Часть 8
Девушка издала какие-то вздохи. Ничего не поняв, пастух аккуратно погладил опухшее и окровавленное лицо девушки и встав с места, побежал в лес. Пытаясь, приблизительно, по памяти догнать тех мужчин, что громко говорили, Алико бежал без остановки. Сердце выпрыгивало из груди, понимая, что в лесу слишком тихо, пастух вернулся к монахине. Взяв Тамар на руки, он отнёс её домой. Поскольку её дом был заперт, пастух отнёс её к себе. Войдя в ванную, Алико сел с девушкой на пол и открыв кран с холодной водой, начал быстро умывать её лицо.
- Где же твой Бог, Тамар? Вот так Он тебе любовью своей служит?
- Алико... - прошептала девушка.
- Что моя любимая? Скажи.
- Если бы ты, - отдышалась девушка, - если бы ты Бога изначально не гневил, никто бы не страдал.
- Я виноват? Я виноват во всём? Все кто умерли, моих рук дело?
- Когда все вокруг гибнут, а ты жив.... Задумайся о себе, - сказала Тамар и резко замолчала.
Девушка зажмурила глаза и, собрав воздух в лёгких, закричала. Слёзы полились из глаз Тамари.
- Ты что? Родная моя! Не плачь Тамар! – пастух впервые увидел её такой слабой.
В комнату резко воровались какие-то женщины. Мать Алико, запищала, ударив себя рукой по губам. Сзади стояла и мать Тамар и много других соседских женщин. Увидев пастуха, а на его руках в убитом виде Тамар, мать девушки закричала. Подбежав к дочери, она выхватила её из рук Алико и кричала на весь дом:
- Избил! Избил он моё дитя!
- Что вы говорите?! Не моих рук это! – взволнованно сказал Алико.
Но женщина словно и не слышала. Орала как умалишённая, привлекая внимание прохожих соседей.
- Это не мой сын! Не мой сын это! – расплакалась, мама Алико, пытаясь оправдать сына своего.
Все бы и поверить рады были, но всё село знало одержимую любовь пастуха к монашке. Соседи только качали головой. Кто-то из женщин успел побежать и рассказать мужьям и братьям. О помолвке Кахи мигом все забыли. Все бежали к дому Алико, дабы убедиться, что в его доме находилась полуживая Тамар. Пастух встал с места и вышел во двор.
- Кого ты воспитала, женщина?! – кричала мать Тамар, прижимая к груди свою дочь. – Людям пыль в глаза пускает, а сам вот, что с девочкой невинной сотворил. Над дочерью моей он надругался, опозорить нас решил!
- Что ты такое говоришь?! Неправда это, люди! Ложь! Мой Алико никогда бы не посмел пойти на такое!
Пастух стоял на улице, выслушивая эти крики. Мимо бежал соседский врач, с чемоданчиком в руках. Мать монахини пыталась обвинить пастуха в побоях дочери. Соседи стояли молча. Никто не знал, заступиться или наказать. По дороге бежали Каха и Ика. Подойдя к Алико, Каха схватил парня за плечи и начал трясти его.
- Парень! Что случилось?! Что ты молчишь?!
- Я не трогал её! Я не посмел бы!
- Вай мэ, - с облегчением вздохнул Ика.
- Как она у тебя оказалась? – спросил Каха, пытаясь посмотреть в глаза пастуха.
- Я в лесу её нашёл...
- Тебе не поверят Алико, придумай что-то умнее, - недовольно сказал Ика.
- Я не вру.... Нашёл её я... - невнятно выговорив это, пастух упал на колени.
Парни тут же схватили его и попытались поставить на ноги. Из дома Алико вышла мать Тамар и продолжила кричать на весь двор, какой бесстыжий оказался Алико. Удивительно, но при такой любви к пастуху, никто из соседей не защищал его. Человек не всегда понимает, что такое добро. Когда для него добра много совершаешь, он за должное принимает его. В селе понимали, что трогать монахиню, никому смысла нет. Да и тронуть её все боялись, зная, что за неё бороться всегда Алико придёт.
- Прекрати обвинять моего сына! Не он это!
