Солёное солнце

Семейство Уизли приезжало в воскресенье утром. Гермиона проснулась очень рано. Ещё час она просидела на кровати, не зная, что делать. Девушка решила, что не пойдёт встречать Рона, а увидится с ним уже в гостиной. Надо подготовиться. Гриффиндорка приняла душ, уложила волосы. Даже непослушные волосы сегодня собрались в милую причёску. Одежду она тоже выбирала с особым усердием. На выходных можно походить и в свободной одежде. Сегодня никаких джинс или толстовок. Так, надо быть красивой, но не слишком. Чтобы Рон не подумал, что это она для него так постаралась. Выбор Гермионы пал на юбку и футболку. Одежда была выдержана в тёмно-серых тонах. Слишком яркое тоже надевать не хотелось. Юбка была с высокой посадкой, немного пышная, на пару сантиметров выше колен. Футболочка же была короткой. Девушка заправила её в юбку, сверху накинула мантию. На ногах простые чёрные ботиночки. Да, очень даже ничего, подумала Грейнджер, подойдя к зеркалу. Она хоть и была недурна собой, не была поклонницей моды. Главное, чтобы было удобно.

Приближаясь к гостиной Гриффиндора, она увидела Гарри. Он хотел встретить ребят ещё у входа в школу.

— Привет, Герми. Ты со мной решила идти? —

—Доброе утро. Нет, я подожду вас здесь.

— Ладно, мы скоро будем, — времени на уговоры не было, Гарри и так опаздывал.

Девушка вошла в комнату и села на диван. Никого не было, только изредка из спален появлялись гриффиндорцы, которые спешили на завтрак. Минуты тянулись медленно, руки девушки тряслись. И вот она услышала скрип двери. Почему-то девушка была уверена, что это именно те, кого она ждала. Первым вошёл Рон. Гермиона вскочила с дивана и сделала пару шагов ему навстречу. Она хотела налететь на парня, обнять его со всей силы. А потом хорошенько стукнуть за то, что не писал ей письма. Но оба остановились. Молчание нарушил Рон.

— Привет, — сухо бросил он. Но Грейнджер сделала вид, что не заметила равнодушный тон парня.

— Привет... как вы доеха...

— Извини, мне надо разобрать вещи, — Рон за секунду добрался до лестницы и побежал вверх. Гермиона так и осталась стоять с открытым ртом.

Девушка онемела. Больше минуты она не двигалась, не моргала и даже не дышала. Казалось, даже сердце замедлило свой ход. Только слёзы наполнили оледеневшие глаза. За одно мгновение обрушилось всё. Все внутренние органы сжались, причиняя нестерпимую боль. Девушка хотела кричать, завыть от боли, но наружу не вырвался даже лёгкий всхлип. Кто же знал, что простые слова, равнодушие одного человека может так сильно повлиять на неё. Сильнее любого заклинания. Она сломалась. Сегодня день, когда сломалась самая сильная гриффиндорка. Она. Гермиона Грейнджер. В гостиную вошли улыбающиеся Гарри и Джинни. Они были искренне рады видеть друг друга. Девушка молнией пронеслась мимо них, кинув что-то про завтрак в ответ на приветствие рыжеволосой гостьи. Двое переглянулись.

За завтраком Гермиона села на самое дальнее место, подальше от остальных ребят. Быстро откусив пару кусков от тоста, она выпила чай и побежала к выходу. За всей этой картиной наблюдал угрюмый блондин с зелёным галстуком. В последние дни он не знал, как относиться к этой девушке. Внутри него жило какое-то животное желание, которое так и норовило вылезти наружу. Но признаваться в этом не хотелось. Он заметил Гермиону сразу, как та вошла в Большой зал. Драко обратил внимание на её внешний вид. Не такой как обычно. Весьма недурно, подумал он. Юбка удачно подчёркивала тонкую талию девушки и стройные ноги.

Только вот к чему такая показуха? Неужели это она для меня? После вчерашнего поцелуя?
Надеюсь, эта чокнутая не подумала, что может на что-то рассчитывать со мной?

