Мистер и миссис Малфой

Говорят: «Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее». Когда я это понял? Когда узнал, что означает эта фраза? Тогда, когда посмотрел на нас. Мы совершили много ошибок, о которых сожалеем. Я знаю, что ты тоже сожалеешь, вижу это в твоих глазах. Потому что я не переставал смотреть в них, твои глаза напоминают мне, кто ты. Я влюбился в наименее подходящего человека. В того, кто цепляется за свои идеалы изо всех сил. Кто не сдаётся. Кто почти забывает о нас. Кому я напомню о том, что мы одно целое. Это моя единственная миссия, любовь моя, — вернуть тебя к жизни, как пурпурные тона вишнёвых деревьев возвращаются весной. Даже если сейчас зима.

Запись вторая, Д.М. Ноябрь 2008 года. Лондон.

***

— Вы хотите сказать, что...

— Да. — Мистер Джосман был потрясён словами мистера Малфоя. Они посвятили целый сеанс, разбираясь с проблемой вины его жены за то, что она была с другим мужчиной вне брака. И оказалось, что ничего подобного никогда не происходило.

«Это интереснее, чем я думал».

Пара не переставала удивлять психолога. Джосману приходилось делать большие усилия, чтобы держать свои чувства под контролем, чтобы не открыть им обоим тайну, которая могла привести к разрушению их брака. Он должен следовать своей клятве, своему этическому кодексу.

— Но как такое возможно?

— Я не горжусь тем, что сделал, но я был... в унизительном отчаянии.

Чуть больше года назад...

В темноте ночи можно было увидеть фигуру, которая скользила, как тень, которая парит без жизни, ища неизвестно чего в огромном саду, полном всевозможных растений. Он приближался к оранжерее, спрятанной за большим особняком. С опущенной головой и тревожным лицом, словно он боролся между реальностью и дурным сном. Серые глаза мужчины потеряли сияние, которое могло рассеять темноту, и сейчас он мог потеряться, на, казалось бы, знакомой дороге. Хотя именно таким он себя и ощущал — потерянным. Следуя по стопам любого, кто подсказал бы куда идти. С пережитками войны. И запретной любовью, с невозможными отношениями. Он неизбежно вспоминал своего отца, все наследие, которое ему передали и вес обязанностей, покрывавший его плечи, как мороз. Ему пришлось заняться семейным бизнесом, который потерял свою репутацию после войны, и восстановить его из руин. Но вместе с этим произошла перезарядка его чистокровных обязательств и социального положения. Хотя он и добился многого, по большей части за счёт других. Но его эгоизм заставил забыть о Гермионе и жизни с ней. Он вспомнил о своих планах, когда попросил её руки, своё желание создать семью, однажды сделать всё правильно. Прекратить прятаться, принять решение согласно тому, во что он верил, не заботясь о мнении других.

Мучительная боль обожгла его живот. Он не знал, как смог прожить всё это время с комком в горле, пытаясь не задохнуться. Поддерживая свои чувства простыми правилами: «вдыхать» и «выдыхать» воздух. Ни о чём больше думать Драко не мог. Его жена больше не разговаривала с ним. Она больше не спала с ним. Он больше не спал. Не было ни отношений, ни прикосновений, ни взглядов, потерянных, безличных. Они заперлись в пузыре, чтобы не видеть себя теми, кем стали. Подумать только, он предложил Гермионе другую жизнь, лучшую, чем та, которую мог дать ей Уизли. Но только сейчас осознал, что любовь не заключается в выгодных предложениях, соревнованиях и выяснении кто круче. Речь идёт о другом. Он не мог выразить свои мысли словами, но не потому, что не знал, что сказать, а скорее, у него отсутствовали эти самые мысли. Они были исключительно в его сердце. Драко настолько закрылся в себе, что ржавый замок и запах мха заставили забыть обо всём. Ему пришлось бы искать давно забытые мечты и надежды внутри себя, в прожитых воспоминаниях.

