла свое траурное молчание. Тишина здесь не оглушала, она была родной, близкой подругой каждого, чей прах развеян во вселенной в надежде на перерождение.
Как глупо.
Чонгук взглянул на имя и провел пальцами по холодному рельефному камню. Он обжигал кожу холодом в то время как живой Минджун всегда дарил тепло. Слишком яркий контраст.
— Не знаю, сможешь ли ты простить меня... — он замолчал, словно подбирая слова, и поджал губы. Даже самому себе в этом признаться было слишком тяжело, не говоря уже о том, чтобы говорить это вслух.
— Я, черт возьми, так сильно виноват перед тобой, но знаешь, мне нравится другой человек, — наконец выдохнул он, а перед словом «нравится» из груди словно выбили воздух. Казалось бы, это еще не «люблю», но уже заставляет голосовые связки сипеть. Это чувство казалось таким неправильным, но отрицать его существование становилось все невыносимее.
— Он... Хм, — Чонгук снова задумался, коснувшись пальцами кольца на цепочке, что все еще висело на его шее. За все это время Тэхен ни разу не спросил о нем, не попросил снять и даже не коснулся. И сейчас Чонгук подумал о том, что парень наверняка замечал, но настолько сильно старался не лезть в душу, что Чон ни слова от него не услышал. Наверняка это малоприятно, заниматься с человеком сексом и видеть обручальное кольцо на цепочке, постоянно мелькающее перед лицом. — Он славный парень.
Выдавил он из себя и снова замолчал. А каким он был, Ким Тэхен? Каким он его видел? Чонгук даже ни разу не размышлял на эту тему. И сейчас усиленно напрягал извилины, силясь выдать что-то более стоящее, чем это дебильное «славный».
— Очень сильный. Морально и, кстати говоря, физически. Вечно с шилом в заднице, нарывается на приключения чаще, чем я по молодости. Полная твоя противоположность. Но он добрый. Терпеливый в учебе. Усидчивый. Очень умный. У него красивая улыбка, хотя я редко ее вижу — поводов мало. У этого парня вообще жизнь не сахар, но он держится, не унывает. Забавный, много чего не понимает в жизни, в общении с людьми. Не знаю, как это вышло, но с ним хорошо. Спокойно.
Чонгук снова замолчал. Этого казалось ничтожно мало для того, чтобы описать Тэхена. Он нахмурился, потерев переносицу, и облизал губы, набрав в грудь побольше воздуха.
— Тэхен как будто не с этой планеты, серьезно. Ты бы его видел. Смотрит на меня, как на какого-то великого героя, хотя я таковым уже давно не являюсь, всячески пытается угодить, а я веду себя, как мудак. К нему тянет, но я чувствую такую вину перед тобой. Все время думаю: а ты бы простил меня, если бы я просто отпустил себя и делал то, чего мне хочется больше всего на свете? Мне без тебя херово, Минджун. Херово, и я про тебя никогда не забуду, но он, блять, все мысли в голове путает, настолько сильно, что кажется, еще немного, и я просто сойду с ума. Он прекрасный. Правда, я даже не знаю, как описать иначе. Был бы на моем месте нормальный человек, без всякого дерьма в голове, он бы уже давно дал шанс себе и ему, хотя бы попробовал. Но это чертово чувство вины никуда не исчезает. Только рядом с ним забываю о том, что несколько лет назад мне хотелось сдохнуть в тысячу раз больше, чем влачить свое существование. А теперь, когда он смотрит на меня своими огромными глазами и просит поспать с ним, я не могу отказать. И можно было бы сдвинуть наши кровати и перестать ютиться вдвоем на этих узких односпалках, но я... боюсь. Боюсь, что привяжусь к нему еще сильнее, что станет жизненно необходимо прикасаться к нему. И что я почувствую к нему то же, что испытывал к тебе.
Хотелось курить, но здесь лучше бы не делать этого, так что Чонгук не спешил доставать пачку из внутреннего кармана пиджака. Уж лучше в комнате, он потерпит.
— Я должен был прийти к тебе раньше, рассказать обо всем сразу, как только начал думать о нем. А лучше, после того, как мы переспали впервые, да? Кажется, я вновь не оправдываю твоих ожиданий. Черт возьми, если бы ты был рядом, Минджун, мы могли бы быть счастливы. Но все вокруг твердят мне о том, что я должен тебя отпустить и с появлением этого парня мне все чаще кажется, что они, черт возьми, правы.
