На службе у яогуая

На удивление Се Ляня, стоило ему познакомиться с хозяином поместья, как его жизнь здесь стала... лучше. Безусловно, он все также должен был мыть полы, но теперь мальчик мог улизнуть от работы, стоило лишь Хуа Чэну позвать его, а делал так яогуай часто. То ему нужно тушь растереть, то чай подать, то он хотел послушать, о чем сплетничают слуги, из-за чего Се Лянь порой сидел в его компании по несколько часов, но мальчик не жаловался, ведь как только господин предложил растирать ему тушь, Инь Юй сразу же доложил об этом Му Цину, а тот уже доходчиво объяснил ребенку, что приказы господина имеют высший приоритет. Поэтому, стоило этим приказам появиться, как Се Лянь тут же бросал свою работу и шел к хули-цзину, который звал его довольно забавным способом: посылал бабочку, которая приводила мальчика прямо к лису.

Хау Чэн еще в первую встречу показался мальчику... неплохим, но все еще остался достаточно загадочным. Принц не особо понимал, почему лис прячет лицо за газовой тканью, стоит только в комнате появиться кому-то еще, помимо самого Се Ляня, да и слуги вели себя странно, они смотрели куда угодно: на стол, в окно, на стены, но не на лицо своего господина. Но самое интересное: стоило лису остаться наедине с мальчиком, как он переставал прятать лицо, при этом чувствуя себя более чем комфортно.

Се Лянь честно пытался сам понять причину такого поведения, но потерпел сокрушительное поражение, поэтому в один из вечеров обратился с этим вопросом к Ли Шу, которая недовольно скривилась и сказала, что и сама не знает причин и что их господину без надобности прикрывать лицо. Тем не менее, мальчик не сдался, ему было слишком интересно, поэтому, когда судьба позволила ему пересечься с Инь Юем, он не упустил этот шанс и, переступив через страх, снова аккуратно задал тот же вопрос. Принц ожидал, что в лучшем случае, его оставят без ответа и велят возвращаться к работе, но на удивление, яогуай расщедрился на объяснения.

Оказалось, что красота лис-оборотней не только их сила, но и проклятие. Будь Хуа Чэн обычным хули-цзином, он бы мог свободно разгуливать здесь, но у их господина девять хвостов, поэтому под его магию попадают не только люди, но и яогуаи, из-за чего мужчина вынужден прикрывать лицо, а слуги проинструктированы не поднимать взгляд, если встретились с хозяином поместья. Тогда Се Лянь осторожно заметил, что Хуа Чэн не запрещает ему поднимать глаза, на что Инь Юй сказал, что мальчик просто еще слишком мал, чтобы попасть под действие чар*.

*(Кто не понял, объясню попроще. В моей истории, когда лис становится очень сильным, то он уже не контролирует, кого он очаровывает, теперь это от него не зависит !но! на тех, кто не достиг полового созревания его магия не действует)

Принц тогда ушел от Инь Юя в смешанных чувствах. Он все еще побаивался лиса, но при этом... его было жаль. Мальчик не мог отрицать, что Хуа Чэн был сказочно красив, но из-за своей силы был вынужден не только скрывать лицо, но и вести жизнь затворника: Се Лянь еще ни разу не видел его гуляющим по поместью, а ведь мальчик здесь уже почти два года и половину из этого срока прислуживал яогуаю. Но не только эти факты вызывали у ребенка сочувствие, но и то, что у хули-цзина был очень чувствительный слух.

Се Лянь заметил это случайно, когда помогал господину растереть тушь и к ним в кабинет зашел какой-то слуга, принявшись громко и четко докладывать о выполнении какого-то задания. Принц тогда с удивлением обнаружил, что лис прижал уши и зажмурился, прикладывая пальцы к виску, лицо хули-цзина изображало настоящее страдание. В тот момент, мальчик, будучи спрятанным за шармами, как и его господин, набрался смелости и сказал слуге вести себя тише, после чего услышал тихий облегченный вздох лиса. Тогда принц наконец понял, почему в кабинете хозяина поместья так тихо и почему им, слугам, запрещали шуметь.

