Побочный эффект

Вера прокручивает в руках своих руль, тот с легкостью поддаётся, направляя её дальше по дороге. Нервно слегка отбивает быстрым темпом по рулю пальцем, когда на светофоре загорается красный свет, а ей приходится остановиться и в полной тишине стараться почувствовать хоть малейший комфорт.

Рядом Николь сидит, она непривычно спокойная и тихая. Всегда бывало наоборот, однако между ними что-то уж слишком сильно пошатнулось. То ли от действий самой Веры, которая следовала исключительно желаниям девушки, то ли что-то иное успело повлиять на них.

Обычно всегда вели диалоги и могли обсуждать что угодно, а теперь из уст не может вырваться ни единое слово. Словно вовсе онемела, не поворачивается язык вообще даже постараться начать говорить. Сама же Николь не особо то и спешила помогать разряжать обстановку, видимо решив, что и без того все вполне себе хорошо.

А возможно тоже сидит и думает о чем-то подобном, возможно волнуется не меньше самой Веры, хоть обе со стороны вполне себе спокойные. По ним и не скажешь, что вообще произойти успеть могло что-то, однако Грубцова была только уверена, что Кира в последнюю их встречу уж точно что-то да заподозрила. Знает же их, тем более прекрасно понимает то, что на деле не ровно к Николь та дышит. Не раз ей намекала об этом.

Знать бы только, что делать теперь, ведь из-за своей глупости и невыносимых чувств любимая подруга словно чужой стала. Совсем другой человек рядом с ней сидит. Успокоить могло лишь то, что сама же Фадеева поспособствовала их встречи. Точнее написала и попросила перевезти несколько цветков к Вере на время, потому что соседка начинает жаловаться на то, что в их и так маленькой комнате уже совсем не осталось места.

Решила помочь без вопросов, тем более хотелось встретиться жутко. Даже ценой того, что измениться между ними успело что-то, а ведь её все равно устраивало. Ника рядом, а значит большего ей и не нужно. Не особо то и привычно, однако это же все равно прошлая Николь, которую она знает. И она надеется так сильно, что вскоре молчание их прекратится.

Все встанет само на свои места или же обговорят наконец случившееся и тогда получит ответ на вопрос, по какой причине с ней общаться не хотят.

Вскоре заезжают на участок, Вера последний раз проверяет состояние машины и быстро выходит следом за девушкой, которая сразу же после их остановки успела выбежать на улицу, дабы проверить свои драгоценные растения. С ума по ним сходила словно, хоть весь день проводить время готова лишь с ними. Вера была больше чем уверена, что при первой же возможности Ника готова будет на планете одной остаться, при условии, если рядом будет очень много цветов.

— У тебя есть светлые комнаты? Им нужно много света, чтобы они росли лучше, — молчание наконец прерывается, была бы возможность, Вера бы уж точно на это с легкостью вздохнула.

Думала ведь, что все совсем плохо, однако по горящему взгляду Ники понять можно было одно — все же та привычная черта характера уйти никуда не успела и сама путёвка до дома в полном молчании не значит ничего. А может и значит, может все же есть какой-то барьер, однако Вера улыбается Нике и берет в руки растение с яркими лепестками и достаточно интересным полосатым узором.

— Гостиная подойдёт? Можем на подоконник поставить, — по правде это было и вправду единственное место, где практически всегда ярко светило солнце.

При этом можно было также внести в счёт кухню, окна которой выходили в ту же сторону. Николь только скептически глянула на Веру после подобного заявления, явно, призадумалась том, стоит ли вообще ставить подобного рода растения на подоконник.

Сама она держала их или на полу, или на столе. Однако те, которым больше был необходим тусклый свет ставила за шкафом, до куда не проникали солнечные лучи.

— Нет, лучше поставим возле стенки. Это калатея, прямые лучи могут оставить ожоги. Даже если сейчас не особо то и солнце светит, скоро уже весна будет, а, зная тебя, ты явно забудешь о том, что их стоит переставить, — уже после специфического названия Вера не особо то и стала вслушиваться.

Осознает ведь, что в любом случае не поймёт весь смысл, в цветах она вовсе не разбиралась.

Для неё вообще никогда растения не были чем-то необходимым, по сей день не старалась даже попробовать поизучать подобное. Был лишь однажды кактус, который подарила ей как раз таки сама Николь со словами, что за кактусами уход самых простой. Поставила себе в мастерской, о чем сильно пожалела, когда вскоре на него упал станок и прекрасного «друга» можно было только выбросить в урну.