Взглянув на имя Минджуна еще раз, Чонгук понял, что ему больше нечего сказать. Мысли в голове тоже закончились, и он, тихо выдохнув, направился к выходу. И все же, чувство облегчения от того, что он, наконец, выговорился, дарило какую-то небывалую легкость. Конечно, он еще не до конца освободился от боли в сердце и любви к мертвецу, но ему, по крайней мере, стало легче.
До их с Тэхеном блока Чонгук шел с абсолютно пустой головой, словно все мысли оттуда выкачали.
Он открыл дверь очень тихо, не желая разбудить навигатора, но Тэхен сидел за своим столом в наушниках и читал бесконечные учебные пособия. Ей богу, Чонгук искренне удивлялся тому, сколько сил и времени готов убивать этот парень на свое образование. Неясно: он в целом больше ничего другого не умел, или просто статус Чонгука давил на него и заставлял соответствовать?
Оба варианта выглядели удручающе, но Чонгук, присев на свою постель, внимательно оглядел уже изученный профиль.
Тэхен задумчиво жевал губы, скользя сосредоточенным взглядом по строчкам текста, отчего его ресницы, отбрасывающие на щеки длинные тени, подрагивали. Идеальная линия челюсти и длинная шея были красивым продолжением черт его лица. Дальше — футболка, но Чонгук прекрасно знал, сколь красиво тело под ней, и как Тэхен умеет гибко прогибать спину в удовольствии. Чона это каждый раз завораживало.
То, насколько этот парень отдавался своему удовольствию и как раскрепощен был в постели — восхищало.
Мысли снова ушли совсем не в то русло. Он встал со своего места и, подойдя к навигатору сзади, неосознанно обвил одной рукой его талию, заглянув через плечо в планшет. И правда учился. Если бы он повернул голову, то смог бы увидеть, насколько довольной была улыбка его навигатора сейчас.
Чонгук вынул наушник из уха Тэхена и, отложив его на стол, возмущенно выдохнул, опаляя кожу горячим дыханием.
— Я поставлю тебе детский контроль на планшет, Ким Тэхен. Это ненормально. Давай голове отдохнуть, иначе в следующей галлюцинации убегать придется от печатных лекций по аэродинамике.
Тэ тихо засмеялся, закрыв ухо ладонью, и заблокировал планшет. Сейчас от Чонгука не веяло чем-то тяжелым, как это бывало обычно. Скорее наоборот. Мужчина будто бы был расслаблен.
— Если я не буду учиться, есть шанс того, что мы погибнем при первом же вылете, — заявил он, вздернув подбородок и повернувшись к Чонгуку, почти столкнувшись с мужчиной носами.
— Даже если ты вызубришь все от корки до корки, этот шанс есть, Тэхен. И еще есть очень большая вероятность того, что ты попросту забудешь все самое основное и потеряешься в огромном объеме информации в самый критический момент. Расслабься. Это все важно, но не нужно гробить самого себя. Мне нужен живой и здоровый навигатор.
Тэ усмехнулся и уперся руками в плечи мужчины, чтобы он отстранился.
Чонгук послушно выпрямился в спине и прошел к своей постели, на ходу стягивая пиджак и водолазку.
Тэхен на мгновение подвис, любуясь сильным торсом, а затем встал с места, подхватив свою подушку и подойдя к кровати Чонгука ближе. Он не встретил укора или возмущения во взгляде, поэтому кинул ее на постель, ближе к стене, и залез на кровать полковника, удобно устроившись под одеялом.
— Есть предложение. Чтобы отвлечь тебя от твоей дурацкой привычки, познакомлю тебя поближе с командующим составом. Тебе придется часто вертеться в этих кругах. Позовем к нам майора Чона, подполковника Кима, Чимина и нашего инженера. Возьмем закуски и немного выпивки, быть может, тогда сможешь не прикасаться к своему планшету хотя бы в течении пары часов, — проговорил Чонгук.
Он обессиленно упал на кровать, шумно выдохнув, и только сейчас почувствовал, как сильно устал за прошедший день.
— Мне нельзя пить. Я курсант и у меня не все в порядке с головой, — усмехнулся Тэхен и опустил голову на плечо мужчины. Он вновь почувствовал, как Чонгук касается ладонью его предплечья, приобнимая, и потянул губы в улыбке.
— Значит, попьешь воды. Или чай, на твое усмотрение. Выбор небольшой. Но я могу организовать тебе коробку с соком. — оповестил Чонгук, усмехнувшись.
И пусть парень не был уверен, что это хорошая идея, но возможность посидеть с друзьями Чонгука, познакомиться с ними поближе и отдохнуть в их компании, не была отталкивающей. Скорее даже наоборот. Тем более, он давно не болтал с Чимином просто так. Стоило бы это исправить.
