Alcor
Утро было таким же как и всегда, за исключением одного: не нужно было толпиться у общих раковин, чтобы почистить зубы и промыть глаза от собравшегося за ночь мусора. Теперь в комнате была одна раковина на двоих, а в случае Тэхена — его личная раковина, больше ничья. Он даже не предполагал, что сможет подумать об этом, но утро сегодня было действительно добрым.
Особенно добрым оно показалось, когда Тэхен вынул из шкафа белую форму с глянцевыми вставками и наконец смог надеть ее на себя. Он оглянулся на свое отражение в зеркале. Казалось бы, Тэ всего лишь поменял одежду, но вот — перед ним уже стоит не мальчишка, а тот, кем он хотел видеть себя с того самого момента, как попал на базу.
Еще и сброшенное вчера напряжение отдавалось легкостью во всем теле.
Спрятав приподнятое настроение за маской спокойствия, Тэхен по привычке устроился за дальним столиком и принялся за свой завтрак. Тосты с маслом и клубничным джемом не надоедали, не могли надоесть. Мама не позволяла ему есть такое, переживала, что ее персональный подопытный кролик наберет вес, но теперь никому в голову не могло прийти отобрать у парня кусок хлеба или маленькую ванночку этого джема.
Наверное, именно так и выглядит жизнь человека, который ни от чего и ни от кого не зависит. Тэхену нравилась такая жизнь.
— Эй! Ким. Ким! — окликнули сзади, и Тэ удивленно повернул голову на звук. Один из парней смотрел на него лукаво, даже заговорщицки, и Тэхен невольно склонился ниже, напрягая слух. — Отсосешь мне за римминг?
От услышанного вопроса Тэхен растерялся, он даже не нашелся что сказать, как ответить и стоит ли вообще отвечать в таких ситуациях? Как не выставить себя на еще большее посмешище? Ведь когда он не ответил на вопрос, по всей их группе прошлись мерзкие шепотки, вслед за которыми по коже пробежали противные мурашки.
Подняв глаза, он взглянул на Хенги. Он тупил глаза в стол и ковырялся в своей тарелке, но на Тэхена так и не посмотрел, и от мысли о том, что этот парень, так очаровательно улыбающийся Тэ еще пару дней назад, обманул, втерся в доверие и рассказал всем подробности их близости, Ким ощутил, что его подташнивает. Вот настолько противно было от всей этой ситуации, черт возьми.
— Чего молчишь, очкарик? — хохотал семьдесят первый, пихая одного из своих шестерок локтем в бок. Ему уж точно нравилось провоцировать Тэхена на конфликт, только вот выучив его методы, Тэ решил не попадаться на удочку.
Шумно выдохнув, он поспешно поднялся из-за стола и, под насмешки и усмехающиеся липкие взгляды, от которых чувствовал себя грязным, покинул столовую самым первым.
Лекция проходила в отсеке А, на пятом этаже, и Тэхен еще ни разу не бывал там. Он тщательно занял мысли тем, что ему нужно настроиться на учебу, а не обращать свое внимание на всяких имбецилов, и заглянул в свой планшет, чтобы понять, куда именно ему нужно идти.
Шлюз приветственно раскрылся перед ним, стоило лишь подойти к нужному, и Тэхен прошел в длинный светлый коридор со множеством дверей. Если бы не столь яркое освещение, это бы даже было похоже на обычное здание университета на Земле. Хотя откуда Тэхену знать? Он ведь и университет не посещал, обучаясь всему дома, из уст своих «горячо любимых» родителей.
В коридоре уже были люди. И бойцы, и навигаторы сбились в кучки, что-то обсуждая между собой, и здесь, кажется, никому не было дела до Тэхена и того, как именно он провел прошлую ночь. Хоть что-то радовало.
Парень подошел к нужной аудитории, сверил ее номер с номером в планшете и оперся спиной о стену, разглядывая собравшихся курсантов. Он не видел среди них своего знакомого, Юхена.
«Еще на завтраке?» — подумал Тэ и заглянул в планшет. Время уже поджимало, люди приходили все активнее. Даже группа идиота — семьдесят первого — явилась к нужному времени, остановившись в стороне. Семеро ребят часто поглядывали в сторону Тэхена, переговариваясь и гнусно ухмыляясь. Мерзко. Даже не столько от того, что они это обсуждают, сколько из-за Хенги, который не сдержал свой язык за зубами.
Послышался громкий низкий гудок, и шлюз, ведущий в аудиторию, открылся ровно за три минуты до начала занятия. Тэхен вошел внутрь первым. Все такое же яркое и белое, даже ряды, которые новобранцы начали занимать поскорее, уходя как можно дальше. Будто бы Чонгук, который должен был вести лекцию по кораблестроению, не сможет достать их оттуда, если захочет. Наивные.
Тэхен тихо фыркнул, заняв второй ряд, и, положив перед собой планшет, достал из чехла стилус. К занятию он был готов, по крайней мере физически. К чему готовиться морально — представлял он слабо. Если Чонгук так сильно душил его своими вопросами в кабинете, что же тогда будет, когда этот мужчина выступит перед ними в качестве лектора? Кажется, их набор ждет персональный Ад.
Чонгук вошел в аудиторию ровно в семь тридцать, словно стоял под дверью и ждал, когда ему ступить за порог. Перешептывания и гомон тут же утихли, стоило мужчине пройти широким шагом к подиуму и подняться к своему столу.
— Доброе утро, — поприветствовал он курсантов. Хмурые брови красноречиво поведали каждому из присутствующих о том, что полковник Чон чем-то очень сильно недоволен. — Довожу до вашего сведения, новобранцы, что для приветствия лектора и старшего по званию, вам необходимо поднять ваши задницы и отдать честь. Видимо, вы хотите тратить время на обучение правильному приветствию, а не на изучение информации, которая спасет вам жизни.
