Пунктик на чистоту // Hyunlix

Феликс хочет, чтобы губы трескались и болели, а Хенджин целовал, целовал и целовал их дольше. Если можно, то до последнего вздоха. У Хенджина мягкие полные губы и крепкие руки - именно такие, какие должны быть у альф и какие сводят Феликса с ума. В ушах бьется пульс, Феликс стискивает ладони на Хенджиновом лице, благодарит себя за то, что воспользовался антисептиком, и почти плачет. Слезы рвутся наружу, смешиваясь с агрессией, так долго дрожащей где-то глубоко внутри.

- Тише, тише, - отрываясь, Хенджин смотрит на него с полуулыбкой, и губы действительно трескаются, позволяют каплям крови расползаться и сплетаться вместе. - Я никуда не денусь.

- Ты мне правда нравишься. Ты мне очень нравишься, Хенджин, - Феликс глядит исподлобья, стирая кровь с чужих губ большим пальцем и возвращая его на теплую щеку. Лоб влажный от пота, а в горле пересохло. - Я уверен в том, что делаю это слишком рано, но мое тело всегда реагирует на тебя. Внутри что-то тянется к тебе, и я не хочу упускать этот шанс, чтобы потом сидеть у разбитого корыта.

- Феликс, глубокий вдох и медленный выдох, - твердость Хенджиновых пальцев на шее заставляет перестать тараторить, и Феликс не может оторвать от него взгляд - замирает, вжавшись спиной в дверь. У Хенджина великолепные глаза и чудесная родинка под левым, до которой Феликс дотрагивается, чтобы убедиться: Хенджин и вправду здесь, с ним. Феликс чувствует, как болят его собственные глаза и как трудно прятать слезы, поэтому опускает голову на крепкое плечо.

- Наверное, мне стоит сходить в душ и смыть с себя чужой запах, да? - с унылой усмешкой тянет он. Нос скользит по сонной артерии на Хенджиновой шее - нужна лишь маленькая доза феромонов, чтобы почувствовать себя лучше.

- Было бы неплохо, - отзываясь тихим смешком, Хенджин проводит ладонью по волосам и останавливается в районе поясницы, инстинктивно вынуждая Феликса прижаться как можно ближе к нему. Тело ведь действительно остро реагирует: само по себе идет в эти руки и отдается одному-единственную альфе так просто и безвозмездно. Феликс больше не желает этому противостоять. - Почему ты плачешь?

- Потому что злюсь на себя. Я идиот и не понимаю, чего хочу.

- Это не так. Ты ведь не приехал бы ко мне, если бы не хотел.

Омега отрицательно качает головой и наконец всматривается в светлую спальню через приоткрытую дверь. На полу, свернувшись комочком, отдыхает котенок. Хочется повторить за ним: лечь так же, но чтобы обняли сзади и поцеловали в загривок, чтобы успокоили и сказали, что теперь все будет хорошо. Омега моргает несколько раз в попытке избавиться от влажности на ресницах и отстраняется.

- Ты уже дал ему имя?

- Да. Я решил последовать твоему примеру и назвал его Фифи, - альфа растягивает уголки пухлых губ в ленивой улыбке.

- Я даже не буду спрашивать, как это пришло тебе в голову, - омега убирает ладони с чужих плеч и склоняет голову. В привычном запахе чего-то алкогольного он ловит всплеск кокосовых нот, и внутренний омега снова просится спрятаться в чужие руки. - Найдется одежда для меня? Я с собой ничего не брал.

- Для тебя найдется все. Кроме кружевного белья, конечно.

- Ой, ну хватит.

Но альфа уже уходит в спальню, улыбаясь все так же ослепительно и завораживающе.

***

Штаны длинные и сползают с бедер, если не затянуть шнурки-завязки. Феликс благодарен Хенджину за то, что тот дал именно ту одежду, в которой ничего не будет мешать и стягивать. Белья больше нет - висит на сушилке. Феликсу немного некомфортно находиться без нижнего белья в чужом доме, но выбора нет, ведь он сам решил остаться здесь.

- Нормально? - Хенджин окидывает ладонью его одежду, когда Феликс, переборов тревожность и стеснение, все-таки выползает из душной ванной с запотевшим зеркалом. Тело пахнет Хенджиновым гелем для душа - непривычно, но приятно. Собранные найденной в сумке резинкой волосы расплетаются и, повиснув вдоль спины, пружинятся.

- Да, спасибо, - Феликс улыбается, замечая, что Хенджин переоделся в другие вещи по его просьбе. Руки были не самыми чистыми даже с антисептиком, и одежда, которой те несколько минут в прихожей касался Хенджин, тоже.

