31
его лицо сразу сбросило волнение и встревоженность, он завёл меня в квартиру и даже без чая усадил за стол. видимо ситуация серьезная, от этого чёрный ком судорожной и разрастающейся паники начал разрастаться внутри, как огромный всепоглощающий пожар, не оставляющий ничего живого на своём пути.
- дрались с Хади-Такташ
- это я знаю, что с пацанами? почему нигде в больницах их нет? где они? я..
- они забивали Универсам всем что видели - перебил - камнями, ножами, кастетами, не жалели никого - страшно, истерика подступает всё ближе и ближе - кровь повсюду, мы ездили на это место, ни одного участка белого снега, будто мир обили кровью. дрались за "понятия", за грабежи с их стороны на нашем районе, за вседозволенность и самодеятельность Хадишевских. в итоге пристрелили их старшего, пуля в печень зашла, помер на месте.
- где наши? где Валера? - я сорвалась на крик, слезы сбегают по щекам, жар печёт уши, страшно, больно
- растащили их по области, что бы шумихи не было в ментуре. суперов почти всех в Лаишево отправили
- поехали, пожалуйста, Костенька, миленький мой, поехали прямо сейчас, умоляю тебя - дрожь пробирала тело, я трясла брата за ворот его дубленки уже в коридоре, когда он застегивал на мне старые сапоги его матери
ехали ночью, сначала плакала, потом начала успокаиваться и к середине поездки уже не было истерики, лишь выть воем хотелось нещадно, смотрела в окно и молилась что бы он был жив, только жив, в любом состоянии и с любыми травмами, лишь бы жив, лишь бы дышал, дальше справимся.
***
Кощею было не легче, видеть как родная сестра, которая была рядом с тобой с самого её рождения находится в таком состоянии? нет уж, лучше умереть. изнутри разрывала боль за родную, а что если помер её Валера? она же в могилу к нему без оглядки бросится и плевать она хотела на остальное.
машина остановилась у ворот больницы, большого здания белого цвета с небольшими окошками. брат вывел Алину из автомобиля и держа под руку, словно она сейчас рухнет, повёл ко входу.
- че припёрлись? посещение с.. - медсестра не успела договорить, Кощей убрал в сторону куртку, где на поясе блестел ствол - Вы к кому?
- Валерий Туркин.. - еле смогла выдавить девушка. тушь давно потекла по лицу, нежная кожа была красная и раздраженная от обильного количества солёной жидкости в холодную погоду, а нос то и дело шмыгал
- Туркин - повторила женщина, листая страницы журнала - нет у нас таких, может по внешнему виду объясните? к нам много без имён поступило
- высокий, кудрявый, с тёмными волосами, 183 ростом, глаза серо-голубые
- Надя, проводи!
к Косте с Алиной вышла другая медсестра, более взрослая, и вздыхая, надела куртку и вывела пару на улицу, ведя за собой по хитро спроектированной территории больницы и её корпусов. в конце концов остановилась у одноэтажной тёмной постройки, Алина не видела ничего, кроме силуэта медработника и слепо шла за ней, а на душе её брата стало паршиво от таблички с надписью "морг" на углу здания.
- заходите - женщина открыла дверь и пропустила пару вперёд - Дмитрий Александрович, покажите им девятого!
из маленькой двери в углу помещения вышел мужчина низкого роста, лет пятидесяти пяти с седой бородкой и сверкающими очками на носу. он оглядел девушку и понял что к чему.
- девушка, я попрошу вас успокоиться, не нервничайте, всё будет хорошо - раздался его голос, который отражался эхом от холодных стен помещения
в тени стояло несколько каталок, на которых лежали простыни, скрывающие что то под собой. он провёл пару к одной из них. как только Алина увидела что под простынью лежит очертание человека в голове всё встало на свои места. жуткий холод в этом помещении, отдалённость самой постройки от больницы, отсутствие мебели и стульев для людей и каталки с белыми пятнами ткани сложились в одно целое. мужчина смотрел на Кощея вопросительным взглядом, в котором читалось только одно : "могу ли я поднять простынь?"
- Костенька - глаза девушки широко округились, а голос был тихий и прерывистый - мы в морге?
он ответил ей скупым кивком, а мужчина, посчитавший это знаком согласия поднял простынь.