Однажды и ты поймёшь...

Несколько десятков лет спустя.

Яркие вспышки ослепительными молниями били в щурившиеся, максимально сосредоточенные глаза. Ему казалось, что зрители, будто зёрна из дырявого мешка, сейчас хлынут с переполненных трибун на освещённый огнями ринг, изнывающий под полуобнажёнными девицами с алыми губами и пышным бюстом, поднимающими исчерканные именами таблички. Подавив в себе отвращение ко всему происходящему, он отвернулся, дожидаясь своей очереди. И если бы не обстоятельства, ноги бы его тут не было.

Жизнерадостный комментатор, небольшого роста, но вполне упитанный мужчина, уселся поудобнее в кресле, поправил жидкие лоснящиеся волосы и поднёс к тонким губам рупор. Гул толпы стих, медленно угасали огни, а девушки растворились в погрузившемся во мраке зале.

- Дамы и господа! – торжественно произнёс комментатор и его пухлощёкое лицо засияло солнечной улыбкой, обнажая ряд передних местами пожелтевших зубов. – Сегодня – впрочем, как и всегда – наша видавшая виды арена снова забита до отказа. Я не стану много говорить и попусту утруждать вас никому не нужной болтовнёй, скажу только, что нас ждёт поистине потрясающий бой. Финал. - Толпа оживилась, а трибуны захлебнулись восторженными воплями. Почтенная, разномастная публика ликовала, предвкушая кровавое удовольствие. - Встречайте! – меж тем продолжал комментатор, дав гулу голосов стихнуть – Зверь Шу и "Золотой мальчик" Шон.

Возле западной двери возник небольшой затор, больше напоминавший собой водоворот из человеческих тел, но после неугомонная толпа забурлила и послушно расступилась. Охрана, выставляя перед собой огромные дубинки, оттеснила беснующихся поклонников, расчищая узкий проход к рингу. И наконец, в сопровождении дюжих телохранителей вышел невообразимых размеров борец, рядом с которым все остальные смотрелись сворой мелких макак, едва достававших ему до плеч. Увидев победителя последних трёх лет, поклонники взвыли. Сотни рук в агонии взметнулись вверх, а любопытные головы пытались протиснуться сквозь сомкнутые спины охраны, пальцы благоговейно тянулись к алому шёлку бойцовского халата, стараясь если не оторвать кусок на память, то хотя бы коснуться ускользающей огненной материи. Снова ярко вспыхнувшие лучи осветили Зверя Шу. Он тихо, но грозно зарычал, и мощные мышцы шеи вспухли синими, отчётливо проступившими венами, поворачивая голову к источнику света. Он остановился посреди ринга, разминая пальцы рук, больше похожих на толстые стволы дерева. Маленький мужичок, один из самых ярых фанатов, проворливым ужом протиснулся на ринг, на свою беду решив задать своему кумиру несколько вопросов. Смельчак остановился прямо перед ним и, смело задрав голову кверху, прошелестел.

- Вы рассчитываете сегодня на победу? Вас не страшит встреча с новеньким? Говорят, что он подаёт большие надеж...

- Что???? Да как ты смеешь?? – проревел громила, при этом неожиданно впечатав кулак в лицо побледневшего и не успевшего отшатнуться незадачливого мужичка.

Окровавленное лицо с размазанной улыбкой стекло под ноги обезумевшей от счастья толпы, а поздно среагировавшие охранники уже оттаскивали бессознательного фаната подальше от ринга. Начало было многообещающим.

- Дамы и господа, - снова раздался голос комментатора из рупора – прошу любить и жаловать! Перед вами легендарный боец, не проигравший ещё ни одного поединка. Непобедимый монстр - Зверь Шу!

Глаза бойца зловеще заблестели в свете яркого света. Наморщив лоб и нахмурив кустистые брови, мужчина скорчил страшную рожу и, молниеносно выхватив рупор из рук зазевавшегося комментатора, проорал.

- Этот ваш "Золотой мальчик" – покойник! Сегодня он будет светить слащавой мордой и строить глазки своим вонючим потрохам!

Заполненные трибуны взвыли и запенились бешенным восторгом, аплодируя стоя.

- А теперь встречайте, наш новенький. Приветствуйте! "Золотой мальчик" Шон!

Из восточного входа появился длинноволосый высокий брюнет в чёрном, наглухо запахнутом плаще, с росчерками огненно-золотых прожилок по подолу. Нисколько не реагируя на волнующуюся толпу, он с холодным, безучастным выражением на лице почти что вразвалку шёл к рингу, лишь единожды подняв вверх руку с зажатым до побелевших костяшек кулаком.

Зал замер в напряжённом ожидании. Тишина становилась всё более тонкой, звенящей и хрупкой, секунды до начала боя ползли, словно пьяные улитки с зажигательной вечеринки. Раздался гонг, оповещающий о начале представления и трибуны взревели с новой силой.