С того момента Се Лянь, в присутствии лиса, старался вести себя как можно тише: тише говорить, ходить, даже растирать тушь. Мальчик просто не представлял, насколько громкими кажутся Хуа Чэну обычные звуки. Тем не менее, затворничество и слух лиса не единственное, что беспокоило ребенка. Принц уже больше года прислуживает хули-цзину, а тот его не прогоняет и зовет снова и снова, из-за чего по поместью поползли слухи, что якобы, Се Лянь – личный слуга господина, из-за чего местные яогуаи относились к нему с почтением, которое поначалу даже пугало: то сладость какую предложат, то выразят инициативу подменить его на работе.

Но самое странное: Хуа Чэн ничего с этим не делал. Се Лянь знал, что лису обо всем известно, все-таки мальчик сам ему рассказал, но тот и ухом не повел, сказал лишь: «надо же... интересно», - а затем и вовсе перевел тему. Принц уже не знал, что думать... оставалось только и дальше выполнять свои обязанности, игнорируя чужие пересуды.

***

- Господин, - Инь Юй положил на стол очередную тетрадь, которую лис тут же открыл, внимательно вчитываясь. – По поместью слухи ходят...

- О том, что Се Лянь – мой прислужник? – не отрываясь от чтения, уточнил хули-цзин, протягивая руку за курительной трубкой. – Неужели слугам заняться нечем? Нужно будет сказать об этом Му Цину, - после чего хмыкнул и, приподняв газовую ткань трубкой, закурил.

По кабинету тонкой струйкой потек сизый дым, разнося легкий запах перечной мяты, от которого Инь Юй поморщился и отошел на шаг назад, хоть это и не особо помогло. Он уже столько лет борется с привычкой хули-цзина курить, что сбился со счета, а результата так и нет. И хоть Хуа Чэн прав, и вреда ему от такого занятия не будет, но яойгуай-ворон все равно беспокоился, однако пока мог только мириться с этим. Вздохнув, он продолжил:

- И все же, что вы на самом деле думаете об этом? – заметив, что лис дернул ухом, что верный слуга уже давно научился распознавать, как немой вопрос «что это значит?», поспешил пояснить. – Я имею ввиду, что вы думаете о том, чтобы и впрямь сделать то дитя своим личным слугой?

Хуа Чэн отнял трубку от лица и задумался. Се Лянь не вызывал у него неприязни... хотя может в нем просто говорит его лисья натура*, тем не менее, этот ребенок был весьма приятен: не шумел, послушно выполнял приказы, иногда даже действуя наперед, что было весьма приятно. И все же, сделать мальчишку личным слугой? По статусу Хуа Чэну такой полагается, но сложно подобрать того, кто сможет долго находиться рядом с ним, не попав под чары... но Се Лянь довольно юн и не искушен, так может...

*(В моей истории лисы-оборотни очень лояльны к детям и никогда им не навредят)

Снова закурив, мужчина ответил:

- Считаешь, что он подойдет на эту роль?

- Я не в праве советовать вам, - покорно склонив голову, отозвался Инь Юй, - но, если вы позволите, я бы высказался.

- Что ж, поведай мне, что ты думаешь по этому поводу, - с усмешкой ответил лис, слегка удивленный такой почтительности со стороны слуги, который обычно не прочь был слегка подерзить.

- Я считаю, что это не лучшая идея, мой господин, - серьезно ответил мужчина. – Этот мальчик – человек, а люди не отличаются долгой жизнью, более того, вы собирались его отпустить, когда ему исполниться восемнадцать...

- Думаешь, потом будет слишком хлопотно переучивать нового слугу? – задумчиво спросил лис, делая очередную затяжку.

- Я говорю о том, что вы можете... привязаться, - помедлив, ответил Инь Юй. – Тогда вам будет сложно его опустить, а даже если дитя захочет остаться, в сравнении с вашей жизнью, он пробудет рядом очень мало времени... не станет ли это для вас... большим ударом?

Трубка застыла на полпути к лицу. Хуа Чэн чувствовал, что Инь Юю тяжело об этом говорить, знал, что господину будет неприятно это слышать, но при этом был прав... чертовски прав. Несмотря на все то, что говорят про лис-оборотней в народе, эти яогуаи во многом похожи на людей, более того, не даром лис относят к псовым... им действительно свойственно привязываться. И если хули-цзин выберет себе кого-то, то это навсегда, более того, если этот кто-то уйдет, для лиса это будет нестерпимо.

