Психушка

Дома я вывалила содержимое рюкзака на пол, отделила дела и положила их на стол, кассеты положила перед видеомагнитофоном. Параллельно с этим я начала искать в Интернете информацию о местной психушке. Информации было мало, но я зашёла на какой-то сайт, где она была подробно расписана. Там же было написано, что информации мало, ибо больница уже не используется давно, и данные о ней хранятся в основном в книгах и журналах. Однако всё-таки было написано, что больница была спешно закрыта после какого-то неприятного случая, произошедшего там. Больница была не простая, там исследовали что-то необычное (тут я вспомнил про то, как у девушки самопроизвольно появлялись ожоги на ладонях), но потом исследования свернули.

- М-да, жесть, - пробормотала я и вставила флешку в компьютер. Она опозналась, выскочило меню, и я скопировала всё содержимое на компьютер - флешка была забита почти до отказа.

Пока данные копировались, я пошёла к кассетам. Первая кассета была записью с тем парнем, что убил всю свою семью. Я мигом вставила её в магнитофон и включила. Снова отвратительное качество, едва можно разглядеть закутанного в смирительную рубашку человека, через помехи можно только услышать его голос. Придётся и эту запись копировать на компьютер и обрабатывать. Я подошёла к компьютеру - данные уже скопировались, и я решила пока отложить это дело. С любопытством заглянула в папку. Около сотни видеофайлов, длиной примерно по пять минут каждая.

- Ничего себе! - вырвалось у меня, и я запустила первый ролик.

На экране появился стул и девушка, державшая руки на столе перед собой. Она смотрела в одну точку и что-то теребила пальцами. На руках явственно были видны порезы, выше локтя виднелись бинты.

- Как вас зовут? - от этого голоса я почувствовала давление в области живота. Да, это были определённо те записи, которые я видел, только тут они были в отличном качестве, хоть и чёрно-белые.

- Ангелина Павлова Андреевна, - я удивился, обычно представляются, ставя фамилию на первое место.

- Что вас так беспокоит?

Я нажал на «пробел». Воспроизведение остановилось. Я жутко перепугалась. Допустим, кто-то до меня собрал все записи (только после этого я заметил, что записи имели номера такого же вида, как и на кассетах, кроме последних), отредактировал их и улучшил, и в одном из походов забыл флешку на третьем этаже. Но почему не пришёл? Может, это его тень мелькнула тогда? Я стала думать и решила, что эта мысль верна, ведь вариантов больше не было.

Я промотала запись до конца. Под конец я снова нашёл ту сцену, где девушка бьется о стены, слышен глухой звук ударов, она начинает резать и колоть себя, одновременно защищаясь от нападения «духа»...

Я свернула проигрыватель и запустила следующую запись. Там уже за столом сидела очень молодая девушка, почти подросток, и в вычурой манере, с активной жестикуляцией и большими глазами, нараспев рассказывала, что вокруг неё постоянно ходят люди, которые ей помогают, рассказывают много нового.

- Скажи, кто тебя выпустил из камеры? - спросил доктор.

- Ну вот, один мой друг и выпустил, я его попросила, он и выпустил, и помог мне выбраться, и говорил, где ходят врачи, и отвлекал их стуками и тенью, и я ушла, - она засмеялась.

Доктор всё быстро записывал, потом спросил:

- Их много? Как часто ты их видишь?

- Их много, очень часто вижу. Сейчас один мне говорит, что вы забыли дома свои папиросы, ахахахаха!

Доктор хмыкнул и приказал своей ассистентке увести девушку. Когда они вышли, он отодвинул ящик стола и проговорил для записи:

- Папирос нет, видимо, я их или обронил, или забыл дома.

Я остановила воспроизведение. Судя по количеству записей, их хватило бы на вторую Великую китайскую стену. Я включила следующую запись. Там снова появилась девушка лет 25, коротко остриженная, с тёмными волосами. Я глянул на дату - 90-й год. Прошлые были 89-е. Ага, значит, чем дальше, тем позже записи. Я выключил проигрыватель и запустил запись где-то на три четверти к концу. Запись оказалась уже цветной, на стуле сидела уже знакомая мне девушка. Да, это та самая, что видела людей. Сейчас она просто улыбалась, стала взрослой.

- Скажи, что тебе теперь говорят люди? - прозвучал уже знакомый, немного погустевший голос.

- Что скоро всё закончится!

- Что именно?

- Меня выпустят.

- Но ты же понимаешь, что пока ты их слышишь, мы не можем тебя выпустить.

- Я знаю.

