9 глава.
Следующий день я провела в отеле. Сказала, что сильно заболела и мне дали небольшой отпуск, чтобы я подлечилась и возвращалась на рабочее место.
- Алиса Игоревна, он узнаёт меня по глазам, - прошептала я в наушник, - не помогает голограмма. Говорит, мол, я знаю эти глаза.
- Этого я и боялась, - отозвалась куратор, - тебе следует...
Связь начала теряться в коридоре отеля. Я не могла расслышать слова женщины, лишь шипение. Твою мать, видимо, тут тоже перебивают связь. Я огорчённо вздохнула и сняла наушник. Вот-вот и будет мой номер, осталось буквально две двери.
Резкий толчок. За моей спиной холодная спина хостела. На мгновение я закрыла глаза от страха и прикрылась руками. Надо мной звучало сбитое дыхание. Вишневский. Он догнал меня и, видимо, теперь решил всё полностью проверить.
- Глаза, - кратко проговорил мужчина, - глаза открой.
Я назло Вишневскому закрыла ладонями глаза и отвернула голову вправо. Парень снял с моей шеи чип и голограмма была отключена. Исчезли светлые локоны с моей головы, исчез маленький нос с горбинкой, а вместе с ним и пухлые губы. Перед Вишневским предстала обычная я. Медленно убрав ладони с лица, я подняла взгляд и испуганно посмотрела на бывшего напарника. Парень яро впился взглядом в мои глаза.
- Сюда. - Вишневский схватил меня за руку и затянул в свой номер. Он закрыл дверь на замок и отошёл к окну, а я стояла возле двери и плакала.
- Я не могла иначе, - сухо произнесла я, стирая со щёк слёзы, - я умираю без тебя. Я боюсь за тебя, а ты поступаешь как мудак со мной...
Замолчав, я сжала губы и отвернулась, ведь на глазах снова выступили слёзы. Я присела в кресло, а Вишневский стоял у окна и смотрел на свет ночного Нью-Йорка. Он молчал, нервно вдыхая свежий воздух с улицы.
- Хорошо, - через силу проговорила я, - я улечу обратно. Прости.
Парень сел напротив и с сожалением взглянул на меня.
- Почему я на слово должен тебе верить? - спросил Филипп, скрепив ладони в замок
- Вместе с Алисой Игоревной и ребятами мы решили узнать, как пропали артефакты, - проговорила я, спустив ноги с кресла, - последним, кто заходил в зал хранение был Громов. После него артефактов и не осталось. Записей камер никто не нашёл, но Илья смог найти их в архиве. В общем, вместе с Громовым вынес артефакты один из американских агентов.
- Нихера не понял, - отозвался Филипп
- Тебе нужно ехать обратно в департамент, - повторила я, - пожалуйста, Фил. У меня есть много доказательств, которые тебе докажут это и...
- Катя, послушай меня, - перебил меня Вишневский, прокручивая пальцами электронную сигарету, - я не могу улететь отсюда. Меня сразу посадят, как только я попаду в Россию.
- Дослушай меня, пожалуйста! - крикнула я, - ты что в тот раз не стал меня слушать, что сейчас! Сначала я для тебя дрянь, а потом ты говоришь совершенно незнакомой девушке о том, что безумно любишь меня. Чему мне верить? Я не могу так больше!
- Кать, - мягко сказал Филипп и сел на колени передо мной, - я правда безумно люблю тебя. Я чувствую себя виноватым перед тобой после всего сказанного и сделанного. На задании была никакая не искра, это был взрыв. Я как только увидел тебя, так сразу понял, что ты нужна мне. Я любил тебя, люблю и буду любить. Ты - единственная, кто мне нужен.
Парень стянул меня с кресла вниз и закрепил в свои объятия. Прямо сейчас я была готова выреветь всё то, что накопилось, но что-то мешало. То ли сам Фил, то ли любовь к нему.
- Лола - дочь Громова, - заговорила я, - он планирует напасть на наш департамент и поквитаться с Алисой Игоревной. Наше новое начальство тоже отсюда. Они все пытаются разрушить центр. Громов не хотел, чтобы мы возвращали артефакты. Он специально утянул тебя с собой, чтобы Алиса Игоревна осталась без поддержки. Ну что мне ещё сделать, чтобы ты поверил?
— Поцеловать, — предложил Вишневский и улыбнулся
— Сейчас не до шуток, — напомнила я и прислушалась к тому, что происходит в коридоре отеля, — нужно уезжать отсюда за город.
Раздался стук в дверь. Только не это. Они узнали, всё узнали. Нам некуда бежать.
