День восьмой. Практика.
Несмотря на то, что всё воскресенье я сидела дома и смотрела сериалы, хорошенько выспалась и побаловала себя японской кухней, сегодня я еле встала с кровати. И встала, определённо, не с той ноги. Сначала позвонила Владу, который, как обычно, был уже на работе и не мог меня подвезти. Потом на меня наорал оператор, когда я вызывала такси, потому что долго не могла вспомнить корпус здания, в котором располагалась гимназия. А ещё мой любимый фен, как назло, сгорел, отчего пришлось экстренно сушить волосы подручными средствами. Чтобы волосы нормально лежали, пришлось вытягивать их плойкой, но я не смогла удержаться и накрутила их на концах, что заняло слишком много времени. И одеваться пришлось за пять минут, потому что всё тот же оператор позвонил мне и наорал еще раз, так как таксист уже ждал меня минут десять.
В свой кабинет я влетела, как ошпаренная, практически со звонком, только успела положить на стул сумку и повесить пальто.
Как назло первым уроком стоял 11 «Б», и первое, что я сделала, это встретилась глазами с человеком, видеть которого хотелось меньше всего. Он выглядел практически равнодушным, и, наверное, только его взгляд выдавал, что у нас с ним что-то было. Взгляд игривый, заискивающий, немного вызывающий. Куликов всё так же продолжал изучать изгибы моего тела в своей излюбленной привычке.
- Итак, ребята, завтра, как я и обещала, будет контрольная работа по временам, которые мы еще раз повторим сегодня, - класс немного поник, хотя сегодня, если честно, мне было глубоко плевать, что они думают. Настроение было ни к чёрту. - Арина Трошина, выходи к доске. Напиши краткие формулировки всех пройденных времён, даю тебе возможность получить оценку, ты ни разу не отвечала на моих уроках.
- Пол класса ничего не отвечали, и что? - рыжая вызывающе смотрела на меня, жуя свою дурацкую жевательную резинку.
- Так самое время это исправить. Я занимаюсь с вами последнюю неделю, как раз успею опросить вторую половину. Не тяни время, - я уже порядком выходила из себя, держась из последних сил, чтобы не наорать на неё. Помимо утренних неудач, опоздания, Куликова, меня ещё решила довести и она. Хотя откуда Арине знать, что я терпеть её не могу со вчерашнего дня. Маленький комочек ревности перевернулся где-то внутри, но я напрочь отмела это чувство.
- Вон Булыгин руку тянет, почему его не спросите?
- Потому что я хочу, чтобы ответила ты. Булыгин уже отвечал и не раз. Либо выходишь к доске, либо поставлю тебе неудовлетворительную оценку.
Она со вздохом встала и, проходя мимо Куликова, шепнула, как ей казалось, совсем не громко:
- У неё ПМС что ли?
Куликов усмехнулся и посмотрел на меня снова, каким-то снисходительным взглядом, которым смотрят на нашкодивших детей.
- Нет, Трошина, у меня не ПМС. И в следующий раз говори подобные гадости тише, а ещё лучше впредь следи за своим языком, я тебе не подружка. Не забывай, ты пока ещё моя ученица, имей уважение, в конце концов, я старше и умнее тебя.
Когда я говорила последние слова, почему-то посмотрела на Женю, который, видимо, принял эти слова на свой счет и нахмурился.
Трошина закатила глаза и принялась писать на доске. Ошибок не было, отчего я немного расстроилась, но всё же поставила ей заслуженную пятёрку.
После звонка весь класс быстро покинул мой кабинет, и только Куликов остался сидеть за партой.
- Ась, ты меня к Трошиной приревновала что ли? - напрямую спросил он, как только за последним учеником закрылась дверь.
- Что за бред?
- Сначала в кафе на нас пялилась, как на уродов из цирка, теперь вон её завалить пытаешься. Она-то тут при чём? Эта Трошина и рядом бы со мной не стояла, если бы ты в своё время сделала правильный выбор.
- Правильный для кого?
- Для всех.
- Да не ревную я тебя, Куликов. Спустись с небес на землю, мир не крутится вокруг тебя, - я сердито собрала тетради в стопку, чтобы проверить их дома.
- Я, пожалуй, останусь при своём мнении. На мой взгляд, глупо отрицать очевидное.
- Очевидное это то, что ты напридумывал в своей голове?
Женя встал из-за парты и приблизился к учительскому столу. Он облокотился на локти, приблизив своё лицо к моему.
- В моей голове? Ну же, давай, посмотри мне в глаза и скажи ещё раз, что тебе плевать на меня.
Его глубокий и завораживающий голос прошёлся мурашками по моей спине.
Я приблизилась к нему сама, практически касаясь его губ, прошептала:
- Мне плевать, Женя. Было, есть и будет. Мы просто трахались, запомни это.
Он отпрянул и посмотрел на меня тяжёлым взглядом. Я видела, что мои слова задели его.
- Ты можешь врать мне сколько угодно, потому что мы оба знаем правду. Вот только это очень глупо, сама же сегодня верещала о том, какая ты взрослая и умная, так что же ведешь себя, как сраная малолетка с вечным духом противоречия?
