PART21: something about stars
Чимину нравится быть ленивым с Тэхёном: вот так лежать с ним на своей кровати в тишине и чувствовать его тяжесть у себя на животе.
— Что-нибудь новое с Чонгуком?
Тэхён отрицательно мотает головой. — Мы поиграли в приставку и всё.
— И ничего больше?
Тэхён задумывается, хмуря брови. — Он странный в последнее время, я говорил?
Чимин взглядом задаёт немой вопрос, когда они садятся, облокотившись на изголовье кровати. На самом деле, Тэхён не горит желанием рассказывать. Не потому, что что-то скрывает — он считает, что между ними не должно быть секретов, но чувствует себя необъяснимо виноватым перед Чимином. Возможно, за лишние мысли? Ведь Чонгук смотрел на Пака взглядом, что странно светился, и Тэхёну кажется, что этот огонёк ему знаком. И это делает невыносимо больно. Травит в животе бабочек, мучает их, отрывает и переламывает хрупкие крылья.
— Хей? — окликает Чимин, обеспокоенно смотрит на друга, положив руку на плечо. — Всё в норме? О чём ты задумался?
Тэхён кивает и лжёт, потому что Чимин видит, как от накативших слёз краснеют его глаза.
Чимину не нужно слов. Он просто молча поджимает губы и прижимает всхлипывающего омегу к себе. Его сердце взволнованно трепещет, словно птица в клетке, знающая, что вот-вот ей собираются оторвать крылья. Нет, не так. Тэхён — та птица за прутьями, которой медленно вырывают крылья, а Чимин может только наблюдать. И не найти ему подходящего ключа.
Чимину больно видеть, как удивительная вселенная в глазах друга медленно потухает. Меркнут звёзды и растворяются даже тернии. Пока они сгущаются, и добраться теперь кому-то до солнца будет невыносимо трудно.
Чимин кусает губы, прижимая друга ближе. — Почему ты так решил?
— Я вижу, — пытается Тэхён, — как он становится холоднее. Я становлюсь ему безразличен.
Тэхён начинает дрожать. — Он больше не рядом. Он больше не обнимает меня по утрам и не целует до универа в лоб, как раньше.
Правда всегда в мелочах. Стоит быть внимательнее
Чимин целует Тэхёна в макушку, поглаживая по голове. — Но не всё ещё потеряно.
— Скоро потеряется, — отчаянным дрожащим голосом утверждает Тэхён.
— Конечно, — замечает Чимин, — если ты ничего больше не сделаешь.
— А что мне сделать? — прикрикивает младший, отстранившись, и Чимин от неожиданности немного пугается, а затем сердце больно сжимается, потому что видеть на глазах друга, который поддерживал тебя, слёзы — невыносимо. — Я ведь говорил с ним!
Чимина накрывает лёгкая паника, сердце мечется, потому что омега понимает: сейчас он спасение для Тэхёна. И, кажется, знает, что сказать.
Младший всхлипывает и кивает.
— Неправильно говорил, — Чимин со словами осторожно кладёт ладошки на щёки друга и начинает мацать их до тех пор, пока Тэхён жалобно не застонет.
— А как?
— Расскажи ему абсолютно всё, — Чимин видит, что Тэхён удивляется его словам. — Что чувствуешь, что думаешь, о чём переживаешь.
— Это не так легко, — хмыкает Тэхён и с каким-то сожалением отводит взгляд.
— Пересиль это ради вас обоих, — просит Чимин. — Иначе может стать ещё хуже, а тогда точно не полегчает.
— А если... — Тэхён в скрытом страхе запинается. — Если ничего не изменится? Если всё станет только хуже?
— Тогда тебе не нужен такой придурок, — Чимин щурится и забавно дует и без того пухлые губы, не убирая своих ладошек с чужих щёк.— Ты говорил с ним о его работе?
Тэхён наконец посмеивается. Да, сквозь недавние слёзы, но тепло, искренне и по-родному. — Чимин, он же твой друг детства.
— Не помню, чтобы он был таким козлом, — бурчит старший и возвращает руки себе на колени. — Тем более, это не повод так вести себя с тобой.
Тэхён снова хихикает немного хрипло. — Спасибо.
Тэхён любит Чимина. Он безумно благодарен ему за разговоры и встречи, поддержку в любое время и просто за то, что Чимин рядом. Тэхён ни за что и ни на что не променяет такого друга, а от тёплых мыслей на глаза накатываются новые слёзы. — Хе-е-ей, — тянет Чимин, — перестань плакать, солнце.
Тэхён снова смеётся. Громче и искреннее.
* * *
— Кажется, ничего не сработало.
— Хм?
— Они вместе, — произносит альфа.
— С чего ты взял?
— Они всегда рядом, — поясняет один. — Эти выходные они провели вдвоём.
Второй замолкает, задумавшись. — Ладно. Тогда попробуем кое-что другое.
— Может, не надо? — моментально реагирует первый альфа, просит с надеждой в голосе.— Чимину будет больно.
— Без этого никак, — второй говорит совершенно спокойно и безразлично.
