Глава 7.
— И какого чёрта это было?! — крикнула я, как только за Чанёлем закрылась дверь.
— Что не так-то? Думаешь, кто-нибудь одобрит свадьбу брата и сестры?
— Троюродных, тупоголовый ты пень, троюродных!
— А в чём разница-то? — искренне недоумевал он.
— Да в том, что троюродных и за родственников не считают, дурья твоя башка!
— Ой, да ладно те... — не успел он договорить, как дверь распахнулась и мы имели честь узреть... Разъярённого Чхуннёля. У него, по-моему, пар из ушей даже пошёл, плохо дело.
— И какого чёрта это было?! — заорал он. Хм... Где-то я это уже слышала...
— Да вы сговорились, что ли? — всплеснул руками Чанёль.
— Ты по конюшне соскучился? — проигнорировав крик души ушастого несчастья, спросил правитель-или-кто-он-там.
— Нет! Только не конюшни! Я ничего не испортил! Саран подтвердит, — указал пальцем на меня. А у меня даже рот от удивления открылся. Как? Ну ка-а-ак можно быть таким тупоголовым?! Десять фейспалмов. В квадрате.
— В каком это смысле? Вы теперь брат и сестра. Вилы в руки и в конюшню! — указал рукой куда-то в окно. Оу... Так психу-зерколазу конюшни чистить надо...
— Ну, бра-а-а-ат, — захныкал Чанёль. Ему точно?.. А сколько ему там? Ащ, какая разница? — Ничего я не портил. Саран сказала, что троюродные не считаются родственниками, — сдал меня с потрохами. Гадёныш.
— Это правда?
«Нет, он врёт», — хотелось бы мне сказать, но вместо этого киваю.
— Что ж... Но как это народу-то объяснишь? — почесал подборок, сверля меня задумчивым взглядом.
— Ну... Можно просто показать им историю нашей любви. Точнее, нужно, чтобы эта самая история разворачивалась прямо у них на глазах, вот. Ни один человек не может устоять перед искренними чувствами, — начала нести бред, надеясь, что никто не увидит моих скрещенных пальцев на руках за подолом платья. Главное, вернуть свои нервы в нормальное состояние, тогда и замуж выходить не придётся.
— А это идея... — протянул принц-наследник-правитель-и-т.д. — Тогда оставляю всё на тебя! — радостно хлопнул меня по плечу и ушёл. Ага, думает, небось «Нашлась дура, на которую можно все заботы скинуть». Эх, жизнь моя — жестянка...
Говорила мама: «Учись говорить людям нет», — а я не слушала. А теперь, блин, кашу всю эту расхлёбываю.
— Так. Для начала нам нужно погулять, — вздрогнула, когда представила нас с Чанёлем, держащихся за руку, гуляющих вокруг дворца. — Или?.. Нет. Всё-таки погулять. По городу! — всё-таки лучше будет, если вокруг будут люди. Не посмеет меня злить.
— О! У нас как раз фестиваль состоится, — просияла башня.
— Отлично. Выходим, — скомандовала я и пошла к выходу.
— Я дико извиняюсь, но там, вообще-то, шкаф, — усмехнулся, когда на меня вывалились все его пожитки. А пожитков было достаточно, уж поверьте...
— Йа! А раньше сказать нельзя было! Ащ, — еле выбралась из-под кучи его одежды.
— Ай-ай-ай, — погрозил пальчиком, — нельзя девушке так ругаться. Хотя, стойте. Ты же ведьма, тогда можно, — снова заржал. Вот же ж конь!
— Да. Пошёл. Ты, — сквозь зубы процедила я. — За мной на фестиваль, — после минутной заминки закончила.
***
Что я могу сказать по поводу фестиваля? А вот ничего! Почему? Да потому что это недоразумение не давало сосредоточиться на празднике всея кого-то или чего-то там. Нет, тут претензий никаких. Он ведь играл на публику. Слишком хорошо. Я сама в какой-то момент поверила в то, что у нас настоящее свидание. Но окончательно забыться мне не давал его шёпот. Вот может же всё испортить! Постоянно шептал мне на ухо: «Осторожнее, ведьма, тут огонь. Тише-тише, а то все вокруг сейчас в жаб превратятся. Слушай, а может мы тебе ведьмака найдём?» и т.д.
Теперь я, кажется, поняла, почему на подобного рода мероприятиях не продают биты. Очень зря, кстати. Я могла бы помочь миру избавиться от одного придурка.