Такой разговор продолжался несколько минут. Я остановила воспроизведение и перешёла к последней записи. Там было уже отличное качество, насыщенный цвет, хороший звук. За столом сидела женщина лет 40, однако хорошо выглядевшая, которая со слезами на глазах говорила:

- Сегодня они опять были! Я слышала их шаги!

- Они ломились к тебе?

- Нет, просто ходили! Мне очень страшно! У вас крепкие двери? Что, если они войдут? - женщина зарыдала.

- Нет, двери хорошие, не волнуйся. Но справиться с ними ты можешь и сама. Помнишь того демона, что однажды ночью проник к тебе? Его же ты победила?

- Да...

- Значит, у тебя получится и в этот раз. Просто будь готова.

- Хорошо...

Дальше было видно, как девушка выходит из помещения, никто её не сопровождает. Доктор некоторое время сидит молча, затем встаёт, камеру покачивает и она приближается к двери. Очевидно, он забыл её выключить. Я стал приглядываться. Чистый серый линолеум - камера была наклонена вниз и снимала его. Вдруг доктор видимо заметил, что камера работает, и, подняв, выключил.

Воспроизведение завершилось, однако я успел заметить в последних кадрах какое-то светлое пятно на полу больничного коридора. Я кинул видео в программу и последнюю секунду просмотрел покадрово. Вот камера быстро поднимается, вдали смазанно виден какой-то лежащий на полу предмет, следующий кадр чёткий - и я едва не вскрикнул: на полу лежала папка, которую я обронил, когда убегал оттуда в первый раз!

Я вскочил. Да, это была определённо та папка, даже некоторые бумаги из неё высыпались. Сегодня папки там не было, значит, запись сделана вчера!

Отойдя от шока, я снова сел за компьютер и запустил видео с названием «1/10». Снова то же качество. Снова тот же кабинет. Снова девушка за столом, но уже другая. Она рассказывает всё тому же доктору о том, что под кожей её лица кто-то есть.

- Кто?

- Я не знаю. Может, черви? Я же чувствую, как они ползают!

- Когда ты это чувствуешь?

- Когда долго нахожусь одна.

Всю запись шёл этот разговор. Я переключила на следующую. Потом на третью. На четвёртой я испугалась, увидев лицо этой девушки. Оно было всё разодрано, по-видимому, ногтями, а сама девушка плакала и жаловалась, что черви её достали. Я в страхе переключила дальше. Там царапины были уже меньше, девушка была спокойна. Я перескочила на восьмую запись и икнул, так как лицо девушки представляло собой кровавую рану. Судя по всему, раны были нанесены гвоздём или куском железа, но, как бы то ни было, её лицо было ужасно. Я почувствовала, что дышу прерывисто, и у меня на глазах выступают слёзы. Следующая запись - снег, тропа, вытоптанная в снегу, ведущая к дому, звук хрустящего снега двух пар ног. Запись длилась пять секунд.

Я в ужасе встала. Чертовщина, происходившая в этом городе, переходила все границы. В дверь внезапно позвонили, что заставило меня снова испытать холод по спине. Заглянув в глазок, я увидела Наташу и открыла ей дверь, впустив в квартиру. Она спросила, почему я такая бледная, и я показала ему последовательно эти десять записей. Она просмотрела их молча, пока я наливала чай на кухне. Когда я зашёла, она сидела с выпученными глазами, тяжело дыша.

- Что такое? - спросила я.

- Я её знаю, это же моя соседка, она уехала месяц назад в Москву!

Я ошалела от его слов.

- Звони в милицию! - крикнула она, но в городе не было своего наряда - обычно он вызывался из из соседнего, но из-за погоды к нам бы вряд ли кто доехал - снега навалило на год вперёд.

Вечерело и темнело. Мы позвонили Антону и Серёге, чтобы они примчались к нам. Мы показали им эти записи, они в ужасе закрывали глаза, когда девушка пыталась сказать что-то своим разодранным ртом и только моргала разорванными ресницами. Последнее видео (с испуганной женщиной) повергло всех троих в шок, когда я сказала им, что папку обронила я, когда убегала оттуда, а сегодня её там не было.

Мы стали советоваться. У отца Антона был пистолет со времён Великой Отечественной, и Антон пообещал захватить его взять. Сережа взял биту моего брата, Наташа несла камеру, а я взяла фанари. Мы могли бы подождать до утра или призвать более старших людей, но боялись, что просто привлечём внимание того человека, который продолжал орудовать в больнице. Через 40 минут мы договорись встретиться у больницы.