Часть 7
— Ну что ж, — Сокджин выбрался из-под одеяла и принялся надевать джинсы, ничуть не стесняясь присутствия доктора, — спать уже смысла нет, малыш, давай, собирайся.
И обернулся к Чонгуку, который сидел в кровати, прижав руку к груди.
— Приступ? — напрягшись, спросил Намджун.
— Да нет, просто сердце заколотилось сильно, но сразу же успокоилось.
Тэхен стоял в дверях, переминаясь с ноги на ногу.
— Там... вещи твои... на сушилке... не забудь, - напомнил он Чонгуку.
И у Чонгука внезапно так сдавило грудь, что слезы выступили на глазах.
Но он, не подав вида, спустил ноги с кровати и пошлепал босыми ногами в сторону ванной.
— Очень интересно, — пробормотал наблюдавший за всем этим Намджун. И сделал снова пометки в своем блокноте.
— Что тебе интересно? — обернулся Сокджин.
— Да так... Скажи-ка, Чонгук – сильно эмоциональный товарищ?
Сокджин пожал плечами:
— Как и все творческие люди, да, наверное, но не помню, чтобы у него это как-то слишком уж проявлялось. Над мелодрамами он не плачет, если ты это имеешь в виду. Или...
Сокджин осекся и посмотрел внимательно на Намджуна.
— Ты намекаешь на то, что все геи — очень впечатлительные люди? Так это стереотип, если что.
— Совершенно не это имел в виду, — отмахнулся от него доктор. — Ты слишком зациклен на вопросах толерантности. Не без основания, я полагаю, но с этим точно не ко мне.
— Скажи-ка, Намджун, - Сокджин присел в кресло и уставился на доктора, подперев подбородок ладонями. — А может ты и сам гей? Ты такие вопросы задаешь...
— По-твоему, чтобы работать с послеродовой депрессией, например, мне и самому надо забеременеть? — Намджун рассмеялся. — Я всего лишь доктор, а это всегда значит, что немного детектив. Особенно в таких случаях, как с твоим Чонгуком: когда медицина бессильна, включаются другие методы — дедукции, к примеру. Да и что такого в моих вопросах? Многие проблемы человечества возникают на фоне каких-то эмоциональных переживаний, связанных с сексом, чтобы ты знал.
— У Чонгука нет никаких эмоциональных переживаний, связанных с сексом, поверь, у нас с этим все в порядке, - заверил его Сокджин, пристально глядя в глаза доктора.
Намджун слегка покраснел и отвел глаза.
— Сердце его, судя по всему, так не считает, а сейчас нам важно именно его мнение. Если мы хотим, чтобы Чонгук жил и написал свою самую великую музыку.
— Мы хотим именно этого, - кивнул Сокджин.
— Важно, чтобы ты об этом помнил, — как-то сурово и очень серьезно проговорил Намджун, и улыбка Сокджина медленно сползла с лица под взглядом доктора. — Что бы ни случилось.
Через пару часов, как по расписанию, за окном послышался шум мотора, и к калитке подъехал новенький реанимобиль, прямиком из лучшей сеульской клиники.
— Спасибо за все, Тэхенни, — приобнял Сокджин хозяина дома. — Серьезно, давай, мы заплатим? Тебе деньги не помешают, счета за электричества, воду, все дела...
— Ты мне холодильник забил так, что до следующе весны, хватит, я серьезно! – возмутился Тэхен. — Езжайте уже. И постарайтесь больше сюда не возвращаться.
Чонгук стоял на крыльце и тоскливо смотрел на блестящую серую машину, на которой ему предстояло транспортироваться домой. Услышав последние слова Тэхена, он вздрогнул и обернулся.
— Не при таких обстоятельствах, во всяком случае, — добавил Тэхен.
— Доктор, тебя подбросить до города? – предложил Сокджин. — Я на машине Чонгука поеду сзади, так что могу сделать крюк...
— Пожалуй, — согласился Намджун. — Тэхенни, а тебе, вроде, сегодня анализы сдавать? Может, поедешь тоже? Переночуешь у меня, утром первым все сдашь и вернешься на автобусе? Собирайся давай.
