Часть 16
Апрель, шестое число, Россия, Дальний восток.
Рыбинск - некогда город со сто тысячным населением, теперь был лишь тенью своего былого величия.
Распад СССР затронул всех, и он не стал исключением.
И тем не менее, город стоял. Администрация предпринимала попытки не только в реставрации культурных объектов, создания рабочих мест, улучшения мед. и образовательных учреждений, но и во многих других, более мелких аспектах городской инфраструктуры.
Конечно: не всё получалось, и не сразу, но движение есть. И движение это было не назад.
А это означает, что не так уж всё и плохо.
Пусть и количество населения снизилось на треть из-за оттока граждан в центральную часть страны и за границу, люди продолжали жить свою жизнь в этом, может быть не очень солнечном, городе, стоящем у берегов Тихого океана.
В основном, работа здесь состояла из добычи природного газа, нефти. За ними следовали полезные ископаемые. На третьем и заключительном месте стоял рыбный промысел.
Толчок для роста город получил после заключения Россией ряда новых торговых соглашений с мировыми державами, что поэтапно укрепило отношения с Европой и США.
Это предшествовало вступлению РФ, как и ряда остальных стран СНГ, сначала в ЕС, а после - и в НАТО.
Гонке вооружения, на этом этапе, пришел конец.
Кто бы мог подумать, что за это придется заплатить страшную цену?
Ещё пол года назад, кипевший, шумный Рыбинск озарял своими огнями побережье, а теперь...
По пустым улицам города ветер гнал мусор, листву, брошенные листовки.
Неоновые вывески, витрины магазинов, билборды - всё, что имело подсветку, теперь погрузилось во мрак.
Машины заполнили проезжую часть: разбитые стёкла, открытые нараспашку двери.
И ни одного человека...
На тратуаре, рядом с киоском "Красная-Печать", лежала помятая газета.
На её титульной обложке красовался броский и захватывающий заголовок, который, вместе с тем, пробирал до костей: "Ритуальное самоубийство: на территории футбольного стадиона "Росток" во Владивостоке совершили суицид 101 человек."
Чуть ниже, в статье, упоминались и Хабаровск, Улан-Удэ, Новосибирск и другие города необъятной России, расположенные за Уралом.
Немного пошатнувшись из-за порыва ветра, газетка была безжалостно раздавлена покрытым небольшим слоем грязи, плотным, черным, тактическим сапогом фирмы "Iowa".
Рядом, максимально соблюдая тишину, прошагали ещё несколько таких же.
Неизвестные перемещались к центру города, держа в руках едва различимые силуэты огнестрельного оружия.
Мрак покрывал их, не позволяя рассмотреть более детально.
Этому же препятствовала скорость движения отряда.
Вдруг, по команде впереди идущего, группа замерла.
Из подворотни, дергаясь и чуть ли не падая, выбралось нечто.
Ноги его были в непонятной, чёрной жиже, как и всё что было выше них, при этом кожа имела бледный цвет. От пояса и до самой макушки головы, тело создания покрывала странная ткань, будто бы латекс, а внутри нечто, своими руками и ртом, старалось его разорвать и... выбраться наружу?
В любом случае - ему это не удалось.
Несколько приглушенных хлопков - и голову с грудью монстра пробили пара пуль, калибром 5.56х45.
Тварь свалилась на выложенную плиткой пешеходную дорожку.
Короткий жест пальцами левой руки - отряд поднимается с колен и идёт дальше.
В свете Луны, стали видны приборы ночного видения: нашлемные, с четырьмя линзами, от фирмы "LGP".
Тела бойцов покрывали тактические куртки и милитари брюки-карго от "5.11 Tactical", в чёрном камуфляже.
Балаклавы без выреза под рот и нос, баллистические очки, карбоновые шлемы с реечными планками и наушниками активного шумоподавления. На спинах - штурмовые рюкзаки с прикрепленными на шлейках рациями, поясная система с подсумками, флягами, кобурами - всё производства "Mil-Tec".
Бронежилеты четвертого класса защиты фирмы "Safariland", с карманами под магазины, без поддоспешника и наплечников.
