IV.
Хёнджину казалось, что все происходящее — дурной сон, который вот-вот закончится. Ему хотелось верить, что омега, оказавшаяся в его руках, засмеётся и поднесет к горлу нож, сказав, что она Мунбёль. Но нет. Спящая Сонми, тихо сопящая под одеялом, не давала ни намека на это. Хёнджину нужна сильная Мунбёль, которая могла зубами перегрызть горло кому угодно, но получил он хрупкую и крохотную Сонми, дрожащую при виде него.
— И что мне делать? — прошептал Хван, спрашивая у самого себя и касаясь щеки омеги.
Ещё Хвана напрягали то, что он не чувствует её запаха. Его раздражало это до белых пятен перед глазами.
Как бы он отреагировал, встретив Сонми при других обстоятельствах? Обратил бы на неё внимание, или все сложилось так, как нужно?
У Хёнджина было слишком много вопросов и мало ответов, которые он хотел бы получить незамедлительно. Но самое интересное было то, как же пахла омега…
— Пожалуйста… — прошептала омега, задевая рукой свободную руку парня, лежащую на кровати. — Не надо…
Хван нахмурился, сведя брови. Что-то определенно плохое снилось Сонми, поэтому она так себя вела во сне. Девушка свернулась в позу эмбриона, и сильно зажмурилась, а её тяжёлое дыхание становилось все тяжелее с каждой секундой.
Один и тот же кошмар поглощал Сонми каждую ночь. Она никогда не забудет то, как выглядела Мунбёль. Она красивая, с румянцем на лице, улыбается и говорит о поездке на море, а потом картинка меняется и перед глазами появляется тело девушки с порезом на шее.
Эта картинка перед глазами каждую ночь, она не покидает разум и напоминает о себе, воспроизводя кошмары, с которыми ужастики не сравнятся.
— Нет! — закричала Сонми, подскакивая и распахивая влажные от слез глаза.
Хёнджин смотрел на нее с замершим беспокойством на лице и рукой, которая легла на плечо омеги.
Страшно.
Грудь Сонми тяжело поднималась и опускалась, а слезы хлынули из глаз. Ей страшно. До дрожи страшно закрывать глаза. Хёнджину не пришло в голову ничего лучше, чем притянуть её к своему телу и обнять. Сонми попала в объятия безвольной куклой, уткнувшись в плечо альфы, девушка разрыдалась.
— Пожалуйста… — шептала она. — Не уходи…
Не уйдет.
***
— Тут все перевёрнуто, — констатировал Феликс, аккуратно ступая по полу. — Ты бы видел, Хёнджин. Могу снять тебе видео.
— Без шуток, Феликс! — прорычал Хёнджин.
— Если без шуток, то тут до нас уже хорошенько покопались. Вряд ли у Мунбёль хватило мозгов спрятать товар дома.
Феликс огляделся. Квартира была на себя не похожа. Мебель была отодвинута, а содержимое шкафчиков и ящиков раскидано по комнатам. Ли хмыкнул, понимая, что он не один идёт по следам Мунбёль, поэтому его мысли были лишь о том, что нужно быть первым, чтобы потом не было проблем.
— Тебе нужны трусы с медведями?
— Какие нахуй трусы? — прорычал Хван. — Возвращайся в офис!
— Слушаю и повинуюсь, — Феликс даже не дослушал поток слов Хёнджина, сбросил звонок и сунул телефон в карман куртки. — Чанбин, хватит рыться в холодильнике! Поехали!
— Тут вкусные закуски! — пробурчал Со, закрывая дверцу.
— Поехали. Хёнджин взял Сонми с собой, когда собирался ехать в офис.
Оставлять её не хотелось. Хоть и охрана в доме была на высоте, никто не знал, что может произойти. К тому же, кто-то ищет Сонми, кто-то, о ком уже думал Хван.
— Зачем я нужна тебе, глава бандитов? — простонала омега, усаживаясь на диван. — Я пленник, а не работник офиса.
— Пленник?
Хван навис над Сонми, опираясь руками по обе стороны от неё. Хотелось выть от поступившего приступа восторга от его крутости, и дрожать от его ауры. Хёнджин смотрел на девушку сверху вниз, упиваясь её испуганными глазами, которые смотрели на него.
Забавно.
Черти в глазах Хвана явно не сулили ничего хорошего, но почему-то разрывать зрительный контакт не хотелось.
— Разве пленным позволяют свободно передвигаться?
— Нет. Но и я свободно не передвигаюсь.
Сонми сложила руки на груди, наблюдая за реакцией альфы. Хёнджин лишь усмехнулся, закусив пухлую губу, и оттолкнулся от дивана, выпрямляясь и что-то печатая в телефоне.
— У Сынмина сегодня дела. Я загрузил его работой, поэтому ты сегодня побудешь со мной. Есть какие-то возражения?