Малфой сидел на скамейке в самом центре своей оранжереи под вишней, которую сам же подарил ей на двадцать пятый день рождения, и пытался привести свои мысли в хоть какой-то порядок. Он всегда восхищался красками природы, но у этого дерева было что-то тёмное и отталкивающее. Его ствол и ветви, теперь голые из-за времени года, были почти чёрно-коричневыми, как горький шоколад. А лунный свет, в свою очередь, создавал бледный контраст, окрашивая дерево, как нежные штрихи чернил на древнем пергаменте. Это было красиво и так невинно, но больше чем просто штрихи во вселенной. Драко нашёл своё восхищение. Она была его точкой во вселенной. Его вишенкой на пергаменте. Чернилами на его коже. Сердцем его оранжереи. И всё же он был так далеко от Гермионы, как земля от неба, как звёзды от нас. Он должен вернуться к ней. Пройти вместе с ней путь домой.

Ему в голову пришла идея так быстро, как молния появляется перед нашими глазами, как гром оглушает землю. Семя в пустыне, возможность, спасательный круг в океане после крушения Титаника. Если он не может говорить с ней как Драко Малфой, то будет общаться в облике кого-то другого. С силой, которая остаётся у человека, получившего синяки при восхождении на скалистую гору, Драко решительно встал и твёрдым шагом устремился осуществлять свой план. Как раз тогда, когда серебряный круг исчез с неба, чтобы уступить место яркому золотому рассвету.

В то утро Драко отправился к единственному человеку, который, как он думал, мог бы помочь ему осуществить задуманное. Что ж, может потребоваться немного времени, чтобы убедить его, но вера в себя ещё никого не подводила. На завтрак Малфой быстро выпил кофе, после принял ванну и надел один из своих классических костюмов. Вышел из своей комнаты, которая обычно служила гостевой, спустился, перепрыгивая через две ступеньки по лестнице, и по какой-то причине почувствовал себя более энергичным и позитивно настроенным. Вошёл в камин и громко и отчётливо произнёс: «Компания Трилистник».

Драко появился в одном из трёх каминов на первом этаже старого, реконструированного здания в Косом переулке. Перед глазами появился широкий холл с паркетным полом и стойкой в виде полукруга, сделанной из тёмного дерева, за ней работала секретарша в круглых очках, с короткой челкой и табличкой на футболке с надписью «Симона». Малфой подошёл к ней и откашлялся, привлекая к себе внимание, и тогда девушка, дописав что-то в блокноте, подняла глаза. Её щеки сразу покраснели, и она несколько раз моргнула при виде Драко.

— Добрый день, мисс Симона. Мистер Лонгботтом здесь? — спросил Малфой с улыбкой.

Девушка потеряла дар речи и начала бледнеть. Драко заинтересованно приподнял бровь.

«Неужели я выгляжу так удручающе?» — подумал мужчина.

— Ну надо же, кого я вижу? Неужели это мистер Малфой?! — сказал Невилл, только что появившийся из коридора и протянувший руку для приветствия.

Малфой обнял его и похлопал по спине, к собственному большому сожалению, демонстрация приветливости далась ему нелегко.

— Пойдём со мной, друг, — сказал Невилл. Он обнял Драко за плечи, ведя его по коридору, из которого вышел ранее, и в последний момент обернулся, чтобы сказать: — Симона, пожалуйста, перенеси все звонки на час. — Девушка кивнула, всё ещё немного ошеломлённая красотой неожиданного гостя.

Коридор был освещён внутренним двориком, полным растений и виноградной лозы, окружавшей фонтан. В конце коридора были три двери с разными табличками. Они вошли в ту, на которой было написано: «Ландшафтный архитектор Лонгботтом». Оказавшись внутри, Невилл закрыл дверь, взмахнув палочкой, и предложил Драко сесть. Его кабинет был не очень большим, но в центре стоял большой стол, стопка свёрнутых набок листов, банка с карандашами и линейками разных размеров и высокая регулируемая лампа. За столом было окно, выходившее на аллею. Драко сел в один из стульев, обитых красным бархатом, а Невилл подошёл к мини-бару.

— Тебе как обычно? — спросил его Невилл. Малфой кивнул и через некоторое время получил стакан виски. — Я слушаю... Чем я могу тебе помочь? — спросил Лонгботтом, когда сел на стул напротив и поставил ноги на журнальный столик.

— Сделай мне одолжение.

Драко решил перейти к делу и сразу рассказал о своей ситуации с Гермионой. Невилл уже знал обо всём, что происходит в семье Малфоев. Конечно, у жены были более близкие отношения с Невиллом. Но Малфой объяснил ему это со своей точки зрения и подробно изложил основу своего плана. Драко думал, что тот не согласится, скажет ему, что он сумасшедший и что риск слишком велик. Каким же было удивление, когда Лонгботтом заинтересовался и полностью поддержал его.

