2 глава
«Те, кого мы любим, не умирают. Они просто уходят раньше, чтобы подготовить нам место.»
- Николай Гоголь
....
Боль. Она была повсюду. Каждая клетка тела кричала. Я не могла открыть глаза, но всё слышала. Шорохи, голоса, звук дождя и вой сирен, режущий слух.
- Девушка в тяжёлом состоянии! Быстро на носилки! - доносился женский голос, словно из трубы, приглушённый, чужой.
Я чувствовала, как меня перекладывают. Будто тело моё стало ватным. Внутри всё жгло, будто каждое движение раздирало меня на части. Я не могла закричать. Даже дышать было тяжело.
- У парня слабый пульс! - второй голос, мужской, грубее. Везде была паника и суета.
Дин... Мелькнуло. Где он? Он жив? Почему я всё слышу, но не могу даже пальцем пошевелить?
Меня несли. Куда - я не знала. Я не чувствовала времени, только боль. Она была моим единственным ориентиром. Головокружение, слабость, крик, что рвался внутри, но не мог выйти наружу. И всё - тьма.
....
Сознание вернулось медленно, всё тело гудело от боли, а голова раскалывалась.
Я попыталась приподнять ресницы, и в ту же секунду в глаза ударил резкий, слепящий свет. Лампа над головой пульсировала ослепительной белизной, разрезая темноту моего разума на тонкие болезненные полосы.
Я зажмурилась. Воздух был холодным, металлическим, насыщенным запахом хлорки и антисептика. Слишком чисто. Слишком стерильно. Слишком... неправдоподобно.
Это сон?
Я попыталась вдохнуть глубже - лёгкие ответили болью. Горло царапало, будто я кричала всю ночь. Попыталась заговорить - вырвался только хрип, глухой, болезненный, как ржавый гвоздь по стеклу.
Моргнула. Раз. Два. Перед глазами медленно проступили очертания: белые стены, бледная штора у окна, стойка с капельницей. Понятно - это не сон!
И тут память ударила, как волна.
Мы ехали... я помню дорогу...
Дождь. Смех. Магазин. Цветы для его мамы. Его ладони на моих. Его глаза, зелёные, как весна. Его голос: «Замёрзла?...»
Потом...
Резкий поворот. Свет фар. Визг тормозов. И та ужасная секунда, когда сердце сжалось, а мир перевернулся.
Боль.
Так много боли, что дыхание оборвалось.
Я вцепилась пальцами в простынь.
- Дин... - выдохнула я. Даже не сказала - выдохнула, как молитву, как имя Бога.
Сердце сжалось. Ледяной страх пронзил всё тело. Я попыталась приподняться, но резкая боль пронзила бока, грудь, ноги - будто тысяча игол воткнулась в каждую кость. Я зажмурилась, сдерживая крик, но он всё равно вырвался в глухом стоне.
Меня охватила паника. Я сдёрнула с руки капельницу, дёрнулась вперёд, даже не осознавая, как мне это удалось. Тело кричало от боли, но разум был где-то впереди, уже в коридоре, уже там, где он мог быть. Я пошла - не знаю как. По инерции. Голова кружилась, боль пульсировала в висках, в груди - тупой комок.
- Д...Дин, - прохрипела я. - Где он?
Если с ним что-то случилось - то меня больше нет.
- Девушка, вы откуда?.. - медсестра замерла, увидев меня.
Я не ответила - только шла дальше, будто кто-то вёл меня. Как будто он звал меня. И тут...
- Лита! - голос. Знакомый. Тёплый. Родной. Я обернулась.
Ася. Она бежала ко мне, её глаза были красными от слёз. Она вцепилась в меня, как будто я могла снова исчезнуть.
- Ты встала... Господи, как же ты нас напугала!
- Где... Дин? - я снова прохрипела, задыхаясь.
Всё поплыло. Голоса отдалились. Я потеряла равновесие и провалилась в темноту.
Очнулась в том же месте. Только теперь рядом сидела Ася, крепко сжимая мою руку.
- Не вставай. Лита... прошу. Тебе нужно восстановиться.
- Что случилось?
Она замолчала. Этот страх... я чувствовала его в каждой её черте.
- Вы...попали в аварию. Ты с трудом выжила.
- А Дин?
Она не смотрела мне в глаза.
- Где он?! - голос вырвался слишком резко, раздирая горло.
- Лита... ты не виновата. Он... когда вас привезли, у него было всё плохо. Очень...
- Где он, Ася?! - я закричала, срываясь.
Слёзы выступили на её глазах. Её губы дрожали.
- Мне очень жаль... Лита...
Всё. Эти слова. Они не звучали как приговор - они были приговором.
Мир треснул. Что-то внутри меня оборвалось, как натянутая струна.
- Нет... Нет... Ты врёшь! - Я задыхалась, хваталась за голову. - Это сон! Просто сон! Скажи, что он жив!
Но та просто помогала головой.
- Лита, пожалуйста... - Ася в отчаянии пыталась меня удержать.
- Ты лжёшь! Он бы не оставил меня! Ты лжёшь! - я кричала так, будто крик может его вернуть.
