X часть
Дни тянулись, как века, и с каждым утром Салли чувствовал, как он всё больше заходит в тупик. Стены палаты стали для него не только барьером, но и символом того, как он оказался заперт в собственной судьбе. Врач Нортон был всё ближе к своей цели, а Салли всё больше ощущал, что его время на исходе.
Нортон был умелым манипулятором, он знал, как подталкивать Салли к крайности, чтобы тот сам поверил, что он заслуживает смерти. Он тщательно изучал все материалы, собирал показания, и каждый шаг был направлен к тому, чтобы вынудить мальчика признаться. Хотя Салли и не помнил всего, что произошло в тот день, он начинал чувствовать, что что-то тянет его к этому моменту, как тень, преследующая его.
Суд над Салли был уже в процессе подготовки. Он знал, что Нортон давно подготовил доказательства против него, и с каждым днём его положение становилось всё безнадёжнее. Но что он мог сделать? Он был лишь одним маленьким винтиком в большой системе, и никто не знал правды. Никто, кроме него.
Ларри всё больше ощущал, как его мир рушится. Он видел, как Салли теряет всякую надежду, а вместе с этим и свою искру жизни. Психологическое давление со стороны Нортона, постоянные угрозы и давление обвинений — всё это не могло не сказаться на мальчике. Ларри пытался поддержать его, но сам был на грани. Каждый день он думал о том, что они могут потерять всё.
— Салли, — однажды, когда они сидели в палате, Ларри взял его за руку. — Ты не один. Я не позволю, чтобы тебя казнили. Мы найдём выход.
Салли посмотрел на него с пустым взглядом.
— Ты хочешь спасать меня? Но что я для тебя? Просто ещё одна загадка, которую ты хочешь разгадать? Или тебе действительно не всё равно?
Ларри вздрогнул от этих слов, потому что знал, что в них есть правда. Он чувствовал, как его собственные чувства смешиваются с обязанностями врача, но не знал, как ответить на этот вопрос.
— Ты больше, чем пациент, Салли, — сказал он с трудом. — Я... я не могу объяснить, почему, но ты стал для меня чем-то важным. Я не могу позволить, чтобы это случилось.
Салли молчал, но в его глазах промелькнула слабая искорка. В этот момент Ларри не знал, что будет дальше. Он пытался бороться за Салли, за его будущее, но понимал, что против Нортона и всей системы ему не справиться.
Когда в Новый год наступил вечер, Ларри не смог справиться с мыслью, что он ничего не может изменить. Он не мог смотреть на Салли, зная, что его судьба решена, а его собственные попытки были напрасными. В этот момент, когда звезды начали падать с неба, а Салли был на грани отчаяния, Ларри принял решение.
Новый год встретил их, как пустой конец чего-то, чего не было с самого начала. Ларри, не в силах продолжать, ушёл в одиночку и покончил с собой, оставив за собой пустоту, которую не могли заполнить ни слова, ни действия.
Салли остался один, его сердце было разорвано. Он потерял единственного человека, который когда-то пытался понять его, и понимал, что теперь его жизнь не имеет смысла.
Ларри оставил предсмертную записку:
«Салли, Извини, что оставляю тебя, но я не могу больше. Я не могу смотреть на тебя и знать, что не могу помочь. Все, что я делал, не имеет смысла. Ты заслуживаешь лучшего, и я не могу быть тем, кто это тебе даст. Ты был для меня всем. Ты заставлял меня верить, что все возможно, но теперь я понимаю, что это я — тот, кто не может идти дальше.
Пожалуйста, прости. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Прощай.»
Когда приговор был вынесен, Салли почув-ствовал, как его тело стало тяжёлым, будто с каждым словом, произнесённым судом, на его плечи накладывались новые оковы.
В зале было тихо. Он не слышал ни шёпота зрителей, ни шума камер. В его сознании был только Ларри, и пустота, которую оставил тот, кто всегда был рядом. Ларри уже не мог помочь, и эта мысль была как последняя капля, что переполнила чашу.
