13 глава. Скандинавская Богиня.
Бычковка оказалась небольшой и аккуратной деревушкой. Дома стояли разные - какие деревянные, какие каменные. Дети играли на полянках между домами и дорогой в мяч, скакали на скакалках. Я улыбнулась. Ощущение, будто очутилась в своем детстве!
Солнце освещало все вокруг и слепило глаза. Не спасал даже солнцезащитный козырек в машине и открытые окна.
- То дождь, то солнце, - прокомментировал Ник.
- Жаль, что кондиционера тут нет... - сказала я.
- Вентилятор могу включить.
- Какой от него толк? Только пыль поднимет.
Ник согласно промолчал.
Деревня Бычковка состояла из шести длинных улиц. И на пятой, под названием «Советская», почти в самой середине стоял домик отца Ника из серых кирпичей. И крыша у него была самая обычная - шифер, а не как у многих здешних, покрытая ярким профнастилом. Зато окна в домике пластиковые и крыльцо добротно построенное из темного дерева.
Участок небольшой, с небольшим огородиком - немного картошки, немного морковки, зелени, еще всякого по мелочи. На краю участка стоял маленький сарайчик, а с другой стороны побеленная баня.
- Симпатично, - сказала я.
- Папа старается.
- Какое у него отчество?
- Леонидович. Моисей Леонидович.
Мы пошли к дому. Даже на крыльце было чисто и аккуратно. Я бы не смогла содержать дом в таком безупречном состоянии. Ненавижу уборку, и непременно бы где-нибудь «не заметила» пыль, разумеется, из-за лени, а не из-за невнимательности.
- Пап, - позвал Ник, входя в дом.
А я почувствовала небольшую неловкость. Ник отца не предупредил, что приедет, да еще и с непонятной девицей (это я про себя).
Моисей Леонидович не отзывался.
- Спит что ли? - растерянно пробормотал Ник, разуваясь.
Я тоже разулась. И мы прошли в основную комнату. На диване лежал мужчина лет шестидесяти. Он был полностью седой и с небольшой бородой.
- Пап!
Моисей Леонидович зажмурился и открыл глаза. Ярко-голубые глаза. Я такой цвет никогда в жизни не видела. Словно летнее небо. Но красоту этого цвета омрачал покрасневший белок глаза.
- Ты пил? - убито спросил Ник.
- Сына? - сонно спросил Моисей Леонидович. - Ты? Или мне снится?
- Не снится, папа. И я не один.
Взгляд Моисей Леонидовича наткнулся на меня. Я криво улыбнулась, все еще испытывая неловкость.
- Ты привел девушку? - поразился Моисей Леонидович и начал, кряхтя, подниматься с дивана. - Какая красавица. А я уж и не надеялся.
Я заметила, как щеки Ника немного порозовели. И улыбнулась.
- Да это моя коллега, - оправдался напарник. - Мы к тебе ненадолго приехали. В воскресенье уедем.
Моисей Леонидович расстроился:
- Да... А я-то думал, привел, наконец, девушку свою! А ты все один и один! Двадцать шесть лет почти уже, жениться пора, а ты... Мы с твоей мамой поженились, когда нам было по двадцать лет.
- Пап, ты зачем пил?
Ничего вразумительного отец Ника не ответил. Он поднялся с дивана, и я шокировано открыла рот. Потому что из-за правого плеча Моисея Леонидовича, на котором он спал, торчал какой-то длинный черный противный щупалец, покрытый дымкой.
- И давно вы пьете? - вырвалось у меня.
Ник взглянул на меня с недоумением.
- Да я вчера маленько...
- Неправда.
- Как неправда? - поинтересовался Ник и перевел взгляд на отца. - Ты уже давно пьешь? Ада, как давно?
- Несколько лет точно.
- Откуда ты знаешь? - поразился Моисей Леонидович.
Я пожала плечами. И тут Ник вцепился в отца и принялся допрашивать его. Сначала Моисей Леонидович отнекивался, попытался увиливать, но вскоре сдался. Выяснилось, что пил он с того момента, как съехал от сына в деревню.
- Да не могу я! - воскликнул Моисей Леонидович. - Не могу я! Леночка моя погибла, ты далеко. Одиноко мне. Грустно мне!
- Пап, это не повод губить себя. Хватит! И я даже не знал! Я ведь приезжал к тебе, ты всегда был трезвый. Не верится даже.