- Ты готов сдохнуть, сукин сын? – заорал Зверь Шу и с яростным рыком бросился в сторону невозмутимого противника.

Размашистая оплеуха звонко обрушилась на щёку брюнета, разбрызгивая во все стороны искрящиеся капли пота. Шон отшатнулся, но тут же собравшись, стал кружить вокруг громилы, находя момент и отвечая на удар. Тот был такой силы, что глаза Зверя удивлённо распахнулись, а его тяжёлое тело с грохотом рухнуло под визг и свист публики на пол. Шон довольно усмехнулся и снова шагнул вперёд. Сильнейший удар едва поднявшегося на ноги Зверя вновь обрушился на его шею и уши, оглушив и лишив возможности что-либо предпринять. Длинные ноги "Золотого мальчика", оказавшиеся на лоснящемся загривке бойца, разрушительно сдавливали и перекрывали доступ кислорода, заставляя громилу натужно хрипеть и извиваться, пытаясь выбраться из удушающего плена. Шон тяжело дышал, но не отпускал противника, додавливая.

Небо на Востоке бледно зарумянилось, а оранжевый шар стремительно катился ввысь, едва касаясь своими лучами ринга. Рывок, ещё один и всё закончится.

- Убей, убей его! – отдавалось воплями под сводами зала - Смерть Зверю! "Золотой мальчик" Шон! Убей! - скандировала обезумевшая толпа.

Шон сдавил сильнее, слыша натужные хрипы и булькающую кровь в чужом горле. Один резкий выпад, одно неуловимое движение и раздавшийся хруст шейных позвонков решил исход поединка. Рефери опустился на одно колено и попытался нащупать пульс на шее поверженного Зверя. Одновременно другой рукой, поднятой вверх, он громко отсчитывал секунды.

- Один, два, три..

Пальцы разгибались один за другим, а трибуны скандировали с ним в унисон.

- Четыре, пять..

"Золотой мальчик" Шон молча стоял рядом, безучастным взглядом рассматривая бездыханное тело и думая о своём.

***

Лезвие меча бессильно дрогнуло и упало, вонзившись в холодную жижу под ногами. Побеждённый им воин пытался вырвать из своего живота копьё, прошедшее насквозь, но оно не слушалось его слабеющих пальцев.

Тогда он так же отстранённо глядел на поверженного им врага, почти не чувствуя ничего. Чувства давно вымерли в его иссушенной досуха душе, ушли безвозвратно, он похоронил их там, в том поселении, в далёкой и казавшейся не существующей прошлой жизни. Вместе в возлюбленным, закапав с его телом и своё сердце. Раненый, хватая ртом воздух, как выброшенная на берег рыба, отступал назад, пока волна страшной боли не смяла судорогой тело и не бросила его на стылую землю.

Убивать стало привычным делом. Молодой мужчина понял, что если хотел выжить и не сдохнуть от банального голода, самым быстрым способом заработать были поединки. В том месте, где он оказался - это было нормой и, прознав в одной из таверен о проводящихся боях, он не раздумывая записался на один из них. С тех пор он не знал поражения. Он не прибегал к помощи тьмы, закалившись со временем в битвах, и превратившись в страшного и несгибаемого воина. Он знал, что его внешний вид часто сбивал с толку, а мнимая хрупкость и изящество вводили соперников в заблуждение, и бессовестно пользовался этим, повергая их один за другим. 

***

Получив причитающиеся за бой деньги, Шон торопливо покинул ринг и, прихватив свои вещи из небольшой комнатки, выделенной участникам, растворился в предрассветном тумане. Лошадь несла его всё дальше и дальше, навстречу новым приключениям, но мысли оставались безрадостными. Мир потускнел и больше не представлял интереса. С каждым прошедшим годом он всё ждал и ждал, но всегда его сшибало с ног разочарованием. В любом проходящем человеке он искал черты любимого лица, и несколько раз сердце едва не сбивалось с ритма, когда попадался кто-нибудь более или менее похожим на его... Ибо. Ему было трудно даже мысленно произносить это имя. Оно словно было табу для мужчины, потому что тогда он срывался в очередную истерику и забивался в своей непробиваемой броне, прячась от глаз людей по тавернам либо пещерам, и пил, топя боль и тоску в алкоголе. Он не просыхал неделями, но потом брал себя в руки и снова двигался вперёд, с упрямством мула, в надежде, что когда-нибудь судьба смилостивиться над ним и он сможет обрести выстраданное счастье.

***

Годы проносились перед глазами молниеносно. Он не успевал замечать всех происходящих в мире изменений. Как росли и множились города, развивалась инфраструктура, менялся образ жизни людей, появлялись новинки техники. Всё это не интересовало, лишь вызывало лёгкое удивление и изумление, но он быстро приспосабливался ко всему новому. Постепенно сменил лошадь на повозку, а после на автомобиль, решив, что это действительно удачное изобретение человечества, облегчавшее жизнь, но кочевать не бросил. Он не решился обзаводиться постоянным местом, продолжая неприкаянно скитаться по городам и весям. Как и обещал, он активно сотрудничал с тьмой, поселившейся в нём, безжалостно истребляя существ, не дающих покоя. Он не искал их специально, дожидаясь только прямого приказа.