Тэхен кивнул и бросился в дом, чтобы переодеться.
Чонгук со вздохом полез в машину, его тут же уложили и подключили к приборам.
— Надеюсь, путешествие пройдет благополучно, — улыбнулся ободряюще медик, — но мы все-таки будем держать ситуацию под контролем.
Чонгук кивнул: он рассеянно смотрел на домик Тэхена, и на душе тоскливо было так, что хотелось не просто плакать – разрыдаться в истерику, выскочить из машины, чтобы только остаться здесь. Он пытался понять, откуда у него такая привязанность к этому месту, и не мог: еще ни одно место в мире не вызывало таких чувств в душе, даже дом родителей, даже бабушкин дом, даже собственная студия, где он знал и любил каждую поверхность.
— Я готов! – крикнул с порога Тэхен, и его волосы взметнул порыв ветра, а свет фар автомобиля Чонгука, который как раз завел Сокджин, сделал из его прически забавную тень на двери. — Можем трогаться. Держись правой колеи, слева все время размывает дорогу.
Чонгук прикрыл глаза.
Реанимобиль тронулся.
В окно видно было только, как проплывают мимо темные очертания сосновых верхушек, да и то только потому, что ночное небо сегодня было на удивление светлым – видимо, от полной бугристой Луны.
У развилки оба автомобиля притормозили по просьбе Сокджина.
— Малыш, — заглянул он в салон, — я отвезу Намджуна с Тэхеном в город и вас догоню. Не скучай, ладно? Я вас пеленгую, так что не потеряюсь.
— Пока, Чонгук, — послышалось за его спиной, и в салон заглянул Тэхен. — Не болей. Я еще хочу услышать твою хваленую музыку, о которой ты так пафосно рассказывал.
Чонгук улыбнулся под своей кислородной маской, потом вспомнил, что его улыбку никто не видит, и помахал рукой.
— Я оставил Сокджину свою визитку, — заглянул в салон Намджун, — и мне очень бы хотелось, чтобы ты держал меня в курсе течения своей болезни. Захочешь приехать на прием и побеседовать – милости просим. А я пока исследую всю имеющуюся литературу по случаям, похожим на твой. Их не так много, но это очень интересно... очень интересно... Погоди, мы с тобой еще на Нобелевку выйдем.
— Ой, вернись в машину уже, Нобель... — Сокджин ткнул доктора в бок, и дверца реанимобиля закрылась.
— Ну что, поехали? – кивнул медик.
Машина тронулась.
И Чонгук почувствовал, как грудь его будто сдавило огромной ледяной рукой, как все внутренности словно прошило электрическими разрядами. Ощущение огромной молнии, каким-то образом ударившей внутрь и все сейчас там разрывающей, вернулось.
— М-м-м-не... - промычал Чонгук, вскинул руку и потерял сознание.
— Почему они остановились? — Тэхен следил за удаляющимся реанимобилем в зеркало заднего вида и заметил, как автомобиль медиков, пару раз мигнув фарами, сначала проехал несколько десятков метров, а потом, маякнув красными огнями, остановился.
— Что-то случилось, — ударил по тормозам Сокджин так резко, что Тэхен ткнулся лбом в лобовое стекло. — У них там что-то случилось, господи...
Он задним ходом подъехал к машине медиков, выскочил и рванул дверь на себя. Намджун с Тэхеном подскочили следом.
Перепуганные медики негромко переговаривались, Чонгук под своей маской лежал иссиня-белый, как самый настоящий мертвец.
— Малыш! – заорал Сокджин, вскакивая на подножку.
— Спокойно, — отстранил его медик, — состояние уже нормализовалось. Но было резкий и странный криз, без каких-либо предпосылок. Сами не можем понять. Сейчас он придет в себя.
Чонгук медленно открыл глаза.
— Оч-чень интересно, — Намджун тронул кончиком указательного пальца свою нижнюю губу.