***
День прошел как обычно. За одним только исключением: подполковник Ким, пока гонял Тэхена по залу и подстраховывал на тренировках, никак не мог перестать болтать о том, что они теперь скучно собираются в баре, а были времена, когда им приходилось постоянно прятаться по комнатам. Пока Тэ приседал с гантелями, ему стало интересно, становится ли подполковник более разговорчивым от алкоголя или же наоборот — молчаливым.
Благо, что индивидуальные тренировки у Тэхена длились не полтора часа, как стандартное занятие, а всего час, ведь проходили они «Под строгим и внимательным взглядом лучшего тренера всех времен и народов, человека, прекрасного и душой, и телом, и лицом», — прямая цитата Ким Сокджина.
Время ужина подошло к концу, и Тэхен стал собирать боксы от еды в один пакет. После произошедшего Чонгук почему-то настоял на том, чтобы еду для навигатора он приносил лично. И пусть парень не совсем понимал, к чему все эти меры предосторожности, он не возражал этому и воспринимал скорее как новое проявление заботы со стороны полковника. И пусть Тэхен понимал, что это всего лишь его сладкая иллюзия, отдавал себе в этом отчет, все же она так приятно обволакивала его душу, что он позволял себе забыться и наслаждаться в окружении собственных миражей.
— Не стоит наводить чистоту, они сейчас сделают из нашей комнаты бар на минималках, Тэхен, — Чонгук перехватил ладонь с влажной салфеткой прежде, чем Тэхен успел бы вытереть стол. — После вместе уберемся.
Пусть он не понимал, что происходит, но млел от взгляда напротив и этого нежного прикосновения. На мгновение даже показалось, что нужно бы просто отменить все эти дружественные посиделки и остаться с мужчиной наедине.
Если бы только не вернувшийся в работоспособное состояние мозг.
— Я капнул соусом на Ваш... твой стол.
Даже наедине Тэхен порой оговаривался, но Чонгук относился к этому с пониманием. Ему казалось, что эта путаница в голове курсанта обладает определенным очарованием. Это больше не раздражало, наоборот, улыбка становилась мягче.
Чонгук забрал салфетку из изящных пальцев и вытер стол сам. Не потому что он не доверял Тэхену, а просто потому что ему так захотелось, даже если подобные порывы были для него несвойственны.
Тэхен отошел к кровати Чонгука, словно по инерции расправив покрывало ладонями, и присел на край. Все же, не хотелось прослыть среди офицерского состава свиньей. Наверняка Чон Чонгук поддерживал здесь идеальный порядок до его появления, а теперь то тут, то там были разбросаны канцелярские принадлежности, с любовью отданные Чимином, салфетки, которыми Тэхен растушевывал карандаш, и местами даже одежда Тэхена, которую он носил исключительно в комнате. Чонгук, правда, на удивление ничего не говорил по этому поводу. Да и граница, мысленно проведенная посреди комнаты в первый день сожительства, была давно стерта.
— А во сколько... — только начал было Тэхен, заметив, что время перевалило за девять вечера, но дверь внезапно распахнулась, и на пороге показался уже знакомый Тэхену инженер, держащий Чимина за руку.
— Припозднились, — сходу громко сообщил он, но заметив недовольного вторжением Чонгука и неловко улыбающегося Тэхена, облегченно выдохнул. — Ну, вот и славно, я думал вы все здесь уже в сопли.
— Как ты... — поморщился Чонгук, но договорить не успел. Юнги помахал перед носом мужчиной своей картой и прошел в середину комнаты, поставив на стол Чонгука бумажный пакет с закусками. Судя по тому, как звякнуло стекло внутри, там были не только закуски.
— Мог бы и постучать для приличия, это тебе не проходной двор, — проговорил Чонгук, заглянув в пакет.
— Прости, Чонгук-а, — пробормотал Чимин, который осторожно присел рядом с приветливо улыбнувшимся Тэхеном, — это его дурная привычка. Но он больше так не будет.
— А кто мне запретит? Ты, цыпленок? — засмеялся Юнги, но заметив взгляд Чонгука тяжело вздохнул. — Зануда, каких поискать. Это было эффектное появление. Вы просто ничего не понимаете.
В дверь раздался тактичный тихий стук, и Юнги по-хозяйски открыл дверь перед Хосоком и Сокджином. Эти двое стояли и тихо хихикали на пороге, указывая пальцами на Юнги с Чимином, чем вызывали недоумение всех присутствующих. Когда дверь за ними закрылась, они, наконец, решили объясниться.