Мужчина повидал почти весь мир, насладившись загадочным Египтом, побывав в Долине Царей и даже уничтожив там ожившую мумию, пакостившую в одном из поселений, ради просвещения и только от скуки посетил Карнакский и Луксорский храмы, а после, как пресытился жарой и засушливым климатом, отправился дальше. Парфенон, Колизей, Эдинбургский дворец, в котором, кстати, пришлось повозиться с засевшей там ведьмой, прибившейся после изгнания из Шотландского ковена, викторианская Англия, которая хоть и тронула сердце своими туманными и дождливыми днями, но не задержала надолго, жаркая Испания, вызвавшая лишь неприятные воспоминая из-за ведьмака, с которым пришлось сразиться не на жизнь, а насмерть, прекрасная Италия, и родной, до боли любимый Китай. Там Чжань растерялся. Он исколесил пол мира, а вернувшись на родину, отвыкший от внешности таких же, как и он сам, в первый момент испугался собственных чувств, бурным потоком хлынувших по венам.

В каждом втором юноше он видел Его и вздрагивал при любом похожем повороте головы, движении, голосе, понимая, что окончательно сходит с ума. Он забился в Хэнанькой провинции в одной из небольших деревень и решил, что с него хватит. Хватит этих выматывающих путешествий, смертельных битв, нескончаемой погони за нечистью. Он устал. Устал от почти полувековой жизни и пустых ожиданий. Мужчина не понимал, где и как ему искать, и уже потерял всякую надежду на долгожданную встречу. Тьма не давала подсказок, как бы отчаянно он не просил и тогда ему в помощь пришёл интернет. Чжань впервые воспользовался этим изобретением современности и его радости не было предела. Он просиживал у купленного им старенького компьютера днями напролёт, вчитываясь в упорядоченный текст и пытаясь разобраться, как работает перерождение души. Идея реинкарнации, как он узнал из текстов, противоречила мировоззрению китайцев. В древности, те верили, что мир един и неделим, что вечное дао предсуществует прежде времени. Целью каждого живого существа являлось вернуться к Абсолюту, слиться с ним, но сделать так можно было только в загробном мире. Он прочитал, что после смерти усопшему предстояло длительное путешествие и согласно верованиям древних китайцев, душа умершего человека всегда жила в непосредственной близости от родных и близких ему людей при жизни.

Чжань тогда устало потёр глаза, которые покраснели от напряжения, и внезапно подумал, а что если и душа его возлюбленного не оставила его. Что если он незримой тенью всегда был рядом, оберегал, защищал, давал пусть призрачную, но надежду на лучший исход, может быть именно из-за этого он сам не распался на мелкие осколки и существовал ради заветной цели.

***

Однажды, проснувшись рано утром, обогнав даже сам рассвет, Чжань услышал тихий скулёж под дверью его маленького дома, и скатившись с нагретого места, прошлёпал босыми ногами, идя на звук. Распахнув створки и впустив в помещение прохладный, принёсший свежесть воздух, мужчина увидел свернувшегося в клубок щенка. Свалившая шерсть, когда-то жемчужно-серая, сейчас напоминала собой тёмные, будто вырванные клочки, заляпанные грязью вперемешку с кровавыми каплями. Чжань склонился над маленькой собакой и осторожно поднял животное на руки, внося его в дом. Он пристроил пса на кухонном столе, а после принялся осматривать его, заметив парочку глубоких порезов на тощих бочках и огромную рваную рану на когда-то розовом брюшке. Несколько недель на чистом упрямстве он выхаживал пострадавшее животное и когда пёс смог уже уверенно передвигаться по дому, хотел было его отпустить, но тот улёгся у порога и не сдвинулся с места, смотря на него жалобно и тихо поскуливая, не переставая мести пышным хвостом по полу.

Чжань рассмеялся и решил, что так тому и быть, оставив спасённого им пса себе. Жэнь стал ему больше чем другом. Он скрашивал долгие дни одиночества и привносил в устоявшуюся жизнь хоть немного радости. Чжань ежедневно отправлялся с верным другом в горы, подолгу бродя по каменным тропкам, гулял с ним в живописном парке, в который зачастил, так как Жэню очень нравилось плескаться в затянутом тиной пруде, повизгивая и стараясь поймать взбудораженных им лягушек. И вот однажды, Чжань, сидя на скамейке и с улыбкой наблюдая за своим питомцем, услышал голос, такой знакомый, в считанные мгновения вернувший его в прошлое. Мужчина вздрогнул и осторожно повернул голову, заметив неподалёку молодого парня. "Тао." Пронеслось в голове давно забытое им имя. Чжань заледенел, замерев всем телом, и не двигался, чтобы не привлечь ненужного внимания. Он не мог знать, помнил ли этот человек что-либо о своей предыдущей жизни или же нет.