Замешкавшиеся по началу курсанты стали подниматься один за другим и отдавать честь офицеру. Тэхен тоже поднялся вместе со всеми, но он старался не смотреть на полковника сейчас. Мало ли на какой еще праведный гнев можно нарваться, если как-то не по уставу взглянуть на полковника Чона.
— Так-то лучше. Надеюсь, это последний раз, и перед другими лекторами вы не будете меня позорить. Учтите, услышу хоть одну жалобу от преподавателей, каждый из вас заглянет в мой кабинет, чтобы рассказать мне весь устав от корки до корки. Это ясно? — Чонгук как будто не спешил приступать непосредственно к самому занятию, и это немного раздражало.
— Так точно, Сэр! — дружный мужской бас отразился от стен, которые, казалось, задребезжали от такого напора.
— Садитесь, солдаты, — полковник Чон, кажется, был удовлетворен. — Итак, каким образом вы будете писать мои лекции и будете ли писать вообще — ваше личное дело. Если я увижу, что кто-то из вас спит на моих занятиях, восемьдесят седьмой, будить не буду, — курсант с порядковым номером восемьдесят семь сонно встрепенулся и тряхнул головой, словно это могло помочь ему не уснуть снова. — Не сдадите экзамен по окончанию обучения и можете попрощаться с карьерой военного. Я вам не нянька и не мамочка. Пропустили материал — просите его у сослуживцев, даже не пытайтесь донимать меня с такими вопросами. Если все правила вам понятны, тогда приступим к изучению устройства корабля...
Мужчина нажал на какую-то кнопку на своем столе, и перед ними появилась голограмма судна. Полковник несколько секунд изучал ее взглядом, словно пытался понять, с чего именно им начать, а затем провел рукой по лазерному излучению, повернув голограмму корабля и увеличив одну из деталей настолько, что видна была лишь она одна.
— Начнем, — проговорил он.
Чонгук начал знакомство с кораблем с таких глубоких основ, настолько издалека, что они едва ли не изобретение лампочки обсуждали. Однако, как бы сильно не нравилось Тэхену его слушать, когда полковник позволил курсантам начать собираться, у парня было такое ощущение, что его мозг готов вылезти через уши.
Курсанты большим потоком начали покидать стены аудитории, чтобы дождаться следующей лекции, но Тэхен не спешил толпиться вместе со всеми. Смысл лезть в самую гущу, если после можно немного подождать и покинуть аудиторию спокойно и без толкучки? Видимо, думал он так не один.
— Ким. Насколько хорошо ты умеешь работать горлом, чтобы заслужить в ответ работу языком? — заинтересованно и довольно громко проговорил знакомый гнусавый бас где-то позади. Тэхен едва не скрипнул зубами, крепче сжав в руке стилус, и шумно выдохнул. Главное — спокойствие. Поболтают, им надоест, и они снова переключатся на кого-то другого.
— Ким, ты оглох? Или было настолько хорошо, что дар речи потерял? — поинтересовались повторно.
Тэхен обернулся. Он не смотрел на семьдесят первого, которому и принадлежал этот голос, не смотрел на его одобрительно усмехающихся шестерок, лишь на Хенги, который все так же тупил взгляд, всячески стараясь не пересекаться им с Тэхеном, и сидел рядом с обезьянами, возомнившими себя пиком эволюции. Черная форма бойцов, совершенно неоправданно натянутая на их тела, выглядела на них как какая-то ошибка в матрице. Но, в конце концов, они же не виноваты в том, что родились с каким-то явным отклонением и разговаривать с ними было абсолютно бессмысленно. А вот с Хенги, кажется, потолковать стоило.
Тэ встал со своего места, отложив планшет на парту, и уверенным шагом направился к парню, сунув руки в карманы. Он слабо пнул край стола, за которым сидел несостоявшийся герой-любовник, обращая его внимание на себя, и вскинул бровь.
— Любишь потрепать языком? — прошипел он. — Сказал бы сразу, тогда был бы послан нахер при первой встрече, Хенги.
Боец поднял на него взгляд, тяжело выдохнув, и встал со своего места. Он был выше Тэ на голову, и наверняка со стороны это выглядело забавно, если бы никто не знал о том, на что на самом деле способен курсант под номером семьдесят.
— Я не... — начал было Хенги, но его прервали.
Семьдесят первый подтянулся мгновенно, забросив руку на плечо Хенги, и вскинул брови.
— Что такое, Ким? У тебя какие-то претензии к нашему другу? — Другу. Даже звучит омерзительно. — Или он недостаточно хорошо поработал языком, раз привел тебя в такое бешенство?
— Ты считаешь, что это смешно? — поинтересовался Тэхен, вскинув бровь. — Тогда у меня для тебя плохие новости: я был прав, когда сказал о том, что тебе сперма бьет в голову и слово «секс» вызывает в тебе желание похихикать, как девственнику в пубертат.
Послышалось гнетущее «у-у-у» со стороны шестерок, а семьдесят первый криво ухмыльнулся, убирая руку с плеча Хенги.
— Тебе еще раз ебальник начистить, чтобы ты понял, с кем связываешься?
— Попробуй. Мне кажется, ты тоже не до конца понял, что именно мне помешало прибить тебя к черту в день прибытия, — отозвался Тэхен.
Он был готов к тому, что семьдесят первый выкинет вперед руку, чтобы ударить его. Видел по напряженной позе, по тому, как играют желваки на его шее и лице. Только эта готовность помогла ему уйти от удара, нырнув под руку парня, и с силой впечатать кулак в чужой подбородок. Однако Тэхен совсем не рассчитал, что он здесь не один. Его не ударили, нет, но оттолкнули в сторону, отчего он сильно приложился поясницей об парту и, зашипев, бросился в сторону толкнувшего его парня. Он уже был готов нанести ответный удар, замахнувшись, но, как и в прошлый раз, буквально за мгновение до того, как его рука впечаталась в чужое лицо, его крепко перехватили за талию, отвернув куда-то в сторону, а над ухом послышался грозный рявк:
— Вы, блять, что, издеваетесь надо мной?