Ника подхватывает второе растение, причём не менее интересное. Стало даже занимательно, где она нашла такие, ведь выглядели они не так примитивно. Очень даже подходили хозяйке, такие же яркие и со своими особенностями. Например, у этого были достаточно светлые, пастельные цвета. Хоть и выглядел вполне обычно, какая-то изюминка все же имелась.

Вместе заносят в дом, Ника тут же высматривает им хорошее место, при котором каждому цветку было бы вполне комфортно находиться. А Вера лишь думала о том, получит ли она когда-то такую же заботу, которую Ника уделяла всем, кроме неё самой. Будет ли так же задумываться о любых нюансах и получится ли вообще когда-то понять, что же Фадеева доказать своими действиями хочет.

Вера мотает быстро головой из стороны в сторону, когда вновь ловит себя на том, что мысли её разбегаются не в том направлении. Ей бы стоило на деле сосредоточиться, а она, когда видит перед собой рыжую девушку, все мысли сосредотачивает лишь на ней. Мешало так сильно подобное, однако старалась все же внимательно смотреть и слушать, в надежде, что её поведение останется незамеченным.

— Насчёт ухода. Вот это — Калатея Медальон, — она медленно проводит по большим листьями, с теми самыми интересными узорами в полоску. Делает паузу, прежде чем продолжить, — её стоит поливать часто. А ещё постарайся её обрызгивать иногда водой сверху, потому что очень любит влагу. Но зато у неё есть интересное свойство.

Взгляд переводит на Грубцову, якобы спрашивает, хочет ли та узнать, что же такое интересное хранит в себе калатея. А она не то, что название это запомнить не сможет, о свойствах её подавно забудет. Однако уж лучше пусть Николь говорит постоянно, чем вовсе молчит. Голос её хотелось слушать намного больше, чем обычную тишину.

— Какое?

После чего на ярком личике видит не менее яркую улыбку. Значить это могло лишь одно — сейчас будет целая лекция. Причём сама же Вера никак против не была, для общего развития и такое узнать неплохо было бы.

— У неё листья днем раскрываются, а ночью сворачиваются. Только если мало поливать будешь, то они и днем начнут сворачиваться, следи за этим. Ещё Калатею считают очистителем воздуха. Тем более с твоим то образом жизни было бы неплохо очистить воздух от всех химоз, которые ты используешь во время своей работы.

На полу как раз была наполненная лейка, которую Вера оставила перед самым отъездом. Как знала, что понадобится. В ту же секунду подруга подхватывает лейку с пола и поливает аккуратно землю, при этом поглаживая широкие листья.

— Главное много воды не наливай, плохо скажется на корнях. Кстати, в культуре калатея считается символом гармонии и благополучия, — она слегка откашливается, словно ловит себя на том, что сказала что-то лишнее.

После взгляд её падает на растение рядом, которое Николь лично вносила в дом и оставила рядом с телевизором и шкафом, где света могло быть вполне умеренное количество.

— А вот это уже Аглаонема Кристина, её можно поливать реже, но тоже почаще обрызгивай, — Вера ближе подходит, дабы встать поближе и проявить хоть какой-то интерес.

Разглядывает этот цветок и знает только, что уж точно звание «Кристины» нести оно будет, раз уж когда-то было придумано такое название. Заодно и самой легче, хоть что-то уж точно в памяти останется. Она медленно переводит взгляд на Николь, которая сидела совсем неподалеку от неё на полу и с таким же ярым интересом разглядывала пятнистый узор.

— Аглаонема несёт символ удачи, тебе она тоже, думаю, пригодится. Так что перевезла специально не абы какие, а те, которые тебе самой смогут помочь. Давно уже пора было завести в доме хоть что-то красивое, а то тускло совсем, ничего цепляющего глаза нет.

Старается язык за зубами держать, а самой сказать хочется, что Ника была бы уж точно лучшим украшением этого дома. Ни одни цветы не смогут заменить ей этого человека. Конечно звучало бы это возможно и грубо, но если сравнивать по красоте, то уж точно за комплимент тоже вполне можно считать.

И после такой утомительной работы она только поглядывает на настенные часы, дабы уже побыстрее решить все вопросы и приступить к своей работе, где ей уж точно понадобиться не мало сил.

