Vestra. Принятие прошлого [18+]

Стоило бабушке подняться на ноги, как вокруг нас начала появляться иллюзия. Она медленно поглощала настоящее, отрезая остальных он вероятной опасности. Ее глаза прояснились, стали карими, живыми и переполненными удивлением. Инга, более чем уверена, узнала во мне черты собственной дочери и себя самой. Узнала во мне ту маленькую Вики, которая больше не боялась бабушку.

Воспоминание, давно минувших дней, создало частично четкую иллюзию гостиной, в которой все и произошло. Женщина, не веря своим глазам оглядывалась по сторонам, пока я, будучи на грани иллюзии ждала, когда Трой покинет помещение. Все что будет происходить дальше, не должно иметь свидетелей. Никто не должен мне помешать, хоть и истекающий от раны Ивар находился неподалеку.

Он знал о моих намерениях, поэтому готов рискнуть собственной жизнью. Ради сестры и предотвращения безумия. Инга потеряла контроль, и это я ощущала, но пока не знала наверняка.

На кончике языка появилась горечь, стоило мне захлопнуть дверь за Троем. Действия были резкими, незнакомыми и не моими. Истинный владелец этой силы, созданного вокруг защитного купола еще не появился, он был близко, но не спешил. Вагус дал мне шанс высказаться, позволив несчастному обманутому мальчишке, Льву Зоки, вернуться и услышать болезненную правду.

Сознание казалось затуманенным, словно и не моим вовсе. Хотя неудивительно, все это больше похоже на очень смелый сон.

Сглотнув, оглянулась. Гостиная из прошлого выглядела болезненно знакомой, только пустой. Все стояло на своих местах, по крайней мере то как я это помнила. Печаль от осознания, что этого места уже нет, окутала меня, подталкивая слезы наружу. Сморгнув пелену, посмотрела на Ингу, которая все еще не понимала происходящего.

— Кто ты? — отрешенным голосом поинтересовалась женщина, сфокусировав свой взгляд на мне.

Она не сходила с места, не торопилась подойти или же тронуть правдивую иллюзию, окружающую нас. Совсем скоро в помещение забежит перепуганный Лев, у него не будет оружия и сил справиться с правдой.

— Будто ты уже не догадалась, — наплевав на приличия, с обидой произнесла. Эмоции медленно брали надо мной вверх. Теперь нет смысла их скрывать, отталкивать. Пришло время отпустить все, расставшись с этой болью раз и навсегда. Пришло время принять свое прошлое и идти дальше. — Не строй из себя глупую, я знаю, ты обо всем догадалась стоило мне выйти вперед, — создав иллюзию для Ивара, надеясь, что это поможет ему продержаться дольше.

— Я думала ты умерла тогда, вместе с глупой девчонкой, — не назвав даже собственную дочь по имени, выплюнула Инга.

— Правда? То есть, ни разу за эти годы у тебя даже в голове не появилась мысль, что я могу быть жива?

— Признаюсь честно, мне уже было плевать. Я знала, что без моей помощи ты все равно долго не прожила бы. Только вот, как оказалось, я ошибалась.

— Да, ты ошибалась во многом и это погубило. Слепая самоуверенность, вот что привело тебя сюда.

— И пусть, зато я встретила тебя. Моя дорогая, мы сотворим великое. Ты выжила, мой самый ценный образец, — сделав пару шагов в мою сторону, обойдя столик, на котором когда-то шла подготовка к уколу, произнесла она.

Услышав это внутри появилась неожиданная боль, где-то рядом с сердцем, что пульсацией разнеслась по телу. Мне хотелось отшатнуться, оказаться намного дальше от нее, и все же... я осталась на месте.

Инга замерла, озадаченно посмотрев вниз. Ковер медленно окутал ее ступни, предотвращая любое дальнейшее передвижение.

— Я не образец, — только и произнесла, спокойно, без тени эмоций, хоть и в груди продолжала пульсировать боль.