Теперь стало понятно, почему его не продолжили бить сразу, как оттолкнули. Про мирно сидящего за своим столом Чонгука, листающего какие-то документы в планшете, Тэхен, увлеченный разборками, позабыл.
— Вы, семидесятый и семьдесят первый, собирайте свои вещи и за мной. Остальные! Чего расселись? Лекция окончена, выметайтесь отсюда, — скомандовал Чонгук.
В окружении прислуги главного обмудка среди новобранцев этой группы, Хенги поднялся и вышел, виновато оглядываясь на Тэхена. А Тэ за этот взгляд хотелось догнать засранца и съездить кулаком по его лицу пару раз просто для профилактики, чтобы в следующий раз он сначала думал, а потом уже рассказывал что-то тем, кто в общем душе хихикает, завидев другого голого парня. Возможно, семьдесят первый просто наркоман и ловит вечный приход, в котором члены рассказывают ему шутки? Иначе причину его бесконечных смешков понять тяжело.
Но надо отдать ему должное: при полковнике он не позволял себе ничего, кроме взгляда на Тэ. Ни единого препирательства, оскорбления, издевки. Можно ли сделать так, чтобы магия влияния Чон Чонгука витала вокруг Тэхена даже тогда, когда мужчины нет рядом? Было бы здорово.
Путь до кабинета не занял много времени, тем более полковник Чон действительно шел очень быстро, видимо, не на шутку разозлившись на них обоих.
— Жди здесь, — строго бросил мужчина Тэхену и подтолкнул второго парня в свой кабинет.
Послушно опустившись на небольшой двухместный диванчик, Тэхен поднял глаза на заполнявшего какие-то бланки Чимина. Парень сосредоточенно бормотал что-то себе под нос, дуя и без того пухлые губы и иногда сжимая их в тонкую линию, отчего его щечки становились круглее. Наверняка он и в тридцать будет выглядеть милым, вот, о чем думал Тэхен, разглядывая секретаря.
— Хочешь чай, пока ждешь? — спросил Чимин, подняв глаза на курсанта. — Отлично выглядишь в форме, кстати.
Отрицательно качнув головой, Тэхен опустил глаза на свои руки и принялся вычищать грязь из-под ногтей, которой там не было. Просто нужно было куда-то деть глаза и хоть чем-нибудь занять руки. Он даже попытался напрячь слух — вдруг удалось бы услышать хотя бы отголоски беседы полковника с этим идиотом, но кроме тихого гудения электроники, он не слышал вообще ничего.
Невольно вспомнилась стальная хватка на талии, которой Чонгук остановил его, и Тэ, зачем-то обняв себя, выдохнул, прикрыв глаза. Это было приятно даже несмотря на контекст и ситуацию. Но, кажется, его мысли заходили совсем не в ту степь.
Благо из них вырвал звук открывшейся двери, и Тэхен тут же поднялся с места, устремляя взгляд на грозно нахмуренного полковника Чона и вышедшего из его кабинета парня.
— Заходи, семидесятый, — бросил Чон и скрылся в своем кабинете вновь.
Тэхен вздохнул. Вот ему как раз не хватало этого колючего взгляда, чтобы прекратить витать в облаках. Очень действенно, кстати говоря, после такого даже смотреть на Чона не хочется, не то, что думать о нем.
Тэхен направился к кабинету, даже не глянув на семьдесят первого, который, проходя мимо, специально задел парня плечом и прошипел:
— Бойся каждого темного угла, ублюдок.
Тэ только поморщился. Прислушиваться к угрозам всяких придурков он не был намерен, тем более вряд ли парень действительно имел в виду то, о чем говорил.
Курсант вошел в кабинет, где полковник Чон, уже сидя за своим столом, выжидающе смотрел на него. В голове Тэ лихорадочно закрутились мысли: стоит представиться по уставу или же нет? А вдруг опять будет гонять туда-сюда?
Он только открыл рот, вытянувшись по струнке, как Чонгук, догадавшись о его планах, прервал его.
— Отставить. Просто сядь, наконец, сюда. — он кивнул на кресло перед своим столом, и как только Тэхен сел перед ним, протянул парню стилус и планшет.
— Объяснительная. Как, зачем и почему. Достаточно доходчиво? — поинтересовался он.
Тэхен кивнул и тут же принялся усердно строчить что-то на планшете. Честно говоря, его это все тоже не прельщало. Почему из-за какого-то ублюдка его жизнь на базе идет по тому самому месту? Сидел бы себе спокойно, учил то, что требуется, но нет, его словно пытаются выжить отсюда. Хотя, может, так оно и есть.
— Сэр, — обратил на себя внимание Тэхен, и когда Чонгук поднял голову от бумаг, которые он держал в руке, протянул мужчине планшет, — я закончил. Теперь я могу идти?
— Для начала я посмотрю, что именно ты написал, — коротко отозвался Чон, упираясь взглядом в текст. Правда, по мере того, как он читал, его лицо столько раз поменяло эмоции, что Тэхен со счета сбился. Неужели все так плохо?
— Ким. Тебе весело? — поинтересовался Чонгук.
— Никак нет, сэр.
— То есть ты всерьез считаешь, что «я ударил его, потому что он вел себя как мудак» — это объяснительная?
Тэхен шумно выдохнул. Он не был глупым парнем, но его просто распирало от раздражения. Кто же знал, что Чон и вправду будет это перечитывать, а не заставит написать чисто в воспитательных целях?
— Знаешь, семидесятый, мне, если честно, откровенно плевать, из-за чего вы вновь сцепились, но я надеюсь, вы понимаете, что за каждый ваш чертов шаг отчитываюсь я. И эта объяснительная пойдет на стол главнокомандующего. Если ты каждую свою объяснительную будешь преподносить в такой форме, быстро вылетишь отсюда, каким бы талантливым ты не был. Соображаешь?
