Пролог
Её звали Нори. Она была странная, тихая, слишком наблюдательная. Она всегда казалась чуть чужой, будто жила в мире, где всё звучит приглушённо, а цвета немного тусклее, чем должны быть. Ей нравились вещи, о которых другие забыли: старые книги с потрескавшимися обложками, зеркала, в которых отражение будто запаздывает, и дожди, идущие не по расписанию.
Тэхён знал её с детства. Он был единственным, кто понимал её молчание. Он не спрашивал «почему ты смотришь на тени», а просто садился рядом и тоже смотрел. Он был её якорем, а она его напоминанием, что в мире есть что-то, что не измеряется логикой.
Теперь Тэхён был взрослым. Он был наследником и владельцем старого замка, доставшегося от двоюродного деда, которого никто толком не помнил, а те, кто помнил, избегали говорить о нём.
Замок стоял на отшибе, окружённый чёрными деревьями и вечным туманом. Его превратили в музей не по любви, а по необходимости. Пыль, тьма и холодные коридоры продавались как атмосфера. Но все знали: там не просто скрипят доски.
Когда Тэхён только вступил в права, ему рассказали историю. Легенду старую, как камень, на котором стоял замок.
Говорили, что в замке жил мужчина. Никто не знал, кем он был на самом деле. Аристократ, изгнанник, алхимик — версии разнились. Но все сходились в одном: он не старел. Десятилетиями он выглядел одинаково. Лицо красивое, будто выточено рукой скульптора. Кожа бледная, глаза слишком тёмные.Он выходил только ночью, принимал только редких гостей, а по утрам слуги находили у входа мёртвых птиц, или... забытые платки, пахнущие духами и страхом.
Однажды в деревне исчезла девушка, а за ней ещё одна, и ещё. Жители пришли к замку с факелами, но не нашли ничего, лишь холст. Картина в главном зале, на которой был он, словно живой, словно ждал.
С тех пор он не появлялся. Но иногда, говорят, по ночам в зале можно услышать шаги. И видят тень, проходящую мимо окон, слишком быстро, чтобы её точно разглядеть, но достаточно отчётливо, чтобы не забыть.
Тэхён не верил в сказки. Но всё равно закрыл ту картину бархатной тканью. Так... на всякий случай.
Нори услышала эту историю не из его уст. Она сама нашла её в письмах, в записках, в маленьком дневнике женщины, служившей в замке почти сто лет назад. Там были строки, выцветшие, неровные:
«Он не пьёт кровь... он пьёт воспоминания. Он берёт из женщин то, что делает их живыми. А потом вечно тоскует.»
Нори вдруг подумала: а может, он просто одинок? Может, он не чудовище, а заколдованная грусть, которая когда-то любила и была предана?