- Так ты раньше предупреждал о своем приезде...
Ник опустился на диван и склонил голову. Весь его вид показывал, как он опечален. Отец похлопал его по плечу:
- Сына, прости. Я не хотел тебя расстроить.
- А я ведь думал, что тебе хорошо живется, папа. Но нет...
Мне не хотелось прерывать их милый разговор, но пришлось. Так как меня сильно напрягала щупальца, все еще торчащая из-за плеча Моисея Леонидовича. Я кашлянула, привлекая внимание отца и сына:
- Я могу все это исправить. И у вас больше не будет зависимости от алкоголя.
- Закодировать меня хочешь? - прищурился Моисей Леонидович. - Не работает зашивка. Михалычу, соседу моему, торпеду вшили, а он как пил, так и пьет. И бегает живее и здоровее всех живых и здоровых!
Ник же не слушал папу. Он глядел на меня глазами, полными надежды.
- Моя кодировка сработает. Но только если вы сами хотите не пить, а у вас не выходит бросить.
- Хочу... - хмуро сказал Моисей Леонидович. - Всегда знал, что алкоголь - зло. Но не подозревал, что опущусь до такого. Сына, извини меня, дурака старого. Ополоумел я на старости лет...
- Пап, не ругай себя. Ада поможет. Правда?
- Правда. Но Моисей Леонидович должен мне заплатить. Иначе все сработает, но, скажем так, с побочками. У него в отместку что-то заберут - удачу, здоровье, или еще что.
- Заплатим, конечно! - кивнул Ник. - А у тех людей из Образцовки ничего не заберут?
- Нет. Там я сама изъявила желание поставить защиту. А тут... Тут даже если я хочу помочь, человек должен попросить меня о помощи. Иначе она не уйдет.
Мой напарник напрягся. А Моисей Леонидович ничего не заподозрил, только наивно хлопнул глазами и спросил:
- Кто - она?
Вздохнула. Он ведь не знает, кто я... Поверит ли? Не выгонит ли меня? Скажет, пошла прочь, шарлатанка.
- Лярва... - выдала я.
- Какая еще лярва? Разве это не ругательство?
- Это не только ругательство. Лярва - это сущность, которую человек сам породил. Она заставляет думать негативно, способствует появлению пагубных привычек. И человеку из-за нее очень тяжело избавиться от них. Лярва появляется из-за самого человека, питается от него же, заставляет, к примеру, пить алкоголь. И пока человек ее слушается, она растет. Я в этом случае могу почистить Моисея Леонидовича от лярвы, а затем отворотить от алкоголя.
С каждым моим словом Моисей Леонидович становился хмурее, а Ник веселее. Наверняка до этого представлял, что все гораздо хуже и «она» - какая-то покойница. Или вообще демоница!
- Я ничего не понимаю, - признался отец Ника.
Напарник повернулся к отцу:
- Я сейчас все объясню. Как ты знаешь, я работаю в полиции. И правительство создало эксперимент. Специальный отдел, где работает самая настоящая ведьма. Помнишь, я тебя говорил, что меня переводят? Вот... Перевели. И я теперь ее напарник.
- Она ведьма?!
Я кивнула, внутренне напрягаясь. Мало ли, какая у него реакция будет? Еще выгонит... Но лицо Моисея Леонидовича расслабилось, и он мне улыбнулся:
- Ну здравствуй, ведьмочка.
А затем тихо-тихо прошептал, введя меня в недоумение:
- А я уж и не надеялся. Не надеялся.
- Ты о чем, пап?
- Да ни о чем, сына! Давай приступим к моей кодировке, а то мне так плохо после вчерашнего...
- Слушай, а ты телефон обычно не берешь, когда я тебе звоню, потому что пьешь, да? А не потому, что плохо слышать стал?
Моисей Леонидович скромно улыбнулся сыну. А Ник тяжко вздохнул. И вновь воззрился на меня с большой надеждой. Я кивнула ему, давая понять, что все сделаю.
- Деточка, - обратился ко мне Моисей Леонидович, - можешь меня называть просто «дядя».
- Дядя Моисей?
Он прищурился:
- К чему эти сложности? Просто «дядя» будет достаточно. Но, если тебя это смущает, зови меня дядей Мосей.
- Ну хорошо...
Я была удивлена, что Моисей Леонидович так быстро принял меня и смирился с мыслью, что я ведьма. Мне показалось, что он даже обрадовался! Странно... Нет, мне не показалось. Он действительно обрадовался.