— Могу написать несколько наперед, в нормальной форме, — вдруг пробормотал Тэ, даже не подумав, и тут же сжался под потяжелевшим взглядом.
— Язвишь?
— Простите, сэр. Никак нет, сэр.
Чонгук замолчал, тяжело выдохнув, откинул планшет обратно на стол. Тэхен поспешно подобрал его и, стерев все, что писал до этого, попытался изложить свои мысли в более-менее нормальной форме. В конце концов, ему тоже хотелось как можно скорее покинуть этот кабинет.
Прекрасно видя, что процесс никак не идет, полковник устало потер переносицу и тяжело вздохнул.
— После окончания лекции у меня произошел конфликт с курсантом, порядковый номер такой-то, в связи с тем, что он всячески оскорблял меня и принижал мое достоинство. Прошу признать курсанта с номером сорок два семьдесят один зачинщиком и провокатором. Подпись, дата, — продиктовал мужчина скучающим тоном и подпер кулаком подбородок. — Не трудно было сразу так написать, верно?
Не трудно, это правда, только вот Тэхен никогда не писал подобных документов, так что не имел понятия, как они правильно составляются.
— Я думаю, что после таких объяснительных у меня действительно будут проблемы, сэр... — и тем не менее, подпись Тэхен поставил.
Чонгук забрал протянутые планшет и стилус у курсанта и пожал плечами. Личные проблемы солдат его не особо волновали, в конце концов, он их начальник и куратор, а не нянька, чтобы заносить всюду их задницы и подтирать сопельки.
— Уверен, ты разберешься, что с этим делать. Свободен, — махнув рукой на выход, Чонгук отложил планшет и стал копаться в бумажной документации. Видимо, принесенные Чимином документы были важнее двух объяснительных от солдат, не поделивших непонятно что.
Больше говорить было не о чем, так что, отдав честь старшему по званию, Тэхен вышел из кабинета полковника и направился прочь. Он вдруг ощутил такую неконтролируемую злость на семьдесят первого за его выходки, на Чон Чонгука, за то, что заставил его написать в этой чертовой объяснительной, даже на Пак Чимина он нашел повод разозлиться за его слишком очаровательную заботу!
Нужно было выпустить пар, так что Тэхен решил сходить в спортивный зал. Чимин однажды посоветовал ему выпускать злость именно там. Побить манекен или грушу — всегда действенно.
***
Глухие удары разносились по всему спортивному залу. Тэхен, тяжело дыша, вытер пот с лица краем футболки и поморщился, присев на корточки. Кажется, несчастная груша, которую он молотил на протяжении вот уже полутора часов, придя сюда после ужина, была благодарна ему за краткосрочный отдых.
Здесь было пусто. Ни единого курсанта, который хотел бы потренироваться или занять себя хоть чем-то более-менее полезным. Интересно, на что они тратят свое свободное время? Тэхен вот был уверен, что сам тратит его на какую-то откровенную хрень, потому что не помогало! Ни расслабиться, ни тем более успокоиться.
— Лучше бы порисовал, — пробурчал Тэ, усевшись на мат, чтобы снять бинты с уставших пальцев и кистей. Наверное, у каждого свой способ выпустить пар, и вот этот Тэхену не подходил. Представляя на месте груши Хенги или, что еще лучше, семьдесят первого, он раздражался лишь сильнее. У него однозначно будут проблемы, когда этот олух узнает, что именно Тэ написал в объяснительной. Не нужно было слушать Чона, лучше бы подумал своей головой. Ничего бы с ним не случилось, если бы он посидел в кабинете немного дольше.
Тэхен встал со своего места и глянул на большой циферблат, висящий на стене. Почти десять. Отбой уже был, но теперь у них, вроде как, нет особых запретов, если они заняты делом, а не шляются по базе просто так.
С этими мыслями Тэхен поплелся в сторону общих душевых. Все тело нещадно ныло от большой физической нагрузки, а голова от количества мыслей, кажется, раскалывалась. Руки тряслись и отзывались мерзкой слабостью. Да уж, если сейчас он попадет в какие-нибудь неприятности, вряд ли сможет дать нормальный отпор.
А с другой стороны, в какие неприятности ему попадать?
Осталось еще начать шарахаться теней в углах и странных шорохов, чтобы окончательно убедиться в медленном наступлении сумасшествия!
Фыркнув на себя же, Тэхен подошел к шкафчику, отведенному для него, разделся и, повязав на бедра полотенце, прошел к душевым кабинам. Они были разделены между собой матовым непрозрачным стеклом, однако от прохода никак не ограждались. Это всегда казалось Тэхену чем-то странным. Хотелось побыть наедине с собой во время принятия душа, но в таких местах это было невозможно. Для чего душевые были общими, парень в упор не понимал. Неужели на нормальный отдельный душ в каждую комнату у спонсоров проекта не хватило денег? Ну бред же!
— Посмотрите, кто у нас тут, — раздалось за спиной Тэхена, — новобранец номер сорок два семьдесят, лучший из лучших, Ким Тэхен, вымывает очко после бурной ночи. В тебя так глубоко кончили, что ты вот уже второй день пытаешься отмыться?
Тэхен как раз в это время смывал пену с головы, и, чтобы она не попадала в глаза, ему пришлось сначала закончить то, что он делал, а уже после, когда голова была чистой, он смог повернуться на вошедших парней. Вся компания под предводительством главаря идиотов была в сборе. Он словно в воду глядел, когда думал о неприятностях. Вот же они, прямо здесь, в лице четверых человек. Даже странно, что Хенги не было с ними.
— Я ведь тебя предупреждал, чтобы ты был поосторожнее, Ким. Одно не понимаю, ты самонадеянный или просто тупой?
— Надеялся на работоспособность остатков твоего мозга. Вдруг ты все же поймешь, что не хочешь собирать себя по частям и наконец отвянешь от меня, — пожал плечами Тэхен и потянулся за гелем для душа.
