3D

Чонгук прокручивал колёсико мышки, а вместе с тем и комментарии под статьёй, написанной журналистом Ча и отредактированной Хосоком. Она вышла три дня назад, сначала на их онлайн-портале, затем в печатном издании, а впоследствии заполонила весь интернет, по количеству запросов и упоминаний обгоняя «скандальное разоблачение» Сэин.

Не только Чонгук осознавал, что встретить истинную — настоящая удача и редкость. Комментаторы тоже так считали. Из-за этого хороших слов было куда больше, нежели скептицизма и недоверия, а ещё обвинений в том, что агентство Сэин просто старается замять новость о болезни своей актрисы. Но где-то эти раздражающие обсуждения всё равно проскакивали, и Чонгук неизменно клацал челюстями, чувствуя, как зудит верхняя десна, пока злился на анонимов и беспокоился, что Сэин обратит внимание именно на эти комментарии, а потом будет ходить расстроенная весь день.

Не поэтому ли она постоянно переносила дату их новой встречи?

Чонгук был готов увезти её на край света в тот же день, когда они всё прояснили, но директор Сон попросила «повременить до выхода статьи», а сразу после публикации Сэин украла работа со съёмками в пригороде, Даён с сумасшедшим расписанием и фанаты, что всюду преследовали её, как бы поддерживая, но как бы чертовски мешая истинным встретиться.

— Ты всё ещё не выдохнул? — Хосок поставил рядом с клавиатурой Чонгука бумажный стаканчик с горячим кофе.

— В каком смысле?

До этого Чонгуку совсем ничего не хотелось, но восхитительный запах кофе намекал и на восхитительный вкус, поэтому он сделал глоток бодрящего напитка, на автомате продолжая листать комментарии.

— Читаешь чужие сочинения вместо романа, выхода которого ждал полтора года. Ты даже пропустил автограф-сессию, — Хосок отошёл на пару метров, возвращаясь к своему столу за рабочим портфелем. — Но, как хороший друг, я заскочил в книжный, и выбил для тебя подписанный экземпляр...

Чонгук запрокинул голову, глядя на Хосока с искренним удивлением.

— Что ты так смотришь? — спросил Хосок, протягивая книгу в мягкой обложке.

— Ты запомнил.

— Ещё бы я не запомнил, ты болтал о ней целую неделю после того, как редактор Ким упомянул о редакторе Юне, который работает с писателем Квоном. Поразительно, что любовь тебя настолько отвлекла, что ты пропустил всё на свете.

Чонгук выхватил книгу, пробегаясь пальцами по выпуклым буковкам с именем автора, а после пролистывая пару страниц, чтобы добраться до автографа. У него дома была отдельная полочка для книг с автографами, и он уже знал, что эту поставит на самом видном месте.

— Спасибо! — Чонгук стал выглядеть чуточку счастливее, но Хосок продолжал поглядывать как будто выжидающе. — Нет, серьёзно, огромное спасибо!

— Ты знаешь, «спасибо» в карман не положишь и в рюмку не нальёшь...

— Хочешь выпить вместе после работы?

Хосок сразу закивал, с воодушевлением отвечая:

— Конечно, какая отличная идея выпить... Может, завтра? А сегодня, если ты не занят, мог бы сходить в кино, развеяться...

— Нет.

— Это фильм...

— Нет, Хосок.

Чонгук закрыл книгу, откладывая её на стол и отворачиваясь к компьютеру, чтобы притвориться очень занятым и закончить этот разговор поскорее.

— О твоей книге я слушал, о Сэин я слушал, а ты не можешь минуточку послушать о фильме? Он тебе точно понравится...

— Не могу и не хочу. Прошлый раз до сих пор мне аукается.

— Каким образом? — Хосок не дал вставить и слова, начиная бухтеть: — Ты встретил истинную, походил по свиданиям, пускай даже пережил малюсенькую драму, зато начал встречаться с одной из самых популярных актрис...