— Вы двое такие потешные! Мы за вами идем от крайних лифтов, вы вообще ничего не замечаете. Просто знай, Чонгук, что твой инженер развращает твоего секретаря, — Хосок смеялся, а Тэхен пребывал в некой прострации. Это точно люди, которых он знал? Чон Хосок особенно отличался от своего привычного амплуа строгого лектора. Видеть его смеющимся и подначивающим кого-то было странно.
— Тоже мне новости, — фыркнул Чонгук и забрал из рук Сокджина пакет. Они договаривались, что основную часть алкоголя принесут именно эти двое. Он точно знал, что они в своей комнате держат целый подпольный бар.
— Чон Хосок, ты что, подслушивал нас? — Чимин вспыхнул алыми щеками то ли от негодования, то ли от смущения.
— Да ладно, если им так интересно, что я с тобой делаю, я могу и в подробностях рассказать.
Юнги шутил. Конечно же он не стал бы ничего им всем рассказывать, зачем? Однако, даже если и Чимин был уверен в том, что в этой шутке нет и доли правды, это не помешало ему ударить инженера в плечо.
— Дурак ты, Мин Юнги, — пролепетал секретарь.
Тэхен глупо улыбнулся. Юхена не хватало. Он бы точно скрасил пребывание в компании этих людей еще больше. Несмотря на то, что перед ним теперь были не строгие офицеры и лекторы, было все еще неловко находиться в их обществе. Он не до конца понимал, как с ними общаться. Что он может себе позволить, а что нет?
Из мыслей вывел Чонгук. Он слабо толкнул коробкой с соком руку Тэхена и парень, отвиснув, тихо поблагодарил мужчину, удобнее усевшись на кровати. Рядом с ним все еще был Чимин, а Юнги, сев поближе к секретарю, обнял его за плечо. Тэхен бы очень сильно хотел посидеть с Чонгуком. Может, захмелев мужчина обнял бы его так же, но места на кровати больше не осталось, и Чонгук приземлился на постель Тэхена вместе с Сокджином и Хосоком, который выдвинул на середину обе тумбы, убрав с них все лишнее на письменный стол Чонгука, и заставил их закусками.
Бутылки алкоголя быстро разлетелись по рукам всех присутствующих, но Тэхен не жалел, что не пил вместе со всеми. В конце концов, ему не хотелось испортить дружескую посиделку внезапно начавшейся галлюцинацией.
— Ты какой-то особенно молчаливый, — тихо отметил Чимин, взглянув на Тэхена. Старшие обсуждали какие-то свои рабочие вопросы, и на мгновение Тэхену показалось, что эта своеобразная вечеринка не будет такой уж веселой, как он предполагал.
— Не знаю, что говорить, — честно признался Тэ.
Мини улыбнулся и пожал плечами.
— Дай этим парням еще минут десять, и когда они закончат говорить о своей бюрократии, станет повеселее. У них так всегда.
— Они просто слишком душные, — подтвердил Юнги, кивнув. Он тоже не особо вслушивался в разговор.
— А вы правда вместе? — перевел тему Тэ, прежде чем подумать. Идиотский вопрос. Его взгляд скользнул по лицу инженера. Кажется, его глаз был вполне себе настоящий, хоть лицо и рассекал шрам. Юхен совсем не проверял полученную информацию.
— А по нам не видно? — ожидаемо усмехнулся Юнги и чуть крепче обнял засмущавшегося Чимина за плечо.
Тэхен был рад за парня. Он был светлым и добрым, болтал без умолку и обожал канцелярию с несуществующими или вымершими животными. Чимин казался безобидным, у Тэ на инстинктивном уровне появлялось желание защитить его.
— Здорово вместе смотритесь.
Комплимент был искренним. Чимин, хоть и засмущался от него еще больше, счастливо улыбнулся. Один только его взгляд, брошенный в сторону Мин Юнги весьма красноречиво говорил о том, насколько же этот парень влюблен. И взгляд Юнги становился таким же. Нежным и трепетным, ведь перед ним сидит самый дорогой человек во всей Вселенной.
Обоим наконец-то можно было перестать скрывать свои чувства.
— А я тебе говорю, Хосок, что искренне верю в идеальную Вселенную, где мужчины должны отлизывать, а женщины — отсасывать. Что плохого? — Тэхен как-то упустил момент, когда они от бюрократических деталей перешли к обсуждению секса между мужчиной и женщиной, оттого и поперхнулся.
— А что делать, если партнеры — двое мужчин или женщин? — заметил Чонгук, делая глоток виски.