- А тебе какое до меня дело? Мы с тобой уже вроде всё решили, не проще оставить меня в покое?
- Как ты могла заметить, я тебя и не трогаю. И решила ты одна, а не мы. И, в отличие от тебя, я никогда не скрывал, что мне есть до тебя дело. Потому что я... тобой интересуюсь.
- Значит, тебе придётся ограничить свой круг интересов. До одной маленькой рыжей шлюшки.
Куликов широко улыбнулся и покачал головой. Он спокойно вышел из кабинета, оставив меня в полном недоумении.
***
Я не знаю, по какой чёрт этот день решил добить меня до конца.
И я не знаю, как я могла забыть этот чёртов телефон в своём кабинете, который, как ни странно, был открыт, хотя ключ я сдала на вахту.
И сейчас я могу с уверенностью сказать, что не хотела видеть то, что происходило в этом кабинете на одной из дальних парт.
Трошина лежала на парте, широко расставив ножки и вызывающе выпятив зад. Куликов вколачивался в её тело сзади, держась рукой за округлую ягодицу. Она стонала, слишком громко и пошло, я знала, что он не любит это.
Словно в подтверждение моих слов, он схватил её за волосы, потянув назад, таким образом звуки издавать стало гораздо труднее. Куликов не сбавлял темп, откинув голову назад и зажмурив глаза. Его рот был чуть приоткрыт и дыхание было тяжёлым, но со мной он всё равно был гораздо чувственнее. И эта мысль была весьма неуместна в данной ситуации.
Он вышел из неё, сделав шаг назад. Она послушно перевернулась на спину и раздвинула ноги, опершись пятками сапог на края парты. Кстати, сапоги - это единственное, что было на ней.
Женя не подходил к ней, только смотрел. Смотрел на то, как вызывающе и сексуально она вертит своими бёдрами, словно приглашая его. На то, как она гладит руками своё тело. Он стоял полубоком ко мне и я не могла видеть его лица. Зато Аришу я видела прекрасно. И она меня тоже.
Осознание того, что Арина смотрит прямо мне в глаза, пригвоздило меня к полу ещё сильнее. Она вызывающе улыбнулась, но не подала вида, что увидела меня.
Вот только в следующую секунду, Куликов снова нетерпеливо стал входить в неё резкими толчками. Он наклонился над ней, проведя языком по её шее. Именно в этот момент она обняла его за плечи, прижимая к себе, и стала смотреть в мои глаза, неотрывно, показывая своё превосходство.
Она всё знала.
Её глаза кричали.
Смотри, сука, теперь я могу наслаждаться им сколько захочу. А тебе лишь остаётся влачить своё жалкое существование рядом с твоим нелепым недо-парнем.
Я вмиг почувствовала, что моё сердце сейчас просто выпрыгнет из груди. И я не смогла сдержать судорожного всхлипа, который вырвался из моей груди.
Потому что стало до жути обидно, что я такая дура. Что я так зависима от своих чувств. Что влюбилась в этого засранца. Что до дрожи хочу быть ЕГО. Что зависима от собственных принципов и не могу просто взять и предать своего близкого... друга. И сказать точно, когда Влад перешёл в разряд друзей, я не могу. Да и так ли это важно? Сейчас, когда ОН трахает другую. И осознание того, что я сама отказалась от того, что мне было действительно НУЖНО, превращало в месиво мои внутренности.
А самый страшный кульбит моё сердце сделало тогда, когда я поняла, что он неотрывно смотрит в мои глаза.
Я чувствовала себя отвратительно. Я понимала, что правильнее было бы закрыть дверь за собой ещё тогда, когда я увидела всё это действо, но какое-то оцепенение просто пригвоздило меня к полу. И я с поразительным мазохизмом продолжала смотреть на эту порнографию, которую посмели устроить мои ученики в моём кабинете.
И мне так захотелось, чтобы на месте Жени там был кто-то другой. Кто угодно. Было ужасно увидеть его с этой Трошиной, всё внутри выворачивало от досады. Хотелось завыть от несправедливости, возможно даже от собственной глупости.
И что самое странное, я абсолютно уверенно могу сказать, что увидеть ЭТО было гораздо хуже, чем застать Влада с Никой. Не знаю почему, возможно потому что эти больные чувства к Куликову возникли совсем недавно и продолжают выжигать меня изнутри до сих пор.
И в тот момент, казалось, ничего хуже и быть не может.
Не правда.
Хуже стало, когда он на меня посмотрел. И я не смогла прочесть то, что увидела в его глазах. Женя посмотрел на меня как раз тогда, когда его губы ласкали шею его любовницы. Парень моментально отпрянул от неё, прерывая контакт наших взглядов. Он шепнул ей, чтобы она немедленно собирала свои вещи, и она послушно стала натягивать на себя кружевное красное бельё. Такое вызывающее. Наверное, ему нравятся такие яркие девушки.