Неожиданно Тао повернул голову в его сторону и замер, пристально вглядываясь и щурясь от ярко слепившего солнца. Вдруг он решительно двинулся к скамейке и, остановившись так близко, что Чжань смог ощутить аромат его парфюма, перемешанный с терпким потом, поинтересовался.

- Могу я присесть?

Чжань смерил его нечитаемым взглядом и кивнул, отодвигаясь на самый край. Этот человек был ему неприятен и настораживал, призывая бежать без оглядки. Но он сдержался, ковыряя ногтем облупившуюся краску, пока не услышал.

- Вы мне кого-то напоминаете. Мы раньше не встречались?

- Нет, - отрезал Чжань – я уверен, что никогда раньше вас не видел.

Тао же, еле сдержался от того, чтобы не закричать. Чжань, именно такой, ни на грамм не изменившийся и как запомнился ему с последней встречи, перед тем как сбежал из-под венца, сидел рядом, стоило только протянуть руку, и пытливо разглядывал носки своих покрывшихся пылью туфель. Тао никогда бы не подумал, что спустя столько лет они вновь встретятся. Вся его жизнь пронеслась перед глазами, в которых постепенно разгоралась былая ненависть и сильная обида. Но вместе с тем и желание, жажда и неприкрытый интерес. Он внезапно захотел снова обладать им, чего бы это не строило. И больше этому человеку он не позволит выскользнуть из своих рук.

- Меня зовут Тао, – сделав максимально дружелюбное лицо, протянул парень руку.

Чжань долго всматривался в его лицо, но как бы не искал, не нашёл и тени узнавания, поэтому протянул свою ладонь и ответил на рукопожатие, процедив.

- Шон.

- Красивое имя, – хмыкнул тот – необычно для китайца, но мне нравится.

- Я рад, – Чжань с трудом удержал лицо, чтобы не поморщиться. Он подозвал Жэня и встал, слегка кивнув новому знакомому в знак прощания.

- Подожди! – подскочил Тао следом – Не хочешь как-нибудь встретиться? Может выпьем вместе кофе?

- Нет, прости. – обрубил все надежды Чжань – Я не свободен.

«Не свободен? Как такое может быть? Ибо тоже в этом мире?»

Но выдавать себя он не стал, а только кивнул, принимая отказ как должное, при этом решив проследить за Чжанем. Как только мужчина отошёл от него на приличное расстояние, Тао, стараясь не сильно отсвечивать и прячась за пышными кустами и стволами деревьев, направился вслед за ним. Увидев, как его бывший женишок уселся за руль автомобиля, Тао чертыхнулся, в пешном порядке ловя такси, и приказал водителю следовать за ним.

Выяснив всё что хотел, Тао довольно потёр руки, жадно проследив за тем, как стройная фигура скрылась за дверьми дома, и рявкнул.

- Назад в город! - а после гаденько усмехнулся.

Чжань, спрятавшийся у себя в спасительных стенах, облегчённо выдохнул. Нежданная встреча и не сказать, что приятная, оставила мерзкий осадок в душе и он не мог понять почему. Тао ведь не помнил прошлого, а значит не мог ворваться в его жизнь и причинить вред, но как показало время, зря он надеялся. С того самого дня, Чжань стал ежедневно находить под дверью свёртки и различные коробки с мелкими подарками. То это были продукты, то лакомства для Жэня, то какие-то безвкусные, по его мнению, статуэтки, однажды его даже разбудил звонок в дверь и он, потирая сонные глаза, открыв пришедшему, оказался погребён под ворохом сладко пахнущего невероятных размеров букета цветов. Подумав, что с него хватит, Чжань решил подкараулить дарителя и наконец прекратить это наглое вторжение в свою личную жизнь. Он втайне надеялся, что это не Тао, но надежды, к его разочарованию, не оправдались. Буквально поймав мужчину за руку с очередным подношением, Чжань рассвирепел.

- Зачем это всё? – потребовал он ответа.

- Ты понравился мне, – нагло ухмыльнулся ничуть не напуганный Тао – я хотел бы ухаживать за тобой.

- Не интересно, – прошипел Чжань, стараясь поскорее закрыться, но этот прохвост просунул ногу в дверь и облокотился о косяк, с вызовом в глазах рассматривая его.

- И почему же? Что-то я не заметил, что у тебя кто-то есть, – напирал Тао – даже не рассмотришь меня в качестве кавалера?

- Я, кажется, сказал отвалить. Мне никто не нужен.

- Ой-ёй, - цокнул языком мужчина – всё ещё страдаешь по моему младшенькому, да?

