Часть 5
Ксавьер
Она была прекрасной мелочью, с красивым именем, чтобы быть с ней. Лейси, подумал я. Ее голос соответствовал ей, женственный и сладкий.
Ее кожа была кремового цвета, у нее были длинные грязные светлые волосы, похожие на шелковые. Ее глаза красивого нефритового цвета. Она была невероятно маленькой, около 46 килограммов. Её тело восхитительно округлое, и ее талия очень шикарно выделяется, чтобы мои руки всегда находились там. Ее грудь красиво закруглена. Ее губы пухлые и светло-розовые, идеально подходят для поцелуя. У нее было маленькое лицо в форме сердца, ее брови обрамляли ее нефритовые глаза. Это похоже на то, что она была создана Богом.
Должно быть, потребовалось много столетий, чтобы создать такое прекрасное создание. Мой маленький помощник в настоящее время принимал душ, и мысль о ее обнаженном теле возбуждала моего волка и меня на новом уровене. Раньше я никогда не испытывал такого.
Я вытряхнул грязные мысли из головы, прежде чем я заставил своего волка замолчать. Мне нужно было подождать, пока она не будет готова, и я пообещал себе, что сделаю это именно так.
Спустя примерно 30 минут после того, как Лейси ушла в душ, я начал волновался. Я позвал ее, убедившись, что с ней все в порядке.
- Я в порядке, выйду через секунду. - Она ответила, ее сладкий голос зазвучал у меня в ушах.
В конце концов я услышал, как вода отключилась, и её тело скользнуло в одежду, которую я ей дал. Я терпеливо ждал снаружи, вскоре увиделся с моей маленькой возлюбленной. Я рассматривал её сверху донизу, абсолютно бесстыдно.
Она такая чертовски красивая, даже большая, мешковатая одежда и запутанные влажные волосы, не портят этого. Моя футболка достигала её колен вместе с моими боксерами, которые я ей дал. Ее лицо было слегка розовым от жаркого душа , и она стала еще более розовой, когда она заметила, что я пристально смотрю на нее.
Румянец заставил моего волка мурлыкать, и я знал, что к тому времени мои глаза были черными от взгляда на это безупречное создание, мне повезло назвать её своей. Я принюхал ее волосы и слегка стонал, когда понял, что она пахнет, как я.
Я усмехнулся, когда заметил, что она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
- О-о-о-о, Ксавье? - Мой прекрасный помощник спросил меня, заикаясь и выхватив меня из моего состояния. Я легко улыбнулся.
- Извини, ты просто так прекрасна, я не могу остановиться. - Я ответил, ухмыляясь.
Она снова покраснела и отвернулась, защищаясь от того, чтобы я не увидел ее розовое покрасневшее лицо, длинными волосами
- Иди сюда, я покажу тебе нашу комнату. - Я сказал, протягивая руку, чтобы она держалась.
Она нерешительно положила свою руку в мою, мой волк мурлыкал, насколько мягкой была ее кожа. Ее рука была крошечной, почти похожей на ребенка, но она идеально вписывалась в мою большую.
- Наша комната? - Она пробормотала, достаточно громко, чтобы я мог услышать.
Я усмехнулся, конечно, она спала в моей комнате, мне нужно было почувствовать ее тело напротив моего, мне нужно было знать, что она в безопасности - она мой главный приоритет.
Я вздрогнул от мысли о том, что кто-то когда-либо причиняет ей боль, или хотя бы поднимал на неё руку. Она была моей, и только моей.
Я показал мои фотографии своей семьи, и я увидел, как в ее глазах вспыхнули эмоции. Может быть, даже немного грусти. Зачем ей грустить? Мой волк заскулил, но я выкинул его из своих мыслей. Я не собирался спрашивать ее ни о чем, пока она не была готова.
Я посмотрел на ее соблазнительную фигуру, когда она нерешительно перебралась через комнату, когда она взяла фотографии, которые у меня были.
- Могу ли я увидеть эту картину? Он выглядит так знакомо. - спросила Лэйси, указывая на картину над ней. Картина была со мной и моей бетой, Брайсом.
- Конечно, детка. - Я ответил и засмеялся, когда увидел, как ее маленькое тело стоит на цыпочках, пытаясь добраться до фотографий.
Я схватил его с легкостью и вручил ей. Однако, когда я отдавал ей фотографию, внутренняя часть ее запястья была видна:
- Что у тебя на запястье? - Я зарычал, опасаясь за ответ.
Ее глаза широко раскрылись, и я заметил, что она начала паниковать. Я слышал, как ее сердце билось невероятно быстро, вместе с моим.
Пожалуйста, нет. Это не может быть реально, подумал я. Возможно, около 60 поднятых разрезов, когда по всем направлениям поднимаются обеими руками. Я также заметил свежие синяки, а некоторые старые становились невидимыми. Как я мог это не заметить? Я подумал про себя.
Мое сердце почувствовало, что его закололи тысячи раз, голова закружилась от гнева и грусти. Я почувствовал, как в горле поднялась желчь, но я оттолкнул ее. Мои колени стали слабыми, и я упал на колени. Соленые слезы загорелись в моих глазах, и в первый раз в жизни я заплакал.
- Нет-нет. - Я задыхался от рыданий, позволив нескольким слезам скользнуть из моих глаз на ее живот. - Ты сделала это сама? Нет, нет, пожалуйста, нет- Я сказал, мой голос трещал.
Меня не волнует, увидела ли она, что я плачу, это так больно. Она кивнула, и я замечала, что ее изумрудные глаза наполнили слезы, когда она быстро смахнула их, почти так же, как она пыталась скрыть от меня большой страх.
Я обнял ее тело, все еще стоя на коленях. Я почувствовал, как она вздрогнула, когда я коснулся ее бедер и вернулся руками. Я осторожно поднял футболку, не доходя до её груди и заметил еще больше шрамов.
На этот раз они не выглядели будто она сделала их сама. Порезы больше походили на косые черты, как будто кто-то резал ее постоянно с ножом. Повреждая её хрупкую, нежную кожу.
Синяки на ее животике тоже выглядели свежими. Я слегка повернул голову, чтобы увидеть ее спину, там было то же самое- кроме косых черт, которые были невероятно глубокими.
Я быстро поднял боксеры и увидел, на её бедрах сотни мелких порезов. Я почувствовал, что еще больше слез проскользнуло, и мое горло стало сухим.
За что моя детка так винила себя? ?
Затем я почувствовал, как ее маленькая рука пробежала по моим волосам, и я немного расслабился от её мягкого прикосновения. Мой волк промурлыкал даже сквозь всю грусть, гнев и боль. Мне казалось, что я не могу дышать.
Я так ненавидел себя за то, что не защитил свою малышку. Я неудачный парень .
Кто-то причинил ей боль. Она ненавидела себя, поэтому она обвинила и причинила себе боль. И я не был там, чтобы защитить ее, убить тех больных ублюдков, которые осмеливаются поднять на нее руку, я не был там, чтобы успокоить ее. Я не был там, чтобы рассказать ей, как она красива, и то что она стоит всех денег этого мира.
Это очень больно