— А я могу возразить? — усмехнулась девушка.
— Нет, — Хёнджин прошел к своему столу и сел. — Можешь делать здесь все, что пожелаешь, только не шуми.
Спустя десять минут Хван погрузился в работу, а Сонми отправилась на исследование его кабинета. Ничего необычного. Стеллажи с документами, книгами, какие-то картины на стенах, два дивана, между которыми стоял стеклянный столик, и рабочее место Хёнджина.
Сонми стало скучно через час после того, как она все рассмотрела. Омега снова вернулась на диван, скользя по Хвану заинтересованным взглядом. За работой он не казался таким устрашающим. Он выглядел спокойным, но ауру плохого парня не потерял.
— Будешь долго пялиться — влюбишься.
— Ты не в моем вкусе! — быстро ответила омега. — Я смотрела есть ли у тебя на столе карандаш и чистая бумага.
Кажется, уши начали краснеть быстрее, чем у Сынмина.
— Есть, — Хван поднял на омегу вымученный взгляд. — Если хочешь, то возьми.
Девушка подошла к столу и выудила из стакана карандаш, переводя вопросительный взгляд на альфу. Хёнджин постучал костяшками пальцев по стопке чистых листов и продолжил работать. Сонми взяла сначала один, потом ещё один и ещё…
— Возьми уже всю, — не выдержав, шикнул Хёнджин, поджимая губы.
— Спасибо, — Сонми улыбнулась, удаляясь к дивану.
Кажется, что её стеснение пропало. Сонми села на диван, укладывая стопку бумаги на столик и занося над верхним листом карандаш, но он застыл в воздухе, так и не коснувшись чистого листа.
Что нарисовать?
Впервые у омеги нет идей. Обычно она не задумывается об этом, но сейчас ничего не шло в голову абсолютно. Наверное, стресс сказался на вдохновении.
— Как я могу быть не в её вкусе? — тихо бурчал себе под нос Хёнджин, совершенно не вдаваясь в данные, изложенные на листах. — Она меня видела?!
Досадно. Если подумать, то Хёнджин понимает, почему нет. После всех событий, Хван и сам себя ненавидит, что говорить о той, кого едва не убили два оболтуса.
***
Сонми сидела, подобрав под себя ноги. Туфли, которые она решила надеть сегодня, немного натерли ноги и мучаться дальше не хотелось. Девушка испортила уже десяток листов, выводя различные каракули и завитушки, но так ничего и не нарисовав. Даже набросок не сделала. Время неумолимо близилось к обеду. В это время Сынмин обычно приносит что-нибудь вкусное и аппетитное. Подумав о еде, Сонми пожалела. Живот предательски заурчал, напоминая о своем существовании, а омега судорожно обвила его руками, надеясь, что Хван не услышал.
— Если хочешь кушать, то кафе на первом этаже, — не поднимая головы произнес альфа.
— Ты не пойдешь со мной?
— Нет. А тебе одной страшно? — Хёнджин лукаво улыбнулся, наконец посмотрев на девушку.
— Там нечего бояться. Разве что Чанбина, но он покушается только на еду. Без моего приказа он тебя не тронет.
— Я не хочу идти одна. Там много незнакомых людей. Обычно я с Сынмином обедаю, — Сонми надула губы и опустила голову.
Пряди волос упали на одну сторону, открывая утонченный профиль девушки. Хёнджин завис, а потом улыбнулся. Омега казалась ему милой и хрупкой.
— Я потерплю. Поужинаю вместе с Сынмином.
— Терпеть ты не будешь, — твердо произнес Хван, поднимаясь со своего кресла.
— Закажем обед сюда. Если не хочешь выходить.
— Правда?
— Боже, какой ребенок, — прошептал парень, смотря на ангельское лицо. — Правда.
Обед стоял на столе ровно через десять минут после звонка Хёнджина. За это нужно отдать должное. Сонми сразу же заприметила курицу в кисло-сладком соусе и положила себе несколько кусочков в миску с рисом.
Это, конечно, не домашняя еда, но тоже вкусно. Хёнджин вовсе не хотел обедать, ему было интересно понаблюдать за омегой, которая всеми силами старается показать, что она в норме.
— Кстати, — Сонми прожевала кусочек курицы и подняла взгляд на альфу, спокойно орудующего палочками. — Я бы хотела извиниться.
— За что? — Хван поднял заинтересованный взгляд. Сонми не знала, как озвучить свои мысли, чтобы не выглядеть полной идиоткой. Но поблагодарить альфу она хотела.
— За ночь. Должно быть ты не ожидал подобного, просто мне…
— Давно тебе снятся кошмары?
— После смерти Мунбёль. Я думала, что ты уйдешь. Мне неловко из-за произошедшего.
— Все нормально, — Хван подцепил палочками ещё один кусочек курицы.