Он знал, что Ларри ушёл. Знал, что уже не будет встреч с ним, не будет тех немногих мгновений, когда они были вместе. Ларри не выдержал этой боли. Он ушёл в Новый год, не дождавшись того, что случится с ним. Салли даже не мог представить, что бы мог сказать своему другу, если бы тот был здесь. Он всегда был с ним, но теперь оставался только этот холодный зал суда, где его приговор становился частью реальности.
Салли стоял, неподвижно глядя в одну точку, когда судья произнёс свой приговор. Казалось, что время замедлилось, и весь зал наполнился тяжёлой тишиной. Его сердце не билось быстрее, хотя его жизнь, казалось, зависела от каждого слова.
— Салли, вы признаны виновным в совершении тяжких преступлений. С учётом всех представленных доказательств, приговариваюсь вас к смертной казни на электрическом стуле, — произнес судья, его голос звучал официально, без эмоций.
Эти слова прозвучали как приговор, но не для Салли. Для него всё давно уже было решено. Он знал, что его путь не имеет возвращения. Но что было хуже, он знал, что Ларри, тот, кто когда-то был рядом с ним, уже не был здесь, чтобы поддержать его.
Он скользнул взглядом по залу. Где-то в углу сидели зрители, кто-то из близких, кто-то из тех, кто всегда следил за его делом. Но всё это было для Салли пустым и неважным. Он искал среди них Ларри, его глазами, его присутствием. Но Ларри не было.
Салли почувствовал, как его грудь сдавила боль. Он мог бы вырваться, сказать что-то, попытаться остановить этот процесс. Но что толку? Всё уже было решено. Ларри ушёл, а теперь и ему оставалось только быть живым до того, как этот день настанет.
Он опустил голову. Молчание снова заполнило зал. Все ждут, когда он скажет что-то в свою защиту. Но Салли не мог найти слов. Он знал, что для него не осталось будущего. Ларри был мёртв, и он был один.
Тёмный коридор подземного отсека был холодным и тихим. В воздухе витал запах стерильности, перемешанный с лёгким привкусом чего-то затхлого, словно здесь давно не было жизни. Салли шел, его шаги отдавались эхом в пустых стенах. Он не чувствовал ни страха, ни паники — эти чувства давно ушли. Он был лишь пустой оболочкой, следовавшей за стальными решётками.
Вокруг него было несколько охранников, чьи тяжёлые шаги нарушали эту монотонную тишину. Они шли с ним в ногу, почти безразлично, словно провожали не человека, а просто того, кто должен был исчезнуть. Их лица были закрыты масками профессионализма, не было ни сочувствия, ни осуждения. Всё было механично.
Время было неподвластно Салли. Он не считал минут и не помнил, когда последний раз смотрел на часы. Он был на грани исчезновения, и смерть была не в будущем, а рядом, в каждом его дыхании.
— Встаньте сюда, — приказал один из охранников, указав на место напротив кресла.
Салли молча встал, оглядывая комнату, наполненную холодным светом. Это было место, где всё заканчивалось. Здесь не было ни судов, ни Ларри, ни надежды на что-то иное. Он просто стоял, а время продолжало свой ход. Всё шло как по расписанию.
Когда его усадили в кресло, холод металла сразу впился в его кожу. Он чувствовал, как цепочки на его руках и ногах оковывают его, но никакой боли он не ощущал. Это было странно — быть привязанным и в то же время ничем не ощущать привязанности к жизни.
Ткань электрода коснулась его кожи, и эта лёгкая, но отчётливая метка была последним касанием чего-то человеческого. В его голове всплыли обрывки воспоминаний, но они были настолько далекими, что едва ли можно было назвать их реальностью. Всё было размыто.
Тишина в комнате сгущалась. Он ждал, когда снова услышит свой приговор — уже не в зале суда, а здесь, в этом месте, где каждый вдох становился последним. На секунду ему показалось, что его сердце затихает.
18:33. Последняя цифра времени была как удар. Как жестокое напоминание, что всё кончено.
Когда нажали кнопку, боль пришла неожиданно. Она была мгновенной, но настолько интенсивной, что сжала всё внутри. Электрический разряд пробежал через его тело, и мир стал резким, пронзённым светом и болью. Но в тот момент, когда его тело сжалось и отпустило, он ничего не почувствовал. Всё исчезло.