No Ordinary Love

Майкл Джексон, понуро опустив голову, не спеша брел по направлению к огромному тонированному автомобилю.

Биллу Брею, который шел на несколько шагов позади него, вдруг показалось, что и без того хрупкая фигурка его босса как-то разом ужалась в размерах. Он стал заметно ниже ростом, из походки исчезли легкость и грация поступи дикого кота, а плечи так сильно провисли вниз, будто на них давил непосильный человеку груз. От всей его фигуры веяло ощущением невыносимой скорби или даже трагической неизбежности. Билл ужаснулся, подумав, что энергетическое поле впереди идущего человека, больше похоже на ауру дряхлого восьмидесятилетнего старика, а не пышущего здоровьем и энергией двадцативосьмилетнего парня.

Когда Майкл коснулся рукой ручки двери машины, Билл увидел, как частая нервная дрожь бьет его тонкие, худые пальцы.

Пытаясь унять дрожь в теле, Майкл глубоко вдохнул и, наконец, дернул ручку двери на себя. Несмотря на белый день, из-за сильной тонировки внутри машины было темно. Сунув голову внутрь салона, мужчина резко отпрянул обратно.

 — Б-и-и-ил, — тихо произнес он и посмотрел на своего телохранителя полными ужаса глазами.

На кожаном сиденье его шикарного автомобиля сидел какой-то незнакомый человек.

 — Не бойтесь, мистер Джексон, — послышался приятный мужской голос из салона, — Билл в курсе про меня. Я не сделаю вам ничего плохого. Мне просто нужно с вами поговорить.

Обладая идеальным музыкальным слухом, Майкл сразу же узнал голос. Именно этот мужчина разговаривал с ним по телефону в лесу пару часов назад.

«Значит, просто поговорить, — подумал Джексон, усаживаясь в автомобиль. —  Все говорят, что им нужно просто со мной поговорить, а потом…»

Майкл нервно облизал внезапно пересохшие губы. Билл захлопнул дверь машины и остался стоять снаружи.

 — Теперь, я полагаю, самое время представиться. Уильям Дерек, заместитель директора ФБР.

 — Майкл Джексон, певец, — кивнул мужчина головой в знак приветствия.

 — Ну все понятно. Наташа у нас любит парней с юмором.

Майкл молча, но очень выразительно посмотрел на своего собеседника.

 — Странно, но вы мне даже нравитесь, — проговорил Дерек, выуживая откуда-то из темноты белый листок бумаги. — Вы должны это подписать.

Майкл аккуратно взял документ и прочитал заголовок. Прикрыв глаза, он тихо рассмеялся. «Что, серьезно?» — подумал он про себя.

Открыв глаза, он с ироничной улыбкой взглянул на Дерека. Майкл Джексон (!) держал в руках договор о неразглашении информации (!).

— У вас ручка найдется? — нервно улыбаясь ситуации, спросил Джексон.

 — Вы подпишите документ, даже не прочитав его? — удивился Дерек, протягивая ему дорогую ручку Паркер.

 — Вы все равно заставите меня подписать все, что вам будет нужно, — сказал певец и без промедления поставил свою размашистую подпись внизу документа.

 — Это правда, мистер Джексон… Приятно иметь дело с умными людьми.

Мужчина забрал из рук певца бумагу и ручку, и в салоне машины повисла неловкая тишина. Майкл с отрешенным видом смотрел в окно, нервно кусая губы изнутри и желая, чтобы этот человек поскорее убрался из его лимузина.

 — Наташа, скажем так, немного увлеклась… — начал вдруг Дерек.

 — Говоря на вашем языке, она наследила, и вы теперь за ней подтираете? — злорадно хмыкнул Джексон и принялся изучать свои сжатые в нервный замок руки.

 — Она нарушила протокол, — Дерек неопределенно пожал плечами.

 — И что ей за это будет? — Майкл снова безразлично уставился в окно.

 — Оу, мистер Джексон, вы за нее переживаете? Любому другому сотруднику это бы грозило служебным расследованием. Но Наташа, я думаю, отделается легким порицанием со стороны начальства. Она слишком ценный сотрудник и ей позволительно немного «почудить».

 — И часто она у вас так «чудит»? —  Джексон перевел свой горящий негодованием взгляд на собеседника.

