Глава 68
На ватных ногах резко встаю и бегу к двери. Но мне не удается выбраться из комнаты, так как Коул хватается за мое запястье, преграждая путь. Тупая боль расходится по всему телу.
– Не трогай меня!
Свободной рукой бью его в грудь. Крепкие мышцы удерживают оборону. С тем же успехом я могла бы толкать стену. Сама не замечаю, как все принадлежности с полок в комнате с грохотом падают на пол, благодаря сверхспособностям. Злость пробуждается, но я не слышу никаких голосов, как раньше, а только свой отчаянный крик:
– Отпусти меня, иначе пожалеешь!
Но Уильямс сдавливает руки еще жёстче и уверенно прижимает к двери: я обездвижена. Сокрушенно смотрю на него, он, в свою очередь, не сводит взгляда с меня. Его суровая маска сразу же спадает.
Я многое видела в его чёрных глазах: любовь, радость, тоску, бодрость и ещё множество эмоций и чувств. Я видела в них себя, ту часть, которую не знает никто кроме него. Именно они стали для меня зеркалом, через которое я смогла познакомиться с новой собой. А сейчас я вижу непонятный огонь, сжирающий своим острым язычком весь мой внутренний мир. Я превращаюсь в ветку, тлеющую на костре. Я покорно сгораю и становлюсь пеплом.
– Ну что, ты доволен?!
Но он ничего не отвечает, а затыкает мой рот горячим, неистовым поцелуем. Так грубо он меня ещё не целовал, он просто-напросто рвет кожу на губах. Я предательски слабну, но еще могу сражаться. Правда, с каждой секундой, желание врезать ему между ног, исчезает.
Я, как безвольное существо, поддаюсь внезапной страсти и отвечаю на поцелуй, ударяясь во все тяжкие. Соленый, с привкусом крови он перерастает в нечто большее.
Его руки грубо исследуют мое тело, одновременно разрывая одежду. Начинаю задыхаться в этой комнате, его истерзывающие поцелуи не дают вздохнуть. Рваные куски одежды валяются на полу. Я в одном белье извиваюсь в крепких руках.
На секунду он отрывается от губ и хищно разглядывает меня, а потом, вновь пригвоздив к двери, продолжает кусать ключицы, грудь, живот. Боль смешивается с удовольствием. Страсть заглушает все обиды на этого человека, во мне просыпается желание. Когда его губы вновь оказываются на моих, земля потихоньку уходит из-под ног.
Коул снимает с себя испачканную, в засохшей крови, футболку и спускает брюки, а после резко входит в меня. Я вскрикиваю, но уже спустя мгновение из губ вырываются стоны. Приятное покалывание разливается по всему телу, а жар, исходящий от любимого, зарождает пламя.
Коул резко поднимает меня вверх, и только его руки сейчас удерживают мое сдавшееся сознание. Он, не моргая, смотрит в глаза, и мне кажется, что вместе с грубыми и очень быстрыми движениями из него выходит все плохое, что он так тщательно таил в себе.
– Ты – моя, и никто не имеет права касаться тебя! Я убью любого, кто смеет тронуть мое!
– Коул...
– Я знаю, что тебе нравится это. Скажи мне, что тебе нравится!
– Мне нравится!
– Ты хочешь только меня, говори!
– Я хочу только тебя.
– Ты очень плохая девочка! – его слова доставляют нереальное наслаждение. Сейчас со мной происходит что-то новое, но я и представить себе не могла, что мне понравится такая грубость. – Ты не посмеешь больше убегать. Если это случится вновь, я разорву твою одежду и возьму прямо на том же месте.
– Да, – выдыхаю я.
– Ты нереальная. Таких больше нет. Моя сладкая девочка, моя, моя, моя!
Я кончаю так сильно, что мой крик звенит в собственных ушах. Обессиленно кладу голову на его плечи и закрываю глаза.
– Я люблю тебя...
Коул уже нежно целует меня в шею и бережно укладывает на кровать. Только что он был поглощён безумием, а сейчас признается в чувствах. Только что я чуть не сгорела заживо, а сейчас мне хорошо именно от того, что это могло произойти.
Не знаю, сколько я лежу в состоянии эйфории, но когда открываю глаза, он уже лежит рядом со мной в брюках.
Смотрю на него и заливаюсь слезами. Это не жидкость счастья или горя. Это неизвестный миру экстракт смесей разнообразных эмоций, собравшихся в одном флаконе. Непонятно с чего вдруг мне приспичило реветь, но после того, как я успокаиваюсь, мне становится легче.
И только сейчас замечаю, что на его груди, глубокой полоской, появился новый, еще незаживший шрам. Вопросительно поднимаю взор и встречаюсь со снисходительной улыбкой.
– Пустяки, заживет.
– Откуда это? – легонько прикасаясь к ране, спрашиваю я.
– Издержки профессии, – убирая мою руку, отшучивается он.
Понятно, он не собирается говорить об этом. Я встаю и ищу хоть какую-нибудь уцелевшую вещь из своего гардероба. Все разорвано, даже джинсы.
– Мне нужна одеться!
Коул подходит к шкафу и достает свою одежду. Надеваю сначала рубашку, а потом боксеры. На мне они смотрятся как шорты.
– Сексуально, – усаживаясь на кровать, заявляет он. – Извини, лифчика у меня нет!
– Было бы странно, если бы было иначе.
– Ну да. Кроме тебя сюда не заглядывали девушки. Тебе лучше принести сюда что-нибудь. На всякий случай.
– На случай, если ты решишь разорвать то, что на мне?
– Ну... всякое бывает.
– Каждая порванная вещь будет заменяться твоей. И я не шучу.
– Тогда скоро я буду ходить голышом.
– И не мечтай.
Когда я заканчиваю одеваться, осматриваюсь по сторонам. Все разбросано: книги, какие-то бумаги – все на полу.
– Нужно будет навести порядок.
– Да, контроль – сложная штука. Особенно если разозлить мисс Холланд.