И счастье уже близко
***
Дни идут своим чередом, быстро пролетая в памяти юноши. Чуя, радуясь появившемуся в жизни спокойствию, чувствует себя умиротворённо, нежась в объятьях возлюбленного.
Утро ещё лишь наступало, солнце, являя свой яркий диск света, только обещало подняться на небосвод. Зной ещё не начал мучить людей и животных своими испытаниями, и, лёжа в тени высокого, широко раскидистого дерева, Чуя мягко улыбался, удобно устроившись на коленях своего демона. Тэнгу, откинув голову на ствол дерева, медленно перебирал густые пряди рыжих волос, вновь расплетя аккуратно уложенную косу. Юноша неоднократно ворчал на духа за его мелкие проказы с волосами, но вскоре, сдавшись окончательно, решил не заморачиваться, просто наслаждаясь приятными касаниями тёплых пальцев. Открыв лазурные глаза, человечек долго наблюдает за белой, фарфоровой кожей демона, тянется рукой к шее Дазая, касаясь кончиками пальцев твёрдой глади, чувствуя пробегающие неровности крупных мурашек. Дух неспешно опускает голову, непрерывно глядя в глаза Чуи.
- Можно я спрошу кое-что не очень уместное, - неловко шепчет юноша, стыдясь собственной бестактности.
- Для меня всё, что ты пожелаешь сказать, так или иначе окажется к месту, - ласково шепчет демон, перебирая шелковистые пряди, глядя в разрумяненное лицо.
- А ты умеешь влиять на сознание и память человека? - вопрос кажется действительно неуместным и даже странным, но демон, не желая как-то стеснять человечка, лишь утвердительно кивает. - Сотри мне память.
Фраза, вылетевшая изо рта юноши с таким трудом, резонирует в ушах духа, вызывая путаницу в голове.
- Зачем же? - в горле запершило, губы стали настолько сухими, что, казалось, кожа на них может потрескаться от одного лишь неверного движения.
- Хочу забыть всё плохое, - лишь шепчет юноша, от стыда и боли уводя взгляд в сторону. - Боюсь, что от этих воспоминаний могу стать злее, противнее самому себе и тебе, - глаза, которыми Чуя смотрит на тэнгу, по истине можно назвать в равной степени печальными и запуганными, словно у загнанного в ловушку зверя. Вот только у животного, попавшегося в лапы врага, есть одно преимущество перед противником: он готов на отчаянные и непредсказуемые свершения.
- Нет такой реальности, в которой ты был бы мне противен. Такого исхода просто не существует, - демон больше не говорит ни слова, приникая устами к приоткрытым губам человечка, блаженно закрывая глаза.
Свечение, исходящее от места их слияния, заполняет собой всё пространство вокруг. Дазай не останавливается ни на миг, мелко покусывая то верхнюю, то нижнюю губу, мельком облизывает чужие уста, вплетая в это страстное танго любви язык. В голове демона, словно слайд за слайдом, проносятся все воспоминания возлюбленного, каждое отголоском своим способное причинить боль, Дазай изменяет где-то, что-то приходится стирать окончательно, а что-то, вызывающее в груди юноши особо трепетные чувства, выделить в "рамочку" и поставить на самое почётное место среди его воспоминаний. Последнее, что делает дух, прежде чем покинуть голову парня окончательно, так это создать новое воспоминание: родители, которых Чуя так нежно любил и обожал, уходящие за горизонт. Отец поворачивается к сыну лицом, утянув за собой и мать, и юноша отчётливо может увидеть улыбки счастья на их лицах, чувствуя при этом великую радость в груди. Эта картина прошлого веет особым блаженством, разливающимся необъятным теплом в сердце. Чуя вовсе не будет помнить ночь, когда нашёл свою семью мёртвой в их собственном доме, его больше не будут мучить бессмысленные кошмары. Он будет полностью уверен, что его отец и мать просто отправились в далёкое путешествие, вернуться из которого нереально, а добраться до конечной цели весьма сложно, но, тем не менее, они отбыли в него вдвоём, как и прибудут. В какой-то мере это правда, ограждённая от тёмных пут трагичных воспоминаний.
Надеюсь, так тебя больше ничто не будет тяготить
Это последнее, что проносится в мыслях демона прежде, чем он прерывает поцелуй, полный страсти, нежности, любви.
Чуя, располённый поцелуем, смотрит в глаза Дазая со всей любовью, что только плещется в его сердце. Юноша будет помнить об этом моменте абсолютно всё, от начала и до конца, точно зная, что для него сделал его демон.
***
Поцелуй, оставшийся нежным воспоминанием в головах обоих, не становится их последним проявлением страсти за этот день.