- Что доставать из твой сумки? - спросил напарник.
- Не знаю пока. Составлю ритуалы, и скажу тебе.
И если чистка мне далась легко в плане составления ритуала, то ее исполнение оказалось очень трудным. Лярва плотно засела, как выяснилось при более подробном рассмотрении, между лопатками Моисея Леонидовича. У нее было три противных щупальца, которые торчали в разные стороны и двигались, словно живые черви. Я скривилась, зажигая черную свечу. И принялась читать составленный заговор, обходя своего «пациента» по кругу. Лярве было ни холодно, ни жарко. Но это до поры до времени. Когда я стала жечь чертополох и чабрец, она недовольно замахала темными щупальцами.
- Не то... - вздохнула я.
- В чем дело? - испугался Ник.
- Я делаю что-то не то... Карты говорили, что ритуал рабочий. В чем же дело?
На этот раз я задала некрономикону вопрос: «Как сработает ритуал, когда я его проведу?» Ответ был очень печален - никак. Лярва, в лучшем случае, почешется. Видимо, слишком долго она сидит на Моисее Леонидовиче.
Я затушила свечу пальцами и опустилась на пол. Чувствовала себя очень странно. Энергия пульсировала в моей груди, как безумная. Я понимала: надо идти на улицу. Мне было тесно в доме.
Когда мы вышли во двор, все равно было не то. Мне словно не хватало воздуха. Было бы время на медитацию, я бы поняла сразу, что надо делать при снятии лярвы, но я ведь уже начала ее снимать. Значит нужно продолжить.
- Поторопилась, черт возьми! - ругнулась я, осматривая двор. - Нет, не бери. Значит так, нам нужно поле. И дрова.
Я прикрыла глаза, прислушиваясь к ощущениям. Да, поле достаточно просторно для этого ритуала. А в свече слишком маленькое количество огня для такой мощной лярвы.
Моё состояние походило на агонию, навязчивые мысли, которые не желали меня покидать. Так бывало часто, но не так сильно и явно, как сейчас.
На поле мои странные ощущения стали чуть тише. Я развела небольшой костерок в месте, где нет травы, подкинула туда дровишек, и огляделась. Как бы не набежали с воплями, что развожу костер в неположенном месте...
Я поставила Моисея Леонидовича у костра, кинула в костер травы - чабреца, чертополоха и чуточку шалфея. Полыхнуло. Принялась читать заговор и «выкорчёвывать» лярву ритуальным ножом, водя острием у спины дяди Моси.
Зря я не перепроверила новую версию ритуала. Зря. Я ведь неопытная слабенькая ведьма. Вернее, ведьма то я может быть и сильная, если учитывать мою крепкую связь с Высшими Силами. Как колдунья я...
Лярва с противным чпоком отцепилась. Чего же я ожидала? Что она исчезнет? Умрет? Этого не случилось! Она размытым от скорости пятном полетела к Нику и вцепилась в его спину. Я пораженно вытаращилась на это, а Ник, вроде как, даже ничего не почуял.
Я прочитала последний раз слова заговора и плюхнулась на землю. Какая же я дура! Почему не перепроверила?! Я ведь из-за медитации, в которую погружалась еще дома, знала многое о сущах, и о лярвах в том числе! Знала, что они могут переселяться на других!
- Ник, прости... - залепетала я.
- За что? - не понял он.
Отец поддержал сына, передернув плечами:
- Не за что тебе извиняться, деточка. Мне действительно стало легче. И спина не болит...
Ник напрягся. Еще бы! Похоже, спина заболела у него.
- Прости, Ник! - умоляюще воскликнула я. - Я все исправлю!
И стала усиленно думать, что я сделала не так. Если лярва смогла прицепиться к другому, значит... Надо было сделать как минимум соляной круг! А куда лярва в том случае денется? То, что она никуда не исчезает, я уже уяснила. Вольт? Может, стоило сделать для нее вольт? Но она не человек. Ей достаточно маленького предмета.
Я взвыла, ударив землю ладонью. Ник опустился рядышком, пребывая в шоке. А его отец непонимающе переводил взгляд с меня на сына.
- Чтоб этой лярве! - выругалась я. - И чтоб в моей дурной голове ума прибавилось! Самое главное в ритуалах - безопасность! А я!