— С того фильма я потерял с миллион нервных клеток, скатился в работе, жил в вечном страхе остаться одиноким стариком, и меня раз десять спрашивали коллеги, не пора ли мне на больничный из-за приближающегося гона. А у меня нет предпосылок гона. Я просто слишком возбуждён из-за Сэин.

Чонгук говорил кричащим шёпотом, чтобы никто, кроме Хосока, его не услышал, но под конец всё равно окинул редакцию взглядом, чтобы убедиться, что остальные заняты своими делами и не обращают на них внимания.

— Это и правда может быть ПГС, — так же шёпотом сказал Хосок. — Бывают сбои, особенно если учесть, что ты встретил омегу, от которой без ума. У тебя же были эмоциональные американские горки из-за попыток её впечатлить. Вы до сих пор не?..

— Не? — переспросил Чонгук, сначала не понимая намёка и вскинутых бровей.

— Не поднялись в рай? Не переспали?

Чонгук немного нахмурился, пробегаясь взглядам по одним и тем же строкам на экране, но не улавливая сути.

— Нет. Мы даже кофе вместе не пили с тех пор, как вся Корея узнала, что мы истинные. И по телефону не говорили.

— Почему?!

— Разве не очевидно? Она занята.

— А-а, — краем глаза Чонгук уловил частые кивания головой Хосока, — точно-точно, Даён говорила, что они в ускоренном темпе что-то там доснимают и переснимают перед выходными...

— Всё ещё общаешься с Даён?

Чонгук не думал, что они столько продержатся.

— «Всё ещё» звучит как-то обидно, — заметил Хосок. — Считаешь, что я не могу заводить длительные дружеские отношения?

— Не с омегами. Вы что, тоже до сих пор в раю не побывали?

Хосок насмешливо хмыкнул, улавливая раздражение Чонгука даже там, где ему не было места.

Этому альфе действительно стоило взять парочку выходных. И Сэин тоже. А потом вернуться к работе и к обыкновенной жизни с новыми силами и не волновать других своими гормонами.

— Мы решили остаться друзьями ради вас, — сказал Хосок. — Видишь, какой я замечательный друг? И это к тому, сколько всего я сделал для вашего с Сэин счастья. А ты разочек в кино сходить не хочешь...

Хосок и правда приложил максимум усилий, чтобы помочь, и Чонгук мог бы иногда уступать ему.

— Ладно, что там за фильм? В котором часу?

— Да не нужно, — Хосок отмахнулся, хотя всего пять минут назад буквально умолял его сходить. — Попробую уговорить редактора Кима или пропущу семейные посиделки и пойду сам. А ты лучше ноги в руки и давай на съёмочную площадку за своей омегой. Если сегодня же не уложишь её в постель, через день-два может начаться Армагеддон.

Возможно, он был прав и Чонгуку не стоило относиться так легкомысленно к первым звоночкам.

— Думаешь? — всё ещё сомневаясь в собственных ощущениях, спросил он. — Если это ПГС, мне лучше домой, а не к ней. Я же могу сделать что-то не то...

Чонгук никогда не делал этого в таком состоянии. Он изолировался, а не бегал по омегам, потому что слишком боялся сорваться и показать другим то, что скрывалось за его благоразумием.

— Сделать что-то не то с истинной? — Хосок усмехнулся. — Чонгук, что бы вы ни делали, это определённо будет «то». Ты поймёшь, как только доверишься себе и Сэин. Она ведь тебе доверилась.

✫✫✫

— Вот, выпей это, — Даён легонько коснулась плеча Сэин, и та невольно вздрогнула, с трудом отрывая голову от подушки и выдыхая со свистом своим заложенным носом.

— Что это?

— Жаропонижающие. Позже принесу чай.

Сэин заворочалась в постели, с трудом выбираясь из-под тяжёлого одеяла и упираясь головой в твёрдую спинку кровати.

