5
Выгнав обезумевшую Веру, Анна смыла кровь с лица и приложила холодную ложку к брови.
- Зачем тебе ложка? Все и так зажило, – спросил Антон.
Анна, закатила глаза, и возмущено бросила ее за диван.
- Ты прекрасна, – произнес он. Прикасаясь к ее, ранние разбитой брови.
- Еще бы, – усмехнулась она, отталкивая его руку.
- И смешная.
- Я не шутила.
Она села ему за спину, сняла резинку с его длинных волос и медленно распустила косу. Дотянувшись до расчески, Анна удобней взяла ее в руку, и мягким движением провела по его черным волосам. Безграничная нежность скрывалась за ее заботой. В этом была некая интимность между ними двумя. Она расчесывала его мягкие волосы, вспоминая, что значит чувствовать. Расческа плавно скользила по длинным волосам, запутывая будущее все сильнее. Проявление нежности, согревало холодное сердце Анны.
- Ты помнишь, время, когда был жив? – сказала она, стараясь, что бы голос звучал как можно мягче.
- В основном нет, - ответил Антон, склоняя голову. – Я все потерял. Память проскользнула сквозь пальцы.
Он взглянул на свою руку, аккуратные ногти, красивые кольца. Кому это принадлежало?
Анна разделила его волосы на три части. И сплетала их в тугую косу.
- Как ты умер?
- Тебе интересно? – удивился он.
- Разумеется, – она ловко перебирала пальцами пряди темных, блестящих волос.
- Ничего интересного. История весьма заурядна, – начал Антон. Его голос звучал приглушенно. – Я долго болел пневмонией.
Анна сняла с руки резинку и закрепила ее на волосах.
- Что было дальше?
- Ничего. Я умер. – Антон повернулся к ней лицом, – Потом я встретил тебя, – он убрал прядь волос ей за ухо и нежно поцеловал в щеку.
Анна ощутила, лишь намек на прикосновение, но в нем было столько любви, хватило бы долететь до звезд и выше. Она не когда не испытывала, подобное этому чувству. Хотя на секунду ей показалось, что она просто очень сильно голодна. Она облизала сухие губы, на которых осел сладковатый вкус барбариса. Его зеленые глаза, цвета весенней травы находились в нескольких сантиметрах от нее. В них она видела свое, до дурноты идеальное отражение. Анне стало не по себе. Отогнав мысли, она забралась на диван с ногами, и покрутилась перед Антоном.
- Мне идет черный цвет? – она посмотрела на свое неизменное платье и добавила. – Можешь не отвечать, черный всем идет.
Заиграла мелодия на телефоне. Пришла смс:
«Антон, забрал жизни у твоих сестер. Сюрприз!»
Телефон выпал из ее рук. Яркие искры ярость вспыхнули в глазах. Она гневно уставилась на Антона.
- Что там? – спросил он, пытаясь взять ее за руку.
Она почувствовала вкус крови, и поняла, что кусает свою губу. Сердце громко стучало в горле. К голове новой волной хлынула боль, неся в себе поток призывных слов.
- Как ты мог? – выдохнула она.
Антон помрачнел. По ее взгляду он все понял. Боль которую чувствовала Анна передавалась ему. Он смутно помнил, как это было. В памяти остались лишь отрывки и образы.
- Ты знаешь, как это происходит. Он приказывает, а ты идешь и выполняешь. Нет права на выбор, на сомнение, на отказ. Я могу сказать лишь, прости.
Ее сердце сжалось. Слово прости, завертелось по комнате, создавая хаос и цирковую абсурдность. Ее рука задрожала под тяжестью черного кристалла.
Антон грустно взглянул в ее глаза, пытаясь увидеть в них, что-нибудь человеческое, а затем исчез.
Мир почернел, стал очень тяжелым для ее хрупких плеч. Холодная жалость скользнула по коже и утянула в круговорот боли. Она опускалась к мутному дну океана. Покорно тонула, забыв о необходимости дышать. Сердце трепыхалось в горле, напоминая об ее слабости, о невозможности сделать последний вздох. Соль обжигала лицо, разъедая безупречную кожу. Плотно сжатые губы сдерживали слова ярости. Слова стремились быть произнесенными, они надували ядовитые пузыри и взрывали их, разбрызгивая смертельную кислоту. Тьма душила, унося все глубже в океан к неизведанным эрам прошлого. В глубине она увидела свое одиночество. Свое бессмысленное противостояния, прежде всего самой себе.
Анна скинула с себя платье, белье, и залезла под горячий душ. Смывая с себя налипшее чувство.
Она видела огонь того дня. Кровь, искореженный металл, раздавленное тело. Она помнила запах своих духов, цвет губной помады, помнила, что торопилась отвезти сестер дамой после продленки. Помнила, что сильно опаздывала в кафе к друзьям. Помнила желтый сигнал светофора. Но не могла вспомнить лица сестер, только их крик и сильный удар. Словно, металлический пес напал на кусок ветчины.
Запястья на руках обжигала горячая вода. Боль заставила вернуться Анну к реальности. Она осмотрела руки, кожа на ее запястье медленно тлела. Красные капли падали на белую поверхность ванны и смешиваясь с водой, стекали в водосток. Анна закрыла ногой слив. Красная вода наполняла ванную, обволакивая ее идеальные стройные ноги.
- Папочка злится. Узнал о голубом кристалле, – произнесла она вслух.
Кусочки кожи падали на поверхность воды и кружили возле ее ног, словно, кораблики. Она ощутила усталость тысяч женщин, ублажающих мужчин. Бесправных рабынь потерявших надежду.
Среди красного хауса проскользнула мысль:
- Но как, он всего лишь призрак?