- Тогда что моя дочь в вашем доме делает?
- Откуда мне знать? Следила бы за своей дочкой лучше!
- Ох! Вы слышите люди? То есть ещё и моя дочь виновата в этом!?
К Алико так же подбежала Лала и дедушка Тамаз с другими соседями.
- Что собрались тут в такой вечер? Что раскудахтались на всё село? – возмущённо крикнул Тамаз.
- Кого ты защищаешь? Э-э-э?! – в слезах, продолжала кричать, Тамары мать.
- Скажи ей, дедушка Тамаз! Разве мой сын посмеет? Ну что вы все молчите? Разве такой мой Алико?! – разводя руки в стороны, плакала мать пастуха.
- Алико не причём тут! – закричала Лала. – Это монашка ваша, всё святую строит, а сама по лесам бродит ночью!
Люди ахнули во дворе. Мать Тамар быстро подбежала к девочке и закричала:
- Да как тебе не стыдно?!
- Успокойтесь, тётя Медо, - тихонько сказал Ика, отодвинув женщину.
- Убери от меня руки! – возмутилась мать.
Ко двору подбежал Гурам. Старший брат Тамар, который у друзей отдыхал, пулей домой к пастуху примчался. Увидев, что Ика толкал в сторону его мать, Гурам заехал парню по лицу. На улице завязалась драка. Друзья Гурама так же напали на ребят. Пока его товарищи с Икой и Кахой разбирались, Гурам напал на Алико. Парни бились словно на смерть, не жалея себя. Женщины кричали, мужей в спины толкали. Мужчины подбежали к парням и немедленно их стали разнимать. Лала заплакала увидев на лице Алико кровь.
- Да что вы делаете? Что за стыд?! – кричал Тамаз. - Расходитесь все по домам!
Долго ещё не могли успокоиться на улице люди. Гурам забежал в дом и вынес на руках свою сестру, направился к себе. Люди постепенно стали расходиться. Всю ночь Алико провёл в обнимку с матерью. Женщина без остановки плакала, уткнувшись в грудь к сыну.
- Сколько раз просила? Сколько умоляла, оставь ты эту несчастную... Вай, что будет с нами. Её брат нам жизни не даст. Соседи нас уважать перестанут.
- Не виноват я мама, Бог свидетель, нет моей вины! – закричал Алико и резко замолчал.
Тут в голове пастуха, словно загорелся свет. Бог свидетель? Ты вспомнил о Боге, когда от тебя отвернулись люди? Не поздно ли ты спохватился, пастух? А будет ли теперь этот Свидетель, давать показания в твою защиту? Или Бог отвернётся от тебя? Не зови Бога, когда все отвернулись, не моли Его тогда, когда тебя все осудили. Ты оставил его сегодня, Он оставит тебя завтра. Когда уверен в своих силах, знай, что с Богом ты сильней. Но если рвёшься к победе без Него, не удивляйся боли при твоём падении.
Алико встал с места и, отойдя от матери, направился к выходу.
- Сын? Ты куда, Алико?
Пастух молча вышел из дома и куда-то ушёл.
- Алико! Ты куда такой ночью?! Сынок!
Но ничего не ответив, пастух направился к соседу. Открыв его калитку и подойдя к ящикам с баллонами бензина, пастух схватил два баллона и направился к церкви. Подойдя к храму, Алико открыл один контейнер и облил стену церкви бензином. Обойдя здание, он открыл второй контейнер и облил другую часть храма. Поднявшись по ступенькам и войдя в церковь, Алико схватил горящую свечку.
- Эй! Алико! – крикнул ему монах Самадавле.
Но, ничего не ответив, пастух вышел вместе со свечкой во двор. Монах направился за ним.
- Парень, ты что такой поздней ночью тут делаешь?
- Помолиться Богу пришёл. Хочу самую яркую свечу для Него зажечь.
Почувствовав запах бензина, Самадавле насторожился.
- Алико! Посмотри на меня. Я просил тебя, не вини Бога в своих проблемах. Давай я поговорю с тобой. С Тамар не поладили?
- Её кто-то избил...
