9.
*** Лиане 17 лет ***
С того откровенного разговора прошло пару недель, и за это время наши отношения с Билли координально изменились. В лучшую сторону, конечно. Это изменения заметили все наши общие друзья, и Стю это явно не нравилось, потому что большую часть времени я проводила с кареглазым. Парень поделился, что его до сих пор подговаривают убить Морин, и с каждым разом его это все больше и больше раздражало. Признался, что готов убить не маму Сидни, а того человека. Я лишь говорила слова поддержки и старалась находиться рядом. Я рада, что смогла помочь Лумису в этом плане. Конечно, я не могла предотвратить измену, поэтому старалась изменить их самих. Раз он решил не убивать людей, это значило, что и Мэйхер не будет.
Сейчас мы со Стю сидим у кровати Билли и сочувственно смотрим на него. Внешний вид парня желал лучшего: красный нос, опухшие глаза и постоянный кашель. Всё свидетельствовало о том, что парень заболел. Я протягиваю ладонь, и Лумис вкладывает в нее градусник. Я хмурюсь, замечая высокую температуру.
— Когда ты успел заболеть? — я встаю с насиженного места и подхожу к рабочему столу, где стояло множество разных лекарств.
— Не бубни, мам, — кареглазый натянуто улыбается и следом кашляет, — и не подходи близко ко мне, не хочу заразить тебя.
— У меня хороший иммунитет, — я отмахиваюсь от его слов и ковыряюсь в аптечке. Найдя противовирусное и лекарства от высокой температуры, довольно улыбаюсь, — Стю, принеси воды, пожалуйста, — голубоглазый кивает и выходит из комнаты.
— Ревнует, — подмечает Билли. Я закатываю глаза и нахожу сосательные таблетки от кашля.
— К кому? К тебе? Он мог бы сразу и к маме ревновать, — я открываю инструкцию и изумляюсь от размера.
— Я умру после этих лекарств? — парень хмыкает, наблюдая за моим удивлённым выражением лица. Дверь распахивается, и с кружкой теплой воды заходит Мэйхер.
— Спасибо, — я хватаю друга за локоть, когда он уже собирался вернуться на кресло, на котором сидел все время. Я благодарно улыбаюсь, а он отмахивается, говоря этим, что все нормально, — а ты пей.
***
Ночной ветер обдувал, заставляя ежиться от холода. Звёздное небо было необыкновенно чистым и ярким. На удивление, пустая дорога была редко освещена фонарями, хотя в это время ещё были гуляющие подростки и взрослые, которые возвращались домой после рабочего дня. Мы шли со Стю молча, не желая нарушить тишину.
После того, как мы решили навестить Билли, Мэйхер вызвался проводить меня до дома, а я не стала отказывать. Всё-таки страх гулять поздно одной присутствовал. Парень косится на меня и недовольно цокает, когда замечает, как я трясусь от холода. Он останавливается и снимает свой синий вязаный свитер, оставаясь лишь в тёмной майке.
— Ты что творишь? Заболеть хочешь? — я скрещиваю руки на груди и сощуриваю глаза, делая грозный вид, хотя то, что зуб на зуб не попадает, делает это лишь смешным.
— Такими темпами заболеешь ты, а не я, — парень подходит ближе ко мне и одевает на меня свою одежду. Я довольно улыбаюсь, когда чувствую тепло. А еще эта вещь приятно пахла кислой вишней.
— Ты серьёзно? Я мерзну, просто смотря на тебя и на твои голые руки, — я ежусь и укутываюсь в мужской свитер сильнее.
— Мне, конечно, нравится, когда ты пожираешь меня глазами, но если из-за этого тебе все равно будет холодно, то лучше смотри на дорогу, а не на меня, — после слов друга, мои щечки предательски краснеют.
— О чем это ты вообще? Когда это я тебя пожирала глазами? — я дотрагиваюсь до своего лица и чувствую жар. Ну что за глупая реакция?
— Да всегда, — Стю ехидно ухмыляется, — и сейчас, когда я снял кофту. Думаешь, я не заметил?
— С тобой бесполезно спорить, — я отмахиваюсь от него и ускоряю шаг. Этот парень всегда любил подшутить надо мной, что, несомненно, бесило. Но это был Стю, это был его характер, и я любила все его противные черты. Это была его изюминка.
— Правильно, это все равно ничего не изменит, — Мэйхер догоняет меня и закидывает свои руки мне на плечи.
— Зайдешь ко мне? Я тебя чаем напою, чтобы согрелся, — я обеспокоено осматриваю его руки, представляя насколько ему сейчас холодно.
— Давай, ты же знаешь, я не откажусь, — Стюарт поднимает голову и с неким восхищением смотрит на небо, — правильно говорят, что с особенными людьми, самые обычные вещи кажутся необыкновенно красивыми.
— Приятно слышать, что ты считаешь меня особенной, — я хмыкаю и закусываю нижнюю губу, — а я в последнее время думала, что для тебя особенный человек — Татум.
— Татум? Она никогда им не станет, — я сжимаю губы, чтобы скрыть счастливую улыбку. Как же отрадно было слышать эти слова, — но у нас была небольшая интрижка.
— Что ты имеешь в виду? — я чувствую, как ревность просыпается во мне, сжирая меня изнутри.
— Неважно, — парень останавливается передо мной, наклоняется и закидывает к себе на плечо. Я визжу, удивленная такой резкой смене положения, — принцесса, тебе не стоит переживать. Это просто не стоит твоего внимания.
— Я поняла, Стю, а теперь поставь меня обратно на землю! — я бью Мэйхера по спине, но не решаюсь сделать какое-нибудь резкое движение, чтобы ненароком не слететь с его плеча.