— Я пришлю вам копию документа, — сказал Дерек, проигнорировав его последний вопрос, — ознакомитесь с ним позже…

— А не пошло бы ФБР на хуй со своим документом?! — гневно отчеканил Джексон, с наслаждением наблюдая, как у Дерека мгновенно отвисла челюсть. —  Что, удивлены? Думали, дурак — это самое крутое мое ругательство? Надеюсь, вы никому не расскажете, что я, оказывается, материться умею, или мне прислать своего адвоката? — в голосе Майкла отчетливо слышался стеб. — Я прекрасно знаю суть данного договора. Знать — не знаю, ведать — не ведаю. Не был, не состоял, не привлекался. Ничего не видел, ничего не слышал, ничего никому не скажу. Мне продолжать?

«Ох и бедовая ты баба, Романова. Запудрила мозги звездному парню знатно. Смотри, как распетушился! Вы часом не влюбились, мистер?» — злорадствовал внутри себя Дерек, сохраняя при этом абсолютно невозмутимый вид.

— Всего доброго, мистер Джексон.

Как только мужчина вышел из лимузина, в него тут же сел Билл.

 — Ну что, едем? — осторожно спросил он у своего босса.

Майкл утвердительно кивнул головой.

Машина через мгновение тронулась с места, и певец, влекомый необъяснимым чувством, всем корпусом развернулся к заднему стеклу лимузина.

Высокая, статная фигура Дерека одиноко стояла на широкой обочине лесистой загородной дороги. Мужчина, не моргая, смотрел вслед уезжавшему от него автомобилю с таким выражением лица, что у Майкла невольно свело все внутри. Ему показалось или этот человек был настроен к нему весьма недружелюбно?

Майкл вдруг громко и нервно рассмеялся и провел ладонями по своему лицу:

— Билл, что вообще это было?

Не успел Билл придумать, что ему ответить, как Джексон медленно сполз на пол и, уткнувшись лицом в кожаное сиденье и сжавшись в тугой комок, разразился безудержными рыданиями:

 — Я просто не могу поверить, что это происходит! Я просто не могу поверить, что это происходит со мной опять! Ну почему?! Почему я все время влюбляюсь в женщин, которые мне совершенно не подходят?! Все, что я получаю в итоге — это душевную боль и разочарование. Я не понимаю этого! Может быть я — проклят? Что со мной, черт побери, не так?!

Билл не смог сдержать своего эмоционального порыва и бросился к боссу. Аккуратно подняв с пола, он усадил Майкла на сиденье и, крепко обняв за плечи, по-отечески прижал к своей груди.

 — Ну, ну, парень, ты это брось! Какие твои годы! У тебя все будет хорошо! Да у тебя, черт побери, все и так уже хорошо! Майкл, ты столького добился, и у тебя еще вся жизнь впереди!

 — Зачем, Билл? Зачем мне все это? Деньги, слава, известность? Я нужен всем и никому одновременно! Господи, что я несу… — Майкл еще крепче обнял своего телохранителя. — Я боюсь, Билл. Я боюсь, что с Наташей случится что-то очень плохое.

 — Ты боишься, что она может погибнуть?

 — Да, Билл, да, — захлебываясь слезами, затараторил Майкл. — Я очень этого боюсь. Почему она занимается этим? Она такая красивая, такая живая…

 — У смерти — женское лицо. Так про нее говорят. Эта девушка уже легенда в наших профессиональных кругах. Я никогда ее раньше не встречал, но много о ней слышал. Ее узнал Кевин Уокер, они когда-то учились вместе. С ней все будет хорошо, поверь мне. Она еще и не в таких передрягах бывала.

И Билл еще крепче обнял Майкла за плечи.

***

Джексон сидел на огромном диване в гостиной, укутанный в два теплых пледа. Все его тело сотрясала мелкая, нервная дрожь, а некогда живой и лучистый кареглазый взгляд был безжизненным и пустым.

Биллу всегда не нравилось, когда Майкл пил крепкие спиртные напитки. Он относился к нему как к родному сыну, и его дружбу с алкоголем по-отечески не приветствовал. Но сегодня был исключительный случай.

Джексон удивленно посмотрел на своего телохранителя, когда тот поставил перед ним бутылку виски и два пустых стакана.

 — Кевин, может с нами? —  спросил Билл у мнущегося на пороге Уокера.

Тот, немного помедлив, утвердительно кивнул, и Брей поставил на стол еще один стакан.

Первый раз все трое выпили молча. Телохранители переглянулись между собой, как бы заключая молчаливое соглашение не начинать разговор первыми. Майкл, плотно прикрыв глаза, неустанно молился про себя, пока Билл разливал по новой.

Когда они снова выпили, Джексон, наконец, нарушил молчание:

 — Кевин, ты случайно не знаешь, что связано у Наташи с Афганистаном? Там кто-то умер? Может ее отец? Она сказала, он был сотрудником КГБ. Советский Союз ведет там боевые действия, насколько я знаю, с 1979 года.

