14.
*** Лиане 18 лет ***
Я не хотела умирать. Я не хотела повторять события прошлой жизни. И если сейчас мне надо будет бороться до конца, переступая через невыносимую боль, то я готова. Я готова биться и кусаться, лишь бы выжить. Я смотрю, как окровавленный нож поднимается в воздух и, поймав момент, здоровой рукой со всей своей силы бью его в челюсть. Парень мычит от боли и хватается руками за маску.
— Пошел к черту, псих! — я выползаю из-под оглушенного маньяка и бью ногой в пах. Он шипит от боли, схватившись за ушибленное место.
Я вскакиваю с земли и бегу. Бегу к дороге, надеясь, что полиция скоро прибудет. Наверное, сложно будет описать счастье, когда вдалеке показались красные и синие огни, сопровождающиеся сиреной. Я спасена. Я бегу к ним на встречу по дороге, махая руками в разные стороны, чувствуя, как по спине стекает теплая кровь, перемешиваясь с грязью и потом. Когда фары начинают меня слепить, я останавливаюсь и поворачиваюсь назад. На месте, где я лежала, уже никого не было. Я спасена. Я буду жить. Я с облегчением падаю на асфальт и позволяю себе разрыдаться, так будто мне снова пять лет. Из полицейской машины выходят мужчина и Дьюи. Молодой парень подходит и опускается рядом со мной.
— Лиана? Ты как? — Райли осматривает меня и с ужасом выдыхает.
— Я жива, — я поднимаю зарёванное лицо к небу, тучи уплыли, открывая место звездам и полной луне, — все очень болит. Мне очень больно.
— Скорая скоро будет, — парень поднимается, чтобы осмотреться по сторонам, — где убийца?
— Я не знаю, наверное, ушли, — я принимаю помощь Дьюи и встаю с мокрого и грязного асфальта.
— Ушли? Их несколько? — удивленный взгляд карих глаз заставляет взять себя в руки и задуматься.
— Я думаю, что да, один со мной разговаривал по телефону, пока другой искал варианты входа в дом. Тот, кто отвлекал, скорее всего, использовал устройство для изменения голоса. А тот, кто пытался убить меня, заговорил со мной, когда уже подумал, что со мной покончено. Я не знаю кто это, — я поворачиваюсь к месту преступления и морщусь.
— Понятно, ты молодец, — Райли помогает мне дойти до полицейской машины и сесть на заднее сиденье, — где твоя мама?
— Она в другом городе, приедет завтра, — я устало откидываюсь на спинку кресла и прикрываю глаза.
— Тебе есть у кого переночевать?
— Не знаю, я мало кому доверяю сейчас, — Дуайт с непониманием смотрит на меня, — кто угодно может быть убийцей. Даже мои друзья.
— Ладно, так или иначе, я думаю сегодня ты проведёшь ночь в больнице.
***
Запах антисептиков, крови и грязи наводили меня не на самые приятные мысли. Бесконечно мелькающие белые халаты мозолили взгляд. А из-за бесконечных разговоров с сотрудниками полиции язык заплетался, не позволяя внятно разговаривать. Усталость за несколько бессонных ночей накатывала на меня, заставляя уступить место сну. Только когда солнце начало выходить за горизонт, мне позволили отдохнуть. Спасибо и на этом. А еще мне очень повезло. Ранения, которые были нанесены, не представляли большой угрозы. Мышцы были не задеты, поэтому хирургического вмешательства не требовалось, лишь зашить раны и все.
Но и поспать долго не получилось. Буквально через пару часов позвонила мама, узнавая о моем самочувствии. Женщина встревожена бормотала, что уже купила билеты домой и едет в аэропорт. Когда она успокоилась, потребовала, чтобы я отдыхала, а потом сбросила вызов. Недолго думая, я звоню Татум и прошу привезти мне сменную одежду и поехать в школу вместе. На самом деле я не думаю, что сейчас стоит сидеть сложа руки и трястись. Я наверняка поставила синяк на лице убийцы, и я знаю, как звучит его голос. Я могла сегодня поймать его. Райли была у меня уже через час, прихватив с собой, помимо одежды, косметику.
— Ты в последнее время выглядишь не очень, — рыжая пробегается по мне оценивающим взглядом.