— Значит, ты планируешь притвориться кем-то другим, чтобы она снова смогла с тобой поговорить? — В ответ последовал уверенный кивок головы. — Вау, ты в отчаянии, Малфой. — Невилл подошёл к столу и поставил на него свой пустой стакан. — Я не люблю лгать Гермионе, ты ведь это понимаешь? — Драко кивнул. — Но мне также больно видеть её такой. Я знаю, что ты без ума от неё и переступаешь через себя, приходя сюда и прося меня о помощи. Я научу тебя пользоваться одним приложением и реализую вторую часть плана. Но у меня есть условие...

— Я тебя слушаю.

— Если она пострадает или ситуация выйдет из-под контроля, ты должен пообещать положить этому конец. — Невилл серьёзно посмотрел ему в глаза.

— Ты же знаешь, что меньше всего я хочу... — Невилл предостерегающе приподнял бровь. — Обещаю.

Малфой сделал последний глоток и протянул ему мобильный. Лонгботтом объяснил, что нужно делать, и они договорились, когда можно будет привести план в действие.

***

Подведя свой рассказ к финалу, Драко поёрзал в сером кресле маленького офиса.

— Вы понимаете, что это секрет, который может подорвать её психологическое состояние?

— Я знаю. — Малфой посмотрел на свои ноги. — Но я не знал, как вытащить её из того ада, она не выходила из своей комнаты, и мы попали в рутину, которая нас убивала. Это было первое, что пришло мне в голову. А недавно я понял, что, несмотря ни на что, она всё ещё ненавидит меня...

— Что вы имеете ввиду? — озадаченно спросил мистер Джосман.

— Вы ведь понимаете, что план не удался. Иначе нас бы здесь не было, — вздохнул Драко. — Моя идея заключалась в том, что, сблизившись с ней, я раскрою ей свою личность, или она сама поймёт, что я слишком похож на её мужа. Но...

— Она забыла о вас. — Драко кивнул, всё ещё тупо глядя себе под ноги.

— Чем ближе я становился с ней, как «принц», тем дальше она отдалялась от реального меня.

— Из-за этого вы прекратили свою игру? — спросил Джосман, делая записи в блокноте.

Двойная идентичность, возможная биполярность?

— Нет. Видите ли, — Драко безуспешно пытался сконцентрироваться на своих словах, не выдавая чувств, — я не мог так легко сдаться. Поэтому я предложил встретиться лично. Пригласил на костюмированную вечеринку, чтобы скрыть наши личности. Моя идея с самого начала заключалась в том, чтобы раскрыть, кто я. Но она поцеловала меня, и потребность в её близости была настолько велика, что я забыл, что мы были в масках и что она на самом деле «изменяла» мне. Гермиона, похоже, поняла это сразу же, потому что, как только коснулась моих губ, незамедлительно сбежала. — Он скрестил левую ногу, положив её на правое колено, и слегка сжал губы. — Я пошёл за ней и услышал её рыдания. Я разозлился на себя. Я возненавидел созданного мною персонажа, он причинил ей боль. Я нарушил своё обещание и полностью испортил наши реальные отношения. Затем решил бросить эту затею и сказать ей, что нам больше никогда не стоит разговаривать. Но... — Драко замолчал, задаваясь вопросом, продолжать рассказ или нет. Мистер Джосман кивнул, давая понять, что внимательно слушает. — После нашего первого сеанса здесь я почувствовал себя неуверенным. Не верил, что эта терапия сработает, поймите меня правильно, дело не в том, что я не верю в вашу профессию, но для меня это в новинку. — «Если бы он знал, что я волшебник, все было намного проще», — подумал Малфой.

— Я не осуждаю вас, мистер Малфой, многие люди опасаются сообщать посторонним о своей личной жизни, но не беспокойтесь об этом, — он сделал паузу, чтобы указать на бумагу в рамке на одной из стен офиса, на которой было несколько подписей и штампов. Драко несколько раз задавался вопросом, допустимо ли для психолога в маггловском мире иметь плакат с автографами его фанатов. — В этих рамках — моя жизнь, моя клятва о том, что всё, что здесь говорится, остаётся между вами, мной и этими четырьмя стенами. — Мистер Джосман всегда казался ему чудаком, но Драко решил не углубляться в эту мысль. Поэтому просто кивнул и позволил ему продолжить. — Как вы относитесь к терапии теперь, когда мы провели несколько сеансов?