Кевин отрицательно покачал головой, делая приличный глоток из своего стакана.

 — Наташа там была сама. В 82-м, кажется. Тогда в Афганистане погиб ее жених. Умер у нее на руках. Они очень сильно любили друг друга, мечтали пожениться. Это должно было быть их последним боевым заданием. Наташа считала, что в их отряде был предатель, который заманил их в ловушку. Погиб только Макс, остальные выжили. Про Наташу потом ходили разные слухи. Кто-то говорил, что она с горя плотно подсела на морфий, кто-то, что она просто исчезла. Но больше говорили о том, что у нее поехала крыша, и ее упекли в сверхсекретную психушку при Пентагоне.

Кевин неопределенно хмыкнул.

 — А еще говорили, что под действием тамошнего лечения у Наташи открылся какой-то дар, особый нюх на социально опасных психопатов.

Кевин снова хлебнул виски. Майкл смотрел на него, не в силах переварить услышанное.

Двадцатилетняя девушка на войне? В этой кровавой мясорубке? Среди полчищ бородатых головорезов? Психушка? Дар? Наркотики? Боооже!

Джексон схватил со стола стакан и залпом выпил его содержимое. Внутри всё обожгло огнем, но это было ничто, по сравнению с тем, что творилось у него в душе. Он вновь погрузился в себя, моля Господа о том, чтобы там, у Пола всё закончилось хорошо.

 — Интересно, — задумчиво произнес он после долгого молчания, — про покушение на Даэрти будет в новостях? Или таблоиды волнует лишь то, с кем я сплю и какого цвета у меня трусы?

Телохранители одновременно посмотрели на босса, не зная что ему ответить.

***

 — Майкл! Просыпайся Майкл!

Джексон сквозь беспокойный, похмельный сон почувствовал, как кто-то настойчиво трясет его за плечо. Он медленно открыл глаза и затуманенным взором уставился на Билла.

 — Майкл, давай, вставай! Сейчас по телевизору будут новости.

Пока Джексон принимал сидячее положение и пытался прийти в себя, Брей включил телевизор. Буквально через пять минут заиграла знакомая мелодия, и по экрану побежала заставка службы новостей.

 — Здравствуйте, — официальным тоном произнесла миловидная блондинка, — и в начале выпуска срочные новости. Вчера, тринадцатого января, поздним вечером на известного миллиардера и филантропа Пола Даэрти было совершенно дерзкое нападение. Вооруженные люди на нескольких бронированных автомобилях вломились на территорию его поместья и пытались убить бизнесмена. Но, в результате тщательно спланированной операции ФБР, преступление удалось предотвратить. В ходе операции несколько мафиози были убиты, пятеро ранены. Среди федеральных агентов жертв нет. Сам Пол Даэрти находится в сильном эмоциональном шоке, но, как уверяют врачи, с ним всё будет в порядке.

Майкл практически не слышал произносимый диктором текст. Он до боли в глазах вглядывался в экран, отчаянно пытаясь на быстро сменяющих друг друга кадрах увидеть знакомую женскую фигуру.

После непродолжительного комментария диктора на экране возникла статная фигура мужчины в строгом черном костюме, и Майкл судорожно выдохнул. Заместитель директора ФБР Дерек торжественно и пафосно вещал о том, как долго они разрабатывали эту мафиозную группировку, как тщательно планировали операцию по их захвату, какую незаменимую помощь оказал им Пол Даэрти и всё в таком духе.

Слушая его, Джексон сжимал до боли кулаки и сверлил горящим взглядом его самодовольную рожу.

 — Ненавижу! Я их всех ненавижу! Такие, как Наташа, рискуют своими жизнями, а вся слава достается этим! — Майкл, порывисто соскочив с дивана, в ярости ткнул пальцем в сторону голубого экрана, а затем со всей дури бросил в него свой пустой стакан. — Им плевать на всех! Чертовы ублюдки!

От звука громких шагов Майкл буквально подпрыгнул на месте. На мгновение он замер, почему-то боясь пошевелиться, а затем, словно в замедленной съемке, начал поворачиваться к человеку, стоявшему теперь у него за спиной.

 — Пол, — еле слышно выдохнул Майкл, и его красивые, карие глаза мгновенно наполнились слезами.

 — Привет, дружище, — так же тихо отозвался Даэрти.