— Пожалуйста...
— Хватит, — шикает альфа. — Разве этого ты хотел, Чонгук?
* * *
Юнги, только что отпустив всю прислугу, возвращается на террасу, к бассейну на улице. Вода приятно светит голубым под натиском сумерек и неоновой подсветки.
— Всё? — отвлекается Намджун от разговора с Хосоком. В его руке уже открытая бутылка виски.
Юнги кивает.
— Вы начали без меня?
— Обсуждать, но не пить, — с усмешкой замечает Хосок и лениво падает на диван рядом, запрокинув голову и закрыв глаза.
— Нам осталось решить, когда мы устроим всё? — спрашивает Намджун и протягивает Юнги бокал с янтарным алкоголем.
— Сегодня ночью, — решает старший альфа и не даёт что-то изменить.
— Так скоро? Во сколько? — уточняет Хосок.
— После часа, — монотонно произносит Юнги и замолкает.
Оба его друга внимательно наблюдают за тёмным взглядом лисьих глаз. Таким задумчивым, что, кажется, можно услышать, как невыносимым роем жужжат мысли в голове Юнги, пока альфа немного неожиданно не поднимается, просидев так неполные двадцать минут.
— Куда ты? — недоумевает Намджун.
— По делам, — со спешкой отвечает Юнги. — Напишите мне, если будете уезжать до того, как я вернусь.
— Хей, — окликает Хосок.
— Что? — Юнги оборачивается через плечо, спрашивает немного раздраженно.
— Можно я устрою вечеринку?
— Нет, — отвечает Юнги и собирается наконец спуститься к гараж-стоянке.
— Ну почему? — разочарованно ноет Хосок, перекатываясь на диване.
— Потому что я хочу вернуться и увидеть свою виллу, а не её руины, — альфа слышит, как друг наигранно фыркает.
— Юнги, — теперь окликает Намджун, подойдя к нему и сложив руки на груди. Его взгляд обдаёт теплым пониманием. — Скажи честно, ты к Чимину?
Юнги фыркает, почти прямо как Хосок, и спешно уходит к автомобилям, оставляя Намджуна без единого своего слова, но с ответом.
— К Чимину, конечно, куда ж ещё, — с улыбкой говорит Хосок, когда Намджун возвращается к нему. — Он бы нас с собой позвал.
— Я думал, ты ничего не слышал, — признаётся второй альфа и садится рядом, когда Хосок подвигается.
— Да тут и без того поймёшь, — тихо произносит Чон, задумчивым взглядом изучая небоскрёбы на другом берегу.
— Это так видно, да? — спрашивает Намджун, будто хочет подтвердить длясебя. Хосок кивает. Он улыбается тепло и немного облегчённо, прикрыв глаза. Лёгкий весенний ветер подхватывает туманные нотки запахов, что впитались в эти стены.
— Всё-таки, сосне лучше пахнуть с лавандой.
* * *
На телефон Тэхёна приходит уведомление, и он, взглянув на экран, незаметно для себя, но заметно для Чимина улыбается уголками губ.
— Поедешь домой? — тёплым шёпотом спрашивает старший, склонив голову на бок и взглянув на друга с пониманием.
— Прости, что оставляю тебя, — извиняется Тэхён, поднимаясь с кровати.
— Да ладно, не страшно, — отмахивается Чимин. —
Спасибо, — благодарит Тэхён уже возле двери, накидывая кардиган, и падает в дружеские объятия на прощание, понимая, какие они, всё-таки, уютные.
— Всё будет в порядке, — Чимин в последний раз легонько похлопывает по спине, прежде чем Тэхён уходит.
Пока переживания за друга всё ещё никуда не пропадают, хоть постепенно и становятся слабее, но Чимин, медленно расслабляясь, чувствует себя до жути ленивым, сев на диван с бокалом вина.
На улице прохладнее, чем вчера. Нескончаемо моросит дождь, а некоторые люди в небоскрёбе напротив работают и в воскресенье. Над городом бледные тучи давят так, что их холод фантомно ощущается и на плечах. Только Чимин хочет пойти за чем-нибудь тёплым, чем можно укрыться, ему приходит сообщение.
Юнги, 17:46: малыш?
Вы, 17:47: да?
Юнги, 17:47: ты дома?
Вы, 17:48: да
Юнги, 17:48: спустись через 20 минут
Чимин уже хочет согласиться, но вспоминает, что тело будто ослабло и отказывается двигаться лишний раз.
Вы, 17:49: ох, Юнги, пожалуйста
Юнги, 17:49: ?
Вы, 17:49: поднимись ко мне
Юнги, 17:49: что случилось?
Вы, 17:50: лень
Юнги, 17:50: Боже...
* * *
— Привет, — хрипит Юнги, всё ещё стоя за порогом. Одна рука держит телефон, где номер этажа и квартиры, чтобы альфа мог найти Чимина, другая — что-то из ближайшего ресторана.