— Что ж, я сожалею о том, что сделал в тот день, так что, думаю, у меня появилось больше понимания.

— А о чём именно вы сожалеете?

— Я снова написал ей. И она мне ответила. Я не знаю, что делать...

— Как вы думаете, что произойдёт, если она узнает, что вы — это он?

— Наверное, навсегда исключит меня из своей жизни.

— Почему вы так думаете?

— Представьте, что ваша жена не разговаривала с вами в течение многих лет, что она не проявляла к вам никакого интереса. И вы «изменили» ей с другой женщиной, а потом внезапно она обнаруживает, что это та самая женщина, которая сидит перед вами и не смотрит на вас, даже когда вы просите передать соль. Что бы вы подумали? — выпалил Драко немного раздражённо. — Поверьте, я уверен, что она меня возненавидит.

***

Извини, я только сейчас увидела твоё сообщение. Ты ещё здесь?

Кстати, как ты нашёл мою электронную почту?

Подпись: В.В. — хотя ты уже должен знать моё настоящее имя.

***

Гермиона снова и снова перечитывала то, что написала своему «таинственному другу», ожидая Джинни в кофейне в маггловском Лондоне. На протяжении нескольких лет это место было их любимым. Они приходили сюда всякий раз, когда хотели спрятаться от своей жизни. Волшебный мир превратился в торговый центр в разгар курортного сезона, что так ненавидела Гермиона. Несмотря на большой счёт в Гринготтсе благодаря мужу и её участию в войне, дизайнерскую обувь и особняк, она никогда не любила ходить за покупками. Гермиона просто устала отказываться от подарков и приглашений. Она понимала, что рискнула своими интересами и отказалась от привычного образа жизни ради брака с чистокровной семьёй. Но ей долго пришлось привыкать к тому, что выходя замуж за Малфоя, на самом деле выходишь за династию, которая всегда жила роскошными и гламурными вечеринками. К счастью, муж поддержал её желание не встречаться с этими напыщенными индюками из высшего общества.

— Боже, как сложно пробраться через Косой переулок! А магглы ещё смеют жаловаться на улицы Лондона перед Рождеством! — послышался голос Джинни, когда она появилась с парой пакетов в руках и села перед Гермионой. Она нервно ей улыбнулась. Джинни собиралась сказать что-то ещё, но подошёл официант, чтобы принять их заказ. Рыжая решила выбрать из меню что-нибудь быстрое — апельсиновый сок и тост, — Гермиона заказала чай и круассан. — Наконец-то он ушёл! А теперь расскажи мне, что с тобой происходит.

Гермиона нахмурилась.

— Гермиона, я начинаю волноваться... — Она покачала головой.

— Джинни, я всегда была такой глупой?

— Ну, если честно, раз уж ты влюбилась в школе в этого хорька... — улыбнулась подруга, — и кто бы мог подумать, что глупость — лучшее решение, которое ты могла бы принять! — Когда Гермиона не рассмеялась, она взяла её за руки и посмотрела ей в глаза. — Послушай меня, какое бы решение ты не приняла, оно будет хорошим. Ты моя подруга, и я тебя поддержу. Только не говори Блейзу, ладно? — Гермиона улыбнулась и кивнула. — А теперь скажи мне, что тебя так волнует.

— Ты помнишь...

— Да, — уверенно ответила её подруга.

— Смотри, — Гермиона ​​ослабила хватку и протянула Джинни сотовый телефон.

Джинни вязала мобильный в руку и прочитала. В этот момент прибыл с заказами официант и поставил их на стол. Глаза рыжей расширились от удивления, и она резко посмотрела на покрасневшую подругу.

— Ничего себе...

— Я знаю. Тебе это не кажется странным?

— Что именно?

— Ну, во-первых, мы решили больше не разговаривать друг с другом, проходит год, и он спрашивает меня: «Ты здесь?». Что, чёрт возьми, это значит? Во-вторых, как ты объяснишь то, что он знает моё настоящее имя и даже не упоминает об этом? Откуда он узнал мою настоящую почту? Джинни, почему он меня ищет? Почему теперь, когда с Драко всё налаживается?

— Ты проверила дату, когда пришло письмо?

— Да. Это было почти месяц назад.

— Ух ты, неужели ты так долго не читаешь письма?

— Джинни...