Хенджин разглядывает его, сидя на углу кровати с сонным котом, пытающимся погрызть его длинный палец, на коленях, и вдруг произносит:

- Тебе идет эта одежда.

- Почему?

- Потому что она моя.

Вот так просто и коротко. Жуя нижнюю губу, Феликс прикладывает ладони к щекам и садится рядом. Внутри что-то дрожит и ломается - думает ли Хенджин об этом? Хотел ли он того же или просто не знал, как реагировать? Фифи перебегает на Феликсовы колени и укладывает передние лапы на грудь, словно собирается дотянуться до лица и потереться о него мордочкой, и Феликс любовно гладит мягкую серую шерстку на спинке.

Хенджин подсаживается ближе и стягивает белую резинку с Феликсовых волос, чтобы растрепать и расчесать их. Пальцы ложатся на щеку, ведут по веснушкам в сторону ушного хрящика, и Феликс поднимает взгляд с котенка на Хенджина. Глаза улыбаются ему точно так же, как и губы, которые Феликс безумно сильно желает поцеловать. И в этом себе не отказывает.

Целовать Хенджина хорошо: он ненапористый, спокойный и уступчивый. Ладони теплые и осторожно гладят лицо - у Феликса скручивает все органы от переизбытка эмоций, поэтому он отрывается, стоит только горячему языку коснуться губ, и дотрагивается кончиком носа до Хенджиновой щеки. Феромоны щекочут рецепторы своей алкогольной густотой.

- Я должен объясниться, да?

- Как хочешь, - беспечно говорит Хенджин, мягко ткнувшись губами в скулу. - Если у тебя нет желания объясняться, то не надо. Я все понимаю.

- Я был его репетитором по английскому некоторое время. Он мечтал слетать в Америку, и за день до этого у нас случился секс. Один раз, - Феликс переводит дыхание, и большие пальцы грубоватых от работы ладоней пробегаются под глазами, стирая накопившиеся слезы. В груди неприятно жжет. - Потом он улетел, забыв обо мне на несколько месяцев, и однажды написал. Мы стали переписываться, а в пятницу он прилетел сюда. Сегодня мы встретились. Хенджин, тогда я общался с ним, а не с Чонином.

- Я знаю, - кивают в ответ.

- Почему ты ничего не сказал?

- А у меня было право? Какая мне разница, если я не имею никакого отношения к этому делу?

Феликс пожимает плечами. Возможно, в тот момент ему просто нужно было, чтобы Хенджин забрал телефон из рук и удалил переписку - так бы не пришлось встречаться с Минхо. Это стало бы верным решением.

- Вообще, мы дружили, и я не думал, что он будет намекать мне на что-то, когда мы встретимся. Я даже успел забыть о том, что между нами что-то было, а он напомнил. И, знаешь... Я тогда подумал о тебе, понял, что хочу к тебе. Мне стало так стыдно перед тобой, хотя я вроде бы ничего тебе не должен.

Омега вздыхает и отворачивается, возвращаясь к лежащему на коленях коту, но чуть шершавые губы снова целуют в щеку, в мочку уха. Они перемещаются на голое от сползшего ворота плечо, и омега закусывает губу. Запах распространяется сам собой, никак не получается его успокоить, но и не хочется: пусть альфа чувствует и знает это.

- Что в пакете?

- Подарок от него. Я не смотрел.

- Не хочешь?

- Нет.

Альфа кивает и тихо, чтобы не потревожить уснувшего питомца, поднимается с кровати. Омега смотрит на него с одной-единственной мыслью: «Не заслужил». Этот альфа чудесный и понимающий - у него никогда не было таких партнеров-альф. Все они лишь вечно жаловались на мизофобию, отказывались от малейших безобидных просьб и требовали взамен намного больше, чем сам омега.

Омега перекладывает котенка с коленей на кровать и тоже встает.

- Можно мне остаться у тебя сегодня? Я уйду завтра, когда ты соберешься на работу, обещаю.

- Тебе необязательно уходить, - отвечает альфа с улыбкой, спрятав сцепленные руки за спиной.

- Я так не могу. У меня дома Коко, и я без... Белья. Я не подготовился и не взял с собой ничего, поэтому... Я уйду завтра.

Уже на кухне, пока Хенджин разбирает продукты из доставки, Феликс наблюдает за ним, прислонившись поясницей к подоконнику и периодически поглядывая в телефон.

Феликс: «Ты сможешь покормить Коко сегодня? Я не приду домой»

Чонин: «Конечно. Только не говори мне, что ты остался у Минхо, пожалуйста...»