Арина, правда, была удивительно красивой и привлекательной. Всегда одета с иголочки, в дорогой обуви и с идеально уложенными густыми рыжими волосами. На лице ни одной веснушки, кожа гладкая и светлая, макияж не заметен, но глаза всегда выгодно подчеркнуты, а брови идеально откорректированы. Плюсом также являлась природная хрупкость и изящная фигурка.
И в какой-то момент я почувствовала себя такой ущербной и некрасивой. Светлые брови и ресницы, которые всегда нужно подкрашивать, щёки всегда сильно румянятся от холода. Что казалось мне таким нелепым. Хотя бы волосы мне свои нравились, длинные и густые, но я довольно давно их не подстригала, и концы уже обсеклись, что портило весь вид. Да и цвет, такой неяркий, начинал раздражать.
До чего я докатилась? Завидую школьнице, ужас.
Я продолжала стоять на том же месте, не в силах пошевелиться. Трошина быстро собрала свои вещи, закинула сумку на плечо и попрощалась с Женей, сказав, что заскочит к нему вечером за конспектами.
Ну да, конечно.
За конспектами.
Куликов стоял ко мне спиной и застёгивал ремень на своих джинсах. Он любил хорошие вещи, и эти фирменные джинсы сидели просто идеально на нём. А вот я совсем не имела возможности покупать себе нечто подобное, ведь у меня не было обеспеченных родственников. У меня вообще никого не было.
- Ты это мне назло, да? - мой голос прозвучал так тихо и жалко, что я стала противна сама себе.
- Нет, Ась, правда. Я видел, как ты уходила из школы, я был уверен, что ты нас не увидишь. Я не хотел, чтобы ты видела, - он ответил так же тихо, но его голос не дрогнул, хотя я заметила, что говорил он действительно с сожалением.
- Я не должна была оставаться, прости, я просто не могла сдвинуться с места, не знаю, что на меня нашло...
- Перестань, хватит оправдываться, - он всё-таки повернулся ко мне, застёгивая рубашку на груди. - Ты не виновата, не знаю, как бы я себя повёл в этой ситуации.
Он застегнул рубашку и повесил рюкзак себе на плечо, двигаясь в сторону двери, где стояла я. Я быстро отошла, освободив ему проход. Подошла к столу и забрала телефон из верхнего ящика. Голова начинала кружиться, создавалось такое впечатление, что всё это происходило не со мной. В кабинете было очень темно, и этот полумрак создавал ещё большее впечатление нереальности.
Колени задрожали и я присела на стул, опустив плечи.
Я знала, что он смотрит на меня сейчас, стоя у выхода.
- Ты можешь идти, Женя. Положи ключ на стол, пожалуйста. Я сейчас возьму всё, что мне нужно и тоже пойду.
Сердце бешено стучало в груди и я чувствовала, что сейчас разревусь, но не хотела делать этого при нём.
- Ась, я...
- Не нужно, пожалуйста, - я резко замолкла, потому что почувствовала ком, подкатывающий к горлу, мешающий говорить. И, так по-детски, я нахмурилась, когда по щекам потекли слёзы.
Не только из-за того, что увидела сейчас в кабинете. Просто все проблемы, что я копила в себе всё это время, решили выплеснуться именно сейчас.
- Ася, послушай, я не хотел, чтобы так получилось.
- Зачем ты оправдываешься?
- Потому что, в отличие от тебя, я признаю, что ты мне небезразлична, и за этот поступок мне стыдно. Я чувствую, что предал тебя.
- Ты меня не предавал, мы никто друг другу, - упрямо сказала я, глотая слёзы.
- Дура ты, Ася. Маленькая глупая дура. И я тоже хорош. Не нужно было всё это начинать, только хуже сделал. Я же не думал, что так всё закончится. И с Ариной я... не назло тебе. Просто хотел выпустить пар. И на тебя я не злюсь. Я обиделся, да, когда ты ушла тогда, в пятницу, но ведь я не имею права осуждать тебя за твой выбор. Значит, он даёт тебе то, что я никогда не смогу тебе дать. Значит, ты с ним счастлива. Обидно лишь за то, что ты не дала мне возможности показать, что и со мной ты могла бы быть счастливой, - он замолчал, вслушиваясь в мои всхлипы, а я не могла ничего ему сказать, потому глотку до боли сжало, казалось, что я задыхаюсь. - И я вовсе не маленький глупый мальчик, коим ты меня считаешь. Я уже второй год живу один, сам убираюсь и стираю, сам себе готовлю, иногда подрабатываю, когда есть возможность, хотя пока что меня обеспечивают родители. У меня много планов на будущее, я знаю, куда буду поступать и как буду зарабатывать себе на жизнь. У меня нет проблем с деньгами, есть своя квартира, машина. Может, это было для тебя важным? Поэтому ты выбрала Влада? Потому что он старше и уже чего-то добился в жизни? Но... это же всё придёт, со временем. Главное ведь быть с тем, с кем тебе хорошо. И мне казалось, что тебе действительно было хорошо со мной, Ася. Как и мне с тобой. Я ошибался?