Хуа Чэн прекрасно понимал, о чем ему толкуют. Если он сделает Се Ляня своим слугой, то жизнь мальчика в поместье станет лучше, он многому сможет научиться и вернуться в мир людей образованным молодым человеком, готовым столкнуться с трудностями и жить честно, да и у лиса появится помощник, который выполнит любую просьбу, а значит, больше не придется ловить слуг по поместью, чтобы дать какое-то распоряжение, но все же... тогда этот мальчик постоянно будет рядом с ним, а значит... Хуа Чэн не мог отрицать, что это дитя уже вызывает у него некую симпатию из-за своего характера, да и чего греха таить, приятного внешнего вида, чем могут похвастаться далеко не все яогуаи. Но если хули-цзин действительно привяжется к ребенку, то отпустить его потом будет невероятно трудно, а в том, что Се Лянь захочет вернуться к людям, лис не сомневался.

Отмерев, Хуа Чэн все же снова закурил, дольше чем обычно, после чего выпустил большую порцию дыма и, повернувшись к окну спокойно сказал:

- Похоже, будет гроза.

- Господин... - с легкой тоской проговорил ворон-оборотень, прижав хохолок к голове.

- Не переживай, я к нему не привяжусь, - переведя взгляд к столу, лис продолжил. – Ступай, мне нужно работать.

Инь Юй только тихо выдохнул и, поклонившись, тихо покинул кабинет, прикрывая за собой дверь и снова печально вздыхая, когда заметил маленькую серебряную бабочку, протиснувшуюся через щель в двери и полетевшую куда-то вглубь поместья. Мужчина проводил ее взглядом тихо проговаривая:

- Надеюсь вы знаете, что делаете...

***

Се Лянь набирал воду для мытья полов, когда перед его лицом начала порхать маленькая серебряная бабочка, забавно раскачиваясь из стороны в строну. Улыбнувшись, мальчик тут же поставил ведро с только набранной водой на землю и поспешил за полупрозрачной малюткой. Ему хотелось поскорее попасть в кабинет лиса, маленький островок тишины и спокойствия. На первый взгляд, это может показаться странным, ведь поместье не отличалось шумом, тем не менее, другие слуги уже порядком его утомили своим заискиванием и попытками втереться в доверие. Принцу хотелось туда, где с ним, на удивление, общаются почти на равных, если не брать в расчет статусы господина и слуги. Было жаль, что хозяин поместья позвал его в этот раз только под вечер и улизнуть от тяжелой работы раньше не вышло, но освободиться ближе к вечеру тоже приятно.

За этими размышлениями мальчик не заметил, что бабочка повела его не к кабинету, а на кухню, однако, когда осознание пришло к нему, он заулыбался еще сильнее: раз господин хочет чаю, значит работать они почти не будут, а весь вечер, скорее всего, проведут за беседой. Стоило ему подойти к дверям, как бабочка тут же села ему на плечо, выглядя причудливой брошью, а принц зашел внутрь, кланяясь поварам и прося подготовить жасминовый чай, с улыбкой отмечая, что слуги достали две чашки.

Хуа Чэн еще несколько месяцев назад велел ему брать две чашки, чтобы мальчик тоже мог присоединиться к чаепитию. Се Лянь тогда подумал, что у его господина просто такое настроение и это разовое предложение, но когда в следующий раз мальчик принес только одну чашку, хули-цзин тут же отправил его за второй, а вскоре и повара привыкли, что если их господин хочет отведать чаю, то непременно нужно подготовить две чайные пары, с которыми сейчас принц следовал за серебряной малюткой, необходимости в которой, на самом деле, уже не было, Се Лянь прекрасно выучил маршрут и помощь была уже не нужна, но и отказываться от своей проводницы он не спешил.

Правда, все волшебное настроение рушилось, от одного взгляда на небо, которое заволокли темные тучи, превращающие вечер почти в глубокую ночь, но самое неприятное, мальчик боялся, что может начаться гроза. До этого ему везло и буйство стихии он встречал в доме прислуги, рядом с Ли Шу, которая знала о его страхе и всячески старалась перевести внимание принца с грозы на что-нибудь другое, хоть получалось и плохо, но Се Лянь был искренне ей благодарен. Но сейчас, если гроза начнется, пока он будет в кабинете лиса... ему не хотелось показывать свой страх, почему-то казалось, что хозяин поместья такого не потерпит.

