Глава 6.
Проснулась я оттого, что кто-то сильно стучал в дверь. Выглянув на улицу, я убедилась, что проспала не больше двух часов, потому что за окном стояла черная ночь. Кто ж меня так поздно желает видеть? Накинув длинную майку и бриджи, я в сто пятьдесят пятый раз прокричала «иду, иду» и действительно пошла. На крыльце, облокотившись об косяк, стояла бледнющая и замотанная в длинный плащ Лиза, ее трясло и от нее несло крепкой выпивкой. Классно, видимо, она пьяна, решила, что я для нее подходящий вариант. Пф, вот пожалуюсь принцу! Стоп, с каких это пор принц является для меня неким подобием карательного отряда для его нерадивых подопечных? Сама разберусь.
– Что тебе надо? Ночь на дворе. – Мне нужна твоя помощь, давай пройдем внутрь… – сказала она проникновенно так, глядя в глаза и шепотом… Мда…
– А что, Нартанэ тебе не может помочь?
– Нет.
– Знаешь, что приличная девушка не пускает к себе ночью пьяных девушек?
– Я ранена. – Лиза немного отвернула плащ и показала, что её рубашка была изорвана и испачкана кровью. А то, что под рубашкой, наверно, совсем жутко. – Проходи. Лиза прошла, при каждом движении морщась и хватаясь за стену, и со стоном приземлилась на стул.
– Ты когда-нибудь обрабатывала раны?
– Ну… гипотетически, – я сразу попыталась вспомнить уроки ОБЖ и все серии сериала «Доктор Хаус» – не густо, а в критической ситуации у меня вообще ступор – ну сперва надо промыть рану и тебе надо лечь… Но до кровати ты не дойдешь…
– Постели плащ, лягу на пол. Я и плащ постелила и несколько подушек с кровати стащила, не уверена, что это полезно, но удобно точно. Хорошенечко промыв рану на боку, я стала думать, что делать дальше. Кровило очень сильно, края были желтоватые, а значит, успели загноиться, все же у местного населения быстро происходит регенерация. Лиза была в полной бессознанке, очевидно, что из-за большой кровопотери, и это надо прекратить. Кажется, профессор по травоведению говорил про настойку калтунина – маленькие желтенькие цветочки. Ворсу, которому по долгу службы приходилось часто обрабатывать раны и порезы, выращивал их на крылечке. Кстати, может, попросить его помочь с ранами? Как только я поднялась и направилась в сторону двери, я услышала слабый окрик:
– Если ты кому-нибудь расскажешь, то будут большие неприятности. – Она что, мне угрожать в таком состоянии решила?
– Ладно, я за лекарством. – И бегом к дому Ворса, главное, чтоб он спал и не задавал вопросов… Впрочем, с этим мне повезло. Вернувшись, я застала Лизу в очередной бессознанке. Бедная, какая же я дура, что сразу ее не пустила, ей ведь, наверно, было очень больно. Надо побыстрому соорудить настойку: смешать все ингредиенты, т. е. спирт и несколько цветочков и состарить магией желания. При попадании этого чудодейственного средства на рану кровь действительно прекращала течь наружу практически мгновенно. Теперь надо как-то обработать… О, точно, у меня же осталась та мазь, которую мне дал Ворс, после того, как растерла ноги в кровь после бега. Она как раз-таки продезинфицирует и заживит. Когда я закончила, Лиза все еще была без сознания. Так что стаскивать с нее разорванную для удобства обработки и перевязки рубашку мне пришлось самостоятельно. Собственно говоря, обмывать ее тело от запекшейся крови – тоже. Многим девушкам сия процедура доставила бы немалое удовольствие, поскольку тело у Лизы было, как у профессионального пловца, но я устала, у меня дрожали руки, и я хотела, чтоб она очнулась, чтобы наконец быть уверенной, что все сделала правильно. Очнулась раненая лишь после третьего компресса на лоб, но хватило ее лишь на то, чтоб выпить специальную настойку, которую я сварганила после очередного мародерства в саду у Ворса, и дойти до постели. Лизу я хорошенько укутала, как мамаши обычно укрывают свое годовалое чадо. Осталось решить вопрос, где спать мне. Хотя какая уже, к черту, разница. В моем доме, кроме кровати, нет ни одной поверхности, хотя б отдаленно ее напоминающей. А значит, нашей больной придется потесниться, хотя ей, наверно, все равно, просто положим между нами побольше подушек. Решено. Едва я выстроила между нами барьер из подушек и занесла голову над одной из них, я отключилась. Видимо, сказываются вечерние гуляния и нервотрепка с раной. А снилось мне, как меня убивают. Гонятся по большой пустынной улице, долго гонятся, а потом убивают, вонзая кинжал прямо в сердце. И так больно стало, будто это произошло в реальности. Я вскрикнула и проснулась. Сердце нещадно болело.