Я отрицательно помотала головой, потому что не могла ничего ответить. Я почувствовала, что он подходит сзади и садится на мой стул. Там было достаточно места, потому что я присела на самый краешек. Его портфель упал на пол, а Женя обхватил меня руками за талию и прижался со спины, положив свою голову мне на плечо.
Наверное, он хотел успокоить меня своими крепкими и такими нужными мне объятиями. Но я лишь ещё больше зарыдала, размазывая ладошками тушь под глазами.
- Ась, не плачь. Ну, что я могу сделать?
- Просто оставь меня одну, пожалуйста.
Он не сказал ни слова, просто поднял свой порфель и быстро вышел из кабинета, позволяя мне вдоволь нарыдаться и истерично посмеяться над тем, какая же я всё-таки идиотка.
***
Влад, как обычно, встретил меня своими уютными медвежьими объятиями, прижав меня к своей широкой груди.
- Что случилось? Почему глаза на мокром месте? Тебя кто-то обидел? - он беспокоился за меня, я знала.
- Нальёшь мне кофе? Я ненадолго, - я улыбнулась и, сняв обувь, на носочках прошлёпала к нему на кухню.
- Хорошо. А почему не останешься?
- Хочу заглянуть к Жуке, мы с ней немного повздорили, хочу помириться, - я села за стол и стала ждать обещанный кофе.
- Всегда удивлялся, как вы дружите? Ты такая хорошенькая, примерная ученица, и эта потаску...
- Влад! Не смей так говорить, она моя подруга! - я перевела дыхание и хлебнула бодрящий напиток, который слегка обжёг мне язык. - Мне, кстати, вчера Ника позвонила. Вся такая радостная, что-то щебетала мне про то, что они с мелким и мужем собираются переезжать в Питер жить, спросила меня, почему я так грубо с ней разговариваю. Еле удержалась, чтобы не сказать ей, что это потому что она дешёвка.
- Ася, мы, кажется, договорились, что забудем обо всём этом, так же, как я забыл и про твою измену.
- Я не смогу забыть, Влад. И, кажется, мы погорячились, когда решили начать всё сначала. Уже не получится, понимаешь?
- И к чему ты клонишь? Предлагаешь расстаться?
Я подняла на него глаза, Влад злился, это было очевидно.
- Именно. Наши отношения уже не станут прежними и, отрицать то, что мы с тобой больше друзья, чем пара, бессмысленно. Я не люблю тебя. И, видимо, никогда не любила.
- Это всё из-за этого паршивца, да? Чем он тебе мозги запудрил? Наобещал золотых гор, бриллиантов и жесткий секс? Судя по всему он хорошо тебя трахал, не просто же так ты к нему бегала, словно собачонка.
- Твои слова ещё раз подтверждают то, что быть вместе мы уже не сможем. Да и твои слова даже не вызывают у меня злости. Мне всё равно, понимаешь?
- Я не удивлен. Тебе плевать, потому что ты - эгоистка. С самого начала тебя все жалели. Ах, Асенька, бедная сиротка, как тяжело обошлась с ней судьба! Да ты просто самолюбка, которая не видит дальше своего носа! И мне тоже надоело вокруг тебя скакать. Я любил тебя, Ася, правда, но образ обездоленной примерной девочки у меня уже в печёнках сидит.
Я смотрела на него и, как ни странно, все его слова восприняла абсолютно спокойно. Потому что было абсолютно плевать, что он говорит.
- Тогда зачем ты хотел начать всё сначала?
- Не знаю. Потому что уже привык к тебе. И я, правда, люблю тебя, просто уже немного не так, как раньше. Я думаю, мы могли бы быть хорошими друзьями.
- Могли бы, если бы ты попридержал язык и не наговорил мне сейчас всей этой херни. Я не хотела, чтобы меня жалели, ты прекрасно знаешь это. И я не виновата в том, что у всех просыпалось патологическое желание меня поддержать. В том числе и у тебя. Мне было хорошо с тобой, Влад. И я рада, что всё закончилось.
Я не стала допивать кофе и, попрощавшись, ушла из его квартиры, пообещав больше никогда не возвращаться сюда вновь. В любом случае не в качестве его девушки.
***
Жука, как и Влад, встретила меня крепкими объятиями, насколько это позволяла её комплекция. Эта коротышка уткнулась носом в мою ключицу и стиснула мои рёбра, даже попыталась меня поднять.
- Асенька, милая, прости меня пожалуйста, я такая дура!
- Жук, я тоже наговорила тебе всего, прости.
- Да ты то всё правильно сказала! Как меня ещё можно назвать, как не шлюхой?
- Перестань! Ты просто еще не нашла своего единственного...
- Кажется, уже нашла... - она хитро посмотрела на меня и потянула меня в зал. На небольшом журнальном столике стояла открытая коробка с пиццей, четверть которой была уже съедена. - Я как знала, что ты придешь! Заедаю горе вкусняшками.
- Что случилось?
