PART7: name of
Чимин просыпается с ужасной головной болью, и это не потому, что вчера была вечеринка Тэмина — одного из влиятельных альф, учащегося в этом университете на последнем курсе. Они, вроде, хорошо знакомы с Юнги, но не в этом суть. Чимин не ходил на вечеринку и игнорировал тщетные попытки Тэхёна затащить его туда, потому что, как минимум, вчера было воскресенье — не лучший день для тусовок, по мнению Чимина, потому он был бы доволен собой, если бы голова не заболела сама по себе.
Омега, пошатнувшись и оперевшись на столешницу, запивает пару таблеток и стоит так ещё минут пять. Он зарылся пальцами в волосы на несколько секунд, тяжело вздохнув, и помассировал больные и пульсирующие виски.
Перед тем, как подняться в гардеробную на втором этаже, Чимин прихватывает с собой яблоко из корзины с фруктами и борется с желанием упасть на диван напротив панорамного окна и понаблюдать за тем, как усиливается на улице метель. И правда, вчера было теплее, чем обычно, настолько, что всё начинало таять, а сегодня снег зазывает укутаться в тёплый плед и наслаждаться тишиной, наплевав на всё.
Чимин устало окидывает взглядом полки с одеждой, определяясь с выбором ещё в течение получаса.
Во рту мешается кисло-сладкий сок яблока с остатками мятной зубной пасты, когда Чимин обращает на это внимание, нанося на пухлые губы клубничный бальзам.
Чимин снова приветствует кивком ещё сонных бет и омег за стойкой, слабо улыбнувшись.
На иномарке лежит тонкий слой снега, и Чимин отмечает, что, наверное, эта метель, которая больно бьёт сейчас морозом по щекам, началась не так давно.
Чимин никуда не торопится, когда прогревает спорткар. Ему даже забавно наблюдать за тем, как возмущаются на погоду жильцы того же небоскрёба.
Снова зеваки на светофорах, снова ещё небольшая, только начинающаяся пробка перед университетом.
На парковке одна единственная машина: большой тёмный кроссовер, начищенный до блеска. Чимин паркуется рядом и, закутавшись в своё большое коричневое пальто, спешит быстрее зайти в университет. Видел бы Тэхен, что Чимин в кроссовках и с голыми щиколотками — дал бы подзатыльник.
Чимин вешает пальто в гардероб сам, потому что ещё слишком, видимо, рано, чтобы работник гардероба был здесь.
Омега крутит в руках чёрную эмблему с выгравированными на ней серебристыми цифрами и замирает, когда открывает дверь нужной аудитории — там, почти на самом последнем ряду, облокотившись на прохладную стену, сидел Юнги с закрытыми глазами, которые медленно открыл почти сразу, как почувствовал знакомый запах. На его голову натянут тёмный капюшон, а руки сомкнуты на груди.
— Почему ты до сих пор стоишь там? — тихо хрипит альфа. Он смотрит на омегу, и его веки чуть приспущены. — Сядь рядом, малыш.
Чимин не видит в этом необходимости и пытается игнорировать желание послушать Юнги, но в этот раз всё-таки повинуется сердцу, вспомнив слова отца и Тэхёна. Сам же Юнги, отчего-то, хмыкает и притягивает омегу ближе к себе, когда тот садится рядом, но недостаточно.
Чимин вздрагивает, потому что альфа кладёт голову на его плечо, и уже хочет что-то сказать, как Юнги опережает его:
— Молчи, — тихо просит альфа и медленно, но верно возвращается в свою дрёму.
Чимин только сейчас замечает наушники в ушах Мина и тихую музыку из них. Звучит знакомый омеге мотив, и он, забывшись, позволяет себе забрать у альфы один наушник, не желая лезть за своими в рюкзак и оправдываясь перед собой же, что для этого нужно двигаться, следовательно Юнги будет недоволен, а Чимин не хочет лишний раз слушать очередное возмущённое бурчание.