Кажется, парней не особо-то смущала его нагота. Хотя, если учесть, сколько они здесь и как часто принимали душ в общих душевых, это было неудивительно.
— Ты всерьез не понимаешь, что попал, Ким? Может, повернешься и посмотришь в сторону тех, кто сейчас уложит тебя на лопатки не в том смысле, в котором ты привык?
— С тобой я вообще не жажду общаться, знаешь же?
Тэхен всячески делал вид, что ему абсолютно плевать. Однако сам мысленно продумывал пути отступления. В конце концов, четверо на одного, в душевой кабине. Будет неприятно, если хоть кто-то из них упадет на кафель и расшибет себе голову или убьется вовсе — под трибунал Тэхену уж точно не хотелось, а ему в случае чересчур агрессивной самообороны иных сценариев не светило.
Только вот семьдесят первому, видимо, тоже надоело чесать языком, и он, не обращая внимания на брызги воды, резко и грубо развернул Тэхена к себе лицом и сразу ударил, не давая ему даже осознать себя в пространстве. Остальным ребятам не нужно было проговаривать предложение вслух: они немедленно обступили жертву со всех сторон, и на Тэхена обрушился град ударов по спине, ребрам, пояснице, прямо в поддых, по голове и лицу. Так много, что в какой-то момент он и вовсе не мог понять: куда его ударили только что? Было просто больно.
Собравшись с силами, парень попытался дать отпор, ударить хотя бы одного обидчика в ответ, но из рассеченной брови текла кровь, она застилала глаза, не позволяла ориентироваться, и Тэхен промазал.
Ребята рассмеялись, а в следующий миг Тэхен рухнул на кафель от подножки и успел только закрыть голову, чтобы не разбить ее о кафельный пол.
В этот момент он лишь старался думать о том, что даже сейчас ему не было и вполовину так же больно, как когда его мучили родители. Старался, но тем не менее от очередного удара по голове все куда-то поплыло. Казалось, даже руки ослабли, стали словно ватными — так тяжело было держать их у головы, что он попросту уперся ими в кафель, силясь подняться и вновь получая удар по ребрам — такой сильный, словно ударили железной битой, а не ногой.
В какой-то момент все словно затихло, а в голове стало так пусто, будто он и вовсе отключился или упал в сон без сновидений. Только двинуться не мог, чтобы не почувствовать вспышек боли по всему телу.
Послышался топот, чей-то громкий, очень знакомый голос. Тэ приложил огромные усилия к тому, чтобы приоткрыть глаза, замечая перед собой размытые силуэты, а уже в следующую секунду громогласный рявк оглушил так, что он зажмурился и застонал.
— В изолятор! Каждого! До вынесения решения!
Тэхен проморгался, потянувшись рукой к лицу, стирая с глаз кровь, и сглотнул.
— Тэхен! — завопили со стороны. В этом голосе Тэхен узнал Юхена. А он что здесь вообще делает?
— Сколько пальцев ты видишь?
Тэ перевел взгляд на руку мужчины, придерживающего его голову у затылка. Где-то он видел эти руки. Когда-то уже обращал на них внимание, только вот...
Осознание как ледяной водой окатило, заставляя мгновенно прозреть. Прямо перед ним на корточках сидел полковник Чон. Мужчина смотрел серьезно и даже взволнованно, но, не получив в ответ ничего внятного, кроме нечленораздельного мычания, шумно выдохнул и обернулся на стоящего в дверях Чимина.
— Проследи за тем, чтобы конвой увел этих четверых в изолятор, после доложишь. Я отнесу его в медпункт, — бросил Чон.
Чимин закивал и, взглянув на взволнованного Юхена, коснулся его плеч рукой.
— Пойдем. Ты правильно поступил, Юхен-а, но тебе нужно отдохнуть. С Тэхеном все будет в порядке.
Голос Чимина удалялся.
— Ты встать можешь? — спросил Чонгук, но ничего, кроме расфокусированного взгляда, в ответ на свои вопросы он не получал. Тэхен словно впервые видел его и глупо хлопал глазами, кажется, вообще не понимая, о чем они тут разговаривают, куда ему нужно встать и зачем этот мужчина спрашивал, сколько пальцев он показывал. Как будто бы сам не видел.
Тяжело вздохнув, полковник помог Тэхену подняться с пола и внимательно посмотрел в его глаза, чтобы убедиться, что он действительно в состоянии стоять и все будет в порядке, но взгляд курсанта был все таким же потерянным.
— Полковник Чон? — тихо спросил он.
— Да, курсант. Тебе нужно одеться, чтобы я...
— Я сейчас упаду, — предупредил Тэхен и действительно начал оседать на пол. Последнее, что он успел подумать — у полковника очень красивое лицо, когда он взволнован.
Сматерившись, Чонгук только чудом успел подхватить Тэхена и за талию прижать его к себе. Стоит заметить, что в такой откровенной позе ему не приходилось находиться ни с одним из курсантов, Ким был в этом первым.
Чонгук снял висящий на плечах пиджак, накинул его на плечи парня и подхватил его на руки. Конечно, они здесь все моются в общих душевых, но это совсем не значит, что стоит нести по коридору голого парня без сознания. Мало ли кому и что еще захочется сделать в душевых после отбоя, понадеявшись на безнаказанность. Так и до группового изнасилования недолго, а такие проблемы полковнику были уж точно не нужны.
***
Тэхен проспал всю ночь без сновидений. Организму нужно было восстановиться после тех приключений, которые любезно подкинул ему семьдесят первый в компании своих дружков, так что парень открыл глаза, когда уже не только ранняя сирена на подъем сработала, но и дневная, зазывающая личный состав в столовую на обед.
Широко зевнув, Тэхен осторожно ощупал свое лицо руками и с облегчением не обнаружил никаких серьезных повреждений, кроме рассеченной брови. Главное, что в этот раз обошлось без огромных фиолетовых синяков, обрамляющих глаза. Они, заразы, проходили особенно долго. Да и на протяжении нескольких дней наблюдать на своем лице то, что напоминает далеко не о самых приятных мгновениях жизни, тоже не хотелось.