- В моей фирме новый начальник, ему двадцать восемь и он выглядит, как модель с обложки. Всегда одет с иголочки, его парфюм стоит дороже всех моих шмоток вместе взятых. Недавно увидела, как он трахает свою секретаршу, Нину, черноволосую красотку, которой я еле до пупка достаю. Конечно, он на меня даже не посмотрит. А я каждый день приношу ему все отчёты из бухгалтерии, смотрю в его офигительные синие глаза и не могу и слова ему сказать, как школьница...
- О, не надо о школьниках, у меня уже голова от них кругом. А с этим своим боссом будь осторожнее. Ты же знаешь, что красивые мужики все скоты.
- И Женя такой же?
В комнате повисла давящая тишина, прервать которую не хотели ни она, ни я.
Нет, Женя не был таким. Порой он вёл себя немного грубо и неправильно, особенно по отношению ко мне. Но он был действительно замечательным, рассудительным и добрым парнем. Насколько я могла судить, после нашего недолгого знакомства.
Она пригласила меня сесть на диван и снова обняла меня.
- Ась, я же вижу, тебе есть что рассказать.
Я перевела дыхание и улыбнулась.
И рассказала ей всё, и о том, что было сегодня в классе во время и после урока, и о том, как застала Куликова с Трошиной.
А потом, как рассталась с Владом. Глаза Жуки смешно округлились.
- А я думала, у меня на работе сейчас происходит грустная мелодрама. Да, влипли мы обе с тобой, по самое не балуйся. И что думаешь делать?
- Не знаю. Вообще не представляю, как быть теперь.
- Езжай-ка ты к Куликову, подруга. Сама же хочешь, я же вижу.
Я лишь улыбнулась, быстро съела большой кусок пиццы и вызвала такси.
***
Да, я ужасная трусиха. Как дура стояла у домофона десять минут. И так и не решилась позвонить в его квартиру. Я пошла прочь из его двора, двигаясь в сторону шумного проспекта, где был небольшой и уютный бар, в котором я была пару раз в месте со своей неугомонной подругой.
Я заказала себе виски с колой и села за небольшой столик, лицом ко входу в бар. Буквально через десять минут дверь шумно отворилась и в помещение вбежала рыжая бестия, Трошина.
Она подошла к барной стойке, немного пофлиртовала с барменом и заказала себе какой-то коктейль. Буквально в следующую секунду, она заметила меня и посеменила к моему столику.
- Не знала, что здесь продают алкоголь несовершеннолетним, - сказала я, когда она села на стул напротив меня. Она лишь улыбнулась и потянула свой напиток через трубочку.
- Не знала, что будущие преподаватели и примерные девочки ходят в подобные заведения.
Я заказала ещё один бокал виски, который незамедлительно был принесён молоденькой официанткой.
- Будущие преподаватели тоже люди, а на счёт моей примерности я бы поспорила.
- С этим не могу не согласиться. Примерные девочки не спят со своими учениками.
Я громко поставила стакан на стол и зло глянула на эту девицу.
- Это тебе Куликов сказал?
- Как ни странно, нет. Все эти ваши переглядки, то как он трахает тебя глазами во время урока, тут идиот не заметит. Но, видимо, всех моих одноклассников ты затмила своим обаянием, думаю, кроме меня никто не догадался. Да и то, как он вышвырнул меня из кабинета, когда ты зашла. И не стыдно? Стояла там, как истукан, смотрела, как он меня ебёт, - она вызывающе смотрела на меня, пока я допивала виски. Я не собиралась ей ничего отвечать. - Я была у него дома сегодня. Он обещал мне отдать тетрадь по истории. Я пыталась соблазнить его, а он снова вышвырнул меня. Сказал, что я его раздражаю, и чтобы я не строила себе иллюзий по поводу него. Когда я проходила мимо его комнаты, обратила внимание на экран его ноутбука. Знаешь, что стоит у него на заставке? Смешная фотография-селфи. Его довольная рожа на переднем плане и ржущая ты сзади, в кружевных трусиках, закрывающая обнажённую грудь одной рукой и показывающая в камеру средний палец. Дрочит он что ли на эти фотки?
Я лишь ухмыльнулась, допивая уже третий бокал виски.
- Он сильно тебе нравится? - спросила я.
- Да нет, просто он меня привлекает внешне, да и при деньгах парень. Выгодная партия же. Но, похоже, мне ничего не светит, он светленьких любит, - девушка криво улыбнулась и откинулась на спинку своего стула. Она подозвала официантку и заказала бутылку вермута. - Надо выпить нормально. Отметим то, что тебе повезло в этом деле больше, чем мне.
- Ох, Трошина. Ничего ты не знаешь, а такие выводы делаешь.
- Так расскажи, Настя. Тебя можно так называть? Просто как-то ты не тянешь на училку.
- Лучше Ася.
- Хорошо, Ася. В таком случае и меня не нужно называть Трошиной, у меня имя есть.
- Хорошо, Арина.
Нам принесли бутылку и два бокала. Рыжая быстро разлила вермут по бокалам и пригубила напиток.
- Кажется, ты хотела мне что-то рассказать.
- Пользуешься тем, что я пьяная? Чтобы ты потом всем растрепала всей школе о том, что я нарушаю профессиональную этику?