— Каждый раз чувство, что умираю, — пробормотала она, забирая из рук Даён таблетку и стакан с водой.

— То же самое. Ещё похоже на сильную простуду.

— На очень-очень сильную простуду, — исправила Сэин. — А у нас ещё остались булочки? Или сырные палочки?

У Сэин был отличный аппетит в эти дни, и хотя обычно Даён всячески сдерживала её, сегодня позволила немного нарушить диету.

— Я посмотрю, — пообещала она. — Хочешь что-то ещё?

— Да-а, — Сэин выдохнула со стоном. — Что-нибудь сладкое и Чонгука.

Даён всё казалось, что Сэин упоминала альфу нарочно, чтобы в который раз напомнить, что она была права, а менеджер ошибалась. Но может она слишком зациклилась на ситуации со статьёй, и слова Сэин были искренними, как и желание приговорить пакет булочек за раз. Вряд ли в предтечку у неё были силы кого-то упрекать.

— Набрать его и попросить приехать? — предположила Даён.

— Нет, — Сэин чуть качнула головой, — ни за что. Он не должен увидеть меня такой.

Ей было нехорошо, она всё ещё отходила от круглосуточных съёмок, с которыми приходилось торопиться из-за необходимости брать выходные в течку, и стресса из-за статей.

— Если бы он почувствовал твой запах, ему было бы не до твоего внешнего вида, — сказала Даён. — Я уверена.

Может для других это не имело значения, но Сэин надеялась, что нравится Чонгуку не только из-за своего запаха. Она считала его интересным и привлекательным, и хотела, чтобы он думал о ней так же, даже если бы розовый перец однажды попросту исчез.

— Всё равно, — Сэин отставила стакан и скатилась по подушкам обратно под одеяло. — Не вздумай ему рассказывать.

— Про течку или про то, что ты его хочешь?

Сэин не ответила, глядя на Даён с укоризной.

— Хорошо, — менеджер сдалась за считанные секунды, — булочки, сырные палочки и чай.

Она вышла из спальни, прикрывая за собой двери, и отправилась в кухню, где свистел закипающий чайник. Залив заварку кипятком, она перевернула несколько шкафчиков и ящичков в поисках хлеба, но смогла найти только блинчики с сыром в морозилке. Пока они подогревались, время тянулось ужасно долго, и, чтобы не скучать, Даён набрала Хосока.

— Ты уже освободилась? — его довольный голос невольно поднимал ей настроение.

— Нет, пока нет. А ты?

— Только вышел из редакции. Сейчас домой, а потом к предкам.

— Чонгук согласился пойти вместо тебя на премьеру?

Хосок несколько секунд не отвечал, а потом цокнул языком.

— Этот кретин не приехал к вам на съёмочную площадку? Не альфа, а наказание какое-то...

— Он должен был приехать на съёмки? Сэин сегодня рано закончила из-за плохого самочувствия. Тебе стоило набрать меня, прежде чем отправлять куда-то Чонгука...

Если он вдруг поехал туда и пересёкся с кем-нибудь из персонала и так узнал, почему Сэин взяла выходные...

— А что с ней? — ворвался в мысли Даён Хосок. — Заболела?

— Ну, вроде того.

— Вот отстой. Он снова проторчит весь гон дома, и так и не узнает разницу между просто сексом и офигительным сексом.

Даён встрепенулась, отходя от стола и выглядывая в длинный коридор.

— У Чонгука гон? — шёпотом, прикрывая губы ладонью, спросила она. — Сейчас? — Даён не дала Хосоку ответить. — Сэин освобождена от съёмок из-за течки.

Они идеально сошлись не только в запахах, но даже в своих циклах.

— Вау, — только и смог выпалить Хосок.

— Мы же... не можем совсем ничего не делать, зная об этом?

— Расскажем им?

Даён задумалась на пару мгновений.

— Нет, — сказала она, — нельзя. Сэин упрётся рогом, потому что думает, что выглядит непривлекательно. И она убьёт меня, если узнает, что мы с тобой обсуждаем такое.