— Нет, моя хорошая, ты по праву рождения самый ценный образец, принадлежащий лишь мне, — произнесла она, в то время как ее ноги продолжал засасывать ковер, что словно зыбучий песок желал избавить мое сознание от врага.

— Я никогда не была твоей, — к боли в груди добавилось жжение от обиды и давней потери. — Ты стала причиной смерти моих родителей. Сама лично лишилась семьи, и после заставила страдать множество людей, в том числе и невинных детей, — легкий ветерок коснулся разгоряченной кожи, это был сигнал. Лев вернулся, принеся с собой аромат персика и мокрой земли. — Зачем ты обманула Льва? Почему соврала, сказав, что Томас Зоки помогал тебе и погиб из-за Весты? Все было наоборот, и все же, ты обманула парня. В тот день ты сотворила невообразимое безумие. Тогда мог погибнуть ребенок и ее мать. Если бы не Томас, что решил помочь Весте, дитя не выжило бы. Это же ты убила Томаса Зоки? Почему?

На лице бабушки появилась странная, блаженная улыбка. Словно я не отчитывала ее за проступки, как маленького непослушного ребенка, а хвалила за отличные оценки. Мои губы невольно скривились в гримасе отвращения, а по телу прошелся холодок.

— Он просто мне мешал, — с весельем в голосе, начала Инга. — Томас Зоки пытался навредить моей репутации, помешать работе и созданию собственной лаборатории. Поэтому я просто прихлопнула назойливую муху. Мальчишка же, — посмотрев на меня, она не смогла сдержать смеха. Схватившись за живот, и смеясь от души, женщина и правда напоминала безумца. — Он всего лишь верующий идиот, с выдающимися способностями, не более. Если бы он меньше времени тратил на глупую веру, в несуществующего бога, то может и смог различить ложь в моих словах. Только он верил, с воодушевлением и обожанием смотрел на меня, — на ее лице появилась странная улыбка. — Наивный. Глупый. Обычный. Не такой как ты, моя Вики. Ты так выросла.

Инга протянула руку вперед, но из-за ковра, который уже добрался до ее колен, не смогла коснуться меня. Дверь с хлопком закрылась. Лев услышал все необходимое и ушел, как должен был поступить намного раньше.

— Ты другая, — с грустным вздохом опустив руку, произнесла женщина. — Не такая как Елена. Она... она была ошибкой, — эти слова ранили меня, снова неожиданно и больно. Проглотив горечь, смешанную со злобой, продолжала молчать, позволив бабушке закончить. — Я всегда была уверена, что мое дитя будет продолжением меня. Увы, это не так. Она родилась другой, слабой, человечной, обычной и слишком послушной, — досада в ее голосе, словно острые ножи, царапала мою кожу. — Всегда выполняла то, что ей говорили. Никогда не таила обид, быстро забывая все плохое. Лена считала меня хорошей матерью, до тех пор, пока дело не коснулось ее ребенка. Я никогда не была хорошей. Никогда не заботилась о ней. Ругала. Била. Измывалась. А она, — вздох разочарования. — Просто не помнила об этом. Но ты. Ты моя копия. У тебя есть сила, та ради которой я и совершала все эти эксперименты. Милая моя, прекрасная Вики, мы сможет сотворить великое, только позволь мне...

Договорить Инга не смогла. Нервный смешок, вырвавшийся из меня, прервал ее речь. На лице бабушки появилась гримаса боли, смешанная с осознанием и разочарованием. Она поняла, до меня не достучаться. Поняла, ее лживые, местами даже красивые, речи на меня не действовали. Потому что я и правда другая. Веста права.

Оказавшись наедине с бабушкой, я четко осознала это. Инга с самого рождения не понимала разницы между хорошим и плохим. С годами все стало хуже, грань окончательно размылась, а воздействие неизвестных препаратов усугубили все, превратив ее в безумную старуху. Инга Орейро стремилась к великому, только свернула совершенно не на ту дорожку.