Николь это словно сама почувствовала, тут же поднялась с ламината и оттряхнула одежду, указывая на то, что свою цель визита она выполнить успела.

— Тебя подвезти в общагу? Мне просто ещё работать надо, сегодня утром машину привезли, нужно закончить за несколько дней, а там работы не мало, — прощаться не особо то и хочется.

Если бы не последние события, предложила бы остаться на чай и поболтать в приятной атмосфере, однако сейчас им было попросту не о чем говорить. Возможно так казалось только самой Вере, но что-то ей подсказывало, что и Нике не менее сложно находиться рядом.

Но её доводы были опровергнуты, когда девушка замялась на месте, явно не желая так быстро покидать дом. Переступает с ноги на ногу, при этом опуская голубые глаза на тот же пол, будто сказать что-то явно хочет, однако просто не может с легкостью сделать это.

— Можно я с тобой пока побуду? Ты можешь делать работу, я рядом посижу и просто посмотрю, — волнуется слегка.

Она вовсе не думала, что после случившегося вообще сможет рядом с человеком быть. В последнее время Николь хотелось только сутками рыдать от своей беспомощности и глупости. Готова была сойти с ума в четырех стенах, лишь бы не признавать тот факт, что ей блядски понравился тот второй поцелуй. А самое интересное, что вместе с этим целовать Веру было чем-то возбуждающим.

От этих мыслей ей не то что стыдно, она буквально приходит в ужас, как только вновь вспоминает события. Ведь так не должно с ней быть. Мать всегда говорила, что главное уметь хранить свой очаг и любить исключительно правильных людей. Знать бы теперь, кто для нее этот «правильный человек «. Пусть не считала, что в любви могут быть ограничения, однако себя ни за что простить так легко не сможет за подобное. Хотела ведь жить спокойно, без лишних проблем. Хотела семью иметь и найти силы в себе начать встречаться с каким нибудь парнем.

В конечном итоге то что?

Может забыть о подобном, хоть и надеется до последнего, что главную роль сыграл как раз таки алкоголь, ведь на трезвую голову подобного опыта у неё не было. И все же вновь повторять не хотелось. Легче было существовать с мыслью, что все ещё не потеряно, нежели полностью удостовериться в том, что она оказывается больше тянется к девушкам.

И раз так, то от чего же тогда сейчас ей так хотелось остаться с Верой? Не уезжать обратно в общежитие и продолжать изо дня в день заниматься бытовыми вещами, а посидеть и поболтать подольше. Согласна даже на обычное молчание, лишь бы рядом быть и все. Ей даже такое намного больше нравилось, чем вновь оставаться наедине со своими мыслями.

— Да без проблем, только аккуратнее будь. У меня там все же чистотой и не попахивает, — в прочем, такая перспектива не то что не радовала девушку.

Скорее Грубцова была крайне шокирована подобным поведением. Ведь только недавно сбегала от неё, словно стала главным зачинщиком всех её проблем, а тут решила остаться и понаблюдать за работой. Хоть никогда и не любила особо подобную пыльную работу, которой занималась Вера.

Знать бы вообще, что творится в голове Фадеевой. Её мысли считать было чем-то нереальным, ведь действия и слова настолько отличались, что искать во всем логическую цепочку было себе дороже. Она и не стала, только сходила и переоделась в рабочую форму, прежде чем завязать короткие волосы в хвостик на затылке и пропустить Нику к себе в гараж.

Подруга неуверенно заходит, оглядывается по сторонам даже с каким-то интересом. Не бывала никогда в гараже, туда Вера людей пускала вообще очень редко, если вообще пускала.

— Можешь посидеть на стуле возле инструментов, только постели сперва тряпку, — к ящикам воле стены подходит и кидает ей в руки первую попавшуюся тряпку.

Та одним движением ловит её и ещё несколько раз проходится взглядом по всей комнате, оценивая обстановку. Выглядело среднестеттически, примерно так она и представляла это место. Каморка по размерам, потолки только высокие заставляли ощущать, что находится не в доме для муравьёв. По правой части от двери стояли высокие стеллажи, полностью заполненные коробками и всякой мелочью. Если бы подписаны не были, то Ника никогда бы не смогла представить, как девушка вообще может разбираться во всей этой горстке инструментов и прочего хлама. А вот по левой уже стоял маленький столик вместе со специальной вешалкой для самых необходимых инструментов. Как раз рядом она и села, чувствуя себя не сказать, что в полном комфорте.