Он победно улыбнулся. Во время завтрака слизеринец косо поглядывал на гриффиндорку. Та провела в зале минуты 3-4, не больше. Сделав пару глотков чая, она, почти что бегом, понеслась к двери. Некоторое время спустя в зал вошли остальные представители львиного факультета. Увидев Уизли, улыбка Малфоя сползла. Он не знал, что рыжий уже приехал. Теперь ясно, для кого она вырядилась. Драко сжал руки так, что от тоста в его руках остались только крошки. Стукнув кулаком об стол, парень зло пошёл к выходу. Теодор даже слегка подавился.

— Да что с ним происходит? Каждый день во время еды бесится, как маленькая девчонка.

— Это гормоны. Наш мальчик растёт, — Блейз наигранно, с материнской нежностью вытер несуществующие слёзы, а Тео рассмеялся.

Малфой нёсся по коридору, словно сумасшедший. Глаза блестели от злости. Шаги были широкие, каждый отдавался эхом по стенам. Драко ослабил галстук, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки. Не хватает воздуха. Через несколько минут он уже стоял у двери в туалет. С грохотом открыв её, Малфой зашёл внутрь.

— Ой-ой, почему это наш слизеринец так зол? Что-то случилось? — Миртл сразу заметила своего гостя. — У меня прямо море гостей сегодня, — довольный призрак принялся летать кругами по комнате.

— Привет, — небрежно бросил юноша, проходя вглубь комнаты. Он не обратил внимания на слова Миртл. Какого же было его удивление, когда он заметил, что кроме него в комнате был ещё один живой человек. — Грейнджер?

Гермиона сидела на полу у раковины. Девушка не сразу увидела парня. Малфой отшатнулся, он никогда не видел гриффиндорку такой... такой слабой. От причёски не осталось и следа, подол юбки, что так удачно подчеркивал стройное тело, был измят. Видимо, Гермиона сжимала его каждый раз, когда волновалась. Глаза её были красными, всё ещё полными слёз. Она всхлипнула, разрушив тишину. Драко растерялся. Что ему надо делать? Сам источник его злости будто исчез, растворился в стенах комнаты.

Просто развернись и уходи. Вали отсюда! Прочь!

Его голова гудела. Но тело не слушалось внутреннего голоса. Малфой подошёл ближе и тихо сел у стены, справа от Гермионы. Плакса Миртл решила не оставаться в стороне, она устроилась напротив своих посетителей. Ей нравилось чувствовать себя частью компании.

— Почему ты ревёшь? — Малфой пытался произнести эти слова как можно более отстранённо. Ему ведь всё равно. Да? Он поднял руку, почти дотронувшись до плеча гриффиндорки, но быстро её убрал. Он тут же мысленно себя отругал за чуть было не проявленную слабость.

— У меня нет настроения с тобой спорить. Просто уйди, — голос дрожал так сильно, что был похож на натянутую струну, которая вот-вот порвётся. Что-то внутри больно кольнуло парня. Что или кто её так расстроил? Вся злость, которая переполняла Драко минуту назад, улетучилась. На её место пришла лёгкая грусть и усталость. Боже, как он устал.

Вдруг Малфой почувствовал на своём плече какое-то тепло. Гермиона положила голову на парня. Прядь волос щекотно упала ему на шею. Дыхание перехватило, сердце забилось чаще. Что за чёрт?

Гермиона дрожала. Пол в туалете был прохладным, но это была другая дрожь. Её тело дёргалось от лёгких всхлипов. Это было еле слышное эхо рыданий, в которых девушка утопала до прихода парня. Малфой положил руку на плечо девушки, чуть крепче прижимая её к себе. Его движения были осторожны. Будто он не обнимает девушку, а строит карточный домик. К удивлению слизеринца, Гермиона не проявила ни капли сопротивления. Она успокаивалась, прильнув к тёплому телу своего школьного врага. Её дыхание нормализовалось, слёзы больше не текли подобно проливному дождю, обжигая нежные щёки. В комнате поселилась аура умиротворения. Миртл молча наблюдала за происходящим, ловя взглядом каждое изменение в лицах учеников. В кои-то веки она молчала.