Хосок побаивался, что Чонгук его тоже захочет прибить, если узнает, какие они у них за спиной планы строят.

— Как насчёт немножечко приврать? — спросил он. — Ты же сейчас с Сэин?

— Да. Завариваю для неё чай и готовлю еду, чтобы утолить её голод.

— Тогда можешь сослаться на срочные дела и уйти? А утолять её голод отправим Чонгука.

— Каким образом?

— Скажем, что Сэин приболела и кто-то должен привезти ей еду и лекарства. Чонгук для этого идеально подойдёт. Он ни за что не откажет, если это ради Сэин.

✫✫✫

Чонгук всё ещё считал, что в окружении Даён нашлись бы другие помощники, более подходящие, чем он. Плетясь с пакетом из аптеки и мягкими свежими булочками из пекарни, его мысли метались то в одну, то в другую сторону, поощряя вынужденную встречу с Сэин и в то же время осуждая.

Если он был не в порядке, его присутствие могло заставить её испытывать дискомфорт. Но если она была не в порядке, разве мог он бросить её одну? Его зверю стоило попридержать клыки и всё остальное и позаботиться о той, кто всё равно рано или поздно окажется в его лапах.

Подойдя к забору, Чонгук достал телефон, возвращаясь к переписке с Даён и листая вверх в поисках одного и второго кода. Вводя цифры, он беззвучно шевелил губами, чтобы не сбиться, а потом проделывал это снова с входной дверью, невольно представляя, как сейчас окажется у той стены, на которую они опирались, пока целовались, раздевая друг друга. Мотая головой, чтобы отогнать эти мысли, он умолял себя сосредоточиться на лекарствах и игнорировать всё происходящее с его телом до возвращения домой через час или два, когда убедится, что Сэин поела и приняла таблетки, но открывшаяся дверь сделала это практически невозможным.

Чонгук вцепился в дверную ручку, сжимая её до белеющих костяшек и дрожи в мышцах.

Сегодня запах Сэин был другим. Таким же приятным и волшебным, но всё-таки другим. Больше остроты, меньше цветочных нот.

Грудная клетка Чонгука расширялась всё больше, пока он вдыхал до лёгкого головокружения. Он не сдвигался с места, чувствуя, как напрягаются мышцы во всём теле, как повышается слюноотделение и как внезапно вспыхивает в районе паха. Ему было знакомо всё это, вплоть до пустившегося вскачь сердца и невыносимо зудящих дёсен, из которых вот-вот могли показаться клыки.

Его разум ещё не был до конца затуманен, но с каждым вдохом туман становился гуще.

Вот дерьмо. Он никак не сдержится.

— Даён? — голос Сэин прокрался в его сознание жгучей лавой.

Он так любил его. Неважно — весёлый или возмущённый. Его заводил любой.

Закрыв дверь с хлопком, Чонгук бросил покупки на входе, крадясь по коридору беззвучно.

В прошлый раз он так и не нашёл спальню, но сейчас точно знал, какая из дверей ему нужна, и шёл прямиком к ней, глотая слюни, вдыхая резко и всё больше убеждаясь в том, что стояка никак не избежать. В штанах уже было узко и неудобно, и с каждым мгновением он злился всё сильнее на облипшие его клочки ткани. Он собирался избавиться от них, как только дойдёт до цели. И Сэин здорово приблизила этот момент, поднявшись с кровати и преодолев пару метров до двери, чтобы выглянуть в коридор и проверить, почему Даён молчит.

Ей стало немного лучше после приёма таблеток, но тело по-прежнему ломило и ныло, а временем накатывала и тошнота. Но все отвратительные чувства притупились, уступая удивлению и отголоскам страха, когда она застряла в дверном проёме, глядя на гостя.

— Чон... -гук?