— Спасибо, — я закатываю глаза на ее высказывание, а девушка не особо-то и обращает внимание на мои слова. Она достает из пакета кофту с длинным рукавом и синие джинсы клёш.
— Ты пока переодевайся, а я придумаю, как скрыть твою усталость, — я послушно киваю головой и вылезаю из больничного халата, натягивая через боль обтягивающую вещь, — прости, надо было футболку привезти, я что-то не подумала.
— Ничего, а ты прости, если я испачкаю твою кофточку, — я смотрю на себя в зеркало, оглядывая места где были раны, чтобы проверить не сползли ли бинты.
— Садись, я сейчас быстро приведу тебя в порядок, — на самом деле, я была очень благодарна сейчас рыжей. Она не стала спорить и послушно приехала ко мне, пожертвовав своим сном. Она не стала расспрашивать о прошедшей ночи, давая собраться с силами и рассказать обо всем самой. Проходит минут двадцать, когда Татум отстраняется от меня, довольно осматривая мое лицо, — я не смогла некоторые ссадины скрыть.
— Все хорошо, спасибо большое, — я осматриваю свое лицо в дешёвом замызганном зеркале и удовлетворённо киваю.
Девушка помогает мне спуститься и сесть в полицейскую машину. Дьюи, сидящий на водительском месте, кидает на меня недовольные взгляды. Оно и понятно почему, ведь я, по-сути, наплевала на свое здоровье и решила поехать в школу. Но он не спорит и не заставляет остаться в больнице, спасибо ему и на этом. Машина двигается, и я снова погружаюсь в свои мысли. Воспоминания о произошедшем наваливаются на меня, давя тяжелым грузом на хрупкие плечи. Почему они решили напасть на меня? Какой мотив у них был? Чего добивались? Почему я стала целью? Разве они не должны были попытаться убить Сидни?
Как только мы останавливаемся у школы, толпа репортеров окружают нашу машину. Из всей этой серой массы выделялась только она — Гейл Уэзерс. Серые глаза женщины опасно заблестели, когда мы вышли из машины, она, как и обычно, была в самом эпицентре, выполняя свою работу.
— Лиана Флорес, вы знаете почему на вас напали? Может вы как-то «насолили» кому-то? — журналистка протягивает мне микрофон, явно ожидая моего ответа. Я останавливаюсь перед ней, задумываясь об ответе.
— Знаете, мне и самой интересно, что я сделала этим людям, — я мило улыбаюсь в камеру и уже собираюсь уйти, как Гейл снова обращается ко мне:
— Вы думаете их несколько? Откуда такие выводы? — красивые глаза искрятся любопытством, а накрашенные губы растягиваются в подобие дружелюбной улыбки.
— Спросите у полиции, — я посылаю воздушный поцелуйчик в камеру и пробираюсь через толпу, чтобы попасть в учебное заведение. Как только я захожу в помещение, шикаю от боли в руке. Косые взгляды обращены на меня, теперь я была предметом слухов школьников.
— Они, как ястребы, прилетели на добычу, — Татум кривит свои пухлые губы в отвращении и оглядывает школьный коридор, наполненный тихим и громким шепотом, — ты как?
— Все нормально, пойдем быстрее от сюда, — я передергиваю плечами и сразу же кривляюсь из-за ноющей боли. Мы идем по школьному коридору к нашим шкафчикам, а «приклеенные» к нам взгляды очень напрягают. Когда мы поднимаемся на второй этаж, я сразу же налетаю на Стю, ударяясь носом о его грудь.
— Принцесса? — голубые глаза смотрят на меня с тревогой, а на лбу появилась складка морщинки из-за сдвинутых бровей, — ты как?
— Все хорошо, жива-здорова, — я отмахиваюсь от его беспокойства, но мои губы предательски начинают дрожать, когда проницательный взгляд смотрит прямо в душу, вытаскивая все тревоги снова наружу.
— Стю, я не думаю, что сейчас самое лучшее время и место для этого, — Татум опускает ладошку на плечо парня и укоризненно смотрит на него, — пойдем, Ли, надо к уроку подготовиться.
— Да, — я хватаю девушку за ладошку и иду за ней следом. Я сжимаю губы в тонкую линию и быстро промаргиваюсь, чтобы ни одна слезинка не скатилась. Не хватало еще разреветься здесь. Я точно не буду плакать здесь перед всем этим стадом.