Чжань онемел на мгновение, осознав, что Тао всё знает. Леденящий ужас сковал все мышцы, не давая пошевелиться, а тот, пользуясь моментом, втолкнул его внутрь и сам прошёл следом, застывая посреди гостиной. Присвистнув, он бросил.

- Неплохо устроился со своей шавкой. Не чета, конечно, папенькиным пенатам, но жить можно.

- Что тебе от меня нужно? – отмер Чжань, отходя от него подальше.

- Ничего такого. – отмахнулся Тао, по-хозяйски доходя до дивана и плюхаясь на него всем своим телом. – Может кофе предложишь? – по виду Чжаня он понял, что может максимум рассчитывать на яд, поэтому пожал плечами и беспечно добавил – Ну нет, так нет.

- Выметайся отсюда! – процедил сквозь плотно сжатые губы Чжань.

- Перетереть бы надо, – Тао жадно облизал взглядом желанное тело, заметив дрожь, охватившую Чжаня, и усмехнулся – значит ты тоже переродился.. – констатировал он.

- С чего вдруг? – скрестил руки на груди мужчина – Может я и не умирал.

- Ещё скажи, что пьёшь кровь юных девственниц, чтобы оставаться таким молодым.. – заржал тот – Сколько там тебе сейчас... – он на мгновение задумался, подсчитывая в уме – получается больше сотни. Поделись секретом, а?

- Давно ты помнишь? – вопрос вылетел раньше, чем Чжань обдумал его.

- Нет, - посерьёзнел Тао – на самом деле недавно. Я.. – мужчина смолк, не желая делиться, но видя интерес в чужих глазах, всё-таки добавил – я уже второй раз переродился. Не знаю как это работает, но факт остаётся фактом.

- Второй? – пробормотал Чжань «Но почему Ибо тогда ни разу? Или я не там искал?»

- Мгм, - отозвался Тао – прикинь, я умирал дважды. Сука, как на американских горках, – рассмеялся он – катался когда-нибудь?

- Нет. – буркнул Чжань – Тебе пора.

- Ну уж нет. Я так давно тебя не видел, поэтому желаю знать о тебе всё. Как жилось с моим братцем? Не пожалел, что променял настоящего мужчину на неопытного мальчишку?

- Не смей даже имени его упоминать! – рассвирепел Чжань, сжав кулаки.

- Почему это? – казалось бы искренне удивился мужчина – Он же мой брат, не только твой любовник.

- Катись к чёрту, Тао. И сейчас и тогда я не перестану прогонять тебя. Ты мне противен, - мужчина, покраснев лицом, резко вскочил на ноги и в одну секунду оказался перед Чжанем, который даже не дёрнулся, смирно стоя на месте и с ледяным презрением глядя на возмущённого и разозлённого женишка.

- Ты будешь моим! Чего бы мне это не стоило. Уясни это!

- Никогда этому не бывать, – возразил Чжань – мне мерзко от тебя. Уходи из моей жизни, потому что как бы не пожалел о том, что связался со мной.

- Ой-ёй, какие мы грозные, – плевался ядом Тао.

- Ты ничего обо мне не знаешь! – Чжань отстранился и отошёл, потому что было невыносимо чужое присутствие, запах, весь вид в целом. Ему хотелось остаться одному и подумать на досуге, но в голову ввинчивался наполненный злобой шипящий голос.

- Я знаю только то, что никто больше не посмеет отобрать тебя у меня. Если даже ты сам не захочешь, я заставлю...

Чжань нервно засмеялся, а чёрный дымок уже привычно холодил кончики пальцев. Он больше не боялся и этот жалкий мерзавец не мог ничего ему сделать. Он уже стольких убил, что давно сбился со счёта, но только то, что перед ним брат Ибо - останавливало, поэтому мужчина глубоко вздохнул, усмиряя тьму, и оттолкнул Тао, а затем схватил его за грудки, и под охреневшим взглядом последнего, вытолкал за дверь, бросив напоследок.

- Чтобы духу твоего тут больше не было. Запомни это хорошенько!

***

После этого дня, который потряс всё его существо, Чжань замкнулся в себе ещё больше. Он и призывал тьму, и пытался прочесть собственное будущее, в котором стремился отыскать Ибо, но всё было глухо к его каждодневным мольбам. Он недоумевал, что не так. Почему этот выродок вернулся в мир уже второй раз, а Ибо, его светлый, чистый душой мальчик ни разу.

Жэнь поскуливал у его ног, переживая наравне с хозяином и видя, что тот не в себе. Чжань зарылся пальцами в мягкую лоснящуюся шёрстку, нежно поглаживая загривок. Пёс заскулил громче.

- Ты, наверное, хочешь гулять? - Жэнь завилял хвостом активнее – Малыш, я не в духе. А давай поступим так, я тебя выпущу ненадолго, а потом заберу. Как тебе? Ты же у меня самостоятельный мальчик, – собака ответила согласным тявканьем и Чжань рассмеялся, поднимаясь со стула.