— Мне очень жаль, но ты не знаешь, каково это жить с Блейзом. Мне передались некоторые его черты и повадки, — она закатила глаза. — Ты не помнишь, что случилось в тот день?

— Ну, это было давно. Но единственное, что я знаю наверняка, потому что записала это в своей ежедневник, это то, что у нас был первый сеанс с мистером Джосманом.

— Хм... А может ли это быть мистер Джосман? — Её подруга посмотрела на неё с искоркой смеха в глазах. Гермиона рассмеялась.

— Джиневра!

— Извини, ты же знаешь, что это похоже на драконью оспу, я не могу с этим справиться, — они рассмеялись вместе, пока улыбка Гермионы не исчезла, и на лице снова отразилась встревоженность.

— Ох, Джинни, что же мне делать?

Её подруга посмотрела на неё с жалостью.

***

СЕКРЕТ №2: Я влюбилась в него.

***

Припарковав свою машину позади личного авто Гермионы, Драко вошёл в старый дом её дедушки и бабушки. Подошёл к камину, но, прежде чем взять летучий порох и пойти домой, зашёл в комнату, которую его жена использовала в детстве, когда оставалась здесь на ночь. Всё казалось замороженным, как будто забытым, это была такая интимная и личная часть Гермионы, что обычно она не приближалась к ней. Он чувствовал себя незваным гостем, наблюдателем чужих воспоминаний. Это была маленькая комната, белые стены с золотыми вставками, очень типичные для гриффиндорки.

Говорят, что стиль вашей комнаты — это часть вашей личности. В случае с Гермионой можно заверить, что она была скромной, простой, пугающе обычной, почти мягкой. Но это слишком очевидные данные, когда не пытаешься понять, что она скрывает на самом деле за этой простотой. Потому что её истинный стиль был спрятан под подушкой или в кармане старого забытого пальто на вешалке.

Драко подошёл к единственному висящему пальто, которое было на виду, но оставалось незамеченным для тех, кто не умел искать. Оно было из ткани тёмно-зелёного цвета. Он порылся в передних карманах, после проверил внутренний, за шёлковой подкладкой. Малфой достал небольшой объемный конверт. Он не был запечатан, поэтому мужчина мог легко его открыть. Там был небольшой листок бумаги, на котором аккуратным и ровным почерком было написано: «Любовь — это иллюзия, история, которую человек строит в своём уме, постоянно осознавая, что это неправда, и поэтому он старается не разрушить иллюзию».

— Вирджиния Вульф, — произнёс Драко, улыбаясь. — Как это на тебя похоже, Гермиона.

За этой бумагой было несколько маленьких ключей с зелёной лентой, такой же, как и пальто. Любой мог сказать, что её любимым цветом был золотой, потому что она часто его использовала, но это скорее из-за уважения к своему бывшему факультету в Хогвартсе, чем для чистого удовольствия. Она заинтриговала его много лет назад своим обожанием зелёного цвета. Потому что его любимым цветом был как раз-таки красный. Совершенно противоположные друг другу.

Он взял ключи, подошёл к кровати в центре комнаты, поднял подушку и нашёл коричневую коробочку размером с его ладонь. Она была заперта, поэтому Драко приступил к проверке ключей, чтобы выяснить, какой может подойти под маленькие выступы, похожие на рисунок замка. Сделав два поворота, он открыл коробку, обнаружив груду золотых блёсток, покрывающих коробочку намного меньшую, чем предыдущая, на этот раз покрытую черным бархатом. Драко взял её и вставил другой ключ, понадобилось пол-оборота чтобы, она открылась, обнажив серебряный кулон с подвеской в ​​форме львицы, а глаза зверя украшали два маленьких изумруда. Драко сглотнул, его кожу покалывало, и дрожь пробежала по спине, пока он не задрожал. Воспоминания о том, при каких обстоятельствах он уже держал этот кулон в руках, забили каждую пору его кожи, остановили на секунду сердце, а мозг категорически отказывался правильно функционировать. Мысленный образ того момента заиграл в его голове, как если бы это был фильм.

***

Семь лет назад он сидел в кресле в особняке своих родителей. Это было сразу после свадьбы Ноттов, и он отчаянно думал, как сказать Гермионе, что всё еще любит её, что хочет, чтобы она оставила этого глупого Уизела и осталась с ним. Астория очень тяжело пережила разрыв, а у его матери чуть не случился сердечный приступ, когда он сообщил эту новость. К счастью, из Азкабана не было слышно криков отца. Тем не менее, несмотря на любые сложности, которые могут возникнуть, он сделал то, что хотел, независимо от его гордости, семьи или крови.

