Сны наяву

Девочки первыми пришли в столовую, но завтрак так и остался нетронутым. Как можно думать о еде, когда внутри все сжато от постоянного стресса? Каждое утро – это новый вызов, новое испытание, из которого неизвестно, удастся ли выйти живыми.

Рыжеволосая Вита молчала, едва замечая происходящее вокруг. Ее мысли были заняты тревожным сном, который никак не давал покоя. В последнее время такие сны становились все более яркими, почти реальными, оставляя после себя гнетущее чувство обреченности. Она теребила кольцо на пальце, машинально снимая его и снова надевая, будто пытаясь таким образом зацепиться за реальность. Вскоре подруги начали повторять ее жесты – кто-то крутил браслет, кто-то бездумно мял салфетку в руках. Напряжение висело в воздухе, словно гроза, готовая разразиться в любую секунду.

– Что нам теперь делать? – наконец нарушила тишину Вита, глядя на подруг.

Даша тут же вытащила телефон и продемонстрировала фотографию на экране.

– Теперь у нас есть доказательства. Осталось только отправить их – и все закончится, как страшный сон, – с надеждой произнесла она.

– Если бы все было так просто... – тихо возразила Вика, скептично покачав головой. – Сколько раз мы уже пытались? И что в итоге? На Виту напали, нас чуть не убили... А что будет сегодня?

Старкова задумчиво кивнула, соглашаясь, что теперь им нужно держаться вместе. Телефон она намеренно оставила рядом, чтобы в случае чего сразу среагировать.

Наконец к ним присоединились парни. Макс и Тёма подошли к Калининой, протягивая сложенные из салфеток розы.

– Это чтобы ты улыбнулась, – мягко сказал Макс, заглядывая ей в глаза.

Вита взяла розы и слабо улыбнулась, благодарно поцеловав обоих в щёку. Тёма, не останавливаясь, шагнул к Вике и протянул ей такой же цветок, а Андрей – Даше. Девочки переглянулись, впервые за утро позволив себе искренне улыбнуться.

Но радость длилась недолго.

– Тот тип в лесу – это не Птицын, – произнес Андрей, выкладывая на стол фотографию из газеты.

– Вот настоящий Птицын, – добавил Макс, показывая снимок лысого мужчины. – Его тело нашли у реки.

Словно по щелчку, улыбки стерлись с их лиц. Вита почувствовала, как внутри поднимается холодная волна осознания – вчера им чудом удалось избежать гибели.

– Помните письмо, которое Савельич отправил Птицыну? – спросил Морозов, сведя брови. – Скорее всего, этот мужик его перехватил. Потом подстерег журналиста и...

Он сделал паузу, бросив взгляд на Виту. Она не слушала. Ее руки медленно, с особой аккуратностью загибали уголки салфеток, создавая бесформенные кусочки бумаги. Вокруг нее уже лежала куча скомканных неудачных попыток.

– ...а потом он понял, что мы слишком много знаем, и попытался нас убить, – договорил за него Андрей.

Макс с Тёмой переглянулись. Они видели, что с Витой что-то не так. Она выглядела спокойно, но для них это было тревожным признаком.

– Получается, мы сами отдали пленку этим гадам... – с горечью заключил Рома, бросив взгляд на кольцо, которое рыжеволосая уже сняла и положила рядом с тарелкой.

Все посмотрели на Тёму, ожидая объяснений. Он тяжело вздохнул, но не стал говорить.

"Я знаю это состояние. Я видел его слишком часто."

Когда родители ссорились, Вита всегда уходила в себя. Она будто закрывалась в невидимую скорлупу, становясь недосягаемой даже для него. С детства Тёма боялся, что в один день не сможет ее достучаться. В такие моменты он был рядом 24/7, потому что не мог оставить ее одну.

Вита продолжала сгибать салфетки, словно завороженная. Они рвались в ее тонких пальцах, но она упорно брала новые. Когда на столе не осталось ни одной, она молча собрала весь бумажный мусор и направилась к мусорке.

– Она часто такая? – тихо спросил Павленко.

– Бывает и хуже, – коротко ответил Тёма, глядя на сестру.

Когда Вита подошла к урне, она едва не выбросила кольцо вместе с салфетками. Рома вовремя заметил это, быстро выхватив его и положив обратно на стол.

К девушке подошла Елена и что-то шепнула ей. Вита нахмурилась.

Ребята наблюдали за этим разговором с нарастающим беспокойством.