Феликс: «Остался, но не у него»

Чонин: «Ох... Планируется какое-то событие сексуального рода? :)»

Феликс: «Дурак. Нет. Я расскажу обо всем завтра, чувствую себя не очень»

- Ты голоден?

Убирая телефон в карман темно-серых штанов, Феликс бегло оглядывает кухню, сделанную в спокойных темных тонах, и останавливает неуверенный взгляд на Хенджине. В его руках четыре упаковки клубничного йогурта.

- Не то чтобы, но...

- Ладно, - вздыхает Хенджин и кладет упаковки под холодную воду в раковину. - Теперь голоден?

Феликс лукаво ухмыляется и чувствует жар в щеках. Хенджин каким-то немыслимым образом предугадывает все его невысказанные желания, связанные с чистотой. Хотя нет ничего странного в том, чтобы избавлять упаковки с продуктами от микробов. Наверное.

- Я хочу, чтобы ты понимал, на что подписываешься, если планируешь отношения со мной, - говорит он, когда оставшиеся продукты разложены по своим местам, а на столешнице вскипает чайник. Хенджин не реагирует как-то бурно и эмоционально. Он просто скрещивает руки на груди и поднимает брови в ожидании. - Ты ведь прекрасно понимаешь, что я немного... Ну, повернутый, да? Если так можно сказать, конечно. Я могу требовать от тебя довольно сомнительные вещи просто потому, что живу так всю жизнь и не знаю, как избавиться от своей проблемы.

- Так, - Хенджин дергает уголками губ. Выражение лица насмешливое, но это скорее что-то доброе без капли осуждения или раздражения.

- Я могу заставлять тебя дезинфицировать телефон после каждого возвращения с улицы.

- Хорошо.

- Раз в неделю спа-день с масками для лица и сменой постельного белья.

Хенджин усмехается.

- Без проблем.

- У тебя еще есть время передумать и выгнать меня из квартиры.

- Я не хочу.

Феликс облизывает губы и подавляет нервный смешок. Неужели он так глупо выглядит со стороны? И неужели он все-таки может быть чересчур требовательным?

- И никакой уличной одежды на кровати, - произносит Феликс уже с меньшей уверенностью.

- Кто-то сидит в уличной одежде на кровати? - удивленно спрашивает Хенджин. - Я так не делаю.

- Ну почему же ты такой хороший?

Качнув головой, Хван отворачивается к столешницам и разливает кипяток в кружки. И вправду совершенно спокойный - ни намека на недовольство. Или оно удачно скрывается. Ли не знает, куда себя деть, и боязливо обнимает Хвана сзади, прижавшись щекой к плечу. Свободная ладонь невесомым касанием устраивается на его ладони.

- Я сладкоежка, люблю брокколи, могу заснуть только в полной тишине и темноте и обожаю, когда во сне меня обнимают со спины.

- Брокколи - это полезно, - Хван зачесывает черные волосы назад и, оставив наполненные кружки на столешнице, поворачивается. Губы украшает та же улыбка, глаза смотрят прямо в Феликсовы. А своей собственной грудью Феликс вновь может ощутить ровный ритм чужого сердцебиения.

- Ты тоже не будешь есть их вместе со мной? Чонин ненавидит их.

- Раз в неделю можно.

- Хорошо, договоримся на этом, - смеется Ли. Во взгляде напротив читается что-то нежное, и потихоньку это избавляет от всех ненужных мыслей. - А ты будешь выдвигать мне какие-нибудь требования?

- Я непривередливый и легко подстраиваюсь под партнера.

- Но должно же быть что-то...

Хенджин хмурится, словно вспоминая о чем-то, и его губы забавно выпячиваются.

- Терпеть не могу, когда мне врут. Даже по пустякам. Если ты собираешься погулять с кем-то, то скажи как есть. Если, например, планируешь потратить мои деньги на всякую фигню, то прямо заяви: «Это фигня».

- И это все?

- Да.

- Так просто?

- Так просто, Феликс, - со смешком кивает альфа. Его руки обнимают в ответ, переставая упираться в столешницу, и исследуют поясницу. Сначала они оглаживают ее, затем медленно бредут выше, цепляясь за лопатки, но в конце концов возвращаются в исходное положение. Омега вздергивает подбородок и в попытке убедиться спрашивает:

- А я правда тебе нравлюсь?

- А ты этого не чувствуешь? - хватаясь взглядом за омежьи губы, альфа приближается и немного наклоняется, почти касаясь их своими. Недостаточно, чтобы действительно коснуться, но достаточно, чтобы омега почувствовал теплое щекочущее дыхание и захотел чего-то большего.