— Драко. Что тебя так беспокоит, сынок? — спросила его мать, сидя в кресле рядом с ним. — Эта девушка...

— Гермиона Грейнджер, да.

— Она отвергла твои чувства?

— Я ещё ничего ей не сказал, мне нужен план. — Малфой никогда не начинал действовать без стратегии.

— Понятно. — Они какое-то время сидели молча, позволяя мыслям захватить их разум, затем снова заговорила мать. — Возможно, тебе стоит показать, как хорошо ты её знаешь. Что ты влюбился не только в неё, но и её тайны.

Драко расширил глаза от предложения матери. Она попала в цель. Он поднялся с дивана с широкой улыбкой и решил сделать свой первый шаг. Малфой подошёл к ней и поцеловал в щёку. Глаза Нарциссы широко раскрылись, а щёки окрасились тёмно-красным румянцем. Её застало врасплох такое проявление чувств, и тогда она поняла, что её сын безумно влюблён в женщину всей своей жизни.

— Спасибо, мама, — сказал он, а затем простым и быстрым движением подошёл к камину. Обернувшись на мгновение, Драко увидел, как его мать отошла от шока и громко засмеялась, а он покачал головой.

— Сейчас же иди к ней! — приказала Нарцисса.

Драко исчез в камине и направился в центральную лондонскую библиотеку. Он знал, что в детстве Гермиона ходила в это место. Он обыскал все проходы и полки, заполненные книгами, в поисках чего-нибудь, что могло бы донести его мысль.

Он не нашёл ничего, что привлекло бы его внимание, и мысленно ударил себя за незнание английской маггловской литературы. Растеряв часть надежды, он вышел оттуда. Драко подумал, что где-то просчитался. Ей нравились книги, но это знали все. Что же ей нравилось такого, о чём знал только он?

Идея возникла почти как догадка, даже скорее как будто ему подсказала его интуиция. Драко пришло в голову нечто уникальное, то, чего у неё не было, но то, что представляло исключительно её. Малфой вернулся в Косой переулок и, скользя, как змея, прошёлся по длинному коридору магазинов, пока не достиг своей цели. В конце улицы, такая маленькая снаружи и такая огромная внутри, стояла старая лавка без окон, только с надписью «Бриллиант — это величие». Драко решительно вошёл, и, едва ступил он туда, взгляды всех просителей метнулись к нему. В тот момент он был не просто Малфоем — на него всё ещё смотрели с подозрением, хотя он и смог подправить свою репутацию. Но, несмотря ни на что, невысокая темноволосая женщина лет семидесяти встретила его с честью. Потому что он был её лучшим клиентом и она была одержима им. Саманта не могла оторвать от него взгляда и прикусывала губу каждый раз, когда он заговаривал с ней. Она отвела его от прилавка, и через несколько секунд они добрались до личного кабинета женщины. Драко не любил вести с ней дела, ему не нравилось, как она смотрела на него, как на необработанный алмаз, и какая-то неприятная атмосфера царила в этом месте.

— Скажи мне, юный Малфой, кому я обязана радости твоего присутствия? — спросила она, предлагая ему присесть.

— Я в сложной ситуации, Саманта. Хочу сделать заказ, он мне нужен уже сегодня, после обеда. — Женщина с усилием приподняла бровь, потому что лицо её было изуродовано тяжёлыми, холодными чертами, которые долгое время не двигались.

— Женщина? — Драко кивнул. — Ясно... Ты влюбился.

***

Таким образом, в тот день у той женщины ему понадобилось всего два слова, чтобы сделать этот кулон, который он позже подарил любимой. Который лучше всего описал её личность: смелость и убеждённость.

Драко потянулся за пером и бумагой на тумбочке. Он что-то написал на небольшом кусочке, который сложил пополам и спрятал вместе с кулоном в шкатулку, а потом в ещё одну. Малфой спрятал всё обратно под подушку, вернул ключи в конверт, затем в карман пальто и закрыл дверь, за которой хранилось огромное сокровище. Скрытое вместе с его любовью, печалью и верой. Той, которая подтолкнула его на то, что он должен был сделать давным-давно.

Музыкальная рекомендация: Junk of the heart – The Kooks