Вдохнув поглубже, мальчик покачал головой, отгоняя дурные мысли. Все будет хорошо, даже если грянет гром, он будет держаться до последнего, правда, вся уверенность вмиг иссякла, когда принц остановился у двери кабинета и уже был готов сообщить о своем прибытии, как по небу прокатилась белая вспышка, а через несколько секунд воздух сотряс громогласный грохот.

Се Лянь невольно вздрогнул, из-за чего из носа чайничка на поднос пролилось несколько капель, а сам принц оцепенел, так и не произнеся ни слова, чувствуя, как его слегка потряхивает. На него постепенно накатывала паника, сопровождаемая неприятными воспоминаниями, всплывающими в памяти чересчур яркими картинками. Мальчик тут же вспомнил, как Ли Шу учила его справляться с этим чувством: глубоко и медленно дышать, всеми силами вспоминая что-то приятное. Не задумываясь на ни секунду, Се Лянь занялся дыхательными упражнениями, стараясь не обращать внимания на грохочущий гром. Он настолько ушел в себя, что вздрогнул еще раз не от буйства стихии, а от тихого и слегка насмешливого голоса, доносящегося из-за двери:

- Ну и чего же ты замер там, как вор, все не решающийся совершить очередную гнусность?

- Прошу прощения, господин, - тут же выпалил Се, аккуратно и глубоко кланяясь, несмотря на то, что лис точно его не видит. – Этот слуга уже заходит, - после чего открыл дверь и, юркнув внутрь, плотно закрыл ее, переводя дыхание и тут же морщась.

Принц знал, что хули-цзин имеет пристрастие к курению, но редко заставал его за этим занятием, хоть трубка исправно лежала на его рабочем столе. Зато, каждый раз как приходил, мальчик чувствовал легкий запах разных трав и отдаленный запах костра, которого не бывает от благовоний, тем не менее, при самом Се Ляне лис редко курил, но видимо, сегодня решил сделать исключение.

Смирившись с этим, принц осторожно прошел вглубь комнаты, снова кланяясь хозяину поместья и ставя на стол поднос, после чего яогуйа махнул рукой, и мальчик тут же опустился на подушку рядом со столом, сложив руки на коленях и наблюдая, как Хуа Чэн снимает с лица газовую ткань, откладывая ее в сторону. Сегодня лис был одет довольно просто, а может он уже готовился ко сну, кто знает, тем не менее своим любимым цветам он не изменял и снова был облачен в красно-черный наряд, который, несмотря на простоту, не умалял изящество хули-цзина. 

Мужчина взял в руки чашку и сделал небольшой глоток, после чего отставил ее в сторону и, взяв в руки трубку, ненадолго приложился к ней, после чего заговорил:

- Расскажи мне, как тебе живется в поместье, Се Лянь.

Это была еще одна вещь, которая вызывала у принца удивление: лис запомнил его имя, чем не могли похвастаться остальные слуги, не приближенные к хозяину поместья. Тем не менее, мальчик старался не заострять на этом внимание.

- Здесь хорошо, тихо и работать не сложно, - незаметно поглядывая на окно и перебирая пальцами рукава одежды, ответил Се.

- Ммм, - протянул мужчина, прикладываясь к трубке. – А если честно?

- Здесь... неплохо, - неуверенно ответил принц, после чего поднял голову и, встретившись с испытующим взглядом лиса, продолжил. – Работа тяжелая, но с ней можно справиться, особенно, когда привыкаешь, другие слуги не особо дружелюбные, но есть и те, с кем можно подружиться... - помолчав немного, мальчик тихо-тихо добавил. – А еще тут вкусно кормят.

Это была правда, конечно, с блюдами, которые подавали ему в императорском дворце это не сравнится, но еда была сытной и действительно вкусной. Как-то раз Се Лянь из любопытства попробовал, чем кормили слуг у них во дворце и это было ужасно, ни в какое сравнение со здешними трапезами не шло.