Альфа на это улыбается слабо, и Чимин краснеет, когда чувствует, что старший переплетает их пальцы.
— Отвечай за свои действия, — тихо говорит Юнги, скорее, оправдываясь, но не переставая улыбаться ещё секунд десять, и Чимин сначала сглатывает, а после постепенно привыкает и расслабляется, роняя свою голову на чужую.
Чимин вдруг наконец чувствует, как перестаёт болеть и пульсировать в его висках, как тело Юнги будто слабеет, и тот, вроде, уже посапывает — быстро он, всё-таки, уснул. Омега старается принять максимально удобное положение не только для себя, но и для Мина, пусть даже если ему самому может быть неудобно, но он думает, что сможет потерпеть.
Музыка переключается сама: альфа не контролирует её сейчас, поэтому играет всё подряд, но жанр не меняется только до определенного момента. А когда этот момент наступает, Чимину становится трудно дышать и на глаза вдруг накатывают шипящие слёзы. Остаётся только взвыть и молиться, чтобы голова не заболела ещё раз.
До боли знакомая мелодия, связанная с одним из самых тяжелых периодов в его жизни, позволяет нежеланным воспоминаниям вылезти наружу, подобно змеям, от которых Чимин просто не в силах укрыться.
Свободной рукой омега гладит Юнги по волосам и зарывается в них пальцами, перебирая пряди. Он тихо плачет и боится любить, потому что уже чувствовал что-то подобное, и ничего хорошего из этого, как видно, не вышло. Он совершил ошибку в свои шестнадцать, когда встречался с альфой на четыре года старше него. Это было больно, потому что его интересовало тело Чимина и ничего больше, и омега слишком поздно понял это.
И всё-таки, Чимин кусает губы, тихо всхлипывая, и Юнги, кажется, сквозь сон хмурится на это.
У омеги в груди паршивое чувство, которое он хочет как-нибудь вырвать и выкинуть вместе с корнями, с которыми всё произрастает и въедается.
Обещают, что в жизни появится имя, которое сотрет предыдущее в прах, и Чимин понимает только сейчас, что этого не произойдёт, если он сам не захочет, потому что, как никак, всё зависит только от нас самих.
Юнги вжимается в плечо сильнее, сжимая в своей большой и тёплой ладони руку Чимина, и омега слабо улыбается, вытирая слёзы и чмокая альфу в макушку.
— Что это было? — Юнги хрипит немного сонно, не отстраняясь.
— Это... — Чимин тушуется, растеряв где-то все слова и способность нормально говорить, — я...поцеловал тебя?
— Фу, — альфа кривится и ненадолго замолкает. — Давай ещё.
Омега целует ещё, хмыкнув. Задержавшись, он постарался как можно незаметнее вдохнуть любимый аромат винной сосны.
Юнги снимает капюшон окончательно, чтобы Чимину было удобнее, и омега старается не улыбаться. — Делай так почаще.
Альфа отстраняется, чтобы посмотреть на младшего, и подозрительно щурится, когда видит перед собой покрасневшие глаза. — Ты ревел, что ли?
Чимин поджимает губы и отрицательно мотает головой.
— Не выдержал, что я весь такой пиздатый, да? — Юнги, наверное, издевается, хитро улыбаясь, и омега возмущается, несильно толкнув его и услышав смешок.
Юнги, незаметно для Чимина, кажется, слишком бережно берет его ладони в свои.
— Только щеки не сильно дуй, а то попа лопнет.
— Иди ты знаешь куда? — но Чимин уже не может сдержать улыбки. Серьезно, он хочет показать, что смеяться сейчас не в настроении, но что-то идет не так, когда он смотрит на Мина.
— Куда? — Юнги мотает головой навстречу, мол, он очень заинтересован.
— В зад.
— Как только ты будешь готов, — кажется, альфа мурлычет, вскидывая брови и хитро улыбаясь, а Чимин цокает и говорит, что у старшего на уме только одно.
Юнги мнет бедра омеги, и тот краснеет.
— Что ты делаешь?
