14. Мне будет плевать на братскую любовь
«...брат».
Цяо Ян держал телефон в руке, мелодия из которого была не очень громкой, но чтобы Цяо Чжэнь лучше услышал, он слегка приподнял телефон.
Однако следующие слова Цяо Чжэня заставили его полностью заледенеть с головы до ног.
«Ты что, издеваешься, выключи его!»
Издеваешься?
Глаза Цяо Яна расширились, когда он посмотрел на мужчину.
Цяо Чжэнь холодно посмотрел на него, постучал пальцем по стопке на столе и спросил: «Хватит у тебя наглости врать, что это не ты составил документы?»
«Я повторю тебе в сотый раз, если ты хочешь власти, приди и получи это с помощью своих способностей».
«И все же ты ставишь мне подножку этими ложными данными, этой недосказанностью? Старина третий, ты борешься за свои желания, разрушая нечто гораздо более важное, чем твоя выгода!!!»
Цяо Чжэнь посмотрел на него с разочарованием: «Но ты просто не способен понять это, да?»
Цяо Ян не мог описать чувство своего разочарования, так что ему просто хотелось заплакать.
Было очевидно, что эти два человека, его брат и Цяо Чжэнь были настолько похожи, что даже голоса звучали одинаково, в то время как душа у Цяо Чжэня принадлежала другому человеку.
Он не был его Цяо Шэном.
Это не его брат.
Он попытался успокоить свои эмоции и для начала выключил телефон.
На полный разочарования и гнева вопрос Цяо Чжэня, Цяо Ян чуть не подавился своим огорчением, которое рвалось наружу в эмоциональных словах.
Он взял себя в руки, насколько мог и заговорил формально:
«Я сделал это, но я не хотел объявлять вам импичмент на собрании. Кроме того, я уже не тот человек, каким был раньше, хотите, верьте, хотите, нет».
Цяо Ян глубоко вздохнул и продолжил:
«Кроме того, почему этот документ, который существует только на моей флешке, попал в руки старшего брата? Старшему брату лучше пойти и выяснить, кто намеренно подливает масла в огонь».
Цяо Чжэнь пристально смотрел в его глаза, пытаясь найти в его словах двойной смысл, но его не было.
Голос Цяо Яна был мягким, когда он говорил сейчас, а глаза ярко сверкали. Он не боялся выглядеть откровенным и оправдываться, обнажая душу.
Он не торопился, отвечая на его вопросы, как будто, правда, не имел к делу никакого отношения.
Однако ему нельзя было доверять.
То, что Цяо Ян сделал за это время, Цяо Чжэнь все еще хорошо помнил и был зол на него.
Только их отец всегда ставил родительскую любовь на первое место и потому все прощал и потакал младшему.
Второй брат всегда считал, что главное - мир, и что сохранение мира важнее всего, поэтому он неоднократно терпел выходки третьего.
Но младший ребенок был жадным и маниакальным, и его глупость, раз за разом подводила ожидания его семьи.
Цяо Чжэнь, как старший сын семьи Цяо, нес ответственность за компанию, а также все проекты Цяо-групп, и он не мог допустить, чтобы семья Цяо была уничтожена руками этого выскочки.
Цяо Чжэнь долго смотрел на Цяо Яна, и его тихий голос снова зазвучал.
«Я закрою на это глаза в последний раз. Если хоть единожды в будущем я поймаю тебя на подобном, поверь, мне будет плевать на братскую любовь».
После ухода Цяо Чжэня, Цяо Ян рухнул в кресло.
Как ни велики были его надежды, его разочарование было настолько сокрушительным, насколько это вообще возможно.
В это мгновение он был измотан до такой степени, что осознал, как сильно он заблуждался. Все, включая это тело, не принадлежало ему, он пытался претендовать на что-то, не имеющее к нему отношения.
Цяо Ян принял решение.
Он договорился передать свои дела в этот день Лю Вэню и своему заместителю Ли Сунжаню, а затем поехал в «Ночное очарование».
В баре был холодный полдень, и он был единственным клиентом на третьем этаже.
Он попросил бренди и, склонившись над барной стойкой, медленно потягивал его, проглатывая полный рот горечи и пряностей, топя одиночество и заливая потерю в своем сердце.