Не любила грязь и сырость, а тут словно было целое комбо. Лишь из вежливости и понимания того, что сама же проявила инициативу, Николь не стала комментировать увиденное. Только молча поглядывала за тем, как Вера обходила машину и осматривала увечья.

Вмятины на боковом крыле, ржавчина и царапины. На это подруга только тихо выругалась, ведь подобное исправлять — работа не из лёгких.

— Вера, — тихо окликивает, не уверена вообще, что та расслышит её. Из-за плотных стен гаража казалось, что звук не отбивается об стены, а проходит сквозь них и теряется где-то в самом доме.

Однако Вера тут же оборачивается к ней с вопросительным взглядом. Думала то, что молчать все время будут, а тут оказывается даже пообщаться решила. Ещё полчаса назад все складывалось совсем иначе.

— Что?

Ника проводит по своим ногам ладонями, мнется слегка. Не хотелось отвлекать от работы, однако, если молчать будут все время, то она уж точно вскоре успеет просто уснуть на этом же стуле.

— Почему тебя так зацепила именно эта работа? Я помню, что тебя учил отец с детства автомеханике, но разве тебе не хотелось попробовать себя ещё в чем-то? — на деле давно хотела об этом спросить.

Никогда особо не рассказывала о своём прошлом, не открывала подобные вещи даже близким. Когда-то Николь удалось спросить этот же вопрос у Киры, в надежде на то, что она знать может. Оказывается даже Кира особо ничего не знала о прошлом Веры, даже малейшие детали не были раскрыты или обговорены.

Теперь же иногда чувствовала, словно Веру то особо и не знает. Та слушала рассказы о каждом её шаге, однако о себе старалась молчать. И раз уж та украла у неё первый согласованный поцелуй, значит хотя бы для своего личного спокойствия она имеет право услышать ответы.

Тем временем брюнетка замирает на месте, прежде чем обдумать свой ответ.

И вправду, почему же никогда она не интересовалась чем-то другим?

Словно в ней было что-то запрограммировано и к другому просто не тянуло. Привыкла уже жить с тем, что пользуется только тем, в чем хорошо разбирается. Даже не старалась найти себя в других хобби, как любили делать многие ещё в подростковом возрасте. Она же склонялась всегда к тому, что легче жить с имеющимися знаниями и просто по малу получать новое.

— Если честно, я и сама не знаю ответ. Просто в этом я хорошо разбираюсь, папа меня буквально готовил к тому, что я буду работать автомехаником. И даже с возрастом мне не особо хотелось пойти против его слов.

Она вновь задумчиво вгляделась куда-то в угол комнаты, вспоминая один момент из своей жизни.

***

На улице уже неделю не прекращался дождь, Вера сидит только возле окна и рассматривает дождевые капли на стекле, высматривает в них различные очертания животных или же предметов.

Заняться то особо и нечем, друзей никогда не было и быть не могло. За спиной только несколько раз прошумела камера, установленная отцом кажется ещё с самого её рождения. После чего тот прошёл к ней в комнату.

— Вера, ты чего без дела сидишь? Пошли поможешь мне, — он проходится испачканными руками по плотному материалу рабочей формы.

Отказаться было не в её перспективе, даже если идти никуда не хотелось. В такую погоду желание было только тоскливо отсчитывать часы к вечеру, а после и ко сну. Однако она все же смогла выдавить из себя легкую улыбку, дабы просто сделать вид, что была бы не против в лишний раз заняться грязной работой.

Отец тут же кинул на кровать её личную форму и закрыл за собой дверь. Она медленно проводила мужчину взглядом, после чего спустилась с подоконника. Устала уже каждый день проводить в гараже, вот только делать ей ничего не оставалось. Разрешалось только это, остальные хобби отец просто не переносил на дух. Даже когда она попросила купить гитару и помочь развиться в какой-то новой сфере.

Говорил ей всегда: «Вера, это дело не для твоего склада ума. Ты в меня пошла, тебе нужно заниматься только тяжёлой и крепкой работой, а не размазней для слабых.»

И она верила. Возможно относилась к словам его скептически, однако продолжала закрывать глаза на свои желания и напоминать себе, что просто не создана для другого. Предназначение у неё такое — работать, не покладая рук.