— Собираюсь проспать всю пару, — отвечает альфа и плюхается головой на подготовленное место, пропуская мимо ушей возмущения.
* * *
— Что это было? — удивленно спрашивает Тэхен, стоит Чимину выйти из аудитории по окончанию пары. Его ноги немного болят, потому что всё это время Юнги спал на них, и омега не мог лишний раз шевелиться.
— О чём ты?
— В смысле «о чём»? На вас с Юнги все смотрели, — восклицает Тэхён.
Нет, он, всё-таки, никак не может понять друга. Говорит, что не любит, а сам то с миновскими засосами ходит, то всю лекцию мимо ушей пропускает, потому что у него на коленях спит этот самый объект его ненависти. Удивительно.
Чимин неуверенно пожимает плечами, спрятав глаза в противоположной от Тэхёна стороне.
— Чонгук! — младший омега окликает парня, заприметив в толпе знакомую макушку.
— Ась? — альфа, видимо, и без того собирался подойти к ним. Его волосы немного растрепанны: он тоже проспал всю пару.
— Скажи мне, блять, пожалуйста, как это называется, когда человек говорит одно, а делает другое? — дальше Пак пропускает мимо ушей возмущения Тэхёна о том, как Чимин уже запутал его, оставляя всё это на Чонгука, который в ответ что-то приговаривает и легко подталкивает к следующей аудитории, не мешая разговору.
* * *
На второй паре Чимина нет. Ну, то есть, он есть, но не мысленно. Мысленно он где-то в другом месте, и Тэхён уже задолбался постоянно пихать его, чтобы возвращать к реальности. Слишком много Чимин в раздумьях в последнее время.
Старший приходит в себя только тогда, когда шепоты за спиной уже надоедают, и Чимин думает развернуться да рявкнуть на этих сплетников, но останавливается.
— Интересно, кого вчера Юнги выбрал? — кто-то шепчет мечтательно, наверное, уперевшись в щеку рукой. Сердце Чимина сжимается, и он сглатывает.
— Кстати, я слышал, что он вчера ни с кем, кроме как со своими друзьями, не был, — заверяет второй.
— А ты слушай их больше, — первый толкает друга, надувшись, но тот совершенно серьёзен.
— Бред. Чимин хмыкает, думая, что такие, как они, этот «бред» и разносят.
* * *
Омега выскакивает из аудитории одним из первых, оставив Тэхёна недоумевать позади.
Он старается бежать быстрее, но осторожнее на лестнице, иногда извиняясь перед теми, кого задел.
— Эй, кажется, это к тебе, — единственное, что успевает услышать Юнги от Намджуна перед тем, как кто-то выдёргивает его из компании и уводит подальше.
Признаться честно, видеть перед собой запыхавшегося и всего красного Чимина — возбуждающе, но и неожиданно одновременно. Особенно, когда омега толкает тебя к стене так, что в спине ненадолго появляется тупая боль.
— С кем ты спал вчера? — взгляд Чимина необычно серьёзный, он прожигает до костей и испепеляет глазницы.
— В смысле?
— В прямом. Вчера... — омега ещё пытается отдышаться, запнувшись. — Вчера, на вечеринке Тэмина. Ты спал с кем-нибудь?
Юнги сначала хлопает глазами, а после начинает улыбаться и пытаться сдержать смешки. Последнее оставляет желать лучшего.
Альфа притягивает к себе Чимина, а тот брыкается и приказывает отпустить, отталкивая, но руки Юнги сильнее, чем омега думал.
— Нет, — отказывает Чимин, когда старший тянется за поцелуем, и отстраняется, упираясь кулачками в чужую грудь.
— Ни с кем я не спал, — Юнги говорит это сквозь возмущения о том, как младший уже достал отпираться от него.
— Врёшь, — рявкает Чимин. Он слабо бьёт альфу по плечу и чуть не дует без того пухлые губы.
У Юнги лицо становится серьезным, и он хмурится, прижав младшего ближе.
— Я серьёзно.