Открыв дверь на улицу и выпустив пса, он вернулся к компьютеру, вновь подыскивая им место, где обосноваться. Больше оставаться в Китае он не мог. Только не сейчас. Наткнувшись на один сайт криминальной хроники, мужчина безучастным взглядом пробежался по заголовкам, отметив участившиеся нападения на молодых женщин, которых находили со вспоротыми животами и с отсутствием внутренних органов. Ужаснувшись тому, что происходит, Чжань закрыл страницу и потёр уставшие глаза, а следом и разболевшиеся виски. «Что же такое творится? Люди совершенно сошли с ума!». Приготовив себе лёгкий ужин, он внезапно забеспокоился. Прошло уже больше трёх часов, а Жэня всё не было. Обычно тот всегда возвращался вовремя. Чжань несколько раз выходил из дома, звал, но всё было без толку. Посетовав на свою лень и чувствуя вину, мужчина решил прогуляться и поискать собаку. Жэнь был очень умным и он знал, что рано или поздно тот прибежит домой, но на город уже опустились сумерки, а верного питомца всё не было.

Чжань, исколесив всю округу, вернулся ни с чем. Он мысленно распинал себя, и уже было вновь засобирался на поиски, как за дверью вдруг что-то с глухим звуком упало. Он подорвался с места, решив, что его пёс вернулся, но распахнув створки, застыл с ужасом на лице. Мужчина побледнел на несколько тонов, а крик замер на искажённых яростью губах. Жэнь - бездыханный, с закатившимися глазами, переломанными лапами и вспоротым брюхом распластался прямо у его ног и волна дикого, ничем не сдерживаемого гнева накрыла его с головой. Чжань беззвучно закричал в темноту, а тьма, подвластная и ластящаяся, клубилась у его ног, закручивалась на бёдрах, поднимаясь всё выше и выше, пока не закутала всё тело в чёрный дым. Глаза мужчины превратились в тёмные бездонные омуты, полностью закрывая белки. Чжань шептал, беззвучно открывая рот, пока глаза не вспыхнули красным. В одно мгновение мужчина растворился в темноте, чтобы в следующую секунду оказаться на другом конце города перед обшарпанной дверью чужой квартиры. Он затарабанил по створкам, наверняка перебудив весь подъезд, и лишь только звонкий лай соседкой собаки отозвался на его действия.

Ярость завладела им без остатка и когда дверь наконец открылась, он ураганом пронёсся по помещению, по настоящему напугав сжавшегося в углу Тао. Чжань навис над его съёжившимся телом, тьма вихрилась вокруг, застила глаза, забивалась в ноздри, уши, приоткрытый рот, наполняя неведомой, устрашающей силой.

- Что ты такое? – побелевшими губами прохрипел Тао.

- Твоя кара! – прогрохотал Чжань, за грудки вздёргивая его на подкашивающиеся ноги – Как посмел ты, тварь, убить ни в чём не повинное животное? М?

- Поделом! – неожиданно выкрикнул тот – Ненавижу тебя! Ненавижу за то, что никогда не выбирал меня. Тебе больно сейчас? А представь каково было мне? Когда ты выбрал того щенка, а не меня! Потом, когда снова отверг меня.. Ненавижу! – захлёбывался от рыданий мужчина – Чтоб ты сдох, как и весь твой род. Сгинул с лица земли! - Чжань закаменел, а руки сжались так сильно, что Тао пискнул от боли, но мужчине уже было всё равно. - Ты никогда его не дождёшься. Ибо сдох, как и ты..

Раздался жуткий, резанувший по ушам треск ломающихся костей. Крик от невообразимой боли разорвал окружавшую тишину, а спустя мгновение бездыханное тело, обмякшее в руках, осело на пол, смотря остекленевшими глазами в мутновато серый потолок.

***

Чжань снова остался один – опустошённый, разочарованный и глубоко скорбящий по утраченному. Он даже не стал возвращаться к себе домой, ведь там не было ничего из того, что было ему нужно, там не было его сердца – оно было безвозвратно утеряно когда-то давным давно. Его просто нагло отобрали у него и теперь он решил, что найдёт способ разорвать сделку с тьмой и наконец обретёт возможность обрести покой. Он хотел умереть.

Наши дни.

Небо над Парижем напоминало натянутый на подрамник, но ещё не загрунтованный холст – серое и чуть просвечивающее. Чжаню казалось, что достаточно протянуть руку, чтобы ощутить кончиками пальцев шероховатую поверхность, покрытую грубоватыми колючими волокнами. Молодой мужчина, одетый во всё чёрное, прячущий голову под плотный, почти полностью скрывающий лицо капюшон, направлялся в сторону Марсова поля, и лишь глухой стук его обуви отдавался от старой брусчатки Сен-Доминик. Он не смотрел по сторонам, но ему этого и не было нужно. За прошедшие сто лет он вдоволь нагляделся. Эта типичная парижская улочка словно шагнула в прошлое. Чжань даже припомнил старую романтическую комедию, которую смотрел однажды, снятую на зернистую плёнку. Справа и слева возвышались четырёхэтажные дома с черепичными крышами, ажурными балкончиками и декоративными ставнями. Первые этажи зданий занимали бесконечные магазины, сувенирные лавки и уютные кафе, из которых долетал ароматный запах свежей выпечки. Ни и это приелось.