Завязывает длинные каштановые волосы в тугой пучок, прежде чем последний раз оглядеть себя в зеркале и подметить, насколько же висит на ней эта форма. Выглядит так, словно с помойки вылезла, ненавидит свое отражение в зеркале. Всё же пересиливает себя и выходит вслед за отцом из дома, тот уже гремит тяжёлыми ключами с довольной ухмылкой и уверенно ведёт её к привычному гаражу, в котором стоял старый жигуль восемьдесят второго года.

В голове тут же происходят расчёты, когда Сергей называет основные проблемы у этой машины, которые им предстоит исправлять. Словно сканер, знает все действия наперёд. Каждую гайку успела изучить, любой анализ делает с легкостью и точностью до самых мельчайших деталей.

— Знаешь, что нам предстоит сделать? — задает ей вопрос этот всегда после основных жалоб заказчика.

— Мне кажется проблема в люфте рулевой рейке и наконечниках рулевых тяг. Думаю сначала стоит поднять машину и проверить работу передних колес во время вращения рулём, если будет люфт, то нужно глянуть рейку. Возможно её нужно отрегулировать или заменить, — после чего взгляд тут же кидает на отца, который корчит довольную улыбку.

Значило это, что начальную диагностику сделала она достаточно верно. Вера в прочем и не была особо этому удивлена, ведь при одном упоминании того, что машину кидает в разные стороны при езде, можно было сделать самых банальный вывод.

— Правильно, поэтому мы сейчас поднимем и проверим состояние люфт.

Не сказать, что она была удивлена правильности своих слов, однако похвала всегда радовала. Слышать от отца слова эти возможно было только при условии, если они находятся на его рабочем месте. В обычные дни, даже когда она весь день тратила на то, чтобы присматривать за больным дедушкой, он всегда относился к подобному, как к основной её обязанности.

Кажется только сейчас она все же начинала иногда задаваться вопросом, почему же остальное никогда не принималось. С каких пор тот решил, что единственное, на что она способна — это работать в автомастерской?

— Пап, тут работы не так много, могу я сегодня отдохнуть немного? Я устала, — не стала даже особо задумываться о своих словах.

На что после выражение лица мужчины меняется, он недовольно поглядывает на фигуру своей дочери, словно только что услышал предательство с её стороны.

— Нет, Вера, ты обязана заменить меня в будущем, так что отдохнешь в другой раз, — в словах его только явная злоба.

Перечить на подобное не стоило даже стараться, знает уже последствия. После скандала отец всегда запирал её в комнате и отбирал любые средства связи, при этом выдавал лишь тяжелые учебники по автомеханике и заставлял читать до тех пор, пока она не поймёт свое предназначение.

Столько раз проходила это, что понять она смогла лишь одно: на большее чем это может даже не рассчитывать.

***

Вера покрутила несколько раз головой, прежде чем вновь вернуться в реальность. Осознает только сейчас, что методы Сергея, как она теперь называла своего отца, были по отношению к ней и вправду жестокими. От того не хотела больше никому рассказывать о подобном, считала постыдным тот факт, что на протяжении шестнадцати лет позволяла родному человеку относиться к себе, как к его личной игрушке.

Всегда была сильной, однако проявляла халатность по отношению к самой себе.

— То есть ты и вправду никогда не пыталась найти себя в других вещах? — вновь переспрашивает Николь.

— Почему же, пыталась. Но я не предназначена для другого. Только после того, как сбежала из дома, накопила себе на гитару и даже играла немного. Только это не моё, понимаешь? Мне никогда не будут близки аккорды или что-то другое, когда я думаю исключительно в сторону машин, — рука её соскальзывает от лёгкого подрагивания. — Давай мы не будем это говорить.

Чувствует, что если станет рассказывать дальше, то точно не сможет продолжать какую либо работу. В груди слегка заболело. Так было всегда, когда она вспоминала свою подростковую жизнь или упоминала где-то своего отца. Ненавидит его, честно может признаться ему даже в самые глаза. Вот только и надобности не было, в последний раз виделась с ним как раз таки после того, как сбежала из дома и пообещала себе, что никогда не попросит помощи у этого человека.

Сергей стал просто прошлым знакомым, не могла она признать его родным человеком, если тот на протяжении большей части её жизни только приносил в дом страх и настоящую тоску. В нем не было ничего человечного, он словно старался сделать из неё свое подобие, дабы никогда не видеть в ней мать, которая бросила его и оставила с маленьким ребёнком.