Чимин вдруг сглатывает, подозрительно щурясь, а Юнги лишь вскидывает брови.
— Почему я должен верить тебе?
— Ты можешь не верить, если хочешь, но ты спросил, а я ответил.
Младший тяжело вздыхает и, обняв шею Юнги, ненадолго зацепив взгляд за татуировки, целует, поддавшись вперёд и запустив пальцы в чёрные волосы.
У Чимина перехватывает дыхание, когда он чувствует, как Юнги начинает улыбаться в поцелуй, кусает нижнюю губу Пака и проводит по ней языком.
— Хён, — слышит Чимин позади и отстраняется, оборачиваясь.
Чонгук стоит и сводит брови. Не к добру, потому что он редко хмурится, да и вообще почти не бывает настолько серьёзным.
— Пойдём, — Чонгук протягивает Чимину руку, а тот смотрит растерянно и не понимает, что успело произойти.
— Он подойдёт позже, — у Юнги голос ниже, чем обычно. Омега дергается, и по спине бегут мурашки, когда Мин губами касается его шеи.
— Перестань, — тихо просит Чимин, стыдливо краснея из-за того, что Чонгук видит это.
У Юнги взгляд строгий. Такой, что сердце пропускает удар, и омега удивляется, как ещё не подавился воздухом.
— Отпусти, — Чонгук не уходит и ждёт, — ты испортишь его.
Чимин чувствует, как Юнги сжимает кулаки, собирая ткань футболки на боках омеги. Он тихо предупредительно рычит и смотрит на младшего альфу испепеляюще, а у Чонгука либо выработанный иммунитет, либо стальные яйца.
Это напряжение давит на Чимина, и он хочет выбраться из рук Юнги, чтобы прекратить всё это, но старший отказывается отпускать его.
— Уже действительно пора расходиться по аудиториям, — и Чимин на свободе.
Юнги надоело, Юнги устал. Он всё-таки не до конца понимает или отказывается понимать, какого хера у него внутри всё настолько переворачивается, когда в нос бьёт запах лаванды, перед ним появляется черная макушка и её стервозный хозяин, возбуждающий одними только поцелуями без всяких таблеток и алкоголя.
Ещё Юнги надоело, что омега выпендривается; надоело, что ему это нравится. Надоело, что в голове буря появилась после их первой встречи, а разобрать её Юнги не в состоянии хотя бы потому, что не знает, как.
Чимин уходит с Чонгуком, и они молчат. Омега мнётся, ему неловко, а альфа хмурится и ничего не говорит.
Юнги хмыкает, и Чимин, не выдержав и обернувшись в последний раз, замечает краем глаза, как тот, оперевшись спиной о стену, сползает по ней, садясь на корточки, опуская голову и зарываясь пальцами в волосы.
Чимин уже почти разворачивается, чтобы вернуться, и Чонгук не спешит останавливать его, лишь обернувшись через плечо, но это и не нужно — омега останавливается сам — к Юнги поспевают друзья.
— Эй, хён, — Намджун хлопает старшего по плечу, и тот поднимает голову, интересуясь, что от него хотят. — Чего ебало кислое такое?
Намджун айкает, когда Джин толкает его в бок за выражения, заставив Хосока и Юнги смеяться.
— Хочу нажраться, — говорит Мин Чону между делом, пока старший омега устраивает разборки со своим альфой.
— Ты же пил вчера, — напоминает Хосок, протянув Юнги руку, дабы тот встал на ноги.
— Хочу нажраться так, чтобы забыть, как меня зовут, — альфа смыкает руки на груди, закатив рукава.
— Воу, — удивляется Чон, — а чего случилось-то?
— Не обращай своё внимание на это.
— Я бы и рад помочь, — Хосок тяжело вздыхает, наблюдая за некончающейся перепалкой Джина и Намджуна. Они смешные, но смеяться почему-то то ли не хочется, то ли не можется, — но ты же помнишь, что расслабляться нельзя, пока всё не уляжется.
Юнги только кивает.