Эпилог
ㅤ ㅤ
ㅤ ㅤ Вечер в Венеции окутывал маленькую площадь у канала Сан-Поло мягким, бархатистым теплом. Воздух был пропитан ароматом цветущих магнолий, смешанным с солоноватым дыханием моря, а над каналом висела тонкая дымка, переливающаяся в золотистом свете старинных итальянских фонарей. Площадь, обычно шумная от шагов туристов, сегодня принадлежала только им — Кате и Мише. Она была воплощением их личного рая: вдоль перил моста мерцали десятки свечей, отбрасывая тёплые отблески на воду, белые лилии в изящных вазах склоняли свои головки, словно поклоняясь их любви, а маленький столик, укрытый кремовой скатертью, был украшен бутылкой вина и небольшим белоснежным тортом, пропитанным сладостью лимончелло. Где-то неподалёку гондольер тихо напевал мелодию, такую нежную, что она казалась эхом их собственных сердец.
ㅤ ㅤ Катя стояла в центре площади, её платье цвета слоновой кости струилось по её аккуратной фигуре, словно жидкий шёлк, обнимая каждый изгиб её тела. Тонкая вуаль, усыпанная крошечными жемчужинами, колыхалась на лёгком ветру, будто танцуя в ритме канала. Её тёмные волосы, спадающие небрежными локонами по плечам, были переплетены белыми цветами — лилиями, которые она выбрала в память о своей маме. В руках она держала скромный букет, но её пальцы слегка дрожали, выдавая волнение. Её глаза, глубокие и сияющие, как воды канала под звёздами, были устремлены на Мишу, и в них отражалась вся её душа — хрупкая, но непобедимая, полная любви, которая пережила всё.
ㅤ ㅤ Миша стоял напротив, и его вид заставил Катю затаить дыхание. Его тёмный костюм был строгим, но с той лёгкой небрежностью, которая была так ему свойственна: верхняя пуговица рубашки расстёгнута, галстук чуть ослаблен, а в его улыбке сквозила та самая мальчишеская теплота, в которую она влюбилась. Его глаза, светлые и глубокие, смотрели на неё с такой любовью, что она чувствовала, как её сердце бьётся в унисон с его. Он был её домом, её якорем, её вечностью. Рядом, в стороне, стояли Мира и Даня — их единственные свидетели. Мира, в платье цвета морской волны, украдкой смахивала слёзы, её рука лежала в ладони Дани, который смотрел на друзей с гордостью и тихой радостью. Они были здесь, чтобы разделить этот момент, ставший кульминацией их общей борьбы за любовь и счастье.
ㅤ ㅤ Церемония началась, и голос пожилого итальянского священника, мягкий, но торжественный, вплетался в звуки канала. Каждое его слово звучало как заклинание, связывающее их судьбы. Когда пришло время клятв, Миша взял Катю за руки, его пальцы были тёплыми и чуть дрожали от переполняющих эмоций. Он смотрел ей в глаза, и его голос, низкий, но полный чувств, дрожал от искренности.
ㅤ ㅤ — Кать, — начал Воронцов, его слова были как мелодия, которую она хотела слушать вечно, — ты — моя жизнь, мой свет, мой каждый вдох. Я смотрел в твои глаза в самые тёмные моменты и находил в них надежду. Ты научила меня, что любовь — это не просто счастье, это борьба, это выбор, который мы делаем каждый день. И я выбираю тебя — сегодня, завтра, до последнего удара моего сердца. Я обещаю любить тебя так сильно, как только могу, защищать тебя, смеяться с тобой, плакать с тобой и строить с тобой наш мир, где нет места боли и страданиям.
ㅤ ㅤ Катя почувствовала, как слёзы жгут её глаза, но она улыбалась, не в силах отвести взгляд от его лица. Когда он надел на её палец простое золотое кольцо с маленьким бриллиантом, она почувствовала тепло, которое исходило не только от металла, но и от его любви. Её очередь наступила, и девушка сжала руки возлюбленного, её голос дрожал, но был наполнен искренностью и любовью.
ㅤ ㅤ — Миш, — прошептала Катерина, и её слова были пропитаны всей болью и радостью, что они пережили за всё это время, — Ты — моё спасение. Когда я думала, что потеряла всё, ты нашёл меня. Ты показал мне, что любовь — это не только мечты, но и сила, которая может исцелить даже самые глубокие раны. Я выбираю тебя — не потому, что так должно быть, а потому, что без тебя я уже не я. Я обещаю быть твоей опорой, твоей радостью, твоей навсегда. Даже если против тебя будет весь мир, я всё равно буду рядом держать твою руку и поддерживать даже тогда, когда в тебя никто не верит. Я люблю тебя, моя родной, и хочу, чтобы наша любовь стала примером не только для окружающих нас людей, но и наших будущих детей. Я верю, что у нас получится построить крепкую и любящую семью.