— Они узнали... — прошептала я, — что нам делать?
— Филипп, открой дверь, — произнёс мужчина
— Это розыгрыш? — уточнил Вишневский у меня, — а, я понял. Вы решили надо мной так пошутить, верно? А я поверил. Да вы гении, Кать!
Я лишь в ответ испуганно покачала головой и при следующем стуке прижалась к парню с опаской посмотрев на дверь.
— Ёлка, если ты там же, то поймёшь, кто я и что хочу до вас донести. — Так меня называл только отец. Это он, точно он!
— Это мой отец, — произнесла я Филу
— Твой отец разве не мёртв? — уточнил Филипп
— Мне самой ещё придется в этом разобраться, — сказала я и открыла дверь.
Папа смотрел на меня мягко и с любовью. Он был в белой футболке и джинсах. Над бровью всё тот же шрам, который я поставила ему в пять лет и то самое красное пятно на виске, которое у него с рождения. Я стояла на месте и боялась пошевелиться. А вдруг это все сон? И папы нет рядом. Вдруг он прямо сейчас растворится в пустоте и я никогда его не увижу?
— Папа? — опешила я, — правда ты?
— Да вроде я. — Отец осмотрел себя и улыбнулся. Я узнаю эту улыбку. Эти прищуренные карие глаза.
Я не плакала, совсем не плакала. Я лишь молча подошла к нему и крепко обняла, будто бы мне снова семь лет и я не плачу из-за разбитых коленок. Лишь улыбаюсь и говорю, как сильно скучала по нему. Говорю, что не верила, что он умер, и мама не верила. Она ждала, ждала его, как и я.
— Сейчас нужно уезжать, — сказал он и посмотрел на Филиппа, — а ты и вправду похож на Славу! Алиса говорила честно.
Мы ехали по тёмной трассе, которая была бледно освещена фонарями. Мимо мелькали деревья, между которыми иногда пробивался свет от домов города. Ещё чуть-чуть и мы приедем к коттеджу, где переночуем и завтра улетим в Москву.
— Ты просто не представляешь, какая начальница язва! — рассказывала я отцу, — я должна была за полчаса обойти всё поселение домовых, провести беседу, проверить пожарное оборудование и поставить ещё подпись! Пришла я к ней в кабинет, а она мне выговор, да ещё и два штрафа за мои слова.
— Я знаком с Евой, так что её методы руководства знаю, — кивнул папа, следя за дорогой
— Я, кстати, уволена, — произнесла я
— Как это? — опешил Фил
— Ты же понимаешь, что обратно вернуться сейчас не сможешь? — уточнил отец, заглушая машину
— Да, я знаю, — ответила я, — но ведь увольнение не по моей вине. Киселёв оставил меня одну на дежурстве, из-за чего я не смогла справиться с оборотнями в полнолуние.
— Нужно спасать наш департамент, — подытожил папа, — проходите в дом и отдыхайте, я пока обойду территорию.
Как только я вошла в спальню, то сразу же упала на кровать. Вишневский закрыл плотно шторы и дверь на замок. Он стянул с себя футболку и навис надо мной, жадно поедая глазами.
— Ты не представляешь, как я по тебе скучал, — прошептал Фил
— Если бы скучал, то не посылал бы обратно домой, — ответила я и отпихнула его от себя, — ты вообще понимаешь на какие я риски пошла? Мне пришлось почти две недели ходить блондинкой и говорить на английском. Мало того, ты целовался с Лолой!
— Не целовался я с ней! — возмутился Вишневский
— Я всё видела.
— Так ты поэтому так быстро ушла из ресторана? Ты ревновала?
— Нет, я не ревновала.
— Милая, ты ревновала. — Филипп смотрел на меня хитро, будто бы не ожидая другого ответа.
— Да, я ревновала! — согласилась я, — мне было неприятно, что тебя целует другая девушка.
— Я потом свой рот с мылом мыл, — добавил Вишневский и наигранно икнул, отчего я рассмеялась, — теперь я точно тебя не брошу.
— Какой ты лгун, Вишневский, — иронично произнесла я, улыбаясь
— Ты хочешь проверить? — Парень навис надо мной с серьёзным лицом.
Я отрицательно покачала головой, но всё равно рассмеялась.
— Прости, прости, но у тебя такое лицо, тут грех не рассмеяться! — пролепетала я, сдерживая смех
— Ты не могла что-ли подыграть? — обиженно спросил Фил
— Каюсь в содеянном, Филипп Вячеславович, — взмолилась я, — я и без этого тебя люблю.
Парень и без слов доказал это: он нежно поцеловал меня в губы.