— В таком случае они могут самостоятельно разобраться, кто и что будет делать.
— Нет, в таком случае, если они не универсалы, то верхний должен и отсосать, и отлизать. В общем, быть на все руки мастером. Несправедливо как-то, — Юнги, даже если был очень занят созерцанием прекрасных глаз Чимина, не мог не влезть в такую интересную тему разговора.
— Вот я помню, когда влюбился впервые, мама сказала мне... — начал было Хосок, но все протестующе замычали.
— Ты еще не напился, а уже и про первую любовь, и про маму. Еще рано, Хоби, подожди. Вот, выпей пока, — Сокджин очень услужливо подлил поджавшему губы майору еще пива в стакан.
— Я помню, как он всю ночь Чонгуку на ухо приседал с этими историями, потому что напился. Бедный Чон почти полночи пытался меня упросить его забрать. Пришлось соглашаться. С тех пор Хосок — мой навигатор, — поделился воспоминанием подполковник, и Тэхен стал слушать внимательнее. Это именно то, о чем ему было интересно узнать.
— Ты все напутал, Джин, — подал голос Чонгук, и Тэхен внимательно взглянул на него. — Он напился, потому что стал твоим навигатором, поэтому я и просил его забрать из нашей комнаты.
Хосок задумчиво почесал подбородок, пытаясь вспомнить тот день, но, кажется, тогда он напился настолько, что память все еще не восстановилась. И вряд ли когда-нибудь восстановится. Но реакция Ким Сокджина была забавной. Он ударил своего навигатора по плечу и надул и без того пухлые губы.
— Серьезно? Ты так сильно не хотел со мной работать, что пришел к Чону, чтобы напиться? Ну ты и предатель, Чон Хосок. А говорил мне про братьев до последнего вздоха и прочую хуйню. Я запомнил это предательство, не проси у меня больше нефильтрованное пиво!
— Вот что ты наделал, Чонгук? Не так все было, я вспомнил! Я охерел от свалившейся ответственности, поэтому очень удивился тому, что Тэхен не бухал, когда его сделали навигатором второго человека на базе.
Хосок фыркнул и крепко обнял своего бойца за шею. Тэхен даже не отреагировал на собственное имя, настолько все происходящее казалось ему странным и непривычным.
— Он в отличии от вас не жаждет накидаться при первой возможности, — бросил Чонгук, а Тэхен, ненадолго задумавшись, решил поддержать тему разговора. Было сложно, но ведь как-то нужно социализироваться, верно?
— Я впервые попробовал алкоголь, когда еще не был навигатором полковника, это была моя, кажется, вторая неделя на базе. Я пришел к полковнику Чону в комнату и он мне налил, — сообщил он и довольно улыбнулся. Вот, какой он молодец, даже если ему неловко, все равно нашел, что ему сказать.
На мгновение в комнате повисла тишина, а Хосок хлопнул в ладони и присвистнул.
— Ты налил курсанту? — встрепенулся он, а Юнги криво ухмыльнулся.
— Вот тебе и образец для подражания.
Чонгук тяжело выдохнул, потерев переносицу, и словил хитрый взгляд Сокджина. Ну да, чтобы этот человек и забыл о чем-то подобном? Зря Чонгук ему рассказал в тот раз о случившемся. А заметив, как в смущении загорелись глаза Чимина при упоминании об этом, он пожалел вдвое больше.
Чимин как в мультиках, набрал побольше воздуха в легкие, словно собирался прямо сейчас сказать, чем именно закончилась эта история со стаканом виски, как Сокджин заговорил:
— Ой, да что уж там, Чонгук и Чимина пить научил. Сколько этому коротышке тогда было? Шестнадцать?
Чимин тут же захлопнул рот и удивленно уставился на Джина. За секунду его лицо изменилось несколько раз, в итоге став смущенным, а Юнги приподнялся и изогнул бровь. Так. Этого он ни разу не слышал.
— Да, точно, тебе было шестнадцать! Это был день рождения Чонгука, и он влил в тебя стакана три крепкого коньяка. Все помнят? Чимин тогда пытался раздеться, ныл, что ему жарко и лез ко всем обниматься, потому что ему было плохо! — напомнил Сокджин, добродушно рассмеявшись.
— Так ты оторва, цыпленок? — усмехнулся Юнги, поиграв бровями.
— Я не оторва! — возмутился Чимин, а Тэхен, хмурясь, снова решил поддержать разговор:
— Что значит «оторва»?
И вновь тишина. Хосок тяжело вздохнул.
— Твой навигатор — убийца разговоров, Чонгук, — заявил он.