- Мне важно услышать это от тебя. Может быть, ты был в шоке или тебе стало жалко меня, вот ты и ответил. Всякое...

Омега не договаривает, будучи оборванным неторопливым поцелуем, и понимает, каков ответ на его вопрос. В губы шепчут:

- Нравишься, - с легкой полуулыбкой и горячим выдохом. Омега прикрывает глаза и выдыхает так же горячо, но уже с некоторым облегчением. Значит, нравится. И терпкие феромоны тоже говорят об этом. Его крепко жмут ближе, пока язык проскальзывает внутрь и заставляет встревоженно схватиться руками за татуированные предплечья. У омеги кружится голова, и, если честно, он совсем не знает, куда себя деть.

Хочется всего лишь застрять в этом моменте еще на некоторое время. Застрять своими губами в этих губах и застрять своими пальцами в черных шелковистых волосах. Феликс мечтает забыть обо всех своих проблемах, отдаваясь Хенджину снова и снова.

- И не говори, что ты действительно не замечал, как я реагирую на тебя, - Хенджин отстраняется, чтобы всего на пару секунд посмотреть в глаза, а затем его лоб дотрагивается до Феликсова лба и они соприкасаются кончиками носов. Феликс знает, что так делают некоторые влюбленные животные, и на самом деле считает это довольно милым жестом. - Но я не хотел торопить события. Вдруг ты бы подумал, что я немножко ветреный и все такое.

- Иногда я веду себя странно. Ну, знаешь, я сказал, что не хочу ничего такого, но в итоге сам это и устроил.

- Людям свойственно противоречить самим себе.

Феликс соглашается. Что еще он может сделать, если омеге внутри него нужно присутствие определенного альфы? Отказаться от такого шанса? В Феликсовой жизни было немало упущенных шансов.

***

- Ты в курсе, что я жду тебя здесь уже... - Чонин вытаскивает из кармана черных шорт на завязках телефон. - Десять минут!

- Ты знаешь код от моей квартиры - мог бы и зайти, - Феликс встречает друга смешком и открывает входную дверь. За ней, усевшись на пол и плавно виляя хвостом, сидит заскучавший Коко.

На часах половина десятого утра. Они с Хенджином проснулись еще в восемь, но никак не могли отлипнуть друг от друга, поэтому Хенджин немного опоздал на работу, а Феликс... А Феликс, на самом-то деле, совершенно не горел желанием прощаться. Ему было хорошо чувствовать, как во сне тело Хенджина прижималось ближе - так, что между ними не находилось ни одного свободного сантиметра, - как одна рука лежала на животе, а вторая - под головой. И Феликсу было хорошо, когда они с той же прытью целовались около его подъезда и Хенджин слабо прикусывал нижнюю губу, улыбаясь в поцелуй и делясь своими феромонами. Они остались на Феликсе, и он уверен, что Чонин это ощущает. Чонин очень внимательный.

- Ладно, я правда рад, - Ян смотрит с привычным лисьим прищуром и гладит развалившегося на кровати Коко по белому животику. На теле старая растянутая футболка, которую около пяти лет назад ему подарил Ли, а на ногах домашние штаны в полоску. - Но Минхо?..

- Это было ужасно. Я думал, что мы встретимся, обсудим, как у нас двоих дела, и разойдемся на этом, но он.. Зачем он вообще об этом вспомнил? Для чего нужно было говорить о том, что он скучает по мне в таком плане? - перекатываясь со спины на левый бок и упираясь в матрас локтем, Ли замечает, как друг нервно гладит свой живот и зубами сдирает кожу с и без того сухих губ.

- А? - Ян поворачивает голову и хмурится в попытке что-то вспомнить. - А, ну... Возможно, ему просто никто не дает, вот и все.

Нервный смешок, прозвучавший после, заставляет Феликса принять сидячее положение и неоднозначно выдохнуть. Запах друга наполнен чем-то тяжелым: то ли тревогой, то ли сомнениями. Но это точно никак не связано с тем, о чем они говорят. Это что-то личное. Феликс обвивает колени руками и облизывает губы.

- Что происходит?

- А что происходит?

- С тобой что-то не то.

Чонин отводит взгляд и глубоко дышит. В резких движениях, в остекленевших глазах и непривычно меняющемся запахе Феликс видит настоящую проблему, и его это ужасно раздражает, потому что он даже не понимает причины такого настроения друга. Спустя две минуты молчания и подозрительных гляделок Чонин сбрасывает левую руку с кровати и роется в небольшой сумке, с которой пришел.

Две полоски на трех тестах.

