Глава 11
После почти невыносимо напряжённого момента в кладовке между Матвеем и Владом что-то изменилось. Оба ощущали это, но избегали говорить об этом вслух. Весь следующий день они были окружены друзьями, обсуждающими дальнейшие исследования гостиницы, но в любой паузе их взгляды неизменно находили друг друга. Казалось, что окружающие замечали это, но никто не говорил об этом прямо, даже Кира, которая, возможно, первая догадалась о растущем напряжении.
Ночью, когда все уже собирались расходиться по комнатам для отдыха, Матвей, неожиданно для самого себя, остановил Влада у лестницы:
— Может, прогуляемся? Тут такая погода... туман по ночам особенно красив.
Влад кивнул, в его взгляде мелькнуло одобрение, и они направились к заднему двору гостиницы, туда, где старый сад окружал её словно барьером от остального мира. Там царила абсолютная тишина, нарушаемая лишь шорохом их шагов по влажной траве. Густой туман заволакивал всё вокруг, и фонари, едва освещающие дорожки, создавали почти мистическую атмосферу.
Они шли бок о бок, не торопясь и почти не говоря. Это было одно из тех молчаний, что кажутся одновременно уютными и невыносимо волнующими. Матвей чувствовал, как каждое слово застревает в горле, не решаясь выйти наружу.
В какой-то момент Влад прервал тишину:
— Я много где был ради съёмок, но никогда не чувствовал такого... как тут, — он помолчал, будто подбирая слова. — Место немного пугает, но в этом есть что-то притягательное.
Матвей тихо засмеялся:
— Призраки прошлого? Или призраки нас самих?
Влад остановился и, отвернувшись, взглянул на здание гостиницы, силуэт которого едва просматривался в тумане. Его лицо в тусклом свете казалось загадочным, почти нереальным.
— Может быть, — сказал он, повернувшись к Матвею. — Порой мне кажется, что все эти заброшенные места притягивают нас потому, что мы сами пытаемся что-то забыть, что-то оставить позади.
Матвей понял, что в этих словах был глубокий смысл. Он смотрел на Влада, и вдруг ему захотелось сказать то, что давно мучило его. Может, это был момент, может, сама атмосфера старой гостиницы и тумана, но Матвей, не раздумывая, подошёл ближе, почти вплотную.
— Влад... — начал он тихо, чувствуя, как в груди сжимается что-то от волнения и страха, — ты ведь знаешь, что я... что между нами... что-то есть. Но я не уверен, что смогу это выразить, если ты не...
Он замолчал, пытаясь подобрать слова. Влад смотрел на него внимательно, его лицо не выражало ни раздражения, ни отвращения, но было полным размышлений. Их взгляды снова встретились, и в тот момент, когда тишина показалась уже невыносимой, Влад тихо выдохнул:
— Матвей... Ты не понимаешь, как всё сложно. Я не могу... не могу дать тебе того, что ты ждёшь. Это просто... просто не получится.
Матвей почувствовал лёгкое разочарование, но даже эта фраза означала для него больше, чем молчание. Он понял, что для Влада это тоже было непросто. В конце концов, страхи и переживания, которые держали их вдали друг от друга, были не менее сильными, чем чувства, что объединяли их.
Они стояли рядом, и Матвей медленно, почти нежно положил руку на плечо Влада:
— Я понимаю. И не буду настаивать. Просто знай, что я здесь, что бы ни случилось.
Они ещё немного постояли наедине в тумане, пока тишина окутывала их, словно согревая.