— Что ты здесь делаешь? — Гермиона первой разрушила тишину. Даже она удивилась своему поведению, что уж говорить о Малфое. Сидеть вот так и в открытую проявлять свои чувства рядом с врагом. Да ещё и позволять ему обнимать себя. Да этот хорёк первым же делом растрезвонит всей школе о неудачнице-заучке, которая распускает слюни в туалете. Но сейчас почему-то Гермиона доверяла слизеринцу. Она сама первой пошла с ним на контакт, хотя разумнее было бы скорее убраться отсюда.

— Я не могу здесь быть? — искренне удивился Драко.

— Это туалетная комната для девочек, — девушка сделала акцент на последнем слове.

— Ответь на вопрос, Грейнджер. Когда это девочки пользовались этим туалетом по назначению? — улыбаясь сказал парень, украдкой глянув на Миртл. Это именно она сделала этот туалет почти непосещаемым местом. Привидение недовольно фыркнуло.

— Но всё же? — настаивала гриффиндорка.

— Ты не одна, кто приходит сюда чтобы... успокоиться. Побыть одному, — голос парня стал тише. Ему было тяжело признавать существование у себя хоть каких- либо слабостей.

— Значит, ты пришёл сюда успокоиться? Это из-за прошлого года и твоих... родителей?

— А ты здесь из-за Уизли? — грубо кинул Малфой. Его оскорбило столь бесцеремонное вмешательство в его жизнь. Гермиона удивлённо подняла взгляд на парня, пытаясь отодвинуться. Она уже открыла рот, чтобы сказать что-то колкое в ответ. Но сильная рука прижала её крепче, превратив её слова в еле слышимый всхлип.

— Умоляю, давай просто помолчим. Не порть всё своей пустой болтовнёй, — Малфой стиснул зубы, сдерживая лёгкую злость на Грейнджер. Ей не следовало упоминать столь щепетильный вопрос. Драко видел состояние своего отца, который стал ещё мрачнее и молчаливее, чем раньше. Видел мать, которая выдавливала из себя поддельную улыбку, видя сына. Теперь Нарцисса писала ему реже. В каждом слове юноша чувствовал дикую тоску своей матери. Он так хотел помочь. Вот только чем? Позитивного настроя не было и у самого Драко. Всё свое будущее он видел исключительно в серых тонах. Точнее сказать, он вообще не видел своего будущего.

Гермионе стало немного обидно от таких слов. Она же просто спросила, пыталась помочь, просто выслушать, в конце концов. Иногда человеку достаточно, чтобы его просто выслушали. Не обязательно давать какие-то советы или что-то ещё.

Но стоит заметить, сидеть вот так, ощущая тепло чужого, пусть и ненавистного тела, нравилось гриффиндорке. К её удивлению, касаться Малфоя оказалось не таким уж мерзким делом, как она думала раньше. Его кожа представлялась ей холодной и склизкой, прямо как у рептилии. Но на деле она была такой же, как у всех. Только ещё мягче и теплее.

Такой искренности от парня она не ожидала. Конечно, они не делились своими проблемами. Причины их расстройств остались тайной друг для друга. Но оба они делали то, что было нужно именно сейчас. Они молчали и делились своим теплом. Забавно, как простое объятие может всё изменить. Даже заклятые враги, ненавидевшие друг друга всю жизнь, сидят и не спешат удалиться по комнатам. Такое долгожданное спокойствие.

— Грейнджер?

— Да?

— Спасибо, — Гермиона улыбнулась, еле заметно потеревшись щекой о плечо Драко. Но он заметил этот маленький жест обоюдной благодарности.

— Завтра всё снова встанет на свои места, — продолжил слизеринец. — Ты — гриффиндорка, я — слизеринец. Мы всё ещё враги.

— Да, — тихо прошептала Гермиона.

— Ты — дура, Грейнджер. — Придурок.

— Ненавижу тебя.

— И я тебя.

Они оба улыбались. Сидели в маленьком импровизированном коконе тепла и уюта, боясь лишний раз шевельнуться. Злость, грусть, потерянность. Все эти чувства покидали молодые, неопытные сердца, оставляя на своём месте чувство светлого удовлетворения. Им это сейчас нужно. Просто нужно.