— Меня даже кошмары боятся, поэтому ты так быстро уснула потом, — улыбнулся он.
— Ты не такой уж и страшный.
— Не такой? Значит есть какая-то степень, по которой я «не такой уж»?
— Ешь, просто ешь, — Сонми поторопилась заткнуть парню рот, кусочком курицы, который хотела съесть сама.
— О, у тебя в кабинете едва уловимый аромат корицы! Любишь корицу?
Хёнджина передёрнуло. Корица. Он её ненавидел, ненавидел до мозга костей, но почему-то она присутствовала в его жизни слишком долго.
— Терпеть не могу, — отстранено ответил парень. — Доедай, мне нужно проверить кое-что.
Хёнджин положил палочки и вышел из кабинета. Сонми почему-то стало грустно.
— Я что-то не так сказала? В любом случае, я извинилась за ночь.
Домой Сонми поехала с Чанбином. Хёнджин сказал, что у него ещё много дел и её присутствие весь день отвлекало его. Сынмин сидел на крыльце словно щеночек, ждущий своего хозяина и, увидев машину старшего, подскочил на ноги. Чанбин припарковался и тогда Сонми вышла из машины.
— Наконец-то! Я устал ждать вас, — захныкал Сынмин. — Как прошел день? Босс не обижал тебя?
— Нет. Целый день сидела у него в кабинете и считала овец, чтобы отвлечься. Даже поболтали немного, — Сонми пожала плечами. — Но думаю, что-то его разозлило.
— Ой, не переживай. Он с самого утра такой раздраженный. Что-то произошло, вот он и бесится.
— Чего столпились, ребятишки? — Чанбин просунул голову между омегами и посмотрел сначала на Сынмина, а потом на Сонми. — Живо в дом!
— Чанбин, дай воздухом подышать! — закричал Сынмин. — Целый день бумаги разгребал, пока вы с Феликсом…
— Пока мы с Феликсом, что?
Сонми перевела заинтересованный взгляд на Сынмина. Почему он оборвался на полуслове? Взгляд альфы помутнел. Они явно что-то скрывали, но что именно Сонми не хотела узнавать. Энергия была на нуле и общее состояние не очень. Девушка зевнула и отправилась в дом. Почему-то было все равно идет ли за ней Сынмин или нет, просто хотелось забраться под одеяло и уснуть.
— Какого черта, Сынмин? — прорычал Чанбин.
— Я случайно! Я же ничего не рассказал ей, — Сынмин закатил глаза и снова сел на ступеньки.
— Мне просто обидно за Сонми. Она ведь ничего не сделала, а попала сюда. Дома у неё настоящий беспорядок. Мне надоело делать вид, что все в порядке, Чанбин. Если для тебя и Феликса это в порядке вещей, то я так не могу, — грустно пролепетал Сынмин, смотря на носки своих кроссовок. — Наверное, поэтому мы друг-друга не понимаем.
— Чего?
Сынмин закатил глаза и поднялся на ноги. Младшего раздражало замедленное мышление Чанбина. Омега скрылся за большой дверью. Похоже в этот вечер настроения нет не только у Сонми.
— Ты уверен?
Хёнджин доверял Феликсу, но все же переспросил, услышав очень интересную информацию. Ли кивнул, сделав лицо ещё серьезнее. Хёнджин в гробу видал тех, кто осмеливался что-то проворачивать за его спиной и без разрешения. У него уходило достаточно времени, чтобы разбираться с этим и наказания были далеко не лёгкими, но все будто утекало сквозь пальцы.
— Скажи людям, чтобы собирались, — решительно произнес Хван. — Раз по-хорошему не понимают, будем объяснять по-другому.
Феликс направился к двери и вышел из кабинета. Хёнджин всегда был спокоен, даже если ситуация накалялась, но в этот раз он готов разорвать каждого — попадись ему кто-нибудь на глаза.
***
Хёнджин приехал в дом вечером, на следующий день, уже приняв душ и выпив пару стаканов виски. Ночь выдалась тяжелой. Очередные ублюдки решили перевезти свой товар через территорию Хвана, не обсудив это с ним. Разумеется он был в ярости и поехал, чтобы разобраться с нарушителями, но в какой-то момент все пошло не по плану и началась перестрелка. Без потерь не обошлось, и Хван уже принес соболезнования и компенсации семьям своих погибших людей.
— Ты что тут забыл?
Хёнджина напряг аромат земляники. Его никогда не было в доме, никто так не пах и это удивляло и напрягало одновременно. Он поднимался по лестнице, когда наткнулся на Сынмина, сидящего на ступеньках с поджатыми коленями и грустным взглядом.
— Сонми.
Что-то внутри болезненно ударилось о ребра.
— Я ничем не могу ей помочь, — омега поднял на Хвана полный отчаяния взгляд. — Только не делай ей больно…