ㅤ ㅤ Она надела кольцо на палец парня, и их руки сплелись, словно две реки, сливающиеся в одно русло.
ㅤ ㅤ Священник объявил их мужем и женой, и Миша, не теряя ни секунды, наклонился к Кате. Его ладони обняли девичье лицо, и он поцеловал её — медленно, глубоко, с такой страстью, что весь мир вокруг растворился в этом мгновении. Их губы сливались, их дыхание смешивалось, и в этом поцелуе была вся их история — боль, борьба, надежда, любовь. Мира и Даня аплодировали, их смех и слёзы смешались с мелодией скрипки, что зазвучала громче, словно сама Венеция праздновала их союз. Катя прижалась к Мише, её руки обвились вокруг его шеи, и она прошептала, её голос дрожал от счастья:
ㅤ ㅤ — Мы сделали это, Миш. Мы — это навсегда.
ㅤ ㅤ Парень широко улыбнулся, его лоб коснулся её, и он ответил:
ㅤ ㅤ — Моя чудесная девочка, это только начало.
ㅤ ㅤ После церемонии они вчетвером сели за столик у канала. Вино искрилось в бокалах, отражая свет свечей, а торт, украшенный тонкими дольками лимона, наполнял воздух сладостью и лёгкой кислинкой. Мира подняла бокал, её глаза блестели от слёз.
ㅤ ㅤ За вас, Катя и Миша, — сказала светловолосая, её голос был мягким, но полным искренних чувств. — За любовь, которая прошла через огонь и воду, став только сильнее. Вы — моё вдохновение.
ㅤ ㅤ Даня, сжав её ладонь, добавил:
ㅤ ㅤ — И за то, чтобы мы все помнили, что любовь стоит любой борьбы.
ㅤ ㅤ Они чокнулись, их смех и разговоры лились так легко, как итальянское вино, а звёзды над Венецией сияли, словно благословляя их.
ㅤ ㅤ Когда Мира и Даня ушли, оставив их наедине, Миша взял Катю за руку и повёл к маленькому мостику над каналом. Луна отражалась в воде, её свет смешивался с отблесками фонарей, создавая серебристую дорожку, ведущую к горизонту. Миша обнял Катю, его руки крепко, но нежно обхватили её талию, и они начали танцевать — медленно, в такт далёкой мелодии скрипки, что плыла над водой. Их движения были естественными, словно они танцевали всю жизнь, их тела двигались как одно целое, а сердца бились в унисон. Катя положила голову на его плечо, вдыхая его запах — смесь древесных нот и моря, который всегда будет её домом. Её пальцы переплелись с его, и она прошептала так, что её голос был едва слышен:
ㅤ ㅤ — Миш, я никогда не думала, что смогу быть так счастлива. Ты — мой мир.
ㅤ ㅤ Миша остановился, его руки поднялись к её лицу, и он снова поцеловал её — так нежно, что её сердце сжалось от переполняющей любви. Его губы были тёплыми, а поцелуй — обещанием, что они всегда будут друг за друга. Он отстранился ровно настолько, чтобы заглянуть ей в глаза, и его голос, низкий и дрожащий, был полон слёз.
ㅤ ㅤ — Кать, ты — моя душа. Я не знаю, что я сделал, чтобы заслужить тебя, но я клянусь, что проведу всю жизнь, доказывая, что я достоин твоей любви. Мы прошли через столько испытаний, но теперь... теперь у нас есть всё. Наш дом, наша любовь, наше будущее. И я никогда не отпущу тебя.
ㅤ ㅤ Катя почувствовала, как слёзы текут по её щекам, но это были слёзы счастья, очищающие, освобождающие. Она прижалась к нему, её руки обвились вокруг его шеи, и она поцеловала его снова, вкладывая в этот поцелуй всё, что не могла выразить словами. Они стояли на мостике, окружённые магией Венеции — плеском воды, мелодией скрипки, светом звёзд. Их любовь была сильнее прошлого, сильнее боли, сильнее всех теней, что пытались их разлучить. Они танцевали, их губы не могли оторваться друг от друга, и в этот момент они знали: это их «долго и счастливо». Их сердца бились как одно, их души сплелись навсегда, и Венеция, вечная и прекрасная, стала свидетелем их любви, которая победила всё.ㅤ ㅤ
И мы летим вместе с птицами
Чтобы в эту жизнь посмотреть с конца.
Ты ведь не поверишь, но я всегда
Чувствую тебя душой.
ㅤ ㅤ