Чжань остановился напротив одного из заведений и пристально всмотрелся в вывеску. Он часто завтракал здесь и решил, что неплохо было бы выпить кофе. Жерар назначил ему встречу именно тут, или же это была случайность, либо же совпадение, но Чжань больше не верил в судьбу. Из этого кафе открывался самый потрясающий вид на Эйфелеву башню, но это значило, что гуляя по бульвару де Ла Тур-Мобур, ты постоянно рисковал получить в глаз чьей-нибудь селфи-палкой. Впрочем, сегодня был понедельник и раннее утро, поэтому на почти всегда оживлённой улице было непривычно пусто. Лишь только голуби, недовольно нахохлившиеся, важно прохаживались по мостовой, а возле фонарного столба скучал одинокий мим в полосатой тельняшке и приплюснутом берете. Когда-то всё это было в новинку и вызывало в Чжане искреннее восхищение, но сейчас было скучным, однообразным и привносило в душу уныние.

Толкнув дверь, мужчина зашёл внутрь и кивком головы поприветствовал симпатичную девушку у барной стойки, которая со всем усердием натирала бокалы, готовясь к наплыву посетителей.

Разместившись за своим любимым столиком и заказав себе кофе, Чжань уставился в окно, отстранённо перебирая пальцами тщательно выглаженную скатерть. Мысли мужчины суматошно роились в голове, не имея абсолютно никакой последовательности. Они перескакивали с одного события в жизни на другое и ни одно из них не приносило ни ощущения счастья, ни радости, даже толики удовлетворения. Мысли были кардинально противоположные – мрачные, безнадёжные и невыносимо тоскливые.

***

- Чжань, – голос вывел его из задумчивости и заставил вздрогнуть.

- Ох, прости. – мужчина поднялся со своего места и пожал протянутую ему руку. – Присаживайся. Выпьешь чего-нибудь? Я закажу.

- Кофе было бы в самый раз, – Жерар улыбнулся как-то уж очень загадочно и Чжань насторожился. Он прищурился, рассматривая своего знакомого, пока тот, расслабленно откинувшись на спинку стула, тихо проговорил - Я нашёл его. Готов вернуться в Китай?

***

Да что ж такое?? Они не слышали и не слушали его. Никто не принимал его слова всерьёз, если быть честным, или же не хотели принимать. Собственно, так было всегда, но сейчас особенно. Отец и брат, которые днями и ночами просиживали у его больничной койки, считали его помешанным или полным дурачком. Ну какая, к хуям собачьим, амнезия??? Что они понимали? Как могли они считать его полным идиотом? Хотелось закричать от бессилия, ведь всё было с точностью, да наоборот. Если поначалу он пытался достучаться, объясниться, то вскоре перестал даже стараться. Не верят и не надо. Ему бы в себе разобраться для начала. В последнее время он просто замкнулся и предпочитал молчать, чем до хрипоты доказывать свою правоту. Тем более, толку от этого было мало. Он рассудил, что если продолжит их всех убеждать в чём-то, настаивать на своей правде, то с Тао непременно станется направить его к психологу, а оттуда ему уже прямой путь в дурку. Братец первым с удовольствием запер бы его навечно. Особенно сейчас, вспомнив своё прошлое, он был как никогда в этом уверен. Вот только оставался один вопрос - а помнил ли сам старший?

О той аварии, после которой он очнулся всего лишь несколько дней назад, у Ибо не осталось воспоминаний. Только одно он помнил чётко. Мотоцикл, купленный им на накопленные деньги, и бешенная скорость, а потом резко наступившая темнота. Но открыв глаза в палате, он никак не был готов к тому, что на него нахлынут стремительным потоком другие воспоминания. И теперь ему приходилось для волнующихся родственников усиленно изображать восстановление утраченной памяти, чтобы не дай бог не сболтнуть лишнего о своей предыдущей жизни и не напугать этим докторов, приставленных к нему пачками. А то станется с них превратить его в подопытную крысу. Чего-чего, а этого он определённо точно не хотел.

Ибо безучастно рассматривал белый, до рези в глазах потолок платной палаты. Конечно, папенька расстарался на славу, хотя он сам не видел никакой разницы, где валяться. Но раз отец хотел пустить пыль в глаза, показав напускную заботу о его благополучии, то пускай. Плевать. Ему некогда было ёрничать по этому поводу. Сейчас все его мысли занимало другое. Ведь вместе с восстановившимся после двухнедельной комы сознанием к нему вернулись воспоминания. Целая другая жизнь. Прошлое. Память о давно канувших в лету событиях, о том времени, которое сейчас представлялось сказочной выдумкой.