Демон на это только тихо рассмеялся и отложил трубку, после чего сложил руки на столе. Он внимательно посмотрел на мальчика, изучая его взглядом, после чего заговорщически проговорил:

- И что же? Тебя все устраивает? – мальчик на это только слегка испуганно поднял взгляд, но ничего не ответил, тут же опуская голову. Вздохнув, лис покачал головой и продолжил. – Как ты знаешь, по поместью гуляют слухи о том, что ты – мой личный слуга, и я подумал... почему бы и впрямь не взять тебя на эту должность? – откинувшись на спинку стула, Хуа Чэн принялся выбивать пальцами только ему знакомый ритм. – Ты весьма ответственный, язык не распускаешь и ведешь себя тихо, так что вполне сгодишься. Что думаешь по этому пово...

Слова яогуая заглушил гром, который, казалось, сотряс стены поместья. Се Лянь вздрогнул и сжался всем телом, чуть ли не положив грудь на колени, а его руки уже было дернулись, чтобы закрыть уши, но он насилу удержался. Хуа Чэн озадаченно склонил голову вбок, после чего перевел взгляд к окну и, снова повернувшись к ребенку, спросил:

- Ты что же это, грозы боишься?

- П-простите меня, господин, просто в-воспоминания... я, - мальчик уже было начал нервничать, как его перебили.

- Не стоит, все чего-то боятся, - с этими словами яогуай взмахнул рукой, и створки окон плотно закрылись, а звуки грохота с улицы почти перестали быть слышны, будто все это происходило не за окном, а где-то очень далеко. – Теперь стало легче?

Но ответа так и не последовало. Ребенок продолжал сидеть, согнувшись в три погибели и подрагивать, будто и не слышал, что ему сказали. 

«Что же с ним случилось, что ему только от звуков так страшно?» - озадаченно подумал Хуа, после чего поднялся и, пройдя пару шагов, присел рядом с мальчиком, положив руку ему на лопатки:

- Страх – это естественно, - его голос был тихим и спокойным, даже мелодичным, но при этом полностью заглушал звуки снаружи. – Но не стоит забывать, что события, вызывающие у нас страх, остались в прошлом. И если гром – заставляет тебя снова погрузиться в отчаяние, не забывай, что это лишь звук природы, а избавиться от него нельзя.

Се Лянь слегка заторможено поднял на него голову, глядя стеклянными глазами, полными страха. Он прекрасно слышал, что ему сказали и понимал, что лис прав, но легче от этого не становилось, разум очень любит играть со своим носителем. Мальчик очень хотел ответить Хуа Чэну, сказать, что все в порядке, но не мог найти в себе сил открыть рот. Казалось, что если он начнет говорить, то непременно расплачется и вывалит на яогуая все свои страхи, все, что с ним произошло. Поэтому он просто продолжил молчать, надеясь, что этим не оскорбит хозяина поместья.

Но тот лишь улыбнулся, едва заметно, и, легонько погладив мальчика по спине, поднялся на ноги, отходя к стеллажам с книгами и свитками, после чего стал внимательно их осматривать, приговаривая:

- Почему бы нам не заняться чем-то интересным, чтобы отвлечься от буйства природы? Например... - увидев, наконец, то, что искал, мужчина выхватил одну книгу и, развернувшись, продолжил. – Почитать сказку? Уверен, ты такой раньше не слышал.

Принц озадаченно и слегка удивленно смотрел, как яогуай схватил две подушки и, бросив их на ковер у стены, сел на одну из них, разложив вокруг хвосты, после чего похлопал по соседней подушке, молча прося сесть рядом. Се Лянь не мог ослушаться... да и не хотел.

Мальчик быстро подошел и аккуратно, чтобы не задеть хвосты, опустился на подушку, внимательно смотря на книгу. Слов на обложке было не разобрать, он не знал такого языка, но и книга выглядела очень старой, скорее всего, ей не одна сотня лет. Мальчик с интересом изучал древнюю рукопись, пока за окном снова не послышался тихий, из-за заклинания в комнате, раскат грома, заставившись принца вздрогнуть. Но не успел страх снова овладеть им, как вокруг его талии обвился один пушистый хвост, кончик которого приземлился аккурат в руки ребенка, который завороженно на него смотрел, не смея даже дышать. Демон на это только усмехнулся и, задорно повиляв кончиком хвоста пару раз, вызывая у Се Ляня восторженный еле заметный румянец на щеках, прокашлялся и, открыв книгу, стал тихо говорить:

- Это старая сказка, про воина, который должен был погибнуть, но вопреки судьбе, выжил и возродил свое государство... разве не звучит интересно?

Получив заторможенный кивок в ответ от ребенка, которого, казалось, больше интересовал хвост, чем сама история, Хуа Чэн хмыкнул и принялся неторопливо читать. Он делал это тихо, будто читая сказку на ночь. Мужчин не хотел полностью заглушить и без того уже тихий гром, он хотел, чтобы Се Лянь теперь связывал звуки грома с чем-то приятным и уютным, а не страшным, поэтому, иногда, намеренно, замолкал перед раскатом грома, нарочито медленно переворачивая страницу, а после снова погружался в чтение, правда вскоре, почувствовав знакомую боль в груди, закашлялся, прикрывая рот рукой.

- Господин, что случилось? – вздрогнул Се, отрываясь от стены и принимая более вертикальное положение. – Вам плохо?

Демон не спешил с ответом, вначале отодвинув руку и, убедившись, что она чистая, беззаботно улыбнулся:

- Нет, все в порядке, - а сам бросил незаметный взгляд на свою трубку, которую оставил на столе, но Се Лянь это заметил.

Мальчик проследил за чужим взглядом и, догадавшись, на что смотрит яогуай, быстро поднялся на ноги и поспешил к столу, после чего схватил трубку и принес ее демону, почти вкладывая предмет в его руки. Принц догадывался, что лис курит не просто для собственного расслабления и удовлетворения, иначе курил бы табак, а от дыма из его трубки не редко пахло целебными травами, замаскированными чабрецом или, как сейчас, мятой. Но и спрашивать, что с ним, не собирался, точно не сейчас. Это было бы нечестно, все-таки сам Се Лянь тоже был не готов раскрыть свою историю. Поэтому мальчик тихо сел на свое место, позволяя себе маленькую дерзость и снова беря в руки кончик хвоста, на длинной шерсти которого заплетал небольшую косичку.

Хуа Чэн был... удивлен чужими действиями, но с благодарностью принял трубку, тут же приложившись к ней и почувствовав облегчение. Было удивительно, что неладное заметил только этот ребенок, который знает его всего ничего, а не слуги, сопровождающие его уже не первую сотню лет. Те лишь говорили, что ему следует бросить курить, ссылаясь на здоровье и даже не представляя, что такими советами желали своему господину скорейшей смерти. Но Хуа Чэн не злился на них, ведь сам выбрал молчать в тряпочку. Он искренне считал, что так будет проще, но сейчас, когда кто-то другой сам заметил неладное и без слов помог... это было странно... и приятно. Слегка улыбнувшись, демон зажал трубку между пальцев и снова принялся читать.

Он делал это до тех пор, пока не почувствовал, как к его боку прислонилась чужая голова, а дыхание мальчика стало спокойным и размеренным. Повернув голову, Хуа Чэн увидел, что Се Лянь уснул, все еще обнимая его хвост и совершенно не обращая внимания на гром, который все еще звенел за окном.

«А ведь он и половину истории не дослушал, - тихо закрыв книгу и отложив ее в сторону, подумал лис. – Значит в другой раз».

Снова приложившись к трубке и выпустив в воздух дым, мужчина снова посмотрел на мальчика, который сидел в весьма неудобной позе. Демон уже не понимал, действует за него лисья натура, или он и впрямь сам хотел так сделать, но осторожно опустил мальчика на ковер, уложив его голову себе на бедро, после чего укрыл маленькое тело хвостами, как одеялом. Он снова закурил трубку, при этом, не удержавшись, принялся осторожно поглаживать мальчика по голове и слушая, как стучит дождь. А в голове у него была только одна мысль:

«Что же ты делаешь... Хуа Чэн...»

____________________________________

От автора:

Сколько там времени прошло? Два с половиной месяца? Лучше поздно, чем никогда? Или это сюда не подходит? хд

В свое оправдание хочу сказать, что у меня нет оправдания. Просто не хотелось писать эту работу. Вот так вот. Сижу - не хочу, лежу - не хочу, а когда хочу - не хочу еще больше. Но сейчас меня стрельнуло и я побежал писать.

Глава небольшая, меньше предыдущих, но я надеюсь, что это не критично.

Нашему Ляню уже скоро 10 лет, быстро растет мальчик. 

Так, что там... планирую еще где-то 8-10 глав и история закончится. Дай Бог, допишу ее в этом году, хд

Ну а на этом все, берегите себя и своих близких, не бойтесь грозы и до новых встреч!)