- Да брось, вряд ли я буду трепаться об этом. Тем более мне никто не поверит, да и на тебя это не повлияет, Куликов будет носиться за тобой, как щенок, и будет защищать тебя, как сможет. Тем более его папаша директор.
Думаю именно алкоголь виноват в том, что меня понесло. Я рассказывала ей всё подряд, она вставляла свои комментарии, но в итоге мы обе смеялись, словно подруги, которые просто не видели друг друга много лет. Она также рассказывала мне про себя, и мы не заметили, что выпили уже вторую бутылку вермута.
Сказать, что я была в стельку - не сказать ничего. Была уже полночь, Жуке на работу завтра, скорее всего она уже спала. Владу, конечно, я уже не позвоню. Женя оставался последним выходом, потому что самостоятельно добраться до дома я не могла.
Арина хохотала, рассказывая мне очередную историю из жизни, она была не менее пьяна. Как назло мой телефон жалобно пиликнул и оповестил меня о том, что разрядился окончательно. Арина предложила мне позвонить с её телефона.
Куликов взял трубку почти сразу.
- Арин, я тебе всё сказал уже, может, оставишь меня в покое?
- Эм, Жень, это не Арина.
- Ася? Это правда ты или я с ума сошёл?
- Это, правда, я. Тут случилось непредвиденное. Мы с Ариной недалеко от твоего дома, в баре на проспекте, и, кажется, мы не в состоянии доехать до дома, - я заливисто рассмеялась, потому что Арина лежала на столе от хохота.
- Я сейчас приеду.
Действительно, буквально через пару минут в бар зашёл Куликов и удивлённо уставился на нас с Ариной.
- Я не знаю, что тут происходит, но меня это пугает, - он осуждающе покачал головой. - Ась, посидишь? Я сейчас Трошину в машину отволоку. Потом вернусь за тобой, хорошо?
Я кивнула, посмеиваясь над тем, как рыжая смешно переставляла ногами. Женя вернулся слишком быстро, время бежало как бешеное.
Он приподнял меня за подбородок и заглянул в глаза.
- Кажется, тебе нужно будет мне многое рассказать.
- Что угодно, только увези меня отсюда.
Он подхватил меня на руки и вынес меня из бара. Я даже немного потешила своё самолюбие тем, что Трошину он волок за руку, а меня нёс на руках, как принцессу. Женя бережно посадил меня на переднее пассажирское сидение. Арина жила совсем недалеко от этого бара, Куликов вытащил её из машины и, кажется, на улице её вырвало, прямо около подъезда.
Он вернулся в машину буквально через минуту, после того, как проводил рыжую до квартиры.
- Тебя отвезти домой?
- Жень, мне завтра на практику, а я никакая. Мне нужно принять душ, а я даже идти не могу.
- Давай поедем ко мне? И в школу я завтра тебя отвезу. Я помогу тебе принять ванну.
- О да, ты поможешь.
Весь недолгий путь до его квартиры, Куликов бросал взгляды на кружевные резинки моих чулок, которые были видны из-за задравшегося платья.
Нам нужно было о многом поговорить.
Это немного пугало и заставляло сердце биться чуть чаще.
Не буду врать: было очень стыдно. Особенно когда я отказалась от Жениной помощи и, гордо выпрямив спину, решила зайти в его квартиру сама. Запнувшись о пуфик в прихожей, я с грохотом упала на пол, а потом удобно перевернулась на бочок и поджала к себе колени. Я подложила ладошки под щёку и улыбнулась.
- Всё, я готова спатеньки, - пусть уж лучше думает, что мне весело, чем дико неудобно перед ним. Наверное, слишком поздно моя совесть заметила, что стыдиться этого человека уже не имеет смысла.
- Ась, перестань уже, давай поднимайся, - Куликов крепко взял меня за локоть, не причиняя боли или дискомфорта, и, придерживая за талию, снова помог встать на ноги. Я угромоздилась на тот самый несчастный пуфик и облокотилась о стену. - Подними ногу, я сапог расстегну.
- Это ботильоны, а не сапоги, - я снова усмехнулась, чувствуя прикосновения его пальцев на лодыжке.
- Мне всё равно, честно.
Сняв с меня обувь, парень потащил меня в ванную комнату, где бесцеремонно начал меня раздевать.
- Куда ты так торопишься? А как же прелюдия? - мне снова было смешно. И я снова соврала сама себе. Ни черта не смешно, потому что за показным пьяным весельем скрывалось осознание чего-то угнетающего. Того, что вскоре произойдёт. И я не имею в виду предстоящий разговор с Куликовым. Скорее те чувства, которые вновь нахлынут на меня, стоит только лишним градусам выветриться.
И мне снова станет больно.
Я снова вспомню, что наговорила ему в прошлую нашу встречу. Вспомню, как он обнимал меня и просил дать ему шанс, в котором гораздо острее нуждалась я сама, а я просила его уйти. Заново пойму, чем чреваты наши с ним отношения, даже несмотря на все эти школьные условности.
Подумаю обо всём этом позже.
А сейчас буду наслаждаться забвением.