Я больше не слышала её. Не видела ничего. Я стонала, билась в истерике, хваталась за волосы, умоляла... Мир вокруг утонул в серых тонах. Только его лицо стояло перед глазами.
- Пожалуйста...скажи, что ты врёшь.
Аселия выбежала за врачом. Кто-то вколол мне что-то. Я чувствовала, как тело медленно слабеет. Как слёзы больше не могут течь. Как я исчезаю.
Последнее, что я прошептала, было:
- Он обещал...
И снова - темнота.
....
Спустя семь дней, семь долгих и удачных дней.
Ася мне рассказала, что в коме я была четырнадцать дней. Четырнадцать бессмысленных, пустых дней. Мир шёл дальше, а я спала - сломанная, без сознания, пока там, снаружи, хоронили моего Дина.
Без меня. Без прощания. Без последнего взгляда.
И теперь я просыпалась каждое утро с этой мыслью - он ушёл, а я осталась.
Я смотрела в потолок и думала: зачем? Для чего мне дали это второе дыхание, если каждый вдох - как нож?
Медсёстры приходили молча. Я молчала в ответ. Я даже не плакала - внутри всё уже выгорело. Остался только пепел.
И вот - стук.
Лёгкий, как ветер в окно.
- Можно? - раздалось за дверью. Голос. Женский. Узнаваемый.
Я вздрогнула. Сердце сжалось. Я узнала её. Узнала этот голос, пропитанный добротой и болью.
Мэри. Мама Дина.
- Д... да, - прошептала я.
Дверь тихо открылась. В проёме появилась она - осунувшаяся, худая, с лицом, изрезанным слезами. Её глаза были воспалёнными, опухшими. Она держалась прямо, но внутри, я видела, она падала.
Дин был очень похож на неё. Те же добрые глаза, тот же изгиб губ, та же душа. И это сходство разрывает меня изнутри.
- Госпожа Мэри... - выдохнула я, и слёзы снова покатились по щекам.
Она подошла, села на край кровати и взяла меня за руку.
- Не плачь, дочка, - прошептала она и тихо всхлипнула. - Я не хотела тебе напоминать об утрате... но я должна тебе кое-что отдать.
- Я и не забывала. И... не забуду, - ответила я. Голос дрожал, как и всё внутри.
Мэри опустила глаза. Достала из сумки маленькую чёрную коробочку. Она дрожащими руками поставила её на прикроватный столик.
- Это нашли в кармане у моего сына... Думаю, это должно было принадлежать тебе.
Я не могла смотреть на неё. Чувство вины зашло так глубоко, что не давало дышать. Я отвела глаза, уткнулась в простыню. С трясущимися руками потянулась к коробочке.
- Подожди, - остановила она меня. - Откроешь, когда я выйду. Я не выдержу этого... Прости. - Она отвернулась, уже со слезами в голосе, и пошла к двери.
В дверях обернулась на мгновение, не выдержав, и тихо спросила:
- Как ты думаешь... ему было больно?
Этот вопрос разрезал меня на части. Он и меня терзал. Я так хотела знать. Так боялась знать.
Я сглотнула.
- Думаю... всё произошло очень быстро, - соврала я. - Он, наверное, даже не успел почувствовать боль.
Сказала я, пытаясь хоть как-то успокоить материнскую боль.
Хотя я знала, что это не так. Боль была ужасная, он долго мучился....
Она закрыла глаза, как будто мой ответ стал бинтом на рану. Слеза скатилась по её щеке.
- Спасибо, Лилит.
Она ушла. И с её уходом в палате стало тише, чем когда-либо.
Я долго смотрела на дверь. Потом - на коробочку. Долго не решалась.
И всё же... открыла.
Внутри лежало кольцо. Тонкое, серебряное. Такое простое... и такое бесконечно ценное. Моё дыхание сбилось. Грудь сдавило. Руки начали дрожать, как в лихорадке. Слёзы хлынули без остановки, и я закрыв рот руками.
Он хотел сделать мне предложение.
Он хотел, чтобы я стала его женой...
Я рухнула спиной на подушку, прижала коробочку к груди и зарыдала. Сквозь слёзы, сквозь этот ад - вдруг пришло воспоминание. Живое, яркое, как будто вчера.
....
« - Очень смешно, - с сарказмом сказала я, закатывая глаза.
- Ладно-ладно, не обижайся, - рассмеялся он, обнимая меня сзади.
- Знаешь, - вдруг сказал он, - я думаю, ты была бы хорошей женой.
Я повернулась к нему, глаза загорелись.
- Я надеюсь, ты сейчас не достанешь кольцо и не сделаешь мне предложение. Иначе мне придётся сказать «да».
Он рассмеялся, прищурился.
- Чёрт, так и знал, что надо было купить кольцо.
И мы оба смеялись...»
....
А что если бы всё было иначе?
Если бы мы не поехали в тот день. Если бы я настояла, остаться дома. Он был бы жив. Он бы сделал мне предложение. Мы бы жили... вместе.
Он бы... жил.
Лилит Спаркс - создано ИИ