— Привет! — радостно раздалось в палате, и в дверях появился довольно улыбающийся Юхен.
— Привет, — отозвался Тэхен, с неким сомнением наблюдая за тем, как парень входит в палату и без всякого зазрения совести садится прямо на край его кровати, бросая на ноги Тэ свой планшет.
У Тэхена был один вопрос, крутящийся на языке: что вообще этот парень здесь делает? Но задать его он так и не решился. Раз он пришел, наверное, что-то срочное. Иначе зачем ему вообще сюда приходить?
— Я тебе конспекты принес, чтобы ты себе отправил, и вот этот в толстой тетрадке, чтобы переписал, — заявил Юхен. Тэхен глянул на общую тетрадь с (ох, какая неожиданность) дельфинами на обложке и тихо усмехнулся.
— На бумаге?
— Ага. Ты пропустил лекцию по теории автоматического управления, сегодня первая была. Ты, наверное, в планшет не заглядывал, там писали, что преподаватель старых взглядов, любит, чтобы все было от руки.
— Такое еще существует? — фыркнул Тэхен, взяв тетрадь в руки и пролистав пару страниц.
— Как оказалось, да. Хотя мы вроде даже не на Земле, а на космической военной базе тусуемся. Забавно, правда? А еще более забавно было наблюдать за секретарем Паком. Он с таким воодушевлением раздавал бойцам и навигаторам тетради с милыми вымершими животными, нужно было видеть! Словно всю жизнь ждал этого момента, но, говорят, тут такое с каждым новым набором происходит.
Юхен засмеялся, почесав затылок. Тэхен не отвечал ему, бездумно пялясь в тетрадь. Было даже как-то неловко.
— Ты, кстати, неплохо выглядишь. В смысле, твое лицо. Оно было все в крови, я думал, тебя знатно потрепали. Но вижу только синяк на скуле и пластырь на брови.
Тэхен задумчиво коснулся своей скулы и усмехнулся.
— Наверное, крови было много из-за рассеченной кожи, но я в порядке, — он ответил и вновь замолчал. Было до ужаса неловко, и на языке вертелся все тот же вопрос:
— Зачем ты пришел? — вслух проговорил Тэхен.
— А, ну... Проведать тебя. Я, честно говоря, испугался за тебя. Я допоздна засиделся, решил сходить в душ, заглянул, а там — вот эта хрень. Я сразу за старшими по званию побежал, но встретил в коридоре секретаря Пака. А он уже остальных позвал.
— Остальных? — осторожно уточнил Тэхен.
— Ну, да. Ты что, не помнишь? Полковник Чон пришел с еще одним офицером и ребятами из конвоя.
— Замечательно, — тяжело вздохнул Тэхен. То есть опозорился своей голой задницей он не перед тремя людьми, как думал изначально. — А что с теми...
— Этими идиотами? Полковник Чон вчера отправил всех в колонии. Зачинщика под суд, но вряд ли ему что-то серьезное светит, это ведь просто драка была.
Тэхен кивнул, а затем нахмурился. До него начали постепенно доходить слова Юхена.
— Погоди, погоди. Вчера отправил? Прямо ночью?
Юхен не сдержал тихого смешка, похлопав Тэхена по колену.
— Видимо, все-таки знатно тебя головой приложили. Ты здесь уже дня два валяешься, пару раз приходил в себя, но потом сразу спать. Полковник Чон ходит злой, как собака, его, наверное, здорово отчитали за всю эту хрень. Он даже заходил к тебе пару раз, как куратор, он должен следить за твоим состоянием. Но он больше секретаря Пака отправляет, по словам медсестер.
Тэхен, быстро отправив нужные файлы с планшета Юхена на свой, попытался осознать реальность. Значит, он провалялся тут уже два дня, а не один. Того, кто отравлял его жизнь, и его дружков отослали отсюда неважно куда, и они больше не побеспокоят Тэхена со своими глупостями. Он опозорился перед полковником и еще какими-то офицерами, а еще Чон Чонгук пару раз заходил к нему, чтобы справиться о состоянии здоровья. Вроде бы он ничего не упустил и всю поступившую информацию осознал.
— Ладно, ты выздоравливай, а я пойду. Как закончишь переписывать, тетрадку верни, — Юхен похлопал Тэ по коленке и, поднявшись, уже направился было на выход, но Тэхен его окликнул.
— Подожди. А как я это перепишу? Куда? Пак Чимин не выдал мне тетрадку с вымершим животным.
Обернувшись, Юхен растерянно засмеялся и почесал затылок.
— Действительно проблема... но он наверняка к тебе заглянет, так что ты сможешь попросить. Он говорил, чтобы мы обращались к нему за канцелярией, типа, он будет сам ее для нас заказывать.
Кивнув, Тэхен открыл тетрадь курсанта и стал пытаться расшифровать его почерк. Надо признать, что и Тэ не мог похвастаться калиграфичностью написанного от руки текста, однако — сугубо на его личный взгляд — писал он в разы читабельнее, нежели Юхен.
— Научная дисциплина, которая изучает прогрессы? Нет, процессы. Процессы автоматического управления объектами разной физической природы, — Тэхен пытался приноровиться читать чужой почерк, чего не делал не то, чтобы давно. Кажется, никогда. — При этом при помощи математических средств выявляются свойства систем автоматического управления и разрабатываются рекомендации по их проецированию. Какому проецированию? Нет, проектированию. По их проектированию.
Осилив целый абзац, Тэхен тяжело выдохнул и, убрав тетрадь в сторону, с удивлением уставился на сидящего перед ним с очаровательной улыбкой Пак Чимина, присутствие которого до этого самого момента Тэхен не ощутил и приход его не услышал.
— Долго Вы так сидите? — поинтересовался Тэ, склонив голову на бок.