И его голосом, который настойчиво зовёт меня уже много раз.
- Ася? Ты меня вообще слышишь?
- Нет, кажется я прослушала твой ответ про прелюдию, - я криво улыбнулась и чуть не рухнула в ванну, на бортике которой сидела, благо, Куликов меня поддержал.
- Давай ты будешь шутить, когда у тебя действительно будет хорошее настроение. Потому что глазёнки у тебя, как у грустного Хатико и не нужно меня обманывать, - он стащил с моих ног чулки, на которых, как я заметила, была пара стрелок и затяжек. Жаль, они мне нравились, а теперь только в помойку.
- А ты не на психолога собираешься поступать, случаем?
- Нет, зачем учиться тому, что и так умеешь? - ухмыльнулся Куликов, расстёгивая молнию на моей юбке.
- Какая самоуверенность, - ехидно пропела я, вглядываясь в его лицо, черты которого на пьяную голову казались ещё более идеальными.
- Самоуверенность - моё второе имя.
- Ага, а первое - засранец.
- Милая, я тебе сейчас рот с мылом намою. Почему все пьяные женщины такие дуры?
Куликов потащил меня в душевую кабинку и подождал, пока я смогу уверенно стоять на ногах.
- Я что, в нижнем белье должна мыться?
- Если ты снимешь нижнее белье, то ты уже не сможешь нормально помыться, во всяком случае, не в моем присутствии. Жду тебя в своей спальне.
- Это приглашение? - снова разыграем весёлость, мне уже начинает нравится.
Он ничего не ответил, просто захлопнул дверь в ванную комнату, а я, бросив на пол трусики и бюстгальтер, села в позе лотоса на дно душевой кабинки и включила тёплую воду.
Я не уловила тот момент, когда поняла, что тёплая вода на щеках смешалась с моими слезами. Да и сформулировать чётко причину своих слёз я не могла даже для себя самой.
***
Я, завёрнутая в огромное синее полотенце Жени, вошла в его комнату и уселась на кровать рядом с ним, вытянув ноги, как он.
- Ты плакала?
- Нет, просто в воде горячей мылась, потому и лицо красное.
Он повернулся ко мне, нежно прихватив своими пальцами мой подбородок.
- Я проходил на кухню мимо ванной и слышал твои всхлипы, - перестань же вглядываться в меня так... глубоко, чертёнок.
- Если знаешь ответ, зачем задавать вопрос?
- Просто интересно, когда ты, наконец, перестанешь мне врать.
Натянутая улыбка вмиг исчезла с моего лица, я опустила глаза и грустно вздохнула.
- Прости, Жень.
Куликов отпустил меня и улёгся на подушки, глядя куда-то вверх, в пустоту.
- Даже интересно, за что ты извиняешься? За то, что постоянно врёшь? Мне? Себе? О том, что ты не человек, а один ходячий принцип, который просто не может жить для себя, только во благо мнимого человечества. Или за то, что пыталась выкинуть меня из своей жизни, как шавку, каждый раз, когда я пытался донести до тебя, насколько важно мне быть с тобой. Плевать, слишком пафосно звучит это «важно». Насколько сильно я ХОЧУ быть с тобой. А, может быть, ты извиняешься за то, что снова в моей постели, хотя твоё недавно появившееся целомудрие не позволяет изменять свету очей твоих, Владушке? - я осуждающе посмотрела на него, внутренности неприятно свело от его слов. Так низко, говорить мне всё это, когда я нахожусь на грани срыва. - Ну и что ты смотришь на меня, как удав на кролика? Думаешь только ты имеешь право говорить людям всё, что считаешь нужным? Думаешь, только ты можешь втаптывать людей в грязь? Конечно, мне всего восемнадцать, и рассуждать о высоком я просто не имею права, ибо не дорос. Но раз уж я начал, пожалуй, продолжу, - Женя сел, облокотившись на руку, так, что его глаза были на уровне моих. - Ты маленькая тупая дура, дорогая Ася. Крутишься, вертишься, не знаешь куда себя пристроить. Помнишь: я никогда не осуждал твой выбор. Да, пытался его изменить, но, черт возьми, сколько можно? Сколько можно метаться из стороны в сторону? Раз уж решила остаться с Владом, так хули ты звонишь мне, а не ему? Никак не разберёшься, какой член выбрать?
Определённо точно, ему было больно. Потому что даже я ладонью почувствовала, как кожа просто пылает.
Во мне боролись два чувства.
С одной стороны до новой рези в глазах было неприятно слышать от него эти слова, которые впивались под кожу раскалённым железом.
С другой стороны - осознание. Осознание того, что он прав. И, возможно, каждого из нас рано или поздно должны поставить на место. А я, действительно, заигралась.
Куликов смотрел на меня, пристально и невыносимо тяжело. От его взгляда по спине поползли мурашки.
Его ладонь сжала моё колено.
И я просто с отчаянным рыком удовольствия, встретилась с его губами. Мы оба соскучились, будто не могли ощущать друг друга очень долгое время, а не какие-то жалкие деньки. И сейчас было плевать на то, что он наговорил мне несколько секунд назад. Эта страсть сжирала меня изнутри, и её хотелось выплеснуть. Немедленно.
