Психушка

Утром мы проснулись целые и невредимые, однако на институт опоздавшие - был уже понедельник. Мы не особо расстроились, так как у нас было дело поинтереснее института. Собравшись и экипировавшись, мы двинулись к больнице.

Когда мы начали подходить к ней снова, то заметили некую странность - на третьем этаже больницы окна были странно чистыми, как будто вымытыми - светлыми. Отметив про себя это, мы проникли внутрь. В холле мы заметили снег - это было подозрительно. Комки снега попадались то тут, то там, и были похожи на следы. Мы быстро поднялись на третий этаж и двинулись по коридору вдоль металлических дверей. Кинув взгляд в конец коридора, я заметила, что дверь в кабинет закрыта.

Мы подошли к первой попавшейся двери и я вставила ключ. К нашему всеобщему удивлению, дверь легко открылась даже без помощи ключа - она была не заперта. Мы осторожно вошли внутрь. Вдоль стены стоял железный лежак, вмурованный в стену, на нём лежал матрац. Сбоку стоял рукомойник и унитаз, висело заляпанное зеркало. На металлическом столе стояла тарелка с остатками жижи, в которой мы опознали то, что варилось в крематории и то, что было накапано перед дверью. Мы разошлись по камере, хоть она и была небольшой. На стенах я увидел массу странных рисунков, выцарапанных гвоздём, были и слова, больше похожие на заклинания для отгона злых духов. Под окном лежала тёмная ткань, которая, очевидно, и закрывала его.

Я не сомневалась, что это камера той девушки, которая боялась демонов... Но что за демон, которого она победила? Под лежаком лежал молоток. Мы покинули странную комнату и пошли к следующей. Та была тоже не заперта и удивительно легко открылась, как смазанная. В этом помещении было всё точно такое же, как и в прошлой камере, за исключением окровавленного пола возле кровати и следов окровавленных ладоней на стенах; зеркало было разбито, на его осколках была кровь и лоскуты ткани. Вдоль стены были широкие кровавые полосы. Мы, не переговариваясь, как-то сразу поняли, что тут жила девушка, разорвавшая своё лицо... Осколками она резала его, раздирала его, проводя им вдоль стены... Жуть.

Неожиданно мы все подскочили, когда захлопнулась дверь камеры.

- Что за?.. - заорал Антон и толкнул дверь ногой. Дверь не открылась, и мы начали потихоньку паниковать, пока я не вспомнила о ключах и не открыла дверь изнутри. Мы вышли. Вокруг никого не было, но не было и сквозняка, который закрыл бы дверь.

Антон держал пистолет наготове, когда мы открывали двери одну за другой. Во всех было одно и то же - пустота, только лежанка, стол, унитаз, умывальник... Только в одной комнате лежанка была вмурована не справа, а слева в стену, и я тут же узнал комнату, в которой повесилась девушка, боявшаяся своих воспламеняющихся ладоней. Она повесилась на трубе, почему-то проходившей в палате сверху. Видели мы и комнату маньяка, матрац был в углу, двери были расцарапаны ногтями - очевидно, в своё время он неплохо бесновался.

Мы дошли до последней камеры, стены которой были оклеены тетрадными листами с рисунками. Это удивило нас, и мы стали их рассматривать. Простые детские рисунки, какие-то силуэты вокруг ребёнка... Над ребёнком надпись - Катя. Точно. Это же та самая девушка, которая видела вокруг себя духов. Я заметил один листок, который привлёк моё внимание. Я сорвал его со стены и стал читать.

«Сегодня 28 января 2011 года (это сильно меня удивило, ведь это был сегодняшний день!) - а значит, ты уже читаешь это письмо. Ты видел записи со мной и знаешь, что я врать сейчас не буду. Если ты это понял, то знай - мы уже умерли. Ты должен найти нас, говорят мне люди, которые умерли ещё раньше. Всё, что ты знаешь про это здание - достаточно. Просто не бойся и возьми друзей в своё путешествие, они тебе помогут. Наши души успокоятся, как только наш мучитель будет наказан».

- Надо же... - проговорила я.

- Что? - спросили меня друзья, и я дал им листок. Серый, покрутив его в руках, спросил:

- И что?

- Что-что, читай!

- Что читать-то, листок пустой.

Я взял его в руки - он был чист, что заставило меня остолбенеть. Мы вышли и пошли в кабинет. Он был не заперт, но мы не обнаружили камеры в шкафу.

- Значит, он тут был... - сказал Антон.