Мелодия все еще играла в его телефоне, и он дал волю своим мыслям, время от времени бессистемно записывая пару текстов, когда приходило вдохновение.
Через неизвестное количество времени рядом с ним раздался осторожный голос:
«Молодой Цяо, почему вы здесь?»
Повернув голову, Цяо Ян увидел стоящего рядом с ним мальчика в джемпере цвета бледной луны и обычных джинсах, с чистым и свежим взглядом.
Только в глазах, смотревших на него, была некоторая робость и испытующий взгляд.
Цяо Ян задумался на мгновение и спросил: «... Мо Юй?»
Мо Юй просто кивнул: «Да, это я».
Мо Юй боялся, что Цяо Ян подумает, что он здесь, чтобы развлечься, и поспешил объяснить: «Я здесь на подработке и прихожу три дня в неделю».
Видя, что Цяо Ян ничего не говорит, он продолжил объяснять: «... просто чтобы заработать на жизнь в колледже, я обычно прихожу в такие места, чтобы петь...»
«Подработка?»
Цяо Ян тихонько засмеялся и спросил: «Какие песни ты поешь?»
Он мягко улыбнулся, а в его глазах отразилось пьяное оцепенение, вызванное выпитым алкоголем.
Его длинное, вялое тело лениво прислонилось к черной барной стойке, и на фоне черной винной стойки позади него, красивый, аристократичный мужчина был прекрасен, как принц.
Мо Юй выглядел ошарашенным и ответил в панике: «Я просто пою некоторые современные поп-песни и иногда песни, которые заказывают клиенты».
В то же время в его сердце появилась небольшая горчинка, глядя на выражение лица младшего Цяо, потому что, кажется, что он уже забыл о нем.
Цяо Ян поднял свой бокал, его голос был медлительным из-за плохого настроения, и спросил:
«Что ты хочешь?»
«У вас есть песня, которую вы хотите услышать? Я спою ее вам».
Его голос становился все тише, лицо слегка разгорелось.
«Есть».
Цяо Ян лениво ответил, протягивая ему текст песни, написанный на листе бумаги:
«Ты можешь спеть вот это?»
Мо Юй посмотрел на него, мгновенно занервничал и возмутился.
Это было так просто - иметь возможность продемонстрировать свой певческий талант перед Цяо Яном, но он никогда раньше не видел этой песни.
Когда он собирался покачать головой и извиниться, Цяо Ян нажал на кнопку своего телефона и сказал:
«Слушай, начни отсюда».
Пока звучала простая и плавная мелодия, Цяо Ян осторожно постукивал кончиками пальцев по каждому слову, написанному на бумажке.
Мо Юй внимательно слушал музыку, сосредоточившись на словах, которые выводил кончик пальца Цяо Яна.
Слова и мелодия соединились вместе и обрели трехмерность в его мозгу, когда он постепенно запел тонким голосом.
Цяо Ян спросил его: «Ты уловил?»
Мо Юй кивнул: «Хорошо, я попробую».
Он снова неуверенно спросил: «Вы написали эту мелодию и текст?»
Мелодия была очень приятной, но в то же время очень простой, без излишних украшений, как не огранённый алмаз.
Цяо Ян кивнул головой.
Глаза Мо Юя загорелись, и он посмотрел на него с почти обожанием:
«Вы умеете писать такие песни и делать аранжировки, вы потрясающий!»
Цяо Ян указал на пианино и спросил его:
«Почему бы не попробовать вместе. Я буду играть, а ты петь».
Мо Юй удивился еще больше: «Конечно».
Цяо Ян снял пиджак, развязал галстук и сел перед черным полированным роялем.
Рукава его рубашки были закатаны по локоть, обнажая холодные, белые руки, а длинные, тонкие пальцы внезапно проворно заплясали по черно-белым клавишам.
Прозвучала целая серия уверенных, точных фортепианных нот.
Тишина на третьем этаже была мгновенно разрушена.
Казалось, что это была фривольная, слегка сумбурная манера игры, но она обладала шокирующей проникновенностью.
Стаканы на барной стойке задрожали, янтарная жидкость пошла рябью по стеклам.
Бармен и вспомогательный персонал удивленно переглянулись, остановившись, чтобы посмотреть.