А потом произошло то, что заставило их окончательно напрячься.

Не проронив ни слова, Вита и Крылова направились к выходу, продолжая что-то обсуждать.

Когда Макс увидел отца, он сперва решил, что это какая-то ошибка. Но нет – перед ним действительно стоял Петр Морозов, выглядя почти так же, как в его детских воспоминаниях. Суровый взгляд, тяжёлый голос, всегда чуть нахмуренное лицо.

– Как насчёт провести время вместе? – предложил мужчина, явно ожидая положительного ответа.

Макс едва заметно сжал кулаки. Он не мог сразу сказать «нет» – слишком неожиданным оказалось это приглашение. Петр никогда не был хорошим отцом. Иногда он считал нормальным наказывать сына физически, а удар, который он когда-то нанес Вите, так и остался в памяти парня кровавым следом.

Он уже собирался ответить, когда заметил, как его отец напряжённо посмотрел в сторону. Макс проследил за его взглядом – и тут же понял, что именно вызвало такую реакцию.

Из одного из кабинетов вышла Вита. Девушка была в форме «Логоса» – её всё-таки не отчислили подумал Морозов старший. Её взгляд встретился с Максом, и в этом мгновении читалось столько эмоций, что Петр Морозов невольно нахмурился. Что между ними? Почему сын смотрит на неё так, будто в мире больше никого не существует?

– Не буду тебя знакомить, ты и так прекрасно знаешь мою лучшую подругу, – холодно бросил Макс, намекая на тот самый инцидент в кабинете директора. Потом он слегка усмехнулся и добавил: – А это мой отец, Петр Алексеевич. Мужчина, который бьёт девушек.

Рыжеволосая чуть улыбнулась, поздоровавшись, будто ничего не произошло. Морозов-старший ответил ей автоматически, но внутри чувствовал странное раздражение. Почему она вообще улыбается ему? Почему они с Максом смотрят друг на друга не как друзья, а как нечто большее?

– Нам пора. Урок же, в конце концов, – вдруг сказал Макс, хватая девушку за руку и увлекая за собой.

Вита нахмурилась, едва заметно замедлив шаг. Она быстро сообразила, что Макс ведёт её вовсе не в сторону кабинета, как ей сначала показалось. Направление было совершенно другим.

– Куда мы идём? – настороженно спросила она, бросив на него внимательный взгляд.

Макс не ответил сразу, лишь усмехнулся уголком губ и продолжил идти вперёд. Через несколько секунд Вита поняла – они направляются в душевые.

Она на секунду задумалась, но затем только пожала плечами и прислонилась спиной к холодной плитке стены.

– Ну, честно говоря, я и сама не особо горела желанием идти на урок, – пробормотала она с лёгким смешком.

Макс достал сигарету, привычным движением щёлкнул зажигалкой и прикурил. Вита молча наблюдала за ним, чуть склонив голову набок. Она никогда не была в восторге от курения – эта привычка казалась ей вредной и даже немного отталкивающей. Но, чёрт возьми, Макс делал это с такой естественной небрежностью, с таким спокойствием и уверенностью, что ей поневоле нравилось смотреть.

Пока он выдыхал первый клуб дыма, она задумчиво перебирала пальцами цепочку на своей шее, нащупывая кольцо. Но его не оказалось.

"Я забыла его в столовой?"

– О чём ты говорила с Еленой? – наконец спросил Макс, выдыхая кольцо дыма и лениво переводя на неё взгляд.

Вита нахмурилась.

– Она сказала, что-бы я помогла ей с одним заданием по истории, – пожала плечами девушка. – Не знаю, зачем мне эта информация именно сейчас, но она явно хотела, чтобы я об этом знала заранее.

Макс проследил за её движениями – как пальцы скользят по цепочке.

– Откуда это? – кивнул он на цепочку.

Вита отвела взгляд.

– Тёма подарил, – ответила она спокойно. – Он, кстати, хочет подарить похожее ещё одной девушке.

Макс застыл. Он сразу понял, о ком идёт речь. И также понял, почему та девушка не чувствует к Тёме ничего в ответ.

На секунду его накрыло чувство вины. Возможно, если бы всё сложилось иначе... но он не стал себя мучить этим "если бы".

– А как же наши вчерашние обнимашки? – усмехнулся он, решив вернуть разговору лёгкость.

Вита приподняла бровь, но уголки её губ тоже дрогнули в улыбке.

– Ты что, ревнуешь меня к брату? – с лёгким вызовом спросила она.

Макс не ответил, лишь стряхнул пепел в пустую банку.

– Мне просто было грустно, – продолжила Вита чуть тише. – А ты помог.

Он задумчиво кивнул.

"Перестала ли она быть просто подругой?"

Но прежде чем он успел как следует осознать эту мысль, Вита внезапно спросила:

– Кстати, а почему приезжал твой отец?

Макс помрачнел, но постарался этого не показать.

– Семейная поездка, – неохотно ответил он. – Лыжи, горы, куча снега.

– Звучит круто, – призналась Вита. В её голосе не было зависти, только искренний интерес. – Помнишь нашу поездку в горы?

Макс ухмыльнулся, прикрыв глаза, вспоминая тот день.

– Конечно. Помню, как мы с тобой смеялись, когда Рома и Тёма рухнули со сноуборда прямо в снег. Тогда всё было так просто.

Вита кивнула, но в её глазах мелькнула тень.

– А у вас какие планы на каникулы? – спросил он, стряхивая пепел.

Она замешкалась.

– Никаких.

Макс нахмурился.

– В смысле?

Вита посмотрела на него, потом опустила глаза.

– Думаю, мои родители скоро разведутся. Они несчастны в этом браке, – её голос был спокойным, почти равнодушным. – Сейчас не лучшее время для поездок.

Макс смотрел на неё молча. В её тоне не было ни злости, ни боли – только усталость.

"Я ненавижу это всей душой."

Он не знал, кого она имеет в виду – отца или мать, а может, сразу обоих. Но внутри неприятно сжалось.

– Поехали со мной, – предложил он, туша окурок. – Будет весело.

Вита покачала головой, усмехнувшись.

– Спасибо, конечно, но... пожалуй, откажусь. Твой отец – не тот человек, с которым мне хотелось бы проводить каникулы.

Макс слабо усмехнулся, хотя внутри почему-то стало немного тоскливо.

– Ну, тут ты права, – согласился он.

Некоторое время они просто стояли молча, каждый погружённый в свои мысли.

– Ладно, – наконец нарушила тишину Вита, отталкиваясь от стены. – Пошли.

– Куда?

– В библиотеку, – хмыкнула она. – Всё равно мне нужно закончить проект, а тебе – найти оправдание, почему ты опять не был на уроке.

Макс фыркнул, но всё-таки пошёл за ней, не пытаясь спорить.
Вот твой переписанный текст с обилием деталей, эмоций и расширенными диалогами:

Когда Вита и Макс вошли в библиотеку, тихий, приглушённый гул разговоров сразу стих, сменившись любопытными перешёптываниями. Они словно оказались в центре внимания, хотя вовсе этого не добивались.

– Не ожидала вас тут увидеть, – протянула Катя, главная сплетница класса, лениво облокотившись на стол и многозначительно переглянувшись с подругой.

Её голос был исполнен скрытого намёка, будто она знала что-то, чего не знали остальные.

Вита лишь ухмыльнулась, слегка склонив голову набок.

– Мы тоже не ожидали увидеть тебя за книгами, – парировала она с лёгкой насмешкой.

Катя заморгала, пытаясь подобрать ответ, но Вита уже переключила внимание на Тёму.

Вита опустилась на стул напротив брата и внимательно посмотрела на него.

– Ты сейчас какой-то не такой, – тихо заметила она, наклоняясь вперёд. – Что случилось?

Тёма продолжал смотреть в книгу, но его глаза не двигались по строкам. Он вздохнул, явно не зная, с чего начать.

– Родители решили развестись, – наконец произнёс он, всё ещё не поднимая глаз.

Вита на мгновение замерла.

Она знала, что это произойдёт. Она видела, как в последние годы их ссоры становились всё ожесточённее, как они старались даже не находиться в одной комнате. Это не стало шоком. Но почему-то внутри всё равно образовалась пустота.

– Когда они сказали? – спросила она, с трудом узнавая свой собственный голос.

– Минут 20 назад, – Тёма потер переносицу. – Они сказали, что больше не видят смысла продолжать. Думаю, им просто надоело изображать семью.

Рыжеволосая сцепила пальцы в замок, пытаясь обдумать его слова.

– И как ты? – осторожно спросила она.

Тёма фыркнул, но в его улыбке не было веселья.