Они начали обсуждать, куда мог пойти маньяк и где больные, а я в это время был поглощён мыслями... Эта девушка знает, что я помогу ей. Следовательно, она знает, как. «Всё, что ты знаешь о здании...». Что это значит? Мне только двинуться самому не хватало... И где этот охранник?

Так... Что я знаю о здании? Ну, построен в 80-х, закрыт где-то в 95-м, поговаривали, что правительство исследует сверхъестественные способности людей вроде тех, что были у девушки, у которой загорались ладони, или той, что видела призраков. В раздумьях я подошёла к окну. Снег валил уже хлопьями и странно вращался возле окна, как будто приглашая меня взглянуть на улицу. Я взглянула, и тут меня тряхнуло - я узнал эту тропинку на улице! Она была на последней записи с девушкой, разорвавшей своё лицо! Я повернулся и рассказал об этом друзьям. Они полностью поддержали мою затею пойти по этой тропе - у нас был пистолет.

Мы быстро выбрались на улицу, обошли здание и пошли по тропе. На моём затылке волосы вставали дыбом, когда я вспоминал записи. Друзья тоже молчали и шли серьёзно. По тропе мы шли около 15 минут, пока не набрели на маленький домик в лесу. Из трубы шёл дым. Мы решили зайти. В единственной комнате стояла печь, возле которой сидел мужчина в белом халате. Он повернул голову к нам, и мы увидели его лицо - лицо сумасшедшего гения, с блестящими глазами и оскаленными зубами. Он так захохотал, что мы выбежали на улицу и в ужасе бежали около минуты, пока не остановились и не стали спрашивать друг у друга, что это было - явь или галлюцинация.

Когда мы вновь осмелились прийти к домику, он был пуст. По следам из него мы прошли ещё около 50 метров и увидели какой-то агрегат вроде пилорамы, абсолютно весь перепачканный кровью и какими-то лоскутами. Кровь горячей лужей проплавила снег вокруг неё. Наташу вырвало, мы с ужасом смотрели на эту конструкцию и боялись принять мысль о том, что несколько человек были спущены в лоток и разрезаны на куски, потом ещё раз разрезаны и в конце концов превратились в красную жижу, которая колыхалась в яме, куда всё это и сливалось. Треск сучьев заставил нас резко дёрнуться в сторону источника звука.

Это был доктор. Мерзко хихикая, он издевательским голосом проговорил:

- Да, это я! Это я их попросил спуститься туда за освобождением! И они пошли, хе-хе-хе, пошли же! Одна за другой, и твоя мать, Антоша, боявшаяся демонов, и предсказательница, все пошли! И твой дядя, Наташа, и он тоже хотел!

- Что за бред, у меня нет дяди! - заорала Наташа.

- Наивный ребёнок! Неужели ты веришь, что родные расскажут тебе, как твой дядя убил всех своих родных? Да ты и твой брат назван-то в его честь! А твоя мать, - он обратился к Антону, - ты думаешь, она безгрешна? Да она убила бомжа молотком, когда тот шёл по третьему этажу! И могла убить того, кто бродил там позавчера, и мы приготовили бы и из него супчик! - после этих слов я почувствовал,а что у меня в животе что-то перевернулось, ведь ходила там именно я. И тут же я вспомнила, что на записи эта женщина говорила, что за дверью кто-то ходил.

- Ложь! Я не из этих мест!

- Ха-ха-ха! - загоготал псих. - Дурак, ты думаешь, тебя бы тут оставили?

Раздался выстрел, прервавший речь безумца. Антон выстрелил из пистолета, но промахнулся. Псих захихикал и сказал:

- Не старайся, сынок. Папа всё сделает сам.

- Папа? Да пошёл ты!

- Тебе не нравится моя шутка? - псих достал коробок спичек. Только сейчас все обратили внимание на запах бензина и мокрую одежду психа. - А я думал, весело будет, - и он зажёг спичку.

Огненный столб некоторое время стоял спокойно, но потом начал бегать по лесу, кричать и кататься по земле. Антон хотел пристрелить его, но Наташа опустил его руку:

- Пусть помучается.

Через минуту псих затих и только дымился.

Мы с облегчением вздохнули и, стараясь не смотреть на жуткий агрегат метрах в десяти, развернулись назад.

- Отправляйтесь обратно в ад, суки! - раздался бесноватый голос со стороны агрегата. Но никто не успел отреагировать, кроме Антона, который молниеносно схватил свой пистолет и выстрелил в сторону голоса. Пуля отрикошетила от металла, искры полетели в лицо психу и он, не удержавшись, рухнул в яму, выплеснув на снег возле ямы густую кровь, лоскуты, какие-то чёрные ошметки, волосы... Мы поспешили убраться оттуда.