1. Кукла
Она лежала на полу и ни встать, ни хотя бы пошевелиться сил не было. Не было и боли, она оставила её так, как оставляла сейчас и сама жизнь. Лишь в глазах ещё была надежда: её взгляд замер на лестнице. И жизнь снова затеплилась в тех глазах, когда случилось то, чего она желала сейчас больше всего на свете. Она услышала шаги, услышала, как спускается по лестнице Трэй, её любимый дорогой Трэй, её спаситель.
Если бы они выбирали вместе, Бэт ни за что бы не разрешила Трэю купить именно этот дом. Она сама не понимала своего отвращения к нему, но перебороть его не могла. Нечто внутри, возможно то, что называют интуицией, навевало ей тревогу и страх от одного только взгляда на этот дом. Но Трэй так старался, он так тяжело работал. Он купил его в тайне от неё, это был подарок на юбилей их свадьбы. Поэтому у неё язык не повернулся жаловаться ему на свои страхи. Дом был двухэтажный и очень старый, но, при том, весьма комфортный, можно даже сказать — уютный. Можно было бы сказать, если бы не вот те ощущения.
В подвал Грей попал лишь на второй день после переезда. Да, подвал здесь был именно такой, как показывают в кино. Огромный, на весь дом, заваленный хламом, укутанный паутиной и щедро посыпан пылью. Всё это нужно было убрать, вычистить. Здесь он собирался устроить себе мастерскую. Пробираясь сквозь бардак и оценивая объём работ, Трэй, наконец, достиг противоположной стороны подвала. Из небольшого оконца под самым потолком солнечные лучи падали на старую фарфоровую куклу, довольно большую, которая сидела в кресле, таком же древнем и монументальном, как и сам дом.
За несколько дней подвал был очищен. Осталось лишь старое кресло с фарфоровой куклой. Трэй хотел выкинуть их также, но кукла так жалостно смотрела на него, что рука не поднялась, казалось, будто живое существо собираешься на помойку выбросить. Со временем обустроил мастерскую, как и хотел, и с удовольствием проводил там свободное время, когда оно выпадало. А из угла, со старого кресла за ним наблюдала кукла. Трэю даже казалось, что она грустит одна, и радуется ему, радуется, когда он здесь.
Бэт не знала про куклу. Сначала Трэй не считал нужным говорить о каком-то хламе, а потом... Потом та кукла стала для него чем-то особенным и личным, з чем не стоит делиться даже с супругой. Ну подумаешь, невинная прихоть, такой себе домашний и совершенно безвредный таракан в голове, с кем не бывает.
Хлопоты от переезда полностью заполнили дни и мысли Бэт. Она старательно обустраивала каждую комнату, каждый уголок. Тревоги и сомнения угасли, позабылись. Она чувствовала себя счастливой. Но, со временем, хлопот становилось меньше, а свободного времени больше, и всё вернулось. Нервность, раздражение, перепады настроения — это то, с чем Трэй сталкивался всё чаще, и от чего снова и снова прятался в подвале. А Бэт снова обижалась на него и плакала в одиночестве.
Кукла изменилась. Трэй вычистил и реставрировал кресло. Вымыл куклу и даже выстирал её одежду. Теперь она сияла позолотой в лучах вечернего солнца, потому-что именно вечером те лучи сюда проникали. Трэй смотрел на неё и видел не куклу, а именно Бэт, такую, какой она была раньше. Её сияющие глаза и немного ироничная улыбка, и даже волосы. Он разговаривал с ней, жаловался, а она слушала, и, наверное, сочувствовала.
Бэт чувствовала, что слабеет с каждым днём. Эмоциональные перепады и взрывы остались в прошлом, пришли апатия и депрессия. Лунатиком она блуждала по дому. Лишь Трэй ещё оставался огоньком во мраке. Его она ждала с работы, его голос, его прикосновение. Лишь он ещё удерживал её по эту сторону сознания. Но Трэя становилось всё меньше, он снова задерживался на работе, а в выходные сидел в подвале. В подвале... В чёртовом подвале! Почему она до сих пор ни разу там не была? Как так случилось? Казалось, что Бэт очнулась, проснулась от некоего дурманящего сна. Она побежала к лестнице. Чисто, убрано, уютно, тихо. В дальнем углу солнце, клонящееся к закату, забрасывает свои тёплые лучи сквозь маленькое оконце под самым потолком. И те лучи играют золотом на... В первое мгновений у Бэт мелькнула мысль, что там зеркало, ибо она увидела себя. Но нет. Большая фарфоровая кукла сидела в высоком старинном кресле и смотрела на Бэт бездной, чернеющей в стеклянных кукольных глазах. И сразу все вот те страхи и тревоги, что стали её спутниками, взорвались с такой силой, что Бэт закричала.
Бэт бросилась на куклу, схватила за шею, и тут же ощутила, как стальные пальцы сжали горло её самой. Она стала бить куклу о стену, стараясь разбить, но, казалось, что это её бьют. Разбить, разорвать, уничтожить! Бэт терзала куклу. Она терзала саму себя, но остановиться не смогла, пока не обессилела окончательно.
Она лежала на полу и ни встать, ни, хотя бы, пошевелиться сил не было. Не было и боли, она покинула её так, как покидает сейчас и сама жизнь. Лишь в глазах ещё была надежда, её взгляд замер на лестнице. И жизнь снова затеплилась в тех глазах, когда случилось то, чего она желала больше всего на свете. Она услышала шаги, услышала, как спускается по ступеням Трэй, её любимый дорогой Трэй, её спаситель...
Трэй замер. Окровавленная Бэт лежала возле дальней стены подвала с неестественно вывернутой левой рукой. Рядом валялась растерзанная кукла и смотрела в потолок стеклянными глазами. Ступор прошёл, Трэй бросился вперёд. Едва не плача, очень аккуратно поднял куклу, бережно прижал к себе, и нашёптывая ласково и успокаивающе ей в фарфоровое ушко, пошёл наверх...
____
b.rec