Он выглядел не так, как всегда. Его тёпло-карие глаза были совсем чёрными, но с проблеском безумства, ноздри раздувались, как будто он был в бешенстве, и он играл желваками, сжимая и расслабляя челюсти, пока смотрел на неё в ответ.

Он пугал и вызывал восторг, и Сэин не могла решить, какая из чаш перевешивает.

— Ты даже не снял обувь, — промямлила она, осматривая его с головы до ног, но неизменно возвращаясь к лицу и пытаясь прочитать хоть какие-то его эмоции.

— Ты не больна, — рыкнул Чонгук, клацая зубами.

Он просто смотрел, стоя напротив, а у неё ноги подкашивались.

Он злился? Почему? За что? Как она могла это исправить? Если она, конечно, хотела это исправлять.

— Ты вовсе не больна, — его зычный голос прокатился эхом по коридору. — Ты течёшь.

Он так реагировал на её запах? Или на неё саму? Он быстро всё понял, а до Сэин доходило постепенно.

Чонгука в Чонгуке было всего ничего, зато альфы в избытке.

Она никогда с таким не сталкивалась. Не находилась рядом с альфой в гон. Особенно, если сама едва сдерживала желание взять своё.

— Чонгук? — она произнесла его имя максимально ласково, не то стараясь достучаться до его благоразумия, не то нарочно дразня его сумасшествие.

Её нерешительный взгляд и чуть прикушенная нижняя губа были последней каплей.

Чонгук вовсе не беспокоился о последствиях. Единственная, кого он хотел, находилась напротив, и даже когда она пятилась, заманивая его в спальню, всё равно не могла от него убежать.

Шаг Сэин, два Чонгука, и он ухватился за её пижамную рубашку, дёргая за неё так, что сама омега влетела в его грудь. Наверное, ей нужно было несколько секунд, чтобы прийти в себя и хоть немного выровнять дыхание, но у Чонгука не было столько терпения. Другой рукой он сжал её подбородок, целуя её губы быстро и часто, наклоняя голову то влево, то вправо, силой открывая её рот и проскальзывая в него горячим влажным языком.

Сэин пришлось сдаться из-за его напористости, и когда она чуточку расслабилась, стала получать кайф от каждого столкновения языками. Он посасывал и покусывал, не давая ей дышать в течение нескольких секунд, но что какие-то вдохи в сравнении с его поцелуями?

Отстранившись от неё, Чонгук вновь стал гипнотизировать её своими бездонными омутами.

— Ты моя, — это был не вопрос, а утверждение.

Сэин закивала, с трудом сглатывая и говоря:

— Твоя, Чонгук.

Она ненавидела проявлять слабость перед другими, а когда ей указывали, всегда хотела поспорить и доказать обратное, но с ним всё было иначе. Она запросто проглотила желание вести и с нетерпением ждала его дальнейших действий.

А Чонгук тем временем упивался её послушанием, он дышал ею, наклоняясь ниже и крадя её пульс внезапными поцелуями и зализываниями.

— Я сделаю тебе хорошо, — бормотал он, оглаживая руками её бёдра и не отлипая от её шеи. — Ты хочешь, чтобы я сделал тебе хорошо? Лучше, чем кто-либо другой...

— Сделай, Чонгук, — она стояла смирно, не смея пошелохнуться, пока он сжимал в ладонях низ пижамной рубашки, оттягивая края в стороны, чтобы посмотреть на то, как будут натягиваться пуговки, а в просветах между ними мелькать бледная кожа.

Нет, больше ему не нужно было медлить. Ни к чему откладывать лучшее на потом. Когда они закончат, всегда смогут начать сначала.

Он дёрнул руками и часть пуговок расстегнулись, а часть повисла на тонких белых нитках, болтаясь перед тем, как посыпаться на ковёр.

Чонгук уже видел такую Сэин, — обнажённую, соблазнительную, обманчиво-невинную, — но ему было катастрофически мало.

Подгоняя самого себя, он рывком стянул её пижамные штаны и нижнее бельё, заставляя Сэин спотыкаться и шататься как неваляшку в его руках. Вправо, влево, прямо к его груди, назад, пока земля окончательно не ушла из-под ног и испуганное взвизгивание не вызвало у Чонгука хохот.

Она упала на кровать, дрыгая ногами, чтобы выпутаться из одежды, а ему было смешно. Он криво усмехался, раскидывая ботинки по комнате, сбрасывая куртку и свитер, штаны и носки, чтобы в итоге не дать омеге и секундочки на изучение из-за эгоистичного желания оказаться на ней и в ней.

Несправедливо, что он делал только то, что сам хотел, пока каждая мысль Сэин откладывалась на позже с пометками «если он захочет», «если он позволит».

Но ей не о чем было жалеть, пока он прижимал её к постели, указывая, как именно ей обхватить его ногами, куда деть руки, как подставить шею под его клыки и губы. Он вёл себя так, словно собирался поставить метку, и Сэин ёжилась от каждого лёгкого укуса, готовясь к любому исходу.

Твёрдый член Чонгука оказался у неё между ног, но он не торопился наполнить её собой. Он был нетерпеливым, но не настолько, чтобы лишить себя удовольствия понаблюдать за Сэин. Она каждый раз открывалась ему с новых сторон, а это стоило не просто минутки или двух, а целой вечности.

— Боже, как горячо и мокро, — он прикрыл глаза от удовольствия, начиная легонько тереться о неё, скользя вверх и вниз и смешивая их смазку.

— Это всё ты, — шепнула Сэин, поглаживая его по плечам и затылку.

— Так сильно хочешь меня? — у него мышцы перекатывались под кожей, пока он толкался вперёд, постоянно задевая клитор. — С каких пор?

— С самого утра, — призналась она.

Его дыхание сбилось, и в следующий раз он укусил сильнее, до ощутимой вспышки боли в плече.

— Слишком мало, — он звучал недовольным, толкаясь резче и сотрясая кровать под ними. — Всего день?..

Сэин сглотнула в волнении.

— Нет, дольше, — попыталась она исправить ситуацию.

Но Чонгук уже не слышал. Он оставлял красные следы на её бёдрах и животе, сжимая до боли пальцами. Места, которых он касался, саднили и после того, как он поднимался вверх или спускался вниз. Но Сэин нравилось это. Боль отвлекала от слишком быстро разрастающегося экстаза от их трения. Если бы Чонгук продолжал это, она могла бы кончить задолго до того, как он вошёл бы в неё.

Его руки пробрались Сэин под мышки, поднимая и подтягивая её выше, смещая с центра кровати к краю.

— Куда ты? — почти что в отчаянии спросила она, когда Чонгук оттолкнулся от матраса, вставая.

— Сделай парочку глубоких вдохов, — услышала она в ответ, вертя головой и следя за тем, как он обходит кровать.

Чонгук выглядел так восхитительно без одежды. Просто идеально. От него невозможно было оторвать взгляд, особенно когда он снова навис над ней, но теперь вверх ногами. Он поцеловал её в губы, затем в шею, затем проложил влажную дорожку из поцелуев к её пупку и ещё ниже, не приступая ни к чему по-настоящему грязному, пока Сэин не насмотрелась и не сжала влажную головку пальцами.

Прежде ей не приходилось делать минет, но она очень решительно обхватила член губами, надеясь, что тоже сможет сделать Чонгуку хорошо.

Поначалу она двигала рукой, но потом поняла, что лучше двигать головой, и тогда, давясь его размерами и стонами, что вызывали его ласки, она выудила из него парочку гортанных рыков.

Чонгук всё хотел делать по-своему и потому покачивал бёдрами, стараясь войти глубже, чем Сэин могла взять.

Это было так классно — чувствовать, как она сосёт, слышать, как стонет, ощущать, как хватается руками за его бёдра и член, пытаясь угодить ему, и никому больше.

Чонгук хотел получать от неё наслаждение и даровать наслаждение в ответ весь вечер и всю ночь, а Сэин ещё и так быстро кончала. Её тело пробивала дрожь, она сводила бёдра, немного задыхалась, немного хныкала, а потом умоляла его повторить. А как он мог отказать своей омеге?

Чонгук вылизывал её снова и снова, не зная, обман это, или розовый перец на языке, на губах и глубоко внутри, одновременно с едва ощутимым жжением, — правда, и попутно трахал Сэин в рот, пачкая её милое личико и постель в сперме после каждого короткого оргазма. Но для настоящей разрядки ему нужно было взять её как следует.

— Пожалуйста, ещё... Ещё, Чонгук...

Сэин словно испытывала его, бормоча во время пятисекундных передышек вместо того, чтобы глотать и дышать перед тем, как его член снова упрётся ей в глотку.

Она так изголодалась по сексу, что не хотела, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. И Чонгук не хотел заканчивать тоже.

Он отстранился после того, как Сэин хорошенько взбила матрас ногами, брыкаясь, и вернулся в её объятия, таская её по постели как безвольную куклу и стирая вязкие белые дорожки с её подбородка и шеи покрывалом.

Пока Сэин поглаживала его короткие влажные волосы на затылке и растирала пальцами крохотные капельки пота у него на лбу, он прижимался к ней, шурша упаковкой презервативов, которую носил во внутреннем кармане куртки с их первой совместной ночёвки в надежде, что однажды они таки сделают это.

Сэин хранила терпеливое молчание, когда в спешке Чонгук порвал один из презервативов. И улыбнулась на его оскал, когда вторая резинка выскользнула у него из пальцев.

Он был горячим, даже когда у него что-то не получалось с первого раза. А ещё он был упрямым и старательным. Поэтому через несколько секунд Сэин всё-таки взбодрилась, окончательно отпуская приятную усталость и впиваясь ногтями в широкую спину при глубоком вдохе.

Чонгук был больше, чем она думала. Несмотря на количество смазки, всё равно было непросто первое время, но чем чаще он входил, тем скорее расслаблялась Сэин.

Дыша через рот, она спросила с небольшими перерывами:

— Чонгук... как... ты... пахнешь?

Она закрыла глаза, собираясь подключить все свои воспоминания, чтобы хотя бы отдалённо представить себе его запах. Горький? Терпкий? Резкий? Сладкий? Какой?

— Ты этого избегаешь.

Он всё равно должен был сказать ей, но пока был слишком занят для болтовни. Он выжимал из них максимум, входя грубо, так, как никогда не любил с другими. Так, как никогда не любила Сэин. Но всё, что происходило между ними, было исключительным.

Чонгук даже не знал, что оргазмы бывают такими сильными. Сжимая плечи Сэин руками, он едва контролировал свою силу, настолько ему было приятно. А ещё приятнее было думать, что он не скоро её отпустит, пока они будут кончать ещё и ещё.

— Портвейн, херес, мадеру, марсалу, — перечислил он, утыкаясь горячим лбом ей в шею. — Иногда слаще, иногда крепче.

— Так значит, креплёное вино, — проговорила она немного сдавленно, намекая Чонгуку, что хватку можно ослабить — она никуда не сбежит. Точно не в тот момент, когда его член набухает в ней. — Тогда неудивительно, что я сдалась, и ты победил. Ты вёл нечестную игру.

— Нечестную?

Чонгук играл по её правилам от начала и до конца.

— Я же говорила, что могу опьянеть, даже если буду просто дышать алкоголем. А я дышала тобой довольно долго... — несмотря на обвинения, звучала она очень довольной. — Интересно, как скоро я стану латентным алкоголиком из-за тебя?

— Обещаю периодически тебя отрезвлять, — Чонгук потёрся об её щёку носом, желая навсегда застрять в этой постели, обязательно вдвоём и обязательно в таком положении. — Но не сегодня. Сегодня оставайся пьяной.