Тэхен прикусил губы и опустил взгляд. Он сказал что-то не то? Может, ему и правда лучше бы помолчать?
Чонгук нахмурился, глянув на Хосока, и оперся локтями на колени, попытавшись заглянуть в лицо Тэхена. Он словно физически ощутил смятение и расстройство курсанта.
— Тэхен. Не слушай его. Он зануда побольше моего. «Оторва» в контексте Сокджина — это человек с не самыми устойчивыми моральными принципами, который не испытывает за свои действия никакого стыда. Ты не обязан был это знать.
— Да ладно тебе, расслабься. А то еще немного и будешь нас по званиям окликать, — рассмеялся Сокджин и, перегнувшись через тумбочки, похлопал курсанта по колену.
— Окликать, серьезно? — Хосок использовал выражение Сокджина. Они частенько тырили друг у друга фразочки, так что никто не обратил на это внимание. — Закрой свой ларец архаизмов, друг, а то песок посыплется.
Тяжело вздохнув, Сокджин откинул назад волосы и серьезно посмотрел на своего навигатора.
— Довожу до твоего сведения, друг, что красота не стареет. А я как вино: с годами только лучше. Так что завидуй молча.
Даже если Тэхен все еще был немного растерян от ситуации, разговоры этих двоих расслабили его, и он стал уже более менее привыкать к тому, что сейчас они не майор Чон и подполковник Ким, а просто Сокджин и Хосок.
— А я могу звать вас хенами? — осторожно поинтересовался он. Было бы здорово, если бы эти старшие стали его наставниками, как старшие братья. Тэхен часто думал в детстве о том, как было бы здорово, если бы у него был старший брат, а тут такой шанс.
— Сейчас расплачусь! — Хосок повис на шее Чонгука, и полковник попытался оттолкнуть пьяного друга. — Это так трогательно, Чонгук, что я сейчас расплачусь!
— Если Сокджин достаточно любит тебя, он может как в лучших фильмах собрать твои слезы губами, — предложил Юнги, — мы все с удовольствием посмотрим.
— Фу! — заявили все присутствующие хором. Только Тэхен промолчал.
— Ну ты и извращенец, Юнги! — возмутился Сокджин.
— Да! Заставлять или предлагать двум натуралам заниматься такими непотребствами.
— В живого человека хотеть хуем тыкать — тоже непотребство? — поинтересовался инженер.
Чимин рядом с ним был пунцового цвета.
— Ужас! Мини, если он будет пытаться в тебя чем-нибудь тыкать, расскажи нам, мы обязательно открутим все лишние части, — тихо рассмеялся Чонгук.
Тэхен впервые за весь вечер услышал его тихий расслабленный смех, и кажется, это было лучшее, что он услышал за сегодня.
Он застыл на мгновение, невольно потянув губы в такой же улыбке, и словил на себе взгляд Чонгука. Он посмотрел на него мягко и даже как-то заинтересованно. Если бы здесь никого не было, Тэхен был уверен, мужчина обязательно бы приобнял его или, быть может, даже поцеловал.
— Тэхен, хочешь послушать смешные истории про своего бойца? — поинтересовался вдруг Хосок. — Джин много знает, он с радостью поведает нам что-нибудь.
Все одобрительно загудели. Взгляд Чонгука не выражал протеста, он только пожал плечами. Подумаешь, здесь все это знают. А с Тэхеном... Что ж, стоит признать, они в тех отношениях, в которых стесняться чего-то это даже как-то глупо.
Тэ, не встретив сопротивления, закивал. Сокджин щелкнул пальцами и, оставив бутылку с пивом, сел поудобнее, потерев ладони. Он словно всю жизнь готовился к этому моменту.
— Помнишь определение слова «оторва»? Так вот, запомни и держи в голове, потому что оторва — это синоним двадцатилетнего Чонгука.
Чимин тихо засмеялся, догадываясь, какую именно историю готов поведать Сокджин, и положил голову на плечо Юнги, но после решил, что это как-то слишком откровенно и принял прежнее положение. Только вот заметивший смущение парня инженер уложил его голову обратно и погладил по волосам. Они ведь в компании друзей, здесь нечего и некого стесняться.
— Так вот. Ты же знаешь, что для учебных и тренировочных полетов пилоты истребителя обязаны получить разрешение на вылет? — Тэхен кивнул. Обо всех особенностях этой процедуры ему уже рассказал сам же Чонгук. — Так вот. Однажды этот парень на пару с Минджуном, своим первым навигатором, вылетели без этого разрешения. Хотя Минджун был искренне уверен в том, что разрешение у них имеется. Кого ты тогда подговорил, Чонгук?