- Не ругай себя, - охрипшим, видимо, от ужаса, голосом сказал напарник. - Ты ведь все исправишь.
- Исправлю... - жалко протянула я.
Очень хотелось плакать. Я конкретно так подгадила тому, кто мне всегда помогает, всегда обо мне заботится... Самому доброму и бескорыстному человеку в мире! Острое чувство вины давило. И интуиция прекратила вопить о том, как же правильно создать ритуал. Я еще раз ударила землю рукой. И несчастно покосилась на Ника. А затем не выдержала, заревела, что вообще не в моем характере, и накинулась на него с объятиями. Что тоже не в моем характере. Обняла его за шею, и принялась со вкусом реветь, подвывая. Он очень растерялся. Казалось бы, куда больше? Принялся гладить меня по спине и говорить что-то успокаивающее. Моисей Леонидович вздохнул, смирившись с тем, что ничего не понимает, и тоже сел на траву. Даже травинку в рот положил, чтобы помусолить ее, пока я не перестану заливаться слезами.
Минуты три я рыдала в три ручья. Потом слезы кончились, остались лишь истерические всхлипы. Ник все еще щебетал что-то успокаивающее о том, что он вовсе меня не винит и всякое бывает. Говорил не то, что я ошиблась, а то, что в моих силах все исправить.
- Что тут происходит? - раздался вдруг глубокий женский голос.
Я вздрогнула от неожиданности и уставилась на гостью. Ею оказалась женщина лет пятидесяти в длинном темно-сером платье. И когда я посмотрела в ее черные, как ночь, глаза, то почувствовала неясную близость, словно родственную связь. И напряглась. Чего ждать от объявившийся ведьмы я не знала. Но ведьмы мудры. Поэтому я дрожащим голосом сказала:
- Ошиблась в ритуале.
- И рыдать теперь? - фыркнула незнакомка. - Знала б ты, сколько я за всю жизнь совершила ошибок в ритуалах. Какой же я дурой была... Несколько раз привороты на заказ в твоем возрасте делала. Представляешь, что было с теми несчастными мужчинами?
Я шокировано открыла рот. Уже знала, что все привороты - порча. Где-то прочитала, и интуиция дала тогда понять, что это правда.
- И что, все умерли? - прошептала я.
- Все до единого. Кто-то спился, кто-то снаркоманился, кто-то заживо сгнил, а кто-то помер от смертельной болезни. Но сначала, конечно же, они наслаждались семейной жизнью с вынужденными возлюбленными, одаривали их кулаками и прочими прелестями агрессии.
- Какой кошмар...
- Так что не реви и рассказывай, в чем дело.
Я пересказала то, что произошло, периодически срываясь на всхлипывания. Ник, дабы успокоить, держал меня за руку.
- Нашла из-за чего переживать! - покачала головой ведьма. - Сейчас все сделаем. Плата - восемьсот рублей. Сделаю скидку для моей коллеги.
- Заплачу, как вернемся домой, - сказал Ник.
Ведьма кивнула.
- Значит так, давайте для начала познакомимся. Меня зовут Тамара. Можно просто тетя Тома.
- Я Ада. Это Никита и Моисей Леонидович.
- Уж с Моськой я знакома, - криво улыбнулась Тамара, окидывая взглядом глупо хлопающего глазами отца Ника. - Что, сняла девчонка всё-таки лярву с тебя?
- Ты знала? - просипел Моисей Леонидович.
Тетя Тома расхохоталась:
- Конечно! Ведьма я или где?
- А чего не помогла?
- А я ведьма уже пятьдесят шесть лет! Знаю, что не в свое дело лезть не должна. У нас полдеревни с лярвами, сущами, и парочка даже с покойниками на горбу. И что, мне всех спасать? Сил не напасешься! Кому надо - сам придет.
Моисей Леонидович недовольно засопел. А я решила напомнить о существовании лярвы, удобно устроившейся на спине Ника. И тогда началась работа взрослой опытной ведьмы, на которую я могу посмотреть со стороны.
Тетя Тома заново разожгла костер, бросила в него травы, которые бросала я, очертила солью круг, оставив в его середине огонь и Ника, кинула под ноги моего напарника пятирублевую монетку. Достала из резинового сапога нож, сняла с него чехол и приступила к работе. Ее заговор существенно отличался от моего. И я почувствовала себя ничтожеством. У тети Томы он был составлен так грамотно, что у лярвы просто не было шансов! И она слетела с Ника и, следуя за кончиком ножа ведьмы, всосалась в монетку.