Феликс, наверное, впервые за долгое время их крепкой дружбы совершенно не знает, что сказать.

Чонин поднимает взгляд, лишь когда слышит неутешительное: «Ох...» и когда Феликс берет в руки зип-лок, в котором лежат тесты. Он крутит пакет и приближает к глазам так, словно результат изменится, если он это сделает. Но результат остается тем же. Тишина давит на мозги и совсем не утешает.

- Как мне на это реагировать?

- Феликс, даже я не знаю, как мне на это реагировать, - сдавленным шепотом отвечает Чонин. Слеза стекает по щеке, и он сглатывает, забирая у друга пакет. - Ты не рад, да? Вот и я тоже.

- Я... Я просто не ожидал.

- Вот что бывает, если не общаться со своим другом пару дней, - еще один смешок тревожит Феликса сильнее. Он ложится рядом с Чонином, утягивает его в объятия и прижимается поцелуем к горячему лбу. В горле застревает ком, и дышать становится тяжелее, когда Чонин обнимает в ответ и всхлипывает. - Я понятия не имею, как это случилось. Ни намека на течку. Она должна была начаться еще в пятницу, но я вообще ничего не чувствовал, никаких позывов, поэтому начал волноваться. И вот... Теперь нас двое.

- Ты сказал Чану?

- Нет, я сказал только тебе, - Чонин поднимает голову и шмыгает покрасневшим носом. Феликс кивает, мягко проводя по его мокрой щеке большим пальцем, и поджимает губы. Ком только нарастает - совсем скоро и его щеки станут мокрыми. И что теперь делать? - Мы никогда не говорили об этом, и мне кажется, что эта новость его не обрадует. Я не хочу расстаться с ним только потому, что эти блядские тесты показывают мне две полоски.

- Ну с чего ты взял, что вы расстанетесь? - в попытке утешить Феликс похлопывает друга по спине и позволяет им столкнуться лбами. Просто чтобы Чонин понимал, что Феликс здесь и всегда будет здесь. Что бы ни случилось. - Если вы не говорили об этом, это еще не значит, что Чан отреагирует негативно. Это неожиданно, но точно не ужасно.

В наступившем молчании Феликс смотрит в потолок, вернув голову друга на свое плечо. В действительности он и сам не уверен в том, как отреагирует на такую новость Чан. Да, это может быть не очень весело, но он не имеет права бросить Чонина. Просто не имеет права из-за чего-то подобного расстаться с человеком, с которым он связан взаимной любовью вот уже более двух лет. Но, если это все-таки произойдет, Феликс голыми руками надерет Чану зад. Так нельзя.

С одной стороны, Чонин еще молод душой, чтобы создавать семью. Иногда он ведет себя как ребенок, еще чаще кажется ветреным и самонадеянным. Он и малыша-то никогда на руках не держал - как тогда об этом говорить? Но с другой стороны, у Чонина есть деньги, чтобы обеспечить достойную жизнь ребенку, и есть какой-то врожденный талант приласкать и успокоить любое существо своей мягкой улыбкой. Он даже смог приручить привередливого и не особо общительного Коко. Достаточно одного участливого, сожалеющего взгляда Чонина, чтобы Феликс растекся лужей и забыл обо всех волнующих проблемах.

Чонин должен справиться. И Феликс обязательно ему в этом поможет.

- Дорогой, посмотри на меня, - Ли садится к подушкам и заправляет рыжие волосы друга за уши. - Ты можешь рассказать Чану сейчас, а я буду рядом с тобой.

- Думаешь, это хорошая идея?

- Ну, вообще, это не очень этично - сообщать о подобном по телефону, но если ты вообще ни в какую...

- Ладно, наверное, это лучший из вариантов, - спустя два судорожных выдоха Ян скрещивает ноги и наконец включает телефон. От внимания не уходит то, как он продолжает кусать губы и пытается унять дрожь в пальцах. Телефон почти падает из рук, но Ли вовремя его подхватывает.

- Ты не можешь?

- Нет, я могу, просто... Я могу. Я что, малолетний нытик, что ли? Я могу.

Феликс улыбается и, пробравшись к подрагивающей ладони, сплетает свои теплые пальцы с чужими холодными, лишь бы Чонину стало чуточку спокойнее - ему это нужно. И пока единственное, что Феликс может ему дать, - это безмолвная поддержка.

Чонин кидает на Феликса последний взгляд и нажимает на номер Чана, подсвеченный синим цветом. Ладонь сжимает крепче.

Феликс молится лишь об одной вещи: «Пожалуйста, пусть все будет хорошо. Пожалуйста, пусть Чонин будет в порядке».