Глава 5
Горьким спиртом Елена запивала свои мечты и надежды, комом вставшие в горле. Все эти наветы сумасшедших фанатиков из Четвёртой секты оказались правдой. Она чувствовала себя выпотрошенной: пустой оболочкой, которую бросили — оставили смотреть, как остывают, исходя паром, внутренности. Её мир рухнул — и теперь она хотела отплатить остальному миру тем же.
Допив, она поднялась с холодного пола: сбросила одежду, оголив изящные линии своего юного тела. Нагая, она беззвучно подошла к амфоре, что стояла у дивана — заворожённый Аполлон молча наблюдал за её движениями. Зашла за широкую спину божества — мужчина напрягся, крепче сжав свой лук. Но Елена лишь наполнила его бокал вином. Тонкие пальцы — нежные, как лепестки роз, скользнули по когда-то могучему торсу и ниже. Аккуратными движениями она начала массировать его член. Богу понадобилось всего лишь пара десятков секунд, чтобы залить её руки семенем: туша содрогнулась и обмякла — он медленно начал погружаться в сон.
Удар: осколки терракота со звоном посыпались на пол, остатки вина залили диван — Елена попала точно в висок, откуда теперь сочилась кровь. Аполлон развернулся и с недоумением взглянул на неё — замешкав, потянулся к луку, но девушка опередила его. На этот раз она попала в челюсть. Златокудрое лицо перекосило, оно начало напоминать двуликую маску: кожа на одной стороне провисла, будто оттянутая к земле, вторая же половина исказилась в дьявольской полуулыбке.
Самоназваный бог, развернувшись, встал, схватил Елену за горло, однако ноги его подкосились — они вдвоём перекатились через диван. Несмотря на то, что Аполлон упал на спину и ударился затылком, он не выпустил её шею из рук: девушка стала задыхаться. Из последних сил она схватила коричневый осколок — и ударила в глаз. Она била и била, превращая его голову в месиво, била до тех пор, пока брызги крови вперемешку с кусочками плоти не начали запекаться на её лице, в её волосах.
— Она убила его! Она, блять, убила его! — в проёме появился Питтак, который прибежал на шум. — Я тебя...
Его схватил Солон — он замер в нерешительности, пытаясь решить, что же делать дальше.
— Отпусти меня! — истошно вопил Питтак, брызгая слюной. — Я переломлю этой суке шею!
— Угомонись, слышишь, возьми себя в руки! — пощёчиной Солон попытался привести товарища в чувство.
— Я давно говорил — с ним пора что-то решать, — в комнату вошёл и Биант, вид у него был достаточно хмельной. — Всё равно полгода он бухал, остальные полгода его штопали в клинике. «Гиперборея», блять... Вопрос лишь, что теперь делать?
— То же, что и делали, — раздражённо бросил Солон. — Голограмма для живых выступлений почти готова. Пока же хватит и дипфейков. Никто ничего и не заметит. Готовьте пифию, до эфира осталось пара часов.
Всё это время Елена сидела в луже липкой, остывающей крови и пялилась на свои руки. Биант заметил это и подошёл к девушке:
— Не бойся дитя, — слова мёдом лились из его уст. — Вода священного источника смоет всё.
Елена смерила его взглядом, полным отвращения. Встала, распрямила плечи — смотря прямо в глаза Бианту, вытерла ладони о его белоснежную тогу:
— Бояться должен ты, жрец.
***
Елезар отламывал куски от сухой, пресной лепёшки и клал их себе в рот. В маленькой хижине, затерянной на вершине зелёного холма тлел крохотный очаг — приближался рассвет, через щели в деревянных стенах просачивался сырой воздух. Кто-то спокойно сидел подле Елезара за столом. Кто-то, закрыв глаза, но не погрузившись в сон, додумывал свои последние мысли. Маккавей же, не в силах смирить себя, ходил из угла у в угол.
— Почему он не пришёл? Почему он не пришёл? Брат, почему, скажи, почему?
— «Корень всех зол есть сребролюбие», — тихо ответил Елезар и положил ещё один кусок лепёшки в рот.
— Это не важно, Маккавей, совсем не важно, — сказал он и одарил соратника тёплой улыбкой — улыбкой, которой усталый отец одаривает любознательного отпрыска.
— Почему?
— Потому что их бог теперь говорит нашими устами, — ответил Елезар, отложив остатки хлеба.
Взрыв. Наёмники сработали профессионально: первая пуля прошила плечо праведника, вторая же вошла прямо в голову. Секунда, и Четвёртой секты не стало.
Александр Сорге
2021