— Нет, минуты две. Ты был так увлечен, что совсем меня не заметил, — проговорил вполне очевидную вещь Чимин и протянул Тэхену тетрадь с каким-то животным.
Тэхен взял тетрадь в руки, задумчиво разглядывая какое-то пятнистое странное создание с длинной вытянутой шеей, и благодарно кивнул.
— Вы знали, что я очнулся?
— Да. Мне позвонили из медицинского пункта, сообщили, что ты уже пришел в себя и что к тебе пришел курсант, чтобы передать лекции. Так что я решил проведать тебя и заодно передать тебе тетрадь. Это, кстати, жираф. Правда милый? — бегло проговорил Чимин, указав пальцем на обложку тетради.
Тэхен еще раз с сомнением оглядел животное и кивнул. Да. Только уж странный больно, этот жираф, он таких даже по телевизору не видел.
— Ты ведь младше меня на два года, верно? Можешь называть меня хеном и не обращаться так официально, — секретарь очаровательно улыбнулся, но заглянув в глаза Тэхена, нахмурился. — Ты снова не меняешь линзы? Странно, что доктора не сняли их. Давай я тебе помогу? Тебе стоит научиться ухаживать за ними самому, Тэхен, так и инфекцию в глаза занести недолго.
Покачав головой, Чимин хотел было подняться, чтобы вымыть руки, но голос курсанта его остановил.
— Я ведь ничего не увижу, если мне снять линзы прямо сейчас, а запасных здесь нет. Лучше расскажи... — Тэхен на мгновение замолчал, задумавшись, а затем вновь взглянул на Чимина, который снова присел рядом.
— Это ведь полковник Чон отнес меня в лазарет и разобрался с теми ублюдками, может... Нужно как-то его отблагодарить? — замявшись поинтересовался Тэхен, потерев пальцем кончик своего носа, прямо у родинки. Он всегда так делал, когда не до конца был уверен в том, стоит ли ему что-то говорить или делать.
— Ох, честно, лучшей благодарностью будет посещение всех его лекций и тщательное изучение всего материала, — с важным видом заявил Чимин, закивав самому себе. — Чонгук очень любит, когда его слушают, а еще больше любит, когда понимают, что он хочет донести.
Тэхен негромко фыркнул. Не такого ответа он ожидал, точно не такого. Что это за благодарность вообще такая? Он и так собирался посещать все лекции и внимательно слушать, без всяких благодарностей — жить ведь ему хотелось.
— Ясно, — коротко отозвался Тэ, понимая, что чего-то более дельного Чимин ему точно не посоветует. Что ж, придется подумать самому. А еще было бы неплохо поблагодарить Юхена. Если бы не он, черт знает, в каком бы состоянии он оказался.
— Хочешь, расскажу тебе еще что-нибудь интересное, чтобы ты не грустил здесь один? — поинтересовался Чимин. Его взгляд зацепился за тетрадь с жирафом, и он протянул забавное «О!», ткнув пальцем в напечатанную морду бедного животного. — Хочешь, я расскажу тебе про жирафов? Я много знаю про вымерших животных.
Тэхен с сомнением проследил за пальцем Чимина и на мгновение задумался. Несомненно, жирафы это интересно, но кое-что другое интересовало его немного больше.
— Лучше... расскажи, почему полковник Чон не летает со своим навигатором? Я пытался у него узнать, но это как будто бы запретная тема для него.
Пак Чимин знал, что если Чонгук узнает, о чем они тут болтают, ему крышка, но если он не удовлетворит любопытство солдата, если прямо сейчас не поделится накипевшим, точно не сможет уснуть. Он еще несколько секунд мялся, словно делал очень сложный выбор, но под внимательным взглядом Тэ сдался слишком быстро.
— Ладно, я расскажу, — склонившись к Тэхену, Чимин стал едва ли не шептать. — В общем, восемь лет назад у Чонгука произошло...
— Пак Чимин! — вдруг раздался низкий голос, и бедный парень аж подскочил и выпрямился. Еще немного и отдал бы честь! — Я искал тебя.
Последняя фраза была сказана полковником уже спокойнее, не так строго и недовольно, только брови были нахмурены. Видимо, он все же услышал и понял, что обсуждают здесь именно его. Пытались обсудить.
— Да? А я вот решил забежать, проведать курсанта, как только мне сказали, что с ним уже все в порядке, — проговорил Чимин, потерев затылок и виновато взглянув на Чонгука. Он знал этот взгляд. Чонгуку очень не понравилось то, что он услышал.
Однако, полковник не показывал этого слишком явно. Наоборот, отвел взгляд от своего секретаря и внимательно взглянул на Тэхена, который натянул одеяло повыше и уставился в ответ на него. Словно не мог отпустить того, в каком виде его лицезрел старший по званию.
— Как чувствуешь себя, семидесятый?
— Хорошо, сэр... — голос Тэхена прозвучал растерянно и несмело, в конце концов, мало ли... Вдруг и ему достанется за то, что он сплетничает о старших по званию, тем более о Чон Чонгуке. А с другой стороны, полковник сам виноват! Тайны рождают сплетни, неужели он не в курсе?
— Рад слышать. Мне нужно с тобой поговорить, секретарь Пак, так что оставь курсанта отдыхать и пойдем.
— Прямо сейчас? — Чимин хотел бы закончить эту тему, рассказать Тэхену и поболтать с ним еще немного дольше, но грозный взгляд Чонгука заставил смиренно опустить голову и пойти за ним.
Только перед тем как выйти, Чимин обернулся на Тэ и широко улыбнулся ему, отчего его глаза превратились в две тонкие линии. Вряд ли он что-то видел.
— Я занесу тебе контейнер и новые линзы сразу, как освобожусь.
Кивнув, Тэхен проводил странную парочку взглядом и пожал плечами. И чего было так гаркать, когда пришел? Неужели полковник не знал, как еще можно предупредить о своем присутствии? Или это было сделано специально, чтобы оба поняли, что обсуждать его персону за спиной не нужно, потому что он все равно об этом узнает? Да и пусть знает, собственно, Тэхена это не особо волнует.