Мы подходим к нашим шкафчикам и обеспокоенные лица друзей лишь раздражают сейчас. Мне не хотелось, чтобы меня жалели или что-то подобное. Я открываю потёртую дверцу и тяжело вздыхаю. В голове полнейшая каша, сосредоточиться на чем-то одном было сложно.
— У нас сейчас математика, — Сидни мягко улыбается мне и достаёт из моего шкафчика нужную тетрадь. Я благодарно смотрю на нее и забираю тетрадь здоровой рукой. Шевелить левой рукой было чем-то невыносимым, плечо и предплечье ужасно ныли из-за каждого мелкого движения. Хотя и сами раны нещадно пульсировали даже, когда я просто спокойно стояла, не двигаясь.
— Дайте мне время, я потом все расскажу, когда смогу нормально вспоминать эти события, — я выдавливаю из себя эти слова, окидывая компанию взглядом.
— Мы тебя не будем торопить, мы понимаем, какой у тебя сейчас шок, — Билли понимающе кивает, пытаясь меня поддержать.
— Не делайте такое выражение лица, — я закатываю глаза и обвожу всех взглядом. Но мое внимание останавливается на Стю. Губы парня были сжаты, а на скулах играли желваки. Скрещённые руки на груди и вздутая венка на лбу. Все это показывало злость Мэйхера. От него так и веяло агрессией. Но на кого именно он злился, я понять не могла, — Стю?
— Мне не надо было слушать тебя, я должен был остаться, — голубоглазый зло фыркает.
— Ты сейчас серьёзно, Стю? Вот именно сейчас ты думаешь об этом? — я негодующе скидываю руки и закусываю нижнюю губу, пытаясь сдержать стон боли из-за руки, — и что бы ты сделал, будь ты там? Даже если бы мы не умерли, то точно бы пострадали вместе. Думаешь, это лучше? А я вот так не думаю.
— Я бы смог защитить тебя, — голубые глаза смотрят на меня с некой обидой.
— Хах. Защитить? Меня? — я подхожу к другу и тыкаю пальцем ему в грудь, чувствуя злость и раздражение, — меня не надо защищать. Как выяснилось, я и сама могу за себя постоять.
— Постоять? И вот это ты называешь постоять? — Стюарт обводит рукой в воздухе мою пострадавшую руку, — я бы сделал все, чтобы ты осталась целой.
— Хорошо, — я устало вздыхаю и отхожу от него подальше, — представим: вот мы были вчера вместе, и на нас напал убийца, я бы, конечно, переживала бы не за свою жизнь, а за твою. Твоя жизнь для меня была бы ценней своей, Стю. Ты бы переживал за мою жизнь, и мы бы дружно пытались бы спасти жизнь друг другу. И знаешь что? Мы бы померли там сразу, пытаясь защитить другого. Я очень ценю твою заботу, но давай ты не будешь винить меня в том, что произошло.
— Виню? — Мэйхер задирает подбородок, а верхняя губа парня дрожит от злости, — я не виню тебя, Ли, — «Ли» режет слух, непривычно слышать, чтобы он называл меня сокращённым именем, а не прозвищем.
— Стю, прекрати, пока я не влепила тебе пощечину, — Татум грозно встает передо мной, защищая от нападок нашего друга. Я почти уверена, что она злобно скалится, а карие глаза опасно сощурены.
— Ладно, — голубоглазый поднимает руки, сдаваясь. Но глаза все еще выражали недовольство, — но Ли сегодня не останется одна.
— Вот с этим я согласен, — Билли удовлетворительно кивает головой, соглашаясь с предложением. А я не согласна. Я в ужасе от этой идеи. А все потому что это значило, что не только моя жизнь будет подвергнута опасности, но еще и жизни близких для меня людей. Уж лучше я снова останусь в своем доме одна и встречусь с маньяком лицом к лицу, нежели буду смотреть, как их безжалостно убивают.
— Нет, — я отрицательно качаю головой, — сегодня мама приезжает, я думаю, что мы в отеле переночуем.
— Разве не лучше будет остаться в больнице? Там и под охраной будешь, — Сидни мягко опускает ладонь на здоровое плечо, а я киваю головой, понимая, что это лучшее решение.