– Как я? – он наконец поднял на неё глаза. – Знаешь, я всё время думал, что когда они наконец это сделают, мне станет легче. Что станет... проще дышать. Но мне только пусто.

Калинина почувствовала, как внутри что-то болезненно сжалось.

– Да, – прошептала она. – Я тоже так чувствую.

Парень взглянул на неё с лёгким удивлением.

– Правда?

– А ты думал, я буду радоваться? – усмехнулась Вита, но без злости. – Конечно, я ненавидела их ссоры. Ненавидела тишину, которая стояла после них. Но... несмотря на это, мы всё-таки были семьёй. А теперь... теперь нас словно больше не существует.

Тёма кивнул, обхватив голову руками.

– Ты права, – тихо продолжил он. – Должно было стать легче. Но почему-то стало только тяжелее.

Они оба на мгновение замолчали, каждый погружённый в свои мысли.

Потом Вита осторожно положила руку на его ладонь.

– Я не скажу, что мне жаль, – сказала она серьёзно. – Потому что, возможно, это к лучшему. Но я скажу другое: что бы ни случилось, ты не один. Я рядом. Всегда.

Калинин замер, а потом сжал её руку в ответ.

– Спасибо, – тихо ответил он. – И ты тоже не одна.

Голубоглазая посмотрела на него, и что-то тёплое пробежало по её груди.

– Пообещай мне, что бы ни случилось дальше, мы будем держаться друг за друга, – сказала она.

Тёма кивнул.

– Обещаю.

Вита выдохнула и слабо улыбнулась.

– Знаешь, мы как-то слишком грустно разговариваем. Ещё немного – и кто-нибудь заподозрит, что у нас в семье трагедия.

Тёма ухмыльнулся.

– Ну... ты же знаешь, в нашей семье всегда был драматизм.

– Это точно, – усмехнулась девушка.

Они на секунду замолчали, а потом Вита резко сменила тему:

– Кстати, может, ты скажешь что-нибудь своей любимой? Или собираешься вечно любоваться ею издалека?

Тёма прищурился.

– Ты о чём вообще?

Девушка загадочно хмыкнула и скрестила руки на груди.

– О, ты знаешь, о ком я.

Тёма вздохнул.

– Ты неисправима.

– Нет, просто наблюдателена, – ухмыльнулся она.

Он закатил глаза, но впервые за этот день ему стало чуть легче.

Тем временем Макс, который весь этот разговор пропустил ведь отошёл что-бы дать пространство для брата и сестры, вдруг полез в карман и вытащил несколько купюр, подойдя к ним лениво помахивая ими в воздухе.

– Вам что-нибудь привезти? – спросил он, оглядывая друзей.

Вита посмотрела на него и покачала головой.

– Главное – привези себя, – тихо сказала она, слегка склонив голову набок. – Это будет лучшим подарком.

Морозов замер.

Его взгляд на секунду остановился на ней, как будто он только сейчас осознал что-то важное.

Где-то глубоко внутри что-то дрогнуло, тепло разлилось по груди. Ему стало жарко, хотя в библиотеке было прохладно.

"Что со мной?"

Он попытался усмехнуться, но усмешка получилась смущённой.

– Постараюсь, любимая, – неожиданно для самого себя произнёс он, задерживая взгляд на ней чуть дольше, чем следовало бы.

Вита приподняла бровь, но уголки её губ дрогнули в улыбке.

– Это что, признание?

Максим фыркнул, но слегка отвёл взгляд.

– Может, – лениво протянул он. – А может, просто проверяю твою реакцию.

– Ты и так знаешь мою реакцию, – парировала рыженькая, скрестив руки на груди. – Я в восторге от твоих странных намёков, как всегда.

Макс наклонился ближе, чуть прищурившись.

– Ты могла бы быть чуть честнее, – сказал он, понизив голос.

– А ты мог бы быть чуть смелее, – парировала она с вызовом.

На секунду между ними повисла напряжённая пауза, наполненная не высказанными словами и чувствами.

Максим сжал купюры в руке и усмехнулся.

– Ладно, я пошёл, а то ты ещё заставишь меня признаться в чём-то, в чём я пока не готов.

– О, боишься?

– Я? – он усмехнулся. – Никогда.

Он медленно развернулся и направился к выходу. Но перед тем как выйти, на мгновение остановился и обернулся.

– Я вернусь быстро, – сказал он.

Вита улыбнулась.

– Жду.

И в этот момент она поняла: каким бы сложным ни был этот день, с ними всё будет в порядке.