Несколько мгновений они молча стояли друг напротив друга, не решаясь сделать шаг навстречу. Первым «оттаял» Майкл. Он кинулся к другу, топя его в крепких, дружеских объятиях.

 — Пол, Господи! Ты как?

 — Со мной всё в полном порядке. Наташа, — мужчина осекся, почувствовав как Майкл, продолжая крепко его обнимать, вздрогнул всем телом, — она настоящий профессионал! Представляешь, на ней ни единой царапины.

Джексон глубоко выдохнул и закрыл глаза, чувствуя, как быстро отступает нервное напряжение последних нескольких часов. Словно предвосхищая его следующий вопрос, Пол продолжил:

 — Наташа улетела с командой федералов в Вашингтон. Этого требует какой-то там протокол. Но она просила кое-что тебе передать.

Мужчина вытащил из кармана легкой ветровки небольшой бумажный сверток, перевязанный обычной бечевкой, и протянул ее Майклу. Тот, слегка дрожащей рукой, взялся за сверток, и тут Пол тихим голосом произнес:

 — Между нами ничего не было. Наташа никогда не занималась сексом со мной. Я тебя обманул, прости…

 — Я знаю, — тихо ответил Майкл и печально улыбнулся. В его больших карих глазах по-прежнему стояли слезы.

 — А вот и герой дня! — Билл быстрым шагом подошел к Полу и, коротко обняв, пожал его руку.

 — Проходи, выпьешь? — глядя на друга, Майкл махнул в сторону дивана.

 — Не откажусь, — улыбнулся миллиардер, наблюдая за тем, как Билл ставит на журнальный столик непочатую бутылку виски.

 — Пол, извини меня, я сейчас, — тихим голосом сказал Джексон, вытирая слезы из глаз.

Пол понимающе кивнул, и Билл разлил янтарную жидкость по двум стаканам.

Джексон зашел в кабинет и закрыл за собой дверь на ключ. Он сел за огромный письменный стол и, положив сверток перед собой, вперил в него свой немигающий взгляд. Затем резко и шумно выдохнув, он аккуратно потянул за веревку. Развернув пакет, мужчина обнаружил внутри простую металлическую пластину на серебристой цепочке.

Майкл подцепил пальцами лежавший перед ним армейский жетон и, проведя ими по надписи « Natasha Romanova», с силой сжал его в кулаке. Он бросил свой взгляд на мятую бумагу и только сейчас заметил какую-то надпись на ее внутренней стороне.

Отложив жетон в сторону, он бережно расправил бумагу и прочитал: «Привет, Бэмби! Я очень старалась и всё закончилось хорошо. Значит снова увидимся. Твоя Радуга».

Майкл судорожно сглотнул подступивший к горлу ком, и по его щекам потекли, непролившиеся до этого, слезы.

Он встал из-за стола, подошел к одной из полок с книгами и вытащил увесистый том с портретом императрицы Екатерины Великой на обложке. Открыв книгу на первой попавшейся странице, он аккуратно вложил записку и, закрыв, убрал на место.

Всё вернулось в исходную точку. Всё вернулось туда, откуда и начиналось.

Он взял со стола жетон и, не раздумывая, повесил его себе на шею, спрятав под простую белую футболку. По щекам мужчины продолжали стекать крупные слезы.

Майкл поднял глаза к небу и тихим, срывающимся голосом произнес:

 — Я люблю тебя. Возможно, я никогда больше не смогу тебе сказать, как сильно я люблю тебя… Только, пожалуйста, будь жива… Да храни тебя Господь.

***

У друзей оставалась еще одна нерешенная проблема — Элизабет Тейлор. Им нужно было как-то правдоподобно объяснить Лиз, куда исчезла Наташа. Федералы, из уважения к этой женщине, не стали брать с нее никаких подписок о неразглашении, заставив друзей самим решать эту проблему.

Единственное, что они смогли придумать, это то, что Романова в итоге бросила их обоих.

Джексон сказал, что приехал в дом к Даэрти, чтобы отговорить Наташу от свадьбы и признаться ей в своих глубоких чувствах, что было, скажем так, не далеко от истины. Он даже показал Элизабет хрен знает сколько каратное кольцо (благо Пол помог с размером), от чего у актрисы глаза полезли на лоб, когда она прикинула, сколько оно может стоить.

Пол, в свою очередь, сказал, что они с Джексоном сильно поссорились и чуть было даже не подрались, а эта маленькая дрянь взяла и сбежала, оставив их двоих с носом. И эта несправедливость сплотила их с Майклом еще сильнее.

Эти двое пели так складно, что у Элизабет не было абсолютно никаких оснований не доверять их словам.