Райан
После нескольких часов сна я взял Эви на руки и спустился с ней в подвал. У меня был план, как окончательно выбить из неё дурь. Я связал девушке запястья верёвкой и подвесил её на крюк, разведя её ноги в стороны с помощью верёвок, закреплённых под коленями и также зацепленных за крюк.
Чтобы полностью реализовать свою идею, мне был нужен мощный вибратор. Я собирался использовать его, чтобы дразнить Эви, пока она не начнёт умолять меня позволить ей кончить. Это будет для неё настоящей пыткой, после которой она должна будет признать, что принадлежит мне.
Убедившись, что девушка крепко спит, я взял связку ключей, шлем от мотоцикла и отправился в город.
В секс-шопе я быстро выбрал и купил чёрный большой вибратор на батарейках. Затем я отправился домой.
Когда я приехал домой и заглянул в подвал, то увидел, что Эви уже проснулась. Услышав мои шаги, она подняла на меня взгляд и захныкала.
— Райан, что всё это значит? — спросила она, пытаясь освободиться от пут. — Я же уже извинилась.
— Я знаю, и ты молодец. Но скажешь ли ты, что принадлежишь мне?
Девушка поджала губы и опустила голову. Я так и знал. Но это было исправимо.
Я подошёл к Эви с чёрным пакетом, на котором были изображены сексуальные позы. Я заметил, как она рассматривала его.
— Что это? — спросила она.
Не отвечая, я достал из пакета вибратор. Рот девушки приоткрылся, а щёки покраснели.
— Вибратор? — выдавила Эви. — Но зачем?
Я подошёл к ней вплотную, касаясь торсом её киски, скрытой под тканью моих боксёров. Даже сквозь них я чувствовал её жар и то, как она становится влажной. Наши лица были в паре миллиметров друг от друга. Мы смотрели друг другу в глаза. Малиновые губки Эви были приоткрыты и блестели от слюны, потому что она от волнения часто облизывала их. Они так и манили меня — впиться в них, покусать и пососать. Однако я не сделал бы этого, пока не услышал бы от Эви то, что так хотел услышать.
— Я выебу из тебя всю дурь, — сказал я, понизив голос. — Ты будешь просить большего, но я не сдвинусь с места и не дотронусь до тебя, пока не услышу, что ты моя.
Она не знала, что сказать, не могла возразить. Она была связана и беспомощна, а её рот приоткрылся, а взгляд заметался по моему лицу.
Мои губы изогнулись в злой ухмылке. Мне нравилось видеть замешательство и волнение на её лице. Я знал, что она в предвкушении. Эви была маленькой мазохисткой, ей нравилось, когда я был груб с ней.
Я поставил пакет на пол и достал складной нож из кармана. Просунув указательный палец под ткань, закрывавшую киску, я почувствовал, насколько она влажная. Я ухмыльнулся и, разрезав ткань лезвием, заправил её под резинку трусов. Девушка выдохнула. Её розовые складочки блестели, маня меня. Я вытащил тампон из её вагины. Он оказался чистым и влажным от смазки. Я выбросил его в мусорное ведро и приложил вибратор к возбуждённому клитору. Подняв лукавый взгляд на Эви, я включил вибратор на полную мощность.
— О боже! — воскликнула она, выгнув спину. — Это слишком, Райан!
— Я знаю.
Я усилил давление вибратора на её клитор, и у девушки задрожали ноги. Она громко стонала и просила сбавить темп, но я не останавливался. Я знал, что это только приблизит её разрядку. Но именно этого я и хотел. Я хотел дразнить её до тех пор, пока её киска не распухнет и не станет красной от возбуждения. Пока Эви не закричит, что она принадлежит мне.
— Я сейчас кончу, — хныкала она, пытаясь сдвинуть бёдра.
Но я убрал вибратор и отошёл, склонив голову набок и наблюдая за её реакцией. Она была в замешательстве и даже рассердилась, что я не позволил ей достичь оргазма. Она была так сексуальна в этот момент. Мне нравилось видеть её уязвимость, то, как волосы падали на её влажное от пота лицо. Так хотелось оттрахать её, но я бы не сделал этого, пока она не скажет два заветных слова.
— Что? Зачем ты это сделал?
— Ты знаешь правила нашей игры.
— Я не могу, — покачала она головой.
— Тогда вернусь через пятнадцать минут.
— Нет, не уходи. Я не хочу оставаться здесь одна.
Я повернулся и пошёл к лестнице, слушая хныканье Эви. В тот момент я почувствовал, что моё бесчувственное сердце покрывалось мелкими трещинами.
Я понял, что слёзы Эви делали меня слабым и уязвимым, и это мне не нравилось в себе. Но я не злился. Я не мог злиться на свою девочку, которая хотела, чтобы я был рядом. Вернусь через пятнадцать минут, чтобы помучить тебя, детка.