Но это всё — ещё полбеды. Настоящая беда была, когда он обнял меня во время фейерверка. Я чуть не умерла прямо там. Почему я так бурно реагирую? Да потому что за последний день эта башня слишком много раз нарушала моё личное пространство. Ну правда, я ещё никому не разрешала подойти так близко, что уж об объятиях говорить... И улыбается ещё так... Хитро, как лис. И вызывает он у меня отнюдь не бабочек, порхающих в животе, а злобных крокодилов, пожирающих желудок изнутри. Ну и желание размазать эту улыбочку по ближайшей стенке, конечно. А куда без этого?
— Ты уже можешь отпустить мою руку, — тихо сказала я, когда мы уже подходили к его комнате.
— Тихо ты, тут слуги везде, — шикнул парень, на что я закатила глаза и продолжила плестись за ним. — Ну ты хоть засмейся ради приличия, что ли.
— Ха-ха, — серьёзно произнесла.
— Ну нет, так дело не пойдёт, — ухмыльнулся Чанёль и... Начал меня щекотать, ёлки-палки! Мои рёбра! Да это же... Домогательство чистой воды! Он это специально, я уверена.
— Отпусти! Не смей! — я уже хотела убежать, но он закинул меня к себе на плечо, не забыв хлопнуть по ноге. Хорошо, что по ноге. — Отпусти! Я буду кричать! — хотя, я и так уже кричала и била его по спине кулаками. А потом заметила пару служанок, откровенно млеющих от нашей парочки. — Ну оппа-а-а, — протянула. Так называемый «оппа-а-а» на секунду замер, а потом почти бегом направился к комнате по коридору.
— Как ты меня назвала? — дверь ещё не успела закрыться, а я уже сижу на полу, а надо мной возвышается Чанёль и сверлит во мне дыры своим серьёзным взглядом.
— Оппа? — виновато улыбнулась.
— Оп-па? — по слогам повторил.
— Ну да... Это старший братик, если ты не знал, — как я могла не подумать. Вряд ли у них были тогда оппы и онни.
— Хм... А мне как тебя называть тогда?
— Ёбо?
— Ёбо, говоришь?.. — «распробовал» он слово. И коленки у меня задрожали от усталости! Не подумайте ничего лишнего! — Тогда ищи себе местечко потеплее, ёбо.
— Потеплее? Так это же легко! — сказала я и направилась к кровати.
— Э, не-е-е, ты спишь на полу.
— Йа! Я вообще спать здесь не собираюсь! Домой меня отправь!
— Каким образом? — вопросительно изогнул бровь и сложил руки на груди.
— Как сюда затащил, так и назад вернёшь!
— Твоя воля, — пожал плечами Чанёль и толкнул меня прямо в зеркало, которое было за моей спиной. Только вместо прохлады я ощутила вполне себе весомый удар в спину. А потом ещё и острую боль. И звон стекла послышался. — Упс...
— Придурок! — закричала я. — У меня из-за тебя вся спина будет в порезах! А там и до шрамов недалеко! Идиот!
— Всё-всё, успокойся. Извини, я же не думал, что всё вот так получится.
— Да ты вообще, по-моему, не думал!
— Пошли найдём другое зеркало и ты дома обработаешь свои раны, ага? — миролюбиво погладил меня по голове.
— Ладно, — буркула я, подавив всхлип.
***
Зеркало найти особого труда не составило. В первой же комнате для гостей висело просто нереально огромное.
— Давай попробуем, держась за руки? В первый раз именно так и произошло.
— А когда я крем у тебя оставила за двадцать штук? — всхлипнула, вспоминая свою прелесть.
— Тогда... Тогда было тогда, а сейчас давай руку, — протянул свою лапищу. Эх, выбирать не приходится, поэтому протягиваю ему свою руку. — Попробуй коснуться зеркала.
Вытягиваю другую руку к зеркалу. И не чувствую его. Чувствую прохладу, глаза уже давно закрыты. На этот раз рука всё-таки прошла сквозь зеркало.
— Обещай, что ещё вернёшься, — послышалось прямо над ухом. Неосознанно киваю и чувствую, как меня толкают, прижав перед этим к себе. А потом... Потом по телу проходит знакомый электрический заряд.
И вот я уже в своей любимой ванной комнате. Вот мои носки с цыплятами, а вот пижамка с медведями.
Разворачиваюсь к зеркалу и... Мягко говоря офигеваю. Я-то думала, что это всё лишь глюк. А сейчас на мне традиционный костюм, волосы убраны в какую-то замысловатую причёску, а лицо... Никогда не видела такого макияжа. Вроде и естественно, а вроде и нет. Может, я всё ещё сплю? Да, скорее всего.
Но почему тогда спина так болит?..
Теперь можно и помидоры начать кидать :D
И, скорее всего, я больше не появлюсь здесь в этом месяце (разве что после 25). Так не хочется бросать вас((
Но скоро лето, скоро я буду полностью в вашем распоряжении с: