15
С того момента прошла неделя. Все уже позабыли этот инцидент. И Минхо и Мирэ. На данный момент вражда этих двоих не прекращалась, но она стала намного нежней. То есть не было никаких мерзких действий по типу "ведро холодной воды на голову".
Коридоры академии всегда были местом скрытых войн. Одни пытались закрепить свой статус, другие — просто выжить в этом мире, где власть определялась деньгами, красотой и умением манипулировать. Минхо принадлежал к первой категории. Мирэ — ко второй.
— Ты выглядишь потрясающе… в своём вечном стиле бездомной, — Минхо лениво облокотился о шкафчик рядом с её спиной, сверкая ухмылкой.
Мирэ закатила глаза, захлопывая дверцу.
— А ты, как всегда, выглядишь так, будто тебя нарядили слепые стилисты за миллион вон.
Минхо рассмеялся, его глаза сверкнули вызовом.
— Признай, тебе нравится, как я выгляжу. Ты даже пытаешься не смотреть слишком долго.
— Я просто поражаюсь, как можно быть таким самовлюблённым мудаком.
— Это талант, детка.
Она сделала шаг в сторону, намереваясь уйти, но Минхо слегка наклонился, перегородив ей дорогу.
— Не так быстро. Я слышал, что ты вчера чуть не подралась с той девчонкой из старшего класса. Неужели у тебя совсем нет инстинкта самосохранения?
Мирэ вскинула подбородок.
— Ты о ком? О той блондинке с нарощенными ресницами? Если бы не учитель, она бы сейчас лежала в больнице.
Минхо прищурился.
— Ты не можешь быть вечно на ножах с каждым встречным. Это изматывает.
— Забавно слышать это от человека, который каждый день устраивает охоту на тех, кто ему не понравился.
— Это другое.
— Конечно. Для короля школы правила не писаны.
Минхо усмехнулся, покачав головой, но что-то в его взгляде смягчилось.
Весь день Мирэ чувствовала его присутствие. На уроках, в коридоре, даже в столовой. Будто бы он нарочно следил за каждым её шагом. Раздражение внутри накапливалось, пока не достигло точки кипения.
Вечером, когда она вышла на крышу академии, надеясь остаться одна, разумеется, он уже ждал её там, небрежно облокотившись о парапет.
— Ты что, стал моим персональным преследователем? — устало спросила она.
— Просто люблю наблюдать, как ты злишься. Это забавно.
— Твоя потребность в драме поражает.
— А твоя способность отрицать очевидное — восхищает.
Мирэ уже собиралась выплеснуть на него очередную порцию сарказма, но вдруг воздух вокруг будто сгустился. Голова закружилась, перед глазами замелькали образы. Внутренности сжались от неведомого страха.
Она стояла на улице. Дождь барабанил по мостовой. Мужчина в костюме, чей силуэт она знала, даже не видя лица, что-то кричал. А затем — выстрел.
Мирэ разжала губы, но не смогла выдохнуть. Картина сменилась. Отец. Он падал. Его кровь растекалась по мокрому асфальту, смешиваясь с дождевыми каплями.
Она вскрикнула, отшатнувшись. Реальность рухнула, оставив только один образ — смерть. Его смерть. Внезапно она поняла, что не просто упала в прошлое. Она вспомнила всё.
Грудь сжалась, дыхание сбилось, мир поплыл перед глазами. В ушах стоял гул.
Минхо подскочил к ней быстрее, чем она успела осознать.
— Мирэ? — его голос пробивался сквозь панику, но был далёким, словно через толщу воды. — Чёрт, что с тобой?
Она схватила его за плечи, пытаясь зацепиться за реальность. Её тело тряслось, губы беззвучно шевелились, но слова не выходили. Всё, что она могла, — это задыхаться в попытке прогнать образы прошлого.
Минхо не раздумывал. Он просто притянул её к себе, крепко сжимая в объятиях.
— Ты в безопасности. Здесь никого нет. Всё хорошо. — Его голос был удивительно мягким, но уверенным. Он гладил её по спине, убирая пряди волос с лица. — Дыши, Мирэ.
Она впивалась пальцами в его рубашку, будто он был единственным якорем в этом бушующем хаосе. Медленно, но дыхание выровнялось. Её рыдания стихли, и только судорожные вдохи напоминали о пережитом кошмаре.
Минхо не отпускал. Он просто молча держал её, позволяя пережить шторм внутри.
Мирэ закрыла глаза, чувствуя тепло его тела. Она не знала, как им удалось дойти до этого момента. Но сейчас... сейчас его руки были единственным, что удерживало её на плаву.
Следующая часть дня прошла спокойно к Мирэ на удивление никто не лез. Вся уставшая она вернулась в свое крыло и сразу пошла в царство Морфея.