— Я не такая как ты, — откашлявшись после долгого смеха, начала, слегка хриплым голосом. — И не такая как Лев, или же моя мама. Я никогда не стану помогать тебе, ты этого не заслуживаешь, — с обидой произнесла я, ощутив легкое прикосновение на своем плече. Он уже здесь. — Ради силы ты делала все то безумие? Ради этого обманывала людей, позволяя им ощутить мимолетное счастье, а после уничтожала все забирая детей? Ты проводила безумные, бесчеловечный эксперименты... Ради того, чтобы я всю жизнь страдала? Похуже наркомана, от ломки, когда организм требовал очередную порцию чертовой Vestra, что стала твоим ребячеством, лишь бы побольнее уколоть бывшую подругу. Если бы не Генри, я бы умерла. Если бы не Веста, то я бы продолжала страдать и ждать дня, когда организм просто не выдержит, — по щекам текли слезы, во рту пересохло, а боль в груди пылающим огнем подталкивала меня продолжать. — Ты просто сумасшедшая. Тронулась умом и потеряла все, из-за настоящего ничего по итогу, — с жаром выплюнула я.

— Нет, нет, нет — почти крича, начала Инга. — Я ничего не теряла. Лишь жертвовала. Пожертвовала теми, кто боялся, завидовал и хотел уйти от меня, потому что они слабые. Неужели ты поверила Весте? Ох, моя милая Вики. Что еще эта тварь тебе рассказала?

— Всего лишь правду, — пожав плечами, произнесла я, наблюдая за тем как черные вены проступили на ее шее, а глаза стали темнее от злости. — Ту которую подтвердил Вагус, — услышав это имя, женщина вздрогнула, и невольно попятилась назад, только у нее ничего не вышло. Глаза Инги прояснились. Сейчас в них виднелся страх, будто она ощущала невидимого гостя, что стоя позади, готовился к ее последнему подарку. — Ты не жертвовала. Ты теряла. Сама, по собственной воле, не давая людям спокойно уйти и оставить неблагодарного человека позади, — облизнув пересохшие губы, слегка подняла подбородок. — Ты предала подругу. Убивала, используя для этих целей других, воспользовавшись очередным экспериментальным препаратом. Заставила детей страдать, привязав их к Vestra навечно. Ты начала геноцид в Оливана, распространяя смертельно опасное Vivo. Тебя никогда не волновало сколько по итогу умрет, и какой болью это окажется для их близких. Тебе плевать, пострадают ли жители Филони, или же смерть охватит только Оливана, — в висках появилась пульсация, голова наполнилась тяжестью. — Ты всю свою жизнь, сознательно, творила ужасные вещи. Ради чего? Скажи мне! Ради чего ты пустила меня под конвейер экспериментов, лишив семьи и нормальной жизни?

Тело трясло от обиды, смешанной со злостью. Слезы текли по горячим щекам, кожу неприятно щипало. Внутри открылась давно забытая рана, кровоточащая и саднящая. Мне не нужны извинения от нее, или же объяснения. Мне необходимо просто выпустить эту боль. Высказаться и отпустить. Я ненавидела бабушку всей душой. Причина даже не в том, чего она лишила меня. Моя ненависть рождена из-за других, близких и родных мне людей, которые были лишены счастливой жизни из-за ее поступков.

— Почему ты убила родителей Хёну? Что они сделали плохого? — сдерживая рыдания, спросила, обхватив себя руками.

— Они слишком много знали, — прошептала Инга, растерянно смотря на меня. — Я... ничего... плохого... — она начала задыхаться, Вагус наконец-то проявил себя.

Выглядел он так же, как и являлся в моем сне. Из его ладони, что находилась над головой бабушки, исходило слабое голубоватое свечение.