- Как? Как же так... - с грустью спросил монах.
- А вот так. Вот я и хочу узнать у Бога, как же это так? Она Его любит, Ему служит, только Ему молится, а Он взял и позволил каким-то подонкам избить её и надругаться над ней. Как это так! А!? Ответь мне, о знающий!
- Не кричи, Алико. Дай мне подумать.
- Да что тут думать? Давай вместе поставим за Бога нашего свечу, брат мой.
- Не глупи, парень!
Алико посмотрел на монаха. Глаза пастуха были пусты. Души в них уже не было. Взмахнув рукой, Алико швырнул горящую свечу на стену храма. За секунду пламя побежало по стенам церкви. Монах закричал и, подбежав к храму, стал тушить огонь.
- Алико-о-о-о-о! Да простит тебя Господь! Да простит Он тебя, дурного!
Пастух не слушал, что ему кричал монах. Он понимал, что жизни ему нет ни тут, ни там. Монах забежал в церковь и стал бить в колокола пытаясь разбудить село. Люди вышли из домов своих. Тут же все узнали о горящей церкви. Кто бежал с вёдрами, кто шланги тянул. Все неслись к храму, старясь потушить его. Хоть и камень не горел, но стены церкви чернели. Пастух даже не оборачивался. Молча шёл на гору. В селе светлело, люди кричали. Монах рассказал, что церковь поджог Алико. Услышав это, все пришли в ужас. Девочка Лала, стояла со всеми и, узнав эту новость, посмотрела на стоящую неподалеку Элико. Подбежав к ней, Лала толкнула Элико в спину.
- Всё из-за тебя! – закричала девочка.
Люди с тазиками и вёдрами в руках, обернулись и смотрели на девочек.
- Ты что с ума сошла? В чём я виновата?
- Если бы не твои братки, эта монашка не была бы избита и Алико не довели бы до такого состояния!
И снова все люди охнули.
- Да что ты несёшь? Сумасшедшая! Сама сколько раз лезла к нему? Развратница малолетняя!
- Вай! Элико, да что ты говоришь такое?! - Возмутилась, мать Лалы.
- А чего она меня обвинить хочет в страданиях монашки?
- Все с ума сошли в селе этом? Да что с вами, люди?! – сказала Теона, сжимая в руке ведро.
- А где сам Алико? – спросил Каха.
Все на минуту затихли. Посмотрев в сторону, люди увидели пастуха, поднимающегося вверх по горе. Каха бросил ведро и побежал за Алико. За ним побежала и Лала, а так же Элико. Алико взобрался наверх. Стоя у обрыва, где внизу была видна тонкая река, а наверху кружил гордый сокол, пастух посмотрел на светлое небо.
« О Бог мой, Создатель всего живого. Ты душу подарил мне, а я её не оценил. Я погубил свою душу, своим упорством. Спор – это страшный грех. Непослушание – глупый грех. Неверие – это смерть. Но смерть не тела, а души. Теперь я опустел, Господь мой. Лучше бы Ты наказал меня, чем пренебрег. Лучше бы я страдал, но знал, что Ты есть передо мной. А у меня было всё, кроме неё.... И из-за любви к ней, я потерял любовь к Тебе. Я потерял веру в Тебя, когда мог довериться Тебе и заполучить её расположение. Лишь сейчас я понимаю, что если хочешь внимание девушки, делай то, что она любит.... А она любит Тебя... Я должен был сам Тебе молиться, чтобы её внимания к себе добиться... Я прав, Боже? Опять молчишь? Когда я думал, что Ты меня оставил, Ты был рядом. Сейчас, когда Тебя ищу я рядом, Ты меня оставил. А нет смысла жить телу без души. Я выпускаю эту птицу, что в груди моей билась».
- Алико! Бичо, стой! – кричал, подбегающий к нему, Каха.
- Алико, подожди нас! - выкрикивала быстро бежавшая Лала.
- Дзмао, все знают, что ты не виновен. Вернись к нам! Алико! Мы знаем, что не виновен ты!