А вот нашивки с вооружением разглядеть не удалось...
Но и этого хватало, чтобы понять: парни заряжены по максимуму.
Бойцы быстро скрылись там же, откуда, на секунду, вышли - в темноте.
Судя по всему, ими планировалось продолжить идти по улице, плотно прижавшись к стенам домов, однако этому помешали: впереди, на дорогу, видимо расслышав даже приглушённые глушителями выстрелы, стали выбираться такие же "грязные".
Однако не все из них были как тот, кого минуту назад пристрелили.
Виднелись и, с виду, обычные люди, пусть и запачкавшиеся.
Мелькали и те, кто, судя по всему, сидел в "коконе" того, кого лазутчики уложили.
Длинные руки, с когтями, выпавшие глаза, челюсть с бесчисленным количеством зубов.
Этот подвид передвигался как-то... По змеиному. При этом очень быстро, на четвереньках.
Они запрыгивали на машины, но делали это абсолютно бесшумно, периодически дергаясь вертели головами.
И с каждой секундой общее число грязных увеличивалось по экспоненте.
Решение пришлось принимать незамедлительно: скрывшись в подворотне, из которой в прошлый раз вышел мутант, группа двинулась дальше.
Они шли между домами, через узкие улочки, осматривая всё что происходит вокруг.
А происходило там что-то совершенно дикое: со стороны главной улицы раздавались вопли. Смесь "избитого" русского, смеха и плача, под саундтрек ботинок, давящих грязь вперемешку с жижей, очень негативно сказывались на моральном состоянии.
И самое плохое в этой ситуации было то, что крики никак не убавлялись.
Если вообще не множились...
Попытка пробраться тихо не увенчалась успехом. То, что их до сих пор не заметили - это заслуга лишь профессионализма, военного искусства солдат.
Однако ничего не вечно, и, рано или поздно, их бы заметили.
С этим приходилось считаться.
Если, с горем пополам, до пункта назначения удастся добраться в условной тишине, то предчувствие подсказывало, что обратно придется выбираться с боем.
Ввиду сложившейся обстановки, план требовал доработки.
Для этого ведущий встал на колено, поднял кулак вверх.
Идущие за ним повторили все действия.
Оглянувшись по сторонам и заметив открытую дверь, ведущую в подъезд одного из зданий, лидер указал рукой направление движения.
Бойцы сорвались с места, максимально быстро добравшись до точки.
Пятеро.
Двое с одной стороны от двери, двое с другой. Все четверо прижались к стене.
Пятый, держа оружие в руках, вскинул его и медленно вошёл во тьму подъезда.
Тут же за ним зашёл ещё один, затем ещё, и ещё...
Последний, замыкающий группу, следил за тылом.
Стволы огнестрела прочесывали окружение, покрывая все векторы: кто-то держал лестницу, кто-то - лестничную клетку, кто-то то, что было под лестницей, всё также присутствовал замыкающий.
Так, поднявшись на первый этаж, отряд обнаружил незапертую квартиру.
Двое держали направление вверх и вниз, двое - соседские двери. Пятый шёл прочесывать жилище.
Повторялся вход в подъезд, только на этот раз - в квартиру.
Разделившись по разным комнатам, группа оставила одного сторожить выход, в то время как остальные принялись исследовать чей-то бывший дом.
Осторожные, но стремительные шаги.
- Чисто. - послышалось на английском в одной из комнат.
После - из другой.
Затем из третьей.
- Кэп, сюда. - позвал один из бойцов своего лидера.
Тот находился на кухне, но оперативно переместился к зовущему.
Последний был в объединенном санузле.
- Зацени. - кивнул он на то, на что смотрел.
В раковине, с небольшими кровавыми отпечатками, лежал детский рисунок.
Ничего необычного: мама, папа, я.
А вот рядом с ним, на стене над ванной, чёрными кляксами некто написал на русском: "Воды нет нигде".
Под надписью, окружённая холодным чугуном с покрытием эмали, с перерезанными венами, в луже из собственной, запекшейся крови лежала... женщина.