А Чимин, закусив губу, правда старается, но с каких-то пор Юнги стал наркотиком. К нему необъяснимо тянет, хочется обниматься и всегда быть рядом. Возможно, поэтому Чимин не сдерживается и обнимает его немного резко, цепляясь руками за крепкие плечи и прижимаясь ближе. Юнги обнимает в ответ одной более-менее свободной рукой омежью талию и делает шаг навстречу, закрывая дверь за собой и тут же прислоняясь к ней спиной. Они молчат, но чувства внутри бурлят, будто не видели друг друга несколько лет и вот сейчас, наконец, встретились.
— Почему сейчас? — тихо спрашивает Чимин. — Обычно ты приезжаешь ночью.
— Не знаю, — отвечает Юнги. — Я ведь говорил уже.
— Что?
— Не хочу надолго расставаться.
Чимин улыбается уголками губ, утыкается носом в шею, вдыхая аромат сосны, и чувствует лёгкое головокружение. Здесь, в тишине и объятиях Юнги, так спокойно, но в груди взрываются фейерверки, вдруг забываются все слова, обиды и проблемы. Больше в квартире не холодно и не одиноко. Вот так бы проводить каждый день с уверенностью, что всё будет в порядке.
А Юнги тоже с ума сходит. Это домашнее тепло Чимина, его уютная растрёпанность, по-милому непослушные пряди волос говорят о счастье. Та самая миновская толстовка на Чимине заставляет Юнги улыбнуться, ближе и осторожнее прижать к себе этот комочек и никуда не отпускать.
С ним хочется быть нежным. Целовать маленькие ладошки и говорить что-то о звёздах. Его хочется любить без остатка и страха быть потерянным.
— Поедем?
— Куда? — Чимин не удивляется. С Юнги хоть на другой край света.
— Куда захочешь.
— Куда-нибудь подальше, — шепчет Чимин.
— Когда-нибудь, но не сейчас.
— Почему? Чимин отстраняется, чтобы заглянуть в глаза Юнги.
— Я всё ещё слишком ленивый.
* * *
Лежа на миновской груди, Чимин пальцами играет со шнурками на его толстовке, будто маленький ребёнок, и готов вот-вот замурчать от того, как Юнги перебирает его локоны, задумавшись о чём-то.
— О чём ты думаешь?
— Ни о чём, — отвечает альфа и целует в макушку.
— Неправда, — бурчит Чимин.
— О своём, — продолжает Юнги, и омега приподнимается, чтобы посмотреть в его глаза и добиться честного ответа.
— Серьёзно?
— Ладно, — побеждённо вздыхает Юнги. — Сегодня ночью мне нужно будет поехать кое-куда. Я думаю об этом.
— Куда?
— А что? — с хитрой улыбкой спрашивает Юнги. Чимин закатывает глаза и хочет лечь обратно, но альфа переворачивает и подминает под себя, так что теперь отвести взгляд не так легко. — Ну?
— Просто интересно, — отвечает Чимин, всё-таки отворачиваясь.
— Просто интересно? — Юнги сокращает расстояние, заставляя повернуться к нему. Чимин ничего не отвечает, просто целуя как-то немного с вредностью и, возможно, обидой. Зарывается пальчиками в чужие тёмные пряди, хмурится и всё равно прижимает ближе.
— Это не даст тебе уйти от вопроса, — тихо говорит Чимин, отстранившись, но всё ещё немного касаясь своими губами чужих.
— Тебе тоже.
— Юнги, — зовёт омега, — я серьёзно.
— Серьёзно? — альфа смотрит в глаза сосредоточенно, но с ноткой удовольствия. — У меня встреча.
— С кем?
— Боже, малыш, — Юнги хмыкает. — Что? Это ревность?
Чимин снова закатывает глаза, фыркает и упирается кулачками в чужую грудь, собираясь оттолкнуть, но не хватает сил на это, и Юнги убирает его руки осторожно, взяв в свои ладони.
— Перестань вредничать, — хрипит альфа и проводит носом от скул до ключиц, вдыхая запах лаванды. Чимин не сдерживает тяжёлого вздоха, вцепившись в чужие плечи и чисто из вредности в последний раз сделав вид, будто всё ещё пытается оттолкнуть. Юнги на это только хмыкает и целует хрупкие плечи даже сквозь ткань толстовки. Получается так интимно, что Чимин уже извивается в чужих руках и пытается успокоиться. Юнги с улыбкой целует живот, вздёрнув одежду, и немного больно покусывает нежную кожу, не сдержавшись.
— Прекрати, — просит Чимин, хмурясь и зная, что там, возможно, останутся красные следы от укусов.
— Прости, — извиняется Юнги. — Я не сдержался.
Альфа отстраняется, снова нависая над Чимином и смотря в его глаза слишком внимательно, будто читает душу, и омеге становится стыдно, но Юнги не даёт отвернуться.
Он вдруг встаёт с кровати и протягивает Чимину руку.
— Собирайся.
— Что? — недоумевает омега, но встаёт следом. — Куда?
— Узнаешь, — с улыбкой отвечает Юнги, не отпуская тёплой ладони.