Медики обернулись на него, глядя вопросительно.
— О чем ты думаешь? — дернул его за рукав Сокджин.
Чонгук медленно поднял руку и снял с лица маску. Эта бесполезная штуковина закрывала ему весь обзор.
— Я думаю, что нам надо вернуться в дом. Сам посуди: первый приступ случился, когда Чонгук проезжал мимо этого дома, собираясь вернуться в Сеул, так? Он начал отдаляться от него, и его накрыло. Второй приступ случился, когда его пытались увезти отсюда на вертолете, так? Третий – сейчас, когда он начал отдаляться на реанимобиле. Такое ощущение, что его сердце категорически против того, чтобы Чонгука увозили отсюда, — предположил Намджун.
— О, нет, — почти простонал Тэхен. — Я уже обрадовался, что избавился от всех вас наконец!
— Мы можем это проверить, хотя теория, соглашусь, довольно идиотская, — рассмеялся Намджун. — Зафиксируйте показания на приборах, а потом начните сдавать назад. Если показания начнут улучшаться, значит, я прав. Сам себе не верю, но чем черт ни шутит! Эзотерики бы придумали какое-нибудь объяснение, что у Чонгука тут персональное место силы, например. Но я не эзотерик.
— Ладно, отгоните машину, я попробую сдать назад, - вздохнул водитель.
Сокджин вернулся за руль и отогнал машину на обочину. Намджун забрался в салон реанимобиля, Тэхен влез следом, ему было и интересно, и досадно одновременно. Никогда еще он настолько не желал, чтобы любимый доктор ошибся.
Зашуршали шины по гравию, реанимобиль медленно покатился задним ходом.
— Фантастика! — воскликнул один из медиков, ткнув пальцем в монитор.
Показатели сердечного ритма и давления медленно возвращались до нормальных отметок.
— Первый раз такое вижу за всю мою практику! – всплеснул руками второй медик. — И что нам теперь делать?
Чонгук поднял глаза на Тэхена.
Намджун тоже обернулся и посмотрел на своего второго пациента внимательно.
Тэхен опустил глаза.
— Ну пусть остаётся, у меня выбор что ли есть? Это же не навсегда, вы же придумаете, что с этим делать? – наконец, почти пошипел он недовольно.
— Обещаю, я все опла...
— Оплатишь, да, не сомневаюсь, слышал уже... Самое ценное – это мое одиночество, уединение, ты мне его купить, судя по всему, не в состоянии.
— Мы могли бы выкупить твой дом, — предложил Сокджин, когда реанимобиль снова припарковался у дома Тэхена, — и ты купил бы себе что-то получше в такой же глухой дыре, и наслаждался бы своим уединением хоть до потери пульса.
— Не надо до потери пульса, — жалобно попросил один из медиков, — хватит нам потерей пульса на сегодня.
— Этот дом не продается, — фыркнул Тэхен. — И анализы мои по пизде пошли, да что за невезуха?
— Никуда они не пошли, я все еще могу доставить вас с Намджуном в город, — предложил Сокджин.
— Нет уж, я должен присмотреть за пациентом, — покачал головой Намджун. — Одного мы его не оставим. Хотя лично я думаю, что пока он здесь, он будет в безопасности.
— Тогда я отвезу Тэхена, он сдаст анализы, и мы очень скоро вернемся, да?
— Я, пожалуй, не вернусь сегодня, — вздохнул Тэхен. — У меня еще куча дел в городе, останусь там переночевать, располагайтесь тут, чувствуйте себя как дома. Блин, настроение на нуле, вот серьезно. Даже возвращаться сюда неохота, глаза бы мои вас не видели.
— Ладно тебе, Тэхен, ты добрый мальчик, успокойся, — рассмеялся Намджун. — Мы что-нибудь придумаем со временем, ок?
Чонгука снова уложили в кровать, Намджун подключил заново всю аппаратуру, чтобы контролировать его состояние, и самого Чонгука все это уже тоже начинало бесить. Слова Тэхена о том, что глаза бы его не видели, ранили больнее, чем это можно было бы объяснить. От этих слов было горько, обидно и так больно, что сжималось теперь уже не сердце, а что-то в горле, как будто ком невыплаканных слез.