Пастух дождался, пока его друзья будут ближе, чтобы разглядеть их в последний раз. Расправив руки в стороны, Алико прошептал себе под нос:
- Всё равно как любил, так любить и буду. Хоть тут, хоть там. Прости меня Господь, прости за всё...
Глубоко вздохнув, пастух взглянул на кричавших ему друзей и шагнул назад. Пастух летел прямо, расправив руки словно крылья. Смотря на прекрасное небо, которое всё быстрее отдалялось. Пастух улыбнулся бегущим облакам. Последний раз он улыбнулся. Сильный удар в спине парализовал его. Грудная клетка, разорвав рёбрами кожу, раскрылась. По камням, на которых лежал пастух, растекалась кровь, медленно стекая в реку.
Увидев, что Алико шагнул в обрыв, Лала заорала. Упав на землю, девочка схватилась за траву и стала кричать как сумасшедшая. Пытаясь её успокоить, Ика взял девочку на руки, и постарался убежать прочь. Каха крепко обнял Теону и смотря с обрыва вниз, тихонько заплакал.
Собравшиеся на горе люди, ничего не понимая, смотрели на Ику с сестрой на руках. Лала вырвалась из рук брата и побежала вперёд. Ика побежал за ней.
- Стой! Сестра! Лала, пожалуйста, остановись!
- Мой Алико! Мой! Любимый мой! Да пропади твоя монашка! Ненавижу её! – кричала в истерике девочка и бежала к полю с крапивой.
- Ика! Что происходит? – выкрикнула мать Алико, несясь навстречу парню.
- Идите домой! Сейчас не время говорить.
- Где мой сын? Это он поджог храм?
- Я не знаю! Пожалуйста, вернитесь домой!
Лала бежала, спотыкаясь об камни. Упав на землю и разбив колено, девочка снова закричала:
- Алико! Мой Алико! За что!? За что-о-о!
- Лала! Дочка моя! Вернись домой! – закричала подбежавшая к ней мать.
Но девочка встала с места и подбежала к полю с крапивой. Посмотрев на высокие стебли растения, Лала закричала и, выпрямив руки вперёд, побежала вглубь поля. Растения «били» девочку по телу. От ужасной боли Лала орала, что есть силы. Но от боли не физической, а боли душевной. Крапива разрывала тело девочки, заставляя её тело щипать. Мать побежала за дочерью, пытаясь вернуть её. Люди не понимали, что в это утро в селе произошло, но точно знали, что горя в этот день было, как никогда, много. Так и закончилась история Алико. История пастуха, что всем помогал, но себе не смог. Одно лишь радует, в селе ещё долго помнили его. При разговоре, я спросила Каху:
- А что стало с Тамар?
- Все знали о том случае, она не могла жить в своем прежнем доме. Из храма ей пришлось уйти, её семья перебралась в Тифлис. Я помогал им вещи перевозить.
Да, кстати, я тогда спросил Тамар: «что ты чувствовала к пастуху?» Представляешь, Стелла... Она всё это время его в душе любила. Когда о смерти его узнала, она хотела за ним в след уйти, но Бога побоялась. Она действительно верующая девушка.
- А что с Лалой стало? Как она?
- Она ушла в храм.... Замуж не вышла, как любила Алико, так с ним в сердце и осталась.
- Она монахиня?
- Да.
- А что было с телом пастуха? Его рёбра действительно раскрылись?
- Да, это действительно так. Всё было сломано. Его мужчины аккуратно поднимали, чтобы не распалось его тело на части. Всё село его провожать пришло. Его тоже не отпевали. Тамар на похоронах я не видел, может и была. Лала точно, потому что её крик, наверное, вся Грузия слышала.
- Почему я должна о нём написать? Что это даст людям?
- Ты не должна. Это просто моя просьба. О нём забыли, его нет. Но я хочу, чтобы о нём узнали. Может в этом рассказе и не будет морали, но я хочу, чтобы и другие осознали, что спорить с Богом – нам не стоит. У грешников, Он отнимает тех, кто с ними рядом, у неверующих Он душу забирает. Я не прошу призвать народ во что-то верить, но я прошу, не допускать тех ошибок, которые допустил Алико.
Конец.