- Ну вот и все, - улыбнулась тетя Тома. - А ты рыдала. Жив и здоров женишок твой.
- Он мне не жених, - поправила я.
И тетя Тома загадочно улыбнулась, отчего мне стало не по себе.
- А ты глупа, - хмыкнула ведьма. - Неопытна. Без наставника, да?
Я кивнула, недовольно скривившись.
- Это ты зря. Думаешь, это единственная ошибка, которая будет в твоей жизни?
- А я что сделаю? - огрызнулась я. - Где я найду наставника, да еще и нормального? Тем более, сейчас я в разъездах. Или вы хотите урок мне преподать?
Она покачала головой:
- Внучка у меня есть. Ей знания передам.
- Ну вот и все!
- Не кипишуй.
И я замерла. Вот же! Дала волю своим эмоциям! А ведь нельзя, нельзя! Иначе беда будет.
- Что надумала? - поинтересовалась тетя Тома. - У тебя лицо как у испуганного суслика.
- Благодарю за комплимент...
Тамара улыбнулась.
- Ладно, пойду я. Занесете деньги. Моська вам скажет куда, да, Мось? Не забыл дорогу в мой дом, а?
- Да вся деревня знает, где ведьма живет! - взмахнул он рукой. - Иди уж. Жужжишь и жужжишь... Благодарствую за сына, - поспешно добавил дядя Мося.
- Твоя благодарность дороже денег.
Я проводила взглядом свою первую знакомую ведьму. Ну что ж... Она оказалась неплохой женщиной. Я чувствовала от нее тепло. Пусть и строгая, но она точно была доброй.
Обернулась к Нику, который стоял рядом и тоже провожал взглядом тетю Тому. И выдохнула. Так испугалась, что погубила его, что никогда не сниму эту мерзкую лярву, пусть и понимала, в каком направлении исправлять ритуал. Монетку ведьма с собой забрала. Уж не знаю, что делать с ней собирается. Наверное, в воду выкинет, чтобы лярва рассосалась со временем.
- Прости меня, Ник...
- Не извиняйся. Все же хорошо кончилось.
- А если бы не кончилось? А если это была бы не лярва, а кто-нибудь посерьезнее? Надо защиту на тебя поставить... Сильную! И на твоего папу тоже.
- Поставишь, - кивнул Ник. - Обязательно поставишь. Так что не переживай больше так.
И я не удержалась, и обняла Ника еще раз. На этот раз все обошлось без слез. Я просто крепко вцепилась в него, избавляясь от эмоций страха и вины. И после отпустила. Выглядел он смущенным. Поэтому решила отвернуться, собрать свою магическую атрибутику и направиться к дому Моисея Леонидовича, не глядя на Ника.
Отворот от алкоголя проходил легко и просто, с помощью вольта, волоса отца напарника и стопки самогонки. Я посадила вольт перед самогонкой, прочитала заговор и отвернула голову воскового человечка в другую от алкоголя сторону. Зажгла вольт, и вновь произнесла заговор. Затем, когда он догорел, вылила самогон под дерево. На этот раз все проверяла на Таро, чтобы было без ошибок. Мне хватило одной... Ну и следом сделала самый простой для меня ритуал - на защиту. Он назывался «Защита четырех стихий». Я подправила эту защиту, чтобы никакие неупокои не могли подъесть энергию. И установила ее на дядю Мосю и Ника. Это оказался самый энергозатратный ритуал. Тем более, делала я его на двоих человек. Поэтому под конец совсем была без сил. И вырубилась прямо на кресле.
Передо мной было море. Бесконечное море, а я сидела на маленьком каменном острове и дрожала от ледяного северного ветра. Оглядывалась, и не понимала, что происходит. Случайно заметила, что одета я в нечто странное. В длинное серое платье, овечью шаль, а на моем поясе висел ножик в кожаном чехле и мешочек, в котором я обнаружила руны. Ощупала прическу. Она тоже потерпела изменения. Поверх распущенных волос были заплетены несколько мелких косичек из четырех прядей. Я недоумевала. И в еще большее недоумение меня ввело белое пятно, появившееся на горизонте. Я прищурилась. Пятно приближалось. Корабль? Нет. Это... это конь! Белоснежный крылатый конь! А на нем всадница. Ее длинные светлые волосы развевались на ветру, и я замерла с раскрытым от восхищения ртом.