Когда реанимобиль уехал, увозя обескураженных медиков, Сокджин сел за руль и похлопал по подушке переднего сидения, приглашая Тэхена.
— Садись, Тэхенни, съездим, сделаем все твои дела, накупим всякой еды, чтобы тебе не пришлось на кухне суетиться, а потом вернемся. Не вредничай, я сам, если честно, в шоке.
Тэхен с недовольным лицом уселся и пристегнул ремень
— «В шоке» - это ты очень мягко сказал, как погладил, — пробурчал он, уставившись на дорогу. — Просто поставь себя на мое место.
— Ну, мне сложно это сделать, я люблю людей и совершенно не могу быть один. Как и Чонгук, кстати. Жизнь звезды такова, что вокруг тебя постоянно находится много людей – менеджеры, сотрудники, журналисты. В его квартире даже есть пять гостевых спален — для тех, кто допоздна засиживается, помогая ему в работе. Хосок, к примеру, живет у него, бывает, неделями. Домой к себе ходит только генеральную уборку провести и похоронить в торжественной обстановке очередную мышь, повесившуюся в холодильнике. Ну... это он так говорит...
Тэхен улыбнулся:
— Тогда вам меня не понять.
— Однако, ты прав, — задумчиво произнес Сокджин, выворачивая на дорогу, — со всем этим надо что-то решать. Вот только что – не представляю. Есть один доктор в Америке...
За разговорами они не заметили, как позади, в самом конце ведущей к дому дороги на крыльцо выскочил встревоженный Намджун.
***
Уже стемнело, когда Сокджин с Тэхеном вернулись. Намджун услышал сначала шум машины, а потом шаги на крыльце. Он вскочил, но со стороны постели тоже послышалось шуршание, так что доктор рывком обернулся и увидел, как Чонгук открыл глаза.
— Ну как вы тут? – весело спросил Сокджин, появляясь в дверях, - А мы вам пиццу привез...ли... Что случилось?
Таким он Намджуна еще не видел.
Доктор был бледен, у него на висках взмокли волосы от пота, а пальцы дрожали. Чонгук же непонимающе хлопал глазами, переводя взгляд то на одного, то на другого. Когда в дверях появился Тэхен, Чонгук как-то судорожно вздохнул, и щеки его порозовели.
— У него случился приступ. Снова, - пояснил Намджун, устало садясь в кресло. — Как только вы отъехали от дома. Я вышел сделать чаю, а когда вернулся, он уже был в отключке. Я пытался вам позвонить, но вы оба были вне зоны. Пришлось реанимировать, и сначала все было бесполезно. Это была самая настоящая кома, черт! Я созвонился с ребятами из больницы, они обещали подъехать, но сегодня много вызовов, так что... Это же бесплатная больница, все в порядке очереди.
Намджун говорил торопливо, сбито, у него постоянно перехватывало дыхание, как будто он долго и быстро бежал.
— А сейчас он, я смотрю, в порядке? — кивнул в сторону Чонгука Тэхен. — Значит, твоя теория летит к чертям, и дело не в моем доме, так? Жаль, реанимобиль упустили... придется новы вызывать...
— Да, я ошибся, — признал Намджун, — но, кажется, ошибся в деталях, а не в целом.
— В смысле? – Чонгук моргнул и потер глаза кулаком.
— Ты открыл глаза, как только машина подъехала к дому, — пояснил Намджун. — Сам по себе, просто открыл глаза и все. Так что я думаю, что дело не в доме.
— А в чем? — поинтересовался Сокджин.
— Думаю, дело в нем, — сказал Намджун и ткнул пальцем в стоящего у двери Тэхена. — Дело не в том, что сердце Чонгука не хочет, чтобы его увозили из этого места. Дело в том, что сердце Чонгука не хочет, чтобы его увозили от Тэхена. Звучит бредово. Но, кажется, так и есть.