— Пацана в наряде, он тогда провинился, и его Намджун отправил в наряд. Я ему бутылку вина дал. Правда, ее конфисковали сразу после того, как нас спалили, — Чонгук с усмешкой качнул головой и налил себе еще виски в стакан.
Внешне могло показаться, что упоминание Минджуна никак не задело его, только воспоминания о вчерашнем монологе, который он поведал черному мрамору с заветным именем, все же затронули сердце. Но не так остро, как прежде, и от этого совесть загрызла все внутренности с утроенной силой. Он все еще не понимал, как вообще смог подпустить Тэхена настолько близко. Когда это произошло и как он мог проморгать переломный момент?
— Так вот. Он сел в корабль и вылетел в космос. Представляешь? Мы тогда все охренели, конечно. Мы на тот момент уже были распределены, но еще учились и вообще, даже если нам уже присвоили корабли, мы еще ни единого вылета не совершали, даже тренировочных полетов не было. А этот умник поднял корабль и давай над базой кружить. Видимо, чтобы не потерять ориентир из виду. Естественно его спалили, вернули и едва не отдали под суд. Ты помнишь?
Тэхен был искренне удивлен. Человек, который везде и всюду требует ото всех строжайшее соблюдение устава нарушал правила, да еще и настолько важные? Это как будто бы была история совсем не про сидящего здесь Чонгука, Сокджин рассказывал о ком-то другом.
— А зачем вы это сделали? — спросил парень, глядя на полковника.
— У меня было свидание, я должен был произвести незабываемое впечатление, даже если бы это стоило мне карьеры, — объяснил полковник.
— Я же говорю — оторва!
Сокджин рассмеялся, и Тэхен тоже. Только глаза выдавали его истинное настроение. Ему было грустно, ведь этот человек совершал такие безумные поступки для другого, а для него вряд ли совершит когда-нибудь. Чонгук сам не единожды говорил, что они не в тех отношениях.
В голове всплыло «просто напарники и любовники», произнесенное до боли знакомым голосом, но когда именно и при каких обстоятельствах Чонгук сказал это, он не мог вспомнить. Пытался, но не выходило. Что он забыл? Быть может, препарат стер какие-то важные события из памяти? Эта фраза кольнула мозг болевой вспышкой, и Тэхен потер висок, опустив голову.
— Тэхен? — Чонгук наблюдал за ним внимательно, и от него изменившееся настроение навигатора укрыться не могло, да и их совместимость не позволяла скрывать такие вещи.
— Все хорошо.
Парень научился улыбаться достаточно убедительно для других, но недостаточно убедительно для Чонгука, и даже если он не стал допытываться сейчас, то обязательно сделает это позже.
Сокджин достал сигареты, собираясь покурить, и Чонгук сделал то же самое. Сигареты под алкоголь заходят всегда хорошо, а Чон, сколько Джин помнил, бесстыдно дымил прямо в комнате, так что это было привычным для всех делом.
Только Чимин скривился.
— Фу, вы что, будете курить здесь? Идите под вентиляцию, я не хочу потом вонять табаком, — нахмурился он, подняв голову с плеча Юнги.
И вот этому Тэхен удивился. Он никогда еще не видел, чтобы Чимин чему-то так искренне возмущался, хмурил брови и недовольно дул губы. Как будто бы это было что-то, что совершенно не свойственно ему, не в его характере.
Сокджин закатил глаза и поднялся из-за импровизированного стола.
— Исключительно из моей огромной любви к тебе, Мини, никак иначе я не могу объяснить, почему я должен отрывать свой чудесный зад с насиженного местечка!
Подполковник просто не мог иначе.
Они с Чонгуком отошли под вытяжку с пепельницей в руках и все внимание Тэхена забрали на себя Юнги и Хосок, принявшиеся засыпать парня вопросами о том, как ему здесь, все ли нравится, нет ли у него проблем. И пусть Тэ пока что говорил с ними не очень откровенно, опуская множество своих мыслей, ему становилось все более и более комфортно в их компании, даже если рядом не было его бойца. Даже желание рассказать что-нибудь появилось, и он, подумав, стал рассказывать историю про милую собаку Юна-я, одну из немногих выживших, которую он подкармливал.
Чонгуку нравилось наблюдать за тем, как этот некогда нелюдимый парень прилагает усилия и проявляет искренний интерес к социализации, как он старается понять самого себя и окружающих людей, учится взаимодействовать с ними. Даже шутить пытается и у него неплохо выходит, Чону его юмор близок.