Когда конь приблизился, он задел копытами воду, и на меня попали соленые брызги. Всадница спустилась на землю. Она была облачена в шкуры. В костюм из шкур.
- Приветствую тебя, дитя, - грудным голосом сказала она.
Я удивленно кивнула.
- Я - богиня Гна[1], личная посланница богини Фригг. А это мой конь Хофварпнир.
Шок не заставил меня окончательно обезуметь. Я вспомнила, что всякие сущи могут предоставляться богами, поэтому, глядя прекрасной деве в глаза, спросила:
- Кто ты?
Она повторила свои слова. И теперь я обалдела по-настоящему. Со мной связалась богиня?!
- Я - богиня северного пантеона. И меня послали к тебе, чтобы предложить вступить в наш эгрегор. Ты будешь работать в нашей традиции. Боги приглядятся к тебе, и кто-то выберет тебя в качестве своей подопечной. Ты использовала нашу магию без спросу. Следовало бы наказать тебя, но ты сильна, у тебя есть большой потенциал к магии севера. И мы решили сжалиться, не покарав тебя.
Я криво улыбнулась и поблагодарила Гну.
- Но я вынуждена отказаться от вашего щедрого предложения, - также добавила я.
- Ты уверена? - вкрадчиво поинтересовалась богиня.
Я кивнула.
- Что же... Это твой выбор. Но мы всегда будем рады принять тебя, дитя. Ты можешь принести нам много пользы, а мы - тебе. Только знай, дитя, что не мы одни видим твой потенциал. Ты думаешь, что слаба, но твоя связь с Высшими говорит об обратном. Если ты развернешься на полную мощь, то можешь горы свернуть. И не все будут так любезны как мы. Другие могут тебя насильно или обманом затащить в свой эгрегор. Не безопаснее ли тебе все же принять наше предложение?
Я задумалась. То, что она нахваливала мой потенциал, совсем не льстило. Так как я прекрасное знала, что колдую очень и очень слабенько. Да и энергия через мое тело проводится с трудом. Но ее слова о других эгрегорах пугали... Чувствуя мой страх, Гна улыбнулась:
- Если что, ты можешь всегда обратиться к нам, дитя. Мы услышим тебя везде. Стоит лишь позвать. Я даже больше скажу, тебя услышат абсолютно любые боги. Ведь ты понимаешь и чувствуешь тех, кто над нами. Так что будь осторожна в своих высказываниях. Позовешь агрессивных богов - и они обязательно придут.
Я вспомнила, как часто говорила «черт побери». Ладно еще додумывалась потом отменять эту фразу... Конечно, черт - не бог, но запросто может прийти на мой зов.
- Гна, а можно спросить?
- Да, дитя.
- Ты ведь знаешь, где именно я чертила руны? Можешь сказать, куда пропадали люди на том месте?
Богиня задумчиво перевела взгляд в серое небо. И ответила:
- Люди утопились. Тот черный камень заставлял их это делать. А работал он в воде из-за того, что кто-то умеет договариваться с водными бесами... Не наши это сущности, многого сказать не могу.
- Но душ людей там не было! Как и тел! Куда они делись?
Гна улыбнулась мне:
- А на этот вопрос ты ответишь сама. Не пройдет и года, дитя.
И куда-то исчезла. Вместе с конем, ветром, небом, островом и морем. Со мной осталась лишь тьма. А затем я проснулась. И увидела потолок. Лежала я на кровати, хотя прекрасно помнила, что засыпала на кресле.
За окном было темно. Я села, оглядываясь. Небольшая комнатушка с полутораспальной кроватью и маленьким шкафом. На стенах поклеены дешёвые обои в зеленый цветочек. Жутко хотелось пить. И я встала, пошла искать кухню, которую довольно быстро нашла, так как домик не мог похвастаться своими размерами. На раскладушке у плиты спал Ник, поэтому я ойкнула, когда включила свет. И напарник открыл сонные глаза.
- Ты в порядке? - хриплым ото сна голосом спросил он.
- Да. Ко мне даже богиня приходила.
Сон сошел с лица друга. Он удивлённо на меня посмотрел, молчаливо требуя пояснений. Ну, я и пояснила.
- Помнишь, я говорила про наказание за использование рун? Его не было. Зато пришла богиня Гна из северного пантеона и приглашала меня вступить в их эгрегор.
