Глава 28
Подъезжаем к строительному магазину. Несмотря на то, что сейчас еще нет и двух часов, почти вся парковка забита. Наконец, находим свободное место.
– Да, теперь я вижу, что Редмонд разросся! Раньше было намного тише и свободнее, – восклицает мама.
Выхожу из машины и ощущаю что-то неладное: за мной точно кто-то наблюдает. Чувство чужого взгляда снова поселяется в сознании. Осматриваюсь по сторонам – пусто. Кому это нужно? Если это не мои навязчивые идеи, то что тогда?
Прохожу мимо стеллажей с образцами. Мой взгляд останавливается на серых обоях с черными вкраплениями. Интуиция подсказывает, что это то, что нужно. Оглядываюсь по сторонам: мама куда-то пропала, консультантов рядом нет.
Громко вздыхаю и взмахиваю руками. И вдруг происходит что-то невероятное: трубки с обоями с соседней полки летят на пол.
Что за?!
От испуга я отхожу назад. Здесь никого нет, сквозняка тоже не чувствую. Как эта огромная груда рулонов упала?
– Ах вот ты где, я тебя еле нашла! – доносится голос матери. – Ты что, решила устроить здесь погром? Нужно было хотя бы меня подождать.
– Это не я...
– Молодой человек, нам нужна ваша помощь!
Поворачиваюсь и вижу консультанта, озадаченно смотрящего на пол.
– Чем могу помочь? – собирая упавшие трубки, спрашивает он.
Растерянно смотрю на него, мне почему-то стыдно. Но ведь это не я здесь все разбросала!
– Скажите, у вас есть в наличии вот эти обои?
Он пробивает данные на своем планшете и спустя минуту говорит:
– Да, такие в магазине есть.
– Отлично, тогда нам нужно шесть рулонов, – говорит мама.
Что бы я без нее делала? До этого момента понятия не имела, сколько их потребуется.
Направляемся к кассе. Проходя мимо отдела с электроникой, замечаю красивую гирлянду, голубой свет завораживает меня. Это цвет неба и воды, цвет безмятежности и спокойствия, легкости и воздушности. Цвет прохлады и гармонии. Цвет того, что мне сейчас нужно. Это что-то новое – я ведь этого хотела.
С покупками мы заходим в дом. Уже с порога слышу музыку, доносящуюся из моей комнаты. Фрэнк Синатра поет о девушке, которая прекрасна как ангел. Мой папа обычно всегда его включает, когда занят делом. Нужно отдать должное его вкусу, в этом я очень похожа на своего отца. Мне нравятся старые американские песни, в них больше тепла и доброты. Голоса исполнителей не приукрашены автотюном, и ты слышишь настоящее и чистое, с легкой хрипотцой звучание, которое дарит спокойствие душе.
На стене уже нет обоев, на моем лице расплывается улыбка.
– Ребята, да вы просто молодцы!
– А ты сомневалась? Я всегда молодец, а этот мальчишка мне только помогал, – указывая на Дина, смеется папа. – Ты случайно не знаешь, куда подевались мои любимые шорты и футболка?
Черт, пап, а они у Коула, извини. Тебе придется забыть про них.
– Понятия не имею! – чувствую, как краска заливает лицо. Я не умею лгать.
– Что ж, очень жалко. С этими разъездами ничего не найдешь, наверное где-то оставил.
Пока мы разговаривали, Дин уже распаковал пакеты.
– Мрачноватенько, – заявляет он.
– А мне нравится! – показывая язык, отвечаю я.
Приступаем к работе. Отец мастерски руководит процессом, и уже спустя четыре часа новенькие обои красуются на стенах. Внутри все ликует – да, это то, что нужно.
– А раньше ты не любила серый цвет, – замечает мама.
– Разве? Значит, пришло время... – а ведь и вправду, раньше я терпеть не могла этот цвет, если в одежде он еще приемлем, то никак не в окружающей обстановке. Но эта точка зрения не вернулась с того света после моего пробуждения.
– Ого! – слышу голос Лорен. – Интересненько, я думала, ты сейчас будешь лежать в кровати и восстанавливать силы, а ты тут их вовсю расходуешь!
– С моими силами все в порядке, а вот ты выглядишь уставшей.
– Ну конечно же, кому-то ведь нужно зарабатывать деньги, – закатывая глаза, говорит она.
– Можно я тебя еще немного поэксплуатирую, дорогая? – вмешивается мама. – Помоги мне на кухне, пока эти ребята закончат начатое.
– Конечно.
Сестра подходит ко мне и крепко обнимает.
– Рада, что ты полна сил, я очень люблю тебя!
– Я тоже люблю тебя, Лори.
Нас остается трое.
– Ну что, куда будем ставить мебель?
– М-м-м, кровать мы немного подвинем к окну, стол к стенке, тумбочку и комод немного сдвинем вперед!
– Ну ты понял, Сойер, за работу! – складывая руки в замок, диктаторским голосом заявляет отец.
Спустя секунду мы начинаем громко смеяться. Чувствую тупую боль в животе, и из губ вырывается стон. Этот отголосок моментально возвращает меня туда, куда возвращаться совсем не хочется. Лишь усилием воли не даю себя затянуть в цепкие клешни плохого воспоминания.
– Да, уже и посмеяться нельзя, – замечая обеспокоенную пару глаз, говорю я.
Через полчаса мы заканчиваем перестановку. Мою комнату теперь нельзя узнать: все совсем по-другому и мне это очень нравится. И правду говорят: хочешь измениться, начни со своего мирка. Это маленький шаг в большую цель.
Дин и папа уходят, я остаюсь одна. Достаю из сумки упаковку с гирляндами. Решаю, куда бы мне пристроить покупку. Взгляд мой падает на стену, возле которой стоит стеллаж с книгами.
Когда я спускаюсь в гостиную, до меня доносятся звуки прекрасного джаза в исполнении Эллы Фицджеральд. Мурашки по коже от ее голоса. Атмосфера сразу становится невероятно теплой. Прохожу на кухню, все уже сидят за столом и непринужденно беседуют.
Все приступают к ужину. Каждый делится своими впечатлениями о сегодняшнем дне. Лорен рассказывает родителям о том, как познакомилась с родителями Рика. Мама просто в восторге от этого, в то время как мы с Дином демонстративно закатываем глаза. Девчачьи разговоры и до всего случившегося были не моей темой.