Лишь благодаря старому альбому, который нашла Вера случайно, смогла понять, что внешне с мамой она две капли воды. Только это объясняло, от чего же так халатно иногда к ней могли относиться, от чего же отец часто указывал на любые мельчайшие детали её внешности и просил, чтобы она что-то с этим сделала.

— Почему? Мы никогда не говорили о тебе, я хочу узнать хоть что-то, — а ведь Нике и вправду обидно.

Сколько не старалась, никогда не получала желаемого, только слушала просьбу, чтобы та прекратила поднимать вопросы по поводу прошлого. Однако она же говорила, рассказывала ей даже жуткие детали, о которых забыть хотелось напрочь.

— Потому что я не хочу об этом говорить, — впервые слегка повышает голос. Осознает это не сразу, только быстро кидает взгляд за спину, дабы взглянуть на реакцию подруги. И голос тут же меняется на более спокойный. — Я не понимаю, зачем тебе нужно что-то знать обо мне. Тем более еще недавно ты не хотела даже видеть меня.

Удивляет то, что все же решается первая начать тяжёлый разговор. И вправду тяжёлый, тем более для неё самой, в особенности когда осознает, что придётся поднять вещи, о которых ей хотелось бы дальше молчать. Пока в помещении стоит тишина и Николь старается задуматься над своим ответом, Вера же только тихо радуется. Ей не хотелось все же слышать дальнейшие слова, вовсе не хотелось продолжать обговаривать то, что стоило бы оставить в далёкий ящик.

— Тебя это задело? — от подобного вопроса хотелось только кинуть какой-нибудь сарказм и выйти из комнаты.

Ведь даже отвечать на подобное полная глупость, Вере казалось вполне ясным то, что действия со стороны Николь могли сильно задеть. И они и вправду её задели настолько сильно, что даже просто проживать каждый день казалось сложным. Просыпаться каждое утро и вспоминать только тот взгляд полон слез, а после быстрые шаги, которые стремительно отдалялись от неё. Словно намекали ей, что та больше не сможет появиться в жизни Фадеевой возможно уже никогда.

— Да, Ника. Ты сама попросила, а потом сделала вид, будто я нихуя для тебя не значу. Теперь ты чего ждёшь? Что я просто вновь промолчу и буду спокойно рассказывать о наболевшем? — удивляет своя уверенность в словах.

Понимает, что лучше было бы остановиться, однако оставлять все уже не было смысла. Им стоило начать говорить об этом.

Николь знатно так поникла, надеялась, что Вера не станет так открыто обсуждать недавний её поступок. В общем, она надеялась на то, что все это достаточно быстро и легко забудется. Вот только зря, ведь сама не поняла, как нанесла своими действиями человеку сильную травму.

Открыто воспользовалась положением Грубцовой, которой хотелось целовать её не просто для того, чтобы она разобралась в самой себе, а потому что чувствует что-то в ответ. Ей не хотелось обычной близости ради того, чтобы оказаться в постели и видеть в ней лишь тело. Для неё Николь намного большее.

Больше всего убивал сам факт того, что Ника никак не примет эту правду, даже если она в лоб ей скажет то, что думает на самом деле. Девушке не нужна та любовь, которую испытывает к ней Вера, как бы грустно не было от самого факта.

— Если честно, я правда не думала, что тебя это заденет. Ты же меня поцеловала той ночью, а значит для тебя не проблемно целовать человека без чувств, — услышала она именно то, что и ожидала.

Николь совсем ничего не понимала. Оно и заметно, ей ведь явно совсем не до того, что же испытывает на самом деле Вера.

— Что? — она делает небольшую паузу, разглядывая при этом рыжие волосы и бедную кожу. Рассматривает голубой омут и никак не улавливает того, как можно было вообще прийти к подобному выводу. — Я по твоему шлюха что ли?

И как бы горько не было, она больше не хотела сейчас находиться с ней рядом. Потому что любит, а в ответ её только бьют словами. Как бы не хотелось прямо сейчас выкинуть ту на улицу и дать возможность себе успокоиться, Вера все же старается не поддаваться эмоциям. Уже давно перестала показывать их наяву.

— Нет, Вир, это совсем не так, — тут же старается исправить ситуацию.

Сказала полную глупость, тем самым подтвердив то, что и вправду только в своих целях была заинтересована. Теперь это не исправить обычными словами.

В ответ та только кидает инструмент на стол и снимает с себя перчатки, прежде чем с легкой дрожью в голосе произнести:

— Я отвезу тебя в общежитие.