- Ты согласилась?
- Нет. Я не хочу работать в какой-то конкретной традиции. Меня устраивает то, что я имею. Я хочу и дальше быть близка с Высшими Силами, а не с какими-то конкретными богами. Пусть в этом и, может быть, сложнее реализовываться как колдунья. Ведь при таком пути ведьма работает на личной силе.
Я попила воды и отправилась обратно спать, пожелав спокойной ночи Нику. Но перед этим спросила у него, отдали ли они деньги тете Томе. Он ответил утвердительно. А затем поинтересовался, когда отдать деньги мне?
- Завтра. Но не забывай - они должны принадлежать твоему отцу, а не тебе. Ему я помогала. Ну а ты только за защиту символическую сумму заплати.
Наутро Ник спросил, как прошел ритуал с отвращением к алкоголю. Я его успокоила, что все работает, и он может лично проверить, подсунув дяде Мосе бутылку.
- А... твой отец? - осторожно спросил напарник. - Я помню, что ты говорила о нем. Ты ему не сделала ритуал на отвращение от алкоголя?
Я покачала головой:
- Нет. Во-первых, я не особо тогда практиковала магию. Во-вторых, я еще не видела возможных лярв, а без их уничтожения бесполезно провоцировать с помощью ритуала отвращение к алкоголю. Ритуал в лучшем случае сработает слабо, а в худшем вообще не сработает. Но, представим, что мне выдастся возможность встретить отца и я увижу его лярвы. Захочу ли я их снять? Не знаю. Он столько вреда нам причинил, что «отцом» или «папой» я его назвать не хочу!
Ник замолчал.
Мы сидели на ступеньках крыльца. Я ждала, пока сварится грибной суп, а Ник просто так, за компанию был рядом. Моисей Леонидович топил баню. За непринуждённой беседой я и не заметила, как во двор вошла тетя Тома. Я с удивлением уставилась на нее. На этот раз она оделась в широкие темно-зеленые штаны и кирпичную футболку. А ее иссиня-черные волосы были убраны в две косы, которые ей очень шли. Она приветливо улыбнулась мне:
- Ада, не успела ты сюда приехать, как мне твоя прабабка трезвонит!
- Чего? - не поняла я.
- Она сказала, что не смогла пробиться к тебе в сон. Поэтому пришла ко мне. Передала тебе такие слова: «Помни, что я тебе говорила! И слушай эмоции и чувства, если хочешь быть счастлива!»
Я нахмурилась. Совсем позабыла про эти слова бабы Яны...
Тетя Тома уселась рядом с Ником на ступеньку. И вопросительно взглянула на меня:
- Если уж твоя родовая пробиться к тебе в сон не смогла, то либо ты не спала, либо в твоем сне был кто-то, кто стоит выше, чем твой род. И кто это был? Бог?
- Богиня, - неохотно поправила я.
- Какая?
- Гна.
Тетя Тома задумалась. А затем окинула меня внимательным взглядом. Черные глаза будто сканировали меня, но тут же перестали. Видимо, ведьма поняла, что ничего интересного не увидит.
- Ты отказалась? - цокнула тетя Тома. - Северные боги сильные, как и магия, которую они дают. И знания их довольно занятны.
- Я не хочу.
- Понимаю. Я тоже отказалась от всех предложений разных пантеонов. Предпочитаю работать с природой, стихиями и на голой интуиции. Меня так учила моя бабушка.
- А меня никто не учил, - вздохнула я.
- У каждой ведьмы свой путь, Ада.
Я кивнула. Знаю.
- Так как ты сильно связана не только с Высшими Силами, но еще и со своим родом, можешь еще и помощи у предков просить. Прабабка твоя тоже сильная была, раз пробилась в сон ко мне сквозь неслабенькие защиты. Но я поняла, что она не колдовала при жизни?
- У нее была только связь с Высшими.
- Оно и видно, - хмыкнула тетя Тома.
И ушла.
А мы остались с Ником вновь наедине. И наблюдали за тем, как воробьи скачут по веткам вишни и с упоением едят бордовые, налитые соком, ягоды.
[1] Богиня Гна - в древнескандинавской мифологии божество, выполняющее для Фригг поручения в иных мирах. Она ездит на крылатом коне Хофварпнире, который также может скакать по воде. Имя этого божества в «Списке Одина» значится четырнадцатым.