— Моя самая главная ошибка, Инга Орейро, — начал он, серьезным голосом с металлическими нотками. — Это то, что я оставил невинному дитя мать, думая, что без тебя ей будет плохо.

Свечение прекратилось, опустив руку, Ваг направился ко мне. От его тела исходили опасные, пугающие, волны. Вагус зол. Очень зол.

Инга упала на пол. Ковер перестал сковывать ее ноги, давая свободу, которой она больше не сможет воспользоваться в полной мере. Она держалась за шею, пытаясь дышать. Из ее глаз, напольных страхом и болью, текли слезы.

— К сожалению, я не в силах отобрать когда-то подаренное, — встав позади меня, произнес Вагус. — Я лишь могу давать, но не отбирать, — после этих слов, он положил ладони мне на плечи, облегая головную боль, вливая в мое тело свою силу. — В тот злополучный день, я даровал твоей дочери жизнь и чистую, не оскверненную материнской тьмой, душу. Тебе же, я оставил жизнь. Отравленная моей кровью, ты и так медленно умирала. Только вот, я не знал, что ты так сильно будешь хвататься за свою никчемную, наполненную безумием и чужими страданиями, жизнь. Не разглядел в твоей душе разрушающую тьму, что тянулась за тобой в бесчеловечных экспериментах, — Вагус тяжело вздохнул, продолжая поддерживать мое тело, которое уже достигло предела. — Таких как ты, Инга Орейро, называют безумцами, сумасшедшими, маньяками... Сейчас ты, испытываешь все, что когда-либо испытывали твои жертвы. Те, кого по твоей воле убил Ивар Рангхи. Те, кто погиб в страшных муках, став твоим очередным неудачным экспериментом. Те, кто потерял родителей, лишившись истинной судьбы. То, что испытывала твоя прекрасная дочь. И то, что пережила твоя внучка, сила воли которой, дала ей жизнь, несмотря на подаренную тобой неминуемую смерть.

Слова Вагуса неприятным шумом звучали в моей голове, отдаваясь эхом в глубине сознания. Тело стремительно теряло последние крупицы силы, наливаясь свинцом и слабостью.

— Я ничего плохого не делала, — донеслось до моего сознания откуда-то издалека. — Лишь хотела помочь другим... ты отбирал мою жизнь. Мне пришлось бороться, чтобы выжить.

— Прекрати врать мне и себе, Инга. Прими свою истинную судьбу. Ответь перед законом вашего мира, или поставь точку своими руками, как привыкла делать всегда. Закончи то, что начала в тот день.

Ноги перестали держать меня, стали ватными, слабыми. Падая назад, ощутила прохладное прикосновение Вагуса. Он аккуратно опустил меня на пол.

— Не вини себя, дитя. Это должно было произойти еще много лет назад, — заботливо погладив меня по волосам, прошептал он, исчезая.

Спутанное сознание не хотело понимать происходящего. Смысл его слов ускользнул от меня, и рассыпался, так же, как и моя иллюзия. Помутненным взглядом, ощущая уже забытую слабость, посмотрела на корчащуюся от боли бабушку.

Она лежала на полу, царапая себя ногтями, в поисках чего-то. Нечто теплое потекло по моему лицу, но сил поднять руку, не было. Инга добралась до сумочки, которую я прежде не замечала, вытащила из нее шприц, и замахнувшись воткнула тот в ногу. Содержимое моментально попало в ее тело, после чего женщина замерла, смотря в пустоту слезящимися глазами.

Темнота наступила неожиданно, сопровождаемая криками и шумом. 

✧ конец главы ✧

\\\ благодарю за прочтение главы и приглашаю тебя в мой телеграмм канал: https://t.me/valeriewood [Валери Вуд и ее бесконечность]. там ты можешь найти много интересной информации об этой истории, увидеть арты, эстетики и многое другое связанное с моими\чужими книгами, а так же немножечко обо мне.