Мо Юй был удивлен другому, он думал, что Цяо Ян, молодой господин из роскошной семьи и старший руководитель крупного конгломерата, просто играет на пианино для любительской забавы.
Но это профессиональное исполнение и полное отсутствие робости перед инструментом, показало силу и гибкость его пальцев, так что он определенно был не любитель.
Цяо Ян не знал, что он стал привлекать внимание на третьем этаже, и повернул голову, чтобы дать сигнал Мо Юю: «Давай начнем».
«Хорошо».
Мо Юй вскарабкался на возвышение и щелкнул выключателем микрофона.
Он очень нервничал, держал в руке текст и внимательно его читал
Во второй половине дня клиентов было мало, и третий этаж пустовал.
На небольшой сцене, перед черным роялем, сидел мужчина в белой рубашке и черных брюках, очерчивающих высокую и стройную фигуру.
Под светом его красивые, приятные черты лица излучали естественное благородство.
Его длинные, тонкие пальцы изящно и проворно прыгали по черно-белым клавишам, играя лирическую, душевную мелодию.
Мужчина с головой ушел в собственную игру, его лицо стало печальным, и это навеяло всему третьему этажу меланхолическую атмосферу.
Бармен и персонал отложили свою работу и погрузились в великолепный сон, наслаждаясь тем, что они видели и слышали.
Это было лицо Цяо Яна, которое они никогда раньше не видели.
В конце концов, они исполняли авторскую песню в первый раз, а слова были добавлены на месте, поэтому Мо Юй сбивался во время пения.
После того, как все закончилось, Мо Юй очень извинялся:
«Я все еще не успеваю за мелодией, младший Цяо, дайте мне оригинал песни, я потренируюсь еще несколько раз. Я обязательно спою эту песню хорошо, чтобы вам понравилось».
Цяо Ян неожиданно согласился: «Это было бы прекрасно».
Когда он сочинил эту мелодию для Цяо Шэна, в ней не было текста.
Теперь, когда он написал слова, а Мо Юй спел, это было действительно законченное произведение.
После того, как Цяо Ян попросил номер Мо Юя и передал ему оригинал песни, он вернулся к тому, чтобы снова сесть за барную стойку и потягивать свой янтарный бренди.
Ночь за окном становилась все темнее и темнее, а в «Ночном очаровании» постепенно становилось оживленнее, поскольку клиенты приходили один за другим.
В конце концов, у Мо Юя был музыкальный талант и навыки, и после нескольких попыток петь он становился все более и более искусным.
Красивый мальчик имел чистый голос, а мягкая мелодия привлекала многих посетителей остановиться и послушать.
Конечно, были и пьяные хулиганы, которые шатались, провоцировали окружающих и намеренно затевали драку.
«Ты поешь одну и ту же песню, уже надоело слушать, измени репертуар!» – это был еще вежливый посетитель.
Мо Юй замер, не зная, что делать.
Тут же кто-то напомнил клиенту:
«Босс Чжан, не устраивайте сцен, я слышал, что он принадлежит третьему молодому господину семьи Цяо».
Босс Чжан: «Чёрт! Третьему мастеру семьи Цяо еще нужно прийти в бар, чтобы услышать это, а ты лезешь».
Он подошел и прислонил свое пьяное тело к барной стойке, чтобы окрикнуть Мо Юя:
«Хватит петь, иди выпей со мной».
Мо Юй все еще сидел за роялем, его взгляд был устремлен на спящего на барной стойке мужчину.
«Эй, как ты смеешь меня ослушаться».
Босс Чжан хлопнул ладонью по столу и заорал на него:
«Ты больше не хочешь здесь торчать, да?»
Он ударил с такой силой, что стаканы на столе слегка подпрыгнули.
Это также разбудило мужчину, который спал на барной стойке.
Мужчина вскинул брови, ощущая дискомфорт от жжения в барабанных перепонках и от головной боли из-за алкоголя.
Босс Чжан все еще забавлялся со своим пьяным безумием:
«Черт, певец, у тебя действительно есть яйца, чтобы выпендриваться, но, если я скажу одно слово, то во всем городе не будет...»
«Отвали!»
Голос Цяо Яна был не очень громким, скорее, низким и глубоким, с хрипотцой, как у человека, который еще не проснулся.
«Кто ты такой, черт возьми, чтобы говорить мне, чтобы я убирался?»
Босс внезапно выругался, и его кулаки выглядели так, будто он хотел кого-то ударить.
Пока он не встретил ясный, прямой взгляд и мгновенно закрыл рот.
Мужчина потер виски одной рукой и равнодушно отмахнулся от него.
Только нахмуренные брови, плотно сжатые тонкие губы и острая челюсть - все это излучало мощную ауру и ужасающую ярость.
Сердце босса Чжана на мгновение ухнуло вниз, а затем он ясно понял, кем был этот человек.
Он мгновенно вскочил со стула и с улыбкой отступил назад: «Ой... господин Цяо. Извините, извините».
Он кивнул и поклонился, пытаясь поскорее ускользнуть: «Я нарушил ваш отдых, я ухожу, я уже ухожу».
Голос Цяо Яна был ясным и четким: «Поди сюда».
Хотя Цяо Ян был в оцепенении от сна, он частично слышал несколько слов этого человека, оскорбляющих Мо Юя.
Он понимал, как трудно 22-летнему студенту колледжа зарабатывать деньги пением в таком месте.
По крайней мере, увидев это, он заступился за Мо Юя, чтобы тот впоследствии не подвергался издевательствам со стороны других.
«Да, да, какие у вас приказы, молодой Цяо».
Босс Чжан не решился отступать дальше, и его сердце наполовину заледенело от страха.
Семья Цяо - великая династия со столетним наследием.
Их финансовые возможности и связи в бизнес-кругах возносили их на недостижимый уровень, с которым не мог сравнить босс Чжан, будучи мелким чиновником.
Ему хотелось биться головой о стену от сожаления, из-за того, что он так импульсивно поступил с этим мальчишкой.
Если третий молодой господин семьи Цяо не отпустит его сегодня, он потеряет либо деньги своей семьи, либо половину своей жизни.
Цяо Ян слегка кивнул подбородком в сторону Мо Юя и просто бросил два слова: «Пойди, извинись».
Просто извиниться - это все, что было нужно?
Сердце босса Чжана было дико счастливо, и он извинился перед Мо Юем, как благодарный человек, прося прощения.
Только когда Цяо Ян сказал ему, чтобы он снова убирался восвояси, он, запыхавшись, убежал.
Мо Юй склонил голову и продолжил играть и петь, а в уголках его глаз струилась теплая улыбка.
Его сердце наполнилось приятными эмоциями, чувством удовлетворения и радости из-за того, что он защищен.
Он был родом из семьи среднего достатка, и все свои расходы на жизнь покрывал сам, зарабатывая пением.
В таких местах, как бары и ночные клубы, он неизбежно сталкивался с трудными клиентами.
Ради своей работы он привык к таким ситуациям.
Но после той ночи многие считали его одним из людей Цяо Яна.
Поэтому руководитель ночного клуба повысил ему зарплату, персонал обращался с ним вежливо и уважительно, и больше клиенты не подходили к нему приставать.
Были даже люди, которые приходили, чтобы заручиться его благосклонностью, чтобы примазаться к Цяо.
Только отношения с Цяо Яном могли так сильно изменить его жизнь.
Мо Юй подумал про себя: насколько лучше сложилась бы его жизнь, если бы он согласился тогда встречаться с ним, а не бежал от него в страхе.
Цяо Ян попросил бармена сделать ему менее крепкий коктейль.
Он держал в одной руке тонкий стальной стержень, помешивая лед, и стакан издавал беспорядочный звонкий звук.
Подперев голову одной рукой, чтобы посмотреть на Мо Юя, который играл и пел, Цяо Ян сказал: «... У тебя хороший голос».
Тихая фраза заставила Мо Юя, который пел, немедленно остановиться.
Он подошел к Цяо Яну: «Нет, это мелодия, которую вы написали, хорошая, и текст тоже хороший. Она звучит красиво, как бы вы ее ни пели».
У Цяо Яна был рассеянный, задерживающийся на одной точке взгляд, когда он пробормотал:
«Я написал ее для одного человека».
Сердце Мо Юя подпрыгнуло, и он напрягся, спрашивая:
«Правда? Это, должно быть, кто-то очень дорогой для молодого Цяо, верно?»
Цяо Ян: «... мой брат».
Взлетевшее до небес сердце, тут же было сброшено вниз.
Мо Юй вздохнул, и неуверенно спросил:
«Если господин Цяо не возражает, в будущем песни, которые вы напишете..., я буду петь для вас, хорошо?»
И боясь, что Цяо Ян невзлюбит его за то, что он присваивает себе его заслуги, он поспешил добавить:
«На самом деле я выступал на живом концерте и у меня есть поклонники, поэтому я обязательно буду отмечать, что композитором является господин Цяо».
Цяо Ян был пьян, но его голова была ясной.
Голос Мо Юя был ясным и чистым, с долгим и тягучим послевкусием, что действительно очень напоминало его стиль написания песен.
Ранее, в своем мире, он сочинял песни и продавал их музыкальным продюсерам или звукозаписывающим компаниям. Затем песни становились популярными благодаря хорошим певцам и исполнению.
Точно!
Ум Цяо Яна просветлел.
Если вдруг его брат действительно был в этом мире и однажды услышал бы его песню, он мог бы найти его.
«Идет».
Цяо Ян сразу же согласился с ним и снова предложил:
«Как насчет того, чтобы сотрудничать?»
«Сотрудничать?!»
Глаза Мо Юя загорелись, кажется, он выиграл большой приз.
Но потом он не мог поверить в это и спросил:
«Как, как мы можем сотрудничать?»
Цяо Ян подумал об этом. У него было достаточно денег и власти в этом мире, а также связей, которые неизменно тянулись за его происхождением.
Поэтому, ему достаточно было просто писать песни и отдавать их Мо Юю, чтобы тот пел.
Цяо Ян подумал вслух:
«Как насчет создания музыкальной студии? Наймем продюсера, знакомого с музыкой, или целую команду...»
«Но для этого не нужно слишком много людей, потому что я только сочиняю, а ты - поешь».
Мо Юй был в экстазе, его мечта сбылась так легко?!
И именно Цяо Ян устроил это специально для него!
Он в восторге схватил руку Цяо Яна, его глаза ярко блестели:
«Я обязательно спою для вас как следует. Я заработаю вам много денег».
Цяо Ян слабо улыбнулся.
Мо Юй посмотрел на человека перед собой и вдруг вспомнил то время, когда он учился в школе, когда Цяо Ян повалил его на парту и почти насильно поцеловал.
Воспоминания о прошлом заставили его слегка покраснеть, а его сердце не переставало бешено биться, когда он шептал.
«Если это правда, то вы станете моим покровителем, отныне я... буду во всем слушаться вас».
«Если вы захотите чего-то... большего... чего, угодно, то это тоже... возможно».
Из-за волнения и дерзости, голос Мо Юя стал тихим, как писк комара, рядом с Цяо Яном.
Он низко опустил голову, так что подбородок почти упирался в грудь, его шея покраснела, он стыдился своих слов.
«Хм?»
Цяо Ян не понял, что он имел в виду:
«Что ты сказал?»
Аххххххх, такие слова слишком личные, чтобы повторить их во второй раз!!!!
Он умирал от стыда, а Цяо Ян не понимал, что он имел в виду.
«Это, это...»
Его тело придвинулось немного ближе к Цяо Яну, но он все еще держал голову опущенной, не смея посмотреть на него:
«Если вы захотите... что-то сделать со мной... я больше не буду сопротивляться».
Цяо Ян: ?!
Он поднял руку и ударил Мо Юя по затылку: «Что за чушь, мы же друзья».
Когда он был пьян, он не мог соизмерять силу удара, поэтому Мо Юй издал болезненное «умф» и посмотрел на него с обиженным выражением лица.
«Значит, тогда вы... в начале... все еще...»
«Я был наивным и не умел себя вести. Я тебя обидел?»
Цяо Ян поспешно протянул руку и погладил его.
Неподалеку мужчина тайком поднял свой телефон, чтобы сделать снимок, запечатлев эту сцену.
Через полминуты Гэн Хуэй получил фотографию и его душа, обожающая сплетни, просияла от счастья:
«Молодой Цяо прогулял работу, но, мало того, он отправился в ночной бар, чтобы встретиться со своим любовником».
«Что?»
Гу Е нахмурился.
Автору было что сказать.
Мо Юй - хороший друг! Просто друг!
Не принимай ничью сторону, йо.