1.
Да, они очень поспешили с этим решением, я бы даже сказала, весьма поспешили! И никто бы не одобрил этого, если б знал, но свернутое в свиток и слегка помятое свидетельство всегда хранилось при виновнице так называемого "торжества", хотя и её в полной мере виновницей назвать язык не поворачивается. Как только процесс был окончен, выражение лица её моментально омрачилось, и былой радости и ее че энтузиазма на нем и след простыл. В ту же секунду её разум был охвачен печалью, сожалением, сомнением. Она точно знала причину этих чувств, и не пыталась убедить себя в их отсутствии, напротив, лишь у самой себя в недоумении спрашивала: "а почему же я покорно согласилась выбрать тот путь, что мне противен? Нет, более того! Я сама и настояла ступить на это путь, да ещё и поволокла за собой людей, что убеждали меня в его неверности, и до поры до времени я соглашалась с ними в полной мере, так почему же я вдруг самовольно пустила свою душу в ошибочном направлении? Я самовольно отреклась от своей свободы, и знаю точно, что буду тосковать за ней, и мне будет нравится это чувство, и всех я буду убеждать в глупости своего решения, в то время как сама буду этой глупостью упиваться и гостеприимно поведу её за руку прямо в комнату своей души, и посажу её на ту кровать, выгнав из родного жилища постояльца."
Эти мысли вызвали на её лице улыбку. Она взяла свою новую судьбу за руку и пошла в их совместное угрюмое будущее, с радостью осознавая гнет грядущих последствий.