Прижимая человечка как можно ближе к себе, демон впечатывает его спину в ствол дерева, не спуская со своих рук, параллельно сжимая упругие бёдра к себе. Страстный поцелуй перерастает в мелкие покусывания чужой плоти, сопровождающиеся тихими вздохами и сдерживающимися стонами. Каждой клеточкой собственного тела ощущая тепло, исходящее от демона, обволакивающее и согревающее замёрзнувшие конечности, Чуя млеет в крепких руках. Дазай, ведомый лишь внутренними желаниями и инстинктами, торопливо стаскивает с податливого тела верхние одеяния, затем и нижние, а когда юноша остаётся лишь в белых спальных штанах, тэнгу предвкушающе проводит языком по губам. Укладывая разнеженное тело на густую траву, дух торопливо подкладывает под спину человечка свои верхние одеяния, заботливо оглаживая линию челюсти. Чуя, смотря на демона сквозь пелену возбуждения, протягивает руку к его щеке, касаясь кончиками пальцев губ, затем скоро облизывает пересохшие от волнения губы, шепча охрипшим голосом:
- Я не готовился, - обеспокоенная фраза абсолютно разнится с возбуждённым торопливым тоном, но Чую это никак не останавливает от неумолимого желания прикоснуться к желанному телу демона, когда в глазах напротив он видит отголоски алого огня преисподнии.
- Думаю, в этот раз нам не стоит об этом беспокоиться, - и в правду, приспустив насквозь мокрые белые штаны на завязках, Дазай обнаруживает следы природной смазки, стекающей не только с припухшей головки члена, но и разливающейся пятном на внутренней стороне бёдер, что берёт своё начало в девственной порозовевшей дырочке.
Приподняв ноги юноши за лодыжки, закинув их высоко к небу, дух даёт пояснице паренька опереться на собственные колени и грудь, припадая губами к нежной, испускающей из себя сладостную жидкость дырочке, вид которой отдаётся реакцией не только в голове Дазая, но и в паху, заставляя тёмное пятно образоваться на белоснежной ткани. Тэнгу, прижимаясь ртом и буквально пожирая изнеженное колечко мышц, неотрывно наблюдает за выражением лица человечка, стараясь подстроиться под его темп доведения себя до предела. Чуя, раскинув руки в разные стороны, больше не обращает внимание на мешающиеся, прилипающие к лицу волосы, отныне, лишь почувствовав влажный язык внутри своего прохода, парень и может только лишь стонать да тихо хныкать от подступающего оргазма.
Уже буквально плача от интенсивной стимуляции, юноша переносит уже свой второй оргазм, глотая стоны и слюни, скопившиеся в глотке. Демон же, ни на секунду не отрываясь от столь приятного занятия, оставляет натруженную дырочку в покое лишь тогда, когда чувствует, что беспокойное тело содрогается в третий раз. Опустив ослабшие ноги на подстеленные одеяния, дух расставляет колени юноши шире, наклоняясь к покрасневшему лицу.
- Мои руки теперь все в твоих соках от кончиков пальцев до запястий, - развязные словечки будоражат Чую до такой степени, что ему приходится прикрыть рот демона ладошкой, лишь бы не умереть от стыда и смущения. Надеясь, что ситуация спасена, из груди юноши невольно вырывается взволнованный стон: дух, совершенно потеряв всякий стыд, прошёлся шершавым языком по внутренней стороне ладони человечка, медленно проникая головкой в хорошо смазанную дырочку.
- Ах, - громкий, пронзительный стон отозвался в голове демона приятным звоном, а дорожка засосов, медленно опоясывающих шею и плечи, перетекала в неглубокие укусы на шее близ затылка. Тэнгу метил своими следами все участи кожи, до которых мог дотянуться, яростно вбиваясь в дрожащее от наслаждения тело.
Подходя к пику, Дазай ускорял движения, делая их более прерывистыми и резкими, неотрывно шепча нежности и слова похвалы, неумолимо сильно влияющие приближения оргазма юноши. Громкий стон, вырвавшийся изо рта человечка в самый яркий момент их соития, отложился в памяти демона как один из самых запоминающихся. Последний толчок в податливую узость тугих стенок сопровождался утробным рыком Дазая, что вырвался сам по себе, как что-то само собой разумеющееся.
Нежные поцелуи окропили щёки и лоб юноши, словно мелкие капли летнего тёплого дождя, а тихий довольный смех разлетался лёгкой трелью соловья, утопая в счастливых улыбках пары. Они оба ещё не знали последствий своего первого соития, обрадовавшись им в последствии в одинаковой мере.
***
_____________________________________
Вот и новая глава. Думаю, что в конечном итоге будет ещё одна, финальная часть в качестве заключения всей истории.
На сегодня всё, люблю вас ❤️❤️❤️