– Эй, что с тобой? – Лиза выглядела уже совсем отдохнувшей, румяной и бодрой, однако с постели так и не ушла.
– Спроси что попроще…
– Ну… ты всегда спишь в одежде? – Нет, только тогда, когда возле меня лежит кто - то полураздетый, – ответила я, намекая на ее обнаженный торс. – Я бы, конечно, застеснялась и прикрылась, но, кажется, ты меня вчера откачала, так что не вижу повода скрывать от тебя то, что ты вчера и так успела изучить…. – Если б я действительно изучала, мы б сейчас с тобой не разговаривали – такая привычная перепалка, как будто ничего и не случилось. Всю двоякость шутки я поняла намного позже.
– Нет, серьезно, что с тобой. Ты ворочалась и кричала…
– Кошмар приснился, а ты всегда подглядываешь, как девушки спят? – Ну, тут уж прости, мы оказались на одном ложе, причем я совершенно не помню как… – Лиза подозрительно на меня посмотрела, стоп, она что, думает?.. – Расслабься, я тебя не насиловала, ты была немножко не в состоянии. – Да я и не думала даже. А на тему кошмаров, я дам тебе одну очень хорошую настойку, и тебе никогда не будут сниться кошмары. Она, между прочим, уйму денег стоит, так что не отказывайся… – Предпочитаю наличные. – Серьезно? Сколько? – Не обижай меня, просто проваливай. Честно говоря, я хочу спать… И мне ничего не надо, считай, что я тебе помогла взамен тому, что ты до этого со мной нянчилась.
– Нет, ну как-то отблагодарить я тебя должна.
– Ну, вот как придумаешь – приходи, обсудим.
– Черт с тобой. Где моя рубашка? – она вскочил с кровати и стала спускаться вниз.
– Эмм, нет у тебя рубашки. Считай, что я оставила ее себе на память. – Ну порвала я ее, не было другого способа его оперативно раздеть. – И что, мне голой идти, мм? – Лиза была чем-то недовольна. Мне, конечно, не очень интересно, но все же, что вчера произошло, почему она оказалась ранена… Или у Нартанэ садистские наклонности? Хи, хотела бы я глянуть на привязанную Лизу . – Можешь голой, – я уже почти засыпала.
– Из дома одинокой девушки, рано утром, едва первая роса покрыла молодую травку, выходит обаятельный молодой человек аристократического происхождения, причем заметь, я умолчала о том, что знатней моего рода лишь короли…
– Ну конечно, круче тебя только яйца, – я кинула в него самую свободную из своих рубашек. – Потом вернешь, хотя можешь оставить ее себе на память и спать с ней в обнимку, проваливай. Моя скромная персона, собрав остатки своих сил, вытолкала Лизу на крыльцо и захлопнула за ней дверь. «Бессердечная», – апатично продекламировал она, деловито надевая мою рубашку, которая ей слегка давила в плечах, да даже не слегка. С этой мыслью я и заснула.