— Я укорочу твой рост вдвое, Пак Чимин, или завалю работой, чтобы у тебя не было времени болтать про меня. Тем более моим курсантам. Не знаю, какой вариант тебе нравится больше, но я бы на твоем месте просто перестал рассказывать каждому встречному то, что не следует, — серьезно предупредил Чонгук.
Вообще-то не таким уж срочным было дело, с которым он искал Чимина, но стоило только услышать, что они с этим курсантом обсуждают, стало не по себе, и полковник почувствовал прилив злости.
— Ну... он сказал, что спрашивал тебя, но ты не ответил, вот я и...
— Чимин. Вдвое, — напомнил Чонгук, многозначительно глянув на Пака.
Секретарь тяжело вздохнул и недовольно надул губы.
— Не надо меня укорачивать. И вообще. Юнги-я сказал, что у меня нормальный рост.
— Нашел, кому верить, — фыркнул Чонгук и получил легкий толчок в бок.
— Я пожалуюсь на тебя кому-нибудь, Чон Чонгук, — фыркнул Чимин и молча поплелся следом за Чонгуком. Наверное, стоило бы послушаться, чтобы не огребать проблем, ведь Чонгук не шутит и действительно может завалить лишней работой. А Чимину оно совсем не нужно.
***
Тэхен пролежал в лазарете еще двое суток. Единственное, что он вынес из этого, — койки в лазарете более удобные, чем в казарме, но менее удобные, чем в комнате.
Он с удовольствием выписался бы на день раньше, но доктора не хотели его отпускать, говорили, что лучше повнимательнее понаблюдать за процессом восстановления и наверняка убедиться, что все в полном порядке, чем получить потом от полковника Чона за то, что они недостаточно ответственно отнеслись к здоровью новобранца.
Спорить с ними было, естественно, бесполезно.
Зато Юхен приходил к Тэхену. Он еще дважды приносил лекции и помогал расшифровать свой почерк. Чимин тоже заходил, но о Чонгуке они больше не разговаривали, а когда Тэ сам решил попытаться поднять эту тему, парень попросил не уговаривать его рассказать о чужой тайне, потому что Чонгук ему доверяет, и предавать это доверие он не намерен.
Как бы не было грустно, а пришлось слушать долгий рассказ про жирафов, к которому Пак Чимин, кажется, днями и ночами готовился. Он действительно очень много знал о мире до катастрофы и так красочно описывал природу, что Тэхен как будто и правда оказался в бескрайней саванне среди золотых жирафов.
Должно быть, Земля была действительно потрясающе красивым местом, пока не превратилась в радиоактивную пустошь. Осознавать это было очень грустно.
Тэхену на мгновение подумалось даже, что Вид-168 не позволяет им найти пригодную для колонизации планету только по той причине, что и новую планету человечество погубит так же, как и свою родную. Быть может, они просто что-то знают?
Тэхен присел на кровать, решив наконец, спустя столько дней, разобрать свою сумку. Некоторые вещи были пригодны лишь для того, чтобы носить их в комнате, не показывая людям, но рука не поднималась выбросить любимые футболки или потрепанный старый свитер, который Тэхен надевал каждый раз, как ему позволяли выйти на улицу в прохладную погоду.
С собой он привез и альбом с рисунками. Их было множество: от дворняжки, что жила недалеко от его дома, до незнакомых людей, бродивших по улицам густонаселенной колонии.
Тэхен с некой нежностью разглядывал свои первые работы, еще совсем неумелые, но от этого не менее ценные. Рисование всегда отвлекало его от того Ада, что творился едва ли не каждый день в отчем доме.
Взгляд зацепился за знакомые лица, и Тэхен на мгновение замер. На рисунке красовался Чон Чонгук собственной персоной, а рядом с ним стоял светловолосый парень, держа в руках микрофон какого-то репортера. Надо же, оказывается, он рисовал Чона еще в далеком детстве, когда только увидел мужчину по телевизору. И парень рядом с ним был совсем не похож на того навигатора, с которым Чонгук должен был летать сейчас. Должен был, но не летал. Что же произошло? Неужели парнишка действительно погиб в бою? Тогда почему на телеканалах об этом не было ни слова?
Быть может, все дело в том, что этот парень тоже был участником того проекта, о котором рассказывал Чимин? Альхена, кажется. Если так, то неудивительно, что о нем ничего не говорили.
Немного взвесив все «за» и «против», Тэхен вырвал рисунок из альбома и направился на выход из своей комнаты. Если он будет думать слишком долго — точно не решится подарить этот рисунок полковнику. Ведь что бы там не посоветовал ему Пак Чимин относительно прилежной учебы и стопроцентной посещаемости лекций, которые вел Чон Чонгук, Тэхен все равно хотел отблагодарить его за помощь и спасение.
В конце концов, даже если это входит в обязанности мужчины, Тэ показалось, он был действительно к нему добр, а доброта должна вознаграждаться.
Шагая вдоль коридора, парень еще раз взглянул на рисунок и не сдержал волнительной улыбки. Этот парень, изображенный рядом с Чонгуком, должно быть, был ему дорог, раз воспоминания о нем настолько болезненные. С другой стороны, тем ценнее такое милое напоминание о нем, как рисунок одного из курсантов, верно? Тэ искренне надеялся, что Чонгуку понравится, и он хотя бы улыбнется.
— Внимание! Вторжение в сектор три! Всем курсантам явиться к капитанскому мостику. Действующим пилотам и навигаторам подготовиться к боевому вылету по тревоге. Внимание! Вторжение в сектор три!
Электронный женский голос на несколько секунд остановил движение на базе, кажется, многие даже дышать перестали, но когда до людей стал доходить смысл оповещения, темп потоков, направляющихся в разные стороны, стал быстрее.