Его язык имел восхитительный вкус детской зубной пасты с малиной, которую я заметила на полке в ванной комнате. Он практически не целовал мои губы: он пошло игрался с моим языком, заставляя изнывать от желания. Его поцелуи всегда были такими. Нужными. Сводящими с ума.
Его руки, казалось, были практически везде, старались не оставлять ни единого участка кожи без должного внимания.
Он оторвался от меня, смешивая наше тяжёлое дыхание. Кончиками пальцев Куликов задел край полотенца, которое было единственной преградой для него. Его пальцы легко касались моей кожи, которую он обнажал медленно, с мазохистским удовольствием, не разрешая самому себе наброситься на меня.
Всё как-то очень неожиданно переросло в нежность.
Незаметно его грубые поцелуи превратились в едва весомые. Медленно по коже - до дрожи. Ласкает шею так, что мои руки трясутся, вцепившись в его волосы на затылке. От горячего дыхания Жени - снова мурашки. И, кажется, я никогда не хотела ничего так очаянно сильно, как его сейчас.
Он уделяет время моей груди, с каким-то детским задором и игривой улыбкой, прикусывая мои соски, даже посмеиваясь, когда я шиплю от легкой боли, которая доставляла странное удовольствие.
Женя вдыхает запах моей кожи, целует живот, а потом нежную кожу на внутренней стороне бедра.
Он легко касается пальцем моего клитора, от чего я вздрагиваю слишком резко, снова вызывая его лёгкую улыбку. Женя знает, как правильно. Знает, как сделать так, чтобы я комкала в кулаках несчастное покрывало и закусывала губу, чтобы не закричать в голос. Я знала, что ему не нравится, когда я сдерживаюсь, но не могла по-другому. Потому что не верилось, что чувствовать это можно настолько сильно. И иногда меня пугало то, что просыпалось во мне, когда я была в постели с Куликовым. Школьником, который даст фору любому взрослому мужику.
Но самое приятное, это услышать ЕГО первый стон, когда он входит первый раз и чуть задерживается, словно чтобы почувствовать сильнее. В такие моменты я чувствую такое удовольствие от того, что он стонет - из-за меня, что он дышит через раз - из-за меня, что он закатывает глаза от наслаждения. Из-за меня.
А потом он перестаёт сдерживаться.
Начинает просто дико вдалбливать меня в матрас, не давая возможности мне даже вдохнуть глоток спасительного воздуха. Когда он засовывает свой палец мне в рот - я начинаю дико дрожать от наступающей волны наслаждения. Необычайно острого, который мелкой судорогой схватывает все части моего тела.
Я знаю, что не отделаюсь так просто этой ночью.
Знаю, что он будет вытрахивать из меня все дурацкие мысли до победного.
Пока сам обессилено не упадёт и не начнёт целовать мои щёки, нашёптывая извинения за свои слова. И что-то о том, как восхитительно я выгляжу сзади.
***
Мы долго не разговаривали, просто лежали рядом. Даже не прикасались друг к другу, но именно сейчас, я как никогда остро чувствовала себя его частью. И казалось, что оторваться уже невозможно.
- Это же нереально, понимаешь? - я внезапно прервала тишину своим шёпотом. - Будто сон, который происходит наяву. Со мной за всю жизнь, кажется, не происходило столько всего, сколько произошло за эти дни.
- Кажется, что всё, чем ты жил до этого, просто рухнуло в одночасье. И всё вокруг изменилось, - продолжил мою мысль Женя, легко прикасаясь пальцами к моей ладони.
Я повернула к нему голову, встречая пронзительный взгляд карих глаз.
- Я с Владом рассталась. И, кажется, рада, что сделала это. Вряд ли мы могли бы простить друг другу, даже не измену, а ту холодность, что появилась между нами, - я перевела дыхание, замечая, что он вовсе не улыбается, но продолжает смотреть в упор на меня. - Заехала к подруге, рассказала ей всё, она меня тут же к тебе отправила. А мне не хватило смелости тебе позвонить. Вот я и пошла в тот несчастный бар, а там встретила Трошину. Дальше - не сложно догадаться.
Куликов нежно прикоснулся губами к моему лбу.
- Ась, ты как маленькая. Чувствую себя стариканом рядом с внучкой-подростком.
- Не неси чушь, - буркнула я и отвернулась, на что он хитро сузил глаза, и поцеловал меня. Не отвечать на его умелые ласки было невозможно. Он проник языком в мой рот, зарываясь рукой в мои волосы на затылке, тем не менее, поцелуй не потерял своей трепетности. - Перестань! Мы же так никогда не поговорим! - оторвавшись от его губ, сказала я, глядя в его глаза исподлобья.
- А о чём говорить? Ты рассталась с Владом, целомудрие и принципы отброшены в сторону. Теперь ты моя. И, как бы это не было эгоистично с моей стороны, мне плевать, что ты об этом думаешь.
- Какой же ты чёртов засранец, Куликов.