— Нет уж, я хочу донести свою принцессу до дома на руках, — он весело смеется и хлопает меня по попе. Я удивлённо распахиваю рот от этого жеста, не зная, что сказать. Проходит пару неловких минут и меня, наконец-то, ставят на асфальт рядом с моим домом. Я смотрю на друга, разминающего спину, и сжимаю губы.
— Если было тяжело, тогда зачем нес меня? — я отворачиваюсь от него и пытаюсь попасть ключом в замочную скважину.
— Ты не тяжелая, это с непривычки, — голубоглазый забирает ключи открывает сам дверь, — зато согрелся.
— Ага, сейчас налью тебе горячий чай с лимоном, — я захожу в помещение и сразу же направляюсь на кухню, чтобы поставить чайник кипятится. Пока я порхаю с напитками, Стю разваливается на диване в гостиной, лениво листая каналы на телевизоре.
— На, — я передаю горячую кружку Мэйхеру и усаживаюсь рядом с ним, отпивая. Мы сидим в тишине, залипая на какую-то комедию.
— А где твоя мама? — голубоглазый устало зевает, закидывая руки на спинку дивана.
— На работе, наверное, — я пожимаю плечами, привыкшая к позднему возвращению родительницы, — интересно, как там Билли. Надеюсь ему стало лучше.
— Вы в последнее время очень сблизились, — друг хмыкает и закусывает щеку изнутри.
— Думаешь? — я делаю вид, что не понимаю к чему он ведет, — по-моему все как и раньше. Неужели ты ревнуешь меня к Билли? — я с интересом смотрю на Стю, — почему тогда не ревнуешь к Рэнди?
— Тебе не нравится такие как он, — Мэйхер поворачивается ко мне боком, отставив перед этим кружку на небольшой столик. По его взгляду можно было все понять, считал и был уверен, что мне нравится он. И он был прав.
— Думаешь? — я на минуту задумываюсь о Миксе. Вообще, он был неплохим парнем, и если бы мое сердце уже не было занято, то мне, чисто теоретически, мог понравиться он, — тогда почему ты ревнуешь к Билли? Хотя я никогда не смотрела на него, как на парня.
— Возможно, я просто собственник, — голубоглазый пожимает плечами и тянет ко мне руку, чтобы заправить прядь моих волос. Он с нежностью убирает локон и касается моей щеки, слегка поглаживая. Я млею от таких ласковых движений и уже сама готова ластиться. Я прикрываю глаза от наслаждения, а когда открываю, лицо парня находится в непозволительной близости от моего. Его красивые глаза смотрят на мои губы с нескрываемым желанием, — прости.
Я не успеваю понять за что он извиняется, как в следующее мгновение потрескавшиеся губы накрывают мои. Я глупо хлопаю ресницами, не до конца понимая случившееся. Настойчивый язык проникает в мой рот, исследуя нёбо. Сердце заходится в бешеном ритме, а руки подрагивают мелкой дрожью. Мужская ладонь ласкает мою скулу, а другая находит мою руку, переплетая наши пальцы. Только сейчас я до конца осознаю, как мечтала об этом. Как долго я пыталась выкинуть из головы эти губы.
Но если сначала это был нежный поцелуй, то потом он превратился во что-то животное, зверское. Стю кусал и терзал мои губы, а потом зализывал образовавшиеся ранки. Во рту был привкус крови, а болячки нестерпимо щипали. Я уже собиралась оттолкнуть парня, как он валит меня на диван, нависая сверху. Я пытаюсь вырваться, но все бестолку, он заламывает мои руки над головой, придерживая лишь одной рукой. Ладонь скользит мне под одежду, дотрагиваясь до оголенной кожи талии. Мэйхер сжимает до боли, оставляя синяки. В голове лишь два варианта: либо ударить его посильнее и выставить за дверь, либо ударить посильнее и утихомирить его пыл, попросить быть понежнее.
Я пытаюсь успокоить себя и засунуть куда подальше нарастающую панику. Я расслабляюсь и пытаюсь ответить на этот безумный поцелуй. Я повторяю за ним все его движения. Также с силой кусаю и терзаю его губы. Когда русоволосый понимает, что я больше не сопротивляюсь, ослабляет хватку и через еще пару минут убирает руку с моих запястий. Я укладываю ладони на его грудь и чувствую, с какой силой бьётся его сердце.
Я судорожно выдыхаю, когда чувствую, как чужая ладонь касается кромки моего лифчика. Я собираю все свои силы и толкаю его, он, не ожидавший такого, отстраняется.
— Руки не распускай, — я зло смотрю на голубоглазого, — и пыл свой угомони, у меня все губы болят.
— Я поэтому и попросил прощения, — Стюарт виновато улыбается и чмокает меня, — ты не представляешь, как я долго этого ждал.
— Ждал, когда сможешь растерзать мои губы в мясо? — я беззлобно фыркаю, чувствуя, как потихоньку успокаиваюсь из-за его нежных поцелуев, покрывающих все мое лицо, — ты мне должен теперь заживляющую помаду.
— Я куплю тебе хоть двадцать помад, лишь бы еще раз поцеловать тебя, — но друг не дает мне ответить, снова накрывая мои губы своими. Теперь это был тягучий поцелуй, в который мы вкладывали все свои чувства.
— Ой, — сердце замирает, когда я слышу голос мамы. Я отталкиваю парня от себя и усаживаясь ровно, — не хотела вам мешать, прошу прощения, но раз Стю здесь, не поможет ли он мне донести продукты с машины.
— Конечно, мэм, — Мэйхер снова чмокает меня в губы и уходит в след за женщиной на улицу. Я сижу некоторое время в пространстве и не могу поверить, что мы поцеловались. Так нас еще и мама моя застукала. Какой кошмар, как мне потом им в глаза смотреть?