— Ничего, что я Минджуна упомянул? — поинтересовался Джин, выдохнув струйку дыма в вытяжку.
— Все в норме, без него этой истории не было бы.
Пусть Чонгук взглянул на друга, его глаза вновь вернулись к Тэхену. Наблюдать за ним было интереснее, чем пялиться в стену.
— И все же я был прав. Ты засматриваешься на своего навигатора, — на губах мужчины была победная улыбка, как будто бы он только что выиграл билет с лучшим призом в лотерее. Вообще, Сокджин считал, что он никогда не ошибается, особенно в вопросах подобного толка.
— Ага, засматриваюсь. И сплю с ним время от времени.
Сокджин подавился дымом и закашлялся. Ребята за столом отчего-то смеялись, так что внимание на него обратил только Чонгук. Только вот помогать другу хоть как-то не стал. Фыркнул и затянулся.
— Еще громче, чтобы на тебя обратили внимание и начали допытывать о том, какую поразительную новость я тебе тут сообщаю. Я не хочу, чтобы об этом знали даже мои друзья, потому что Тэхену и так не сладко. О нас ходят слухи, и, я думаю, его достают с этим, даже если он сказал мне, что все нормально.
Не хотел Чонгук доставлять этому парню лишних проблем, но Тэхен не рассказал об их наличии, даже если это было очевидно, а значит, и вмешиваться он не имеет права. Во всяком случае Чонгук считал именно так. Они взрослые люди, и, если Тэ в какой-то момент не будет справляться, он обязательно расскажет.
— Подожди, — прервал его размышления Сокджин, — то есть вы не просто один раз переспали, а делаете это на регулярной основе?
— Я чуть не сделал это в Авиоре, но не смог. Воспоминания о Минджуне преследуют, и это... сложно. Мне перед ним стыдно за то, что я начал делить постель с другим, как будто бы я изменяю ему или предаю его память. Знаешь, будто бы если я позволю себе переключиться на другого человека, память о Минджуне исчезнет. Словно больше ни у кого не останется поводов помнить о нем.
Сокджин качнул головой. Чонгук был очень умным, сколько он его знал, даже до введения первой дозы препарата этот парень был слишком смышленым, но порой размышлял не очень-то умно. Вот как сейчас, например.
— Мы все помним его, Чонгук. Чимин как минимум раз в месяц посещает мемориал, я тоже туда хожу. И Юнги, и Хосок. Мы все помним его, он всегда будет в нашей памяти как прекрасный друг и отличный человек, добряк и в доску свой. Мы все его любили и любим до сих пор, но нам нужно жить дальше. Я уже не единожды говорил тебе, что он надавал бы тебе по репе, если б мог, за твой затворнический образ жизни, и знаешь, если у твоего нового навигатора получится вывести тебя из этого состояния, я буду ему благодарен. Тем более, он весь вечер с тебя глаз не сводит, и оживился только когда я стал о тебе рассказывать, его глаза загорелись интересом. Может быть, для тебя спать с ним — это просто заняться сексом и снять напряжение, но я ставлю свою неземную мужскую красоту, Чонгук, что этот парень в тебя влюблен, и не поверю, если ты скажешь, что ничего к нему не испытываешь.
Даже если у них закончились сигареты, они достали по второй и закурили вновь. Важный разговор еще не был закончен.
— Невозможно спать с человеком на регулярной основе и ничего к нему не чувствовать, тебе ли не знать об этом? — Сокджин фыркнул. Он, конечно, знал, ведь и сам замечал, что к Рюджин относится совсем не как к объекту своего желания, она для него намного важнее, чем просто сексуальный партнер.
— Но я все еще пытаюсь бороться со своим интересом и симпатией к нему. Хотя, кажется, у меня ничего не получается. Он на самом деле какой-то удивительный.
Это признание было очень важным. Чонгук наконец смог честно озвучить то, что мучает его, впервые за очень долгое время. Озвучить не только мысленно, не только поведать об этом выбитому на холодном камне имени, а живому человеку.
— Мое мнение такое: перестань. Прекрати бороться и отпусти ситуацию. Делай то, что хочется, позволь себе жить, Чонгук, даже если рядом с тобой не Минджун. Что, если этот парень сможет сделать тебя намного более счастливым, чем он? Если тебя к нему тянет, если с ним тебе хорошо и комфортно, зачем отворачиваться?
Чонгук знал, что он прав, не только в глубине души, он четко осознавал это, и слова Сокджина казались ему верными, по крайней мере на пьяную голову. Кто знает, может, и на трезвую покажутся такими же.