В первый момент Ибо подумал, что это всего лишь сон, подкинутая подсознанием картинка.. но.. Память постепенно, по капле вливалась в него, разгоняясь с каждым разом всё сильнее, превращаясь в неиссякаемый поток - немилосердно, стремительно возвращая его к тем событиям, которые он никогда бы не хотел помнить. Они оглушали не только болью и страданиями, но и разбитыми вдребезги надеждами. Из неизвестно откуда взявшегося прошлого наравне со всем остальным, на Ибо обрушилась чистая, всепоглощающая и самая первая любовь к человеку, которого он встретил однажды в очень юном возрасте. И это ввергло его в шок. В голове всё смешалось в одну сплошную кучу и Ибо с трудом мог разделить себя прежнего с собой настоящим.

- Да твою ж мать! – рука, с воткнутой в изгиб локтя иглой, бессильно опустилась на казённое светло-серое белье – Я, кажется, реально схожу с ума!

Имя, давно забытое, но вызывающее щемящую тоску и горечь, больно царапало горло и сердце, которое было настолько глупым, что стоило произнести его даже мысленно, обливалось кровью. Ибо бессильно сжал в кулаке затрещавшую простынь, пытаясь держать себя в руках, но с дрожащих ресниц всё равно сорвались горькие слёзы, скатываясь по щекам и теряясь на ткани подушки, расползаясь по ней мокрым пятном. Ибо запрокинул голову вверх, стараясь остановить этот неудержимый поток. Да куда там.. От той несправедливости судьбы, становилось совершенно невыносимо и хотелось выть как раненое животное, попавшее в смертельную ловушку. Небывалая грусть сжала сердце когтистыми лапами, сдавила его в безжалостных железных тисках и парень не в силах был ничего с этим поделать. Он пропускал сквозь себя обрывистые нити воспоминаний, складывающихся в полноценную картинку, и плакал всё сильнее.

- Почему так случилось? Почему со мной? С нами.. За что мне это всё?

Сейчас ему было всего двадцать, не намного старше чем тогда, но в этой жизни его ни разу ещё не касались никакие сердечные муки, и он искренне верил, надеялся, по крайней мере, что и не коснуться. Он всегда чуть надменно смотрел на тех, кто попусту страдал от неразделённой любви, да взять, например, его собственного старшего брата, который без разбору бросался в новые отношения, терпя раз за разом неудачи, а потом рыдая, образно говоря, у него на плече. Ибо с равнодушием взирал на воркующие влюблённые парочки и от всей этой романтической ерунды был далёк так сильно, как до Марса пешком и обратно. И что теперь?

Горячие слёзы прочерчивали солёные дорожки по покрасневшим щекам, изливая скопившуюся боль от утраты любимого человека. Всего одна встреча, всего один лишь только миг – перевернул жизнь Ибо с ног на голову. Те чувства, которые разгорелись в его сердце, были трепетно приняты, взрощены и обласканы, и сейчас что-то глупое и щемящее в душе не хотело больше никого, кроме... На этом месте Ибо остановился. Он ещё не готов был называть его имя вслух.

Он потерял его больше сотни лет назад, а кажется, будто это случилось только вчера. Невыносимо жестокая судьба заставляла переживать всё заново, но память безжалостна, она снова и снова накрывала Ибо удушливой волной и сносила в пучину безысходности, отбрасывая в прошлое.

***

Сяо Чжань едва помнил как добрался до своей съёмной квартиры. Было бы неплохо, наверное, провести следующие несколько часов в постели, особенно учитывая, что более или менее нормально он спал в последний раз неделю назад, когда только прилетел в этот город. Он уже очень долго шёл по следу Ибо, стараясь отыскать его присутствие по всему миру, но как бы ни старался, даже задействуя свои тёмные магические силы, у него ни черта не получалось. «Ну не мог же он кануть в небытие?» раз за разом задавался он вопросом. Хотя за время своего существования Чжань уже ни в чём не был уверен.

Многие годы, которые он провёл в гордом одиночестве, давили на плечи и желания продолжить свое никчёмное существование окончательно покинуло его. Но все опробованные им попытки лишить себя жизни ни к чему не привели. Он пытался утопиться в реке, но с удивлением обнаружил, что может дышать под водой, сгореть - пф, оказалось, что только сил прибавилось, и так со всем остальным. Тьма прочно держала его на крючке, видимо, веселясь от того, насколько он жалок.

Чжань сдался тогда, и продолжил поиски. Но сколько бы ни искал, сколько бы не призывал, никто не отвечал. Судьба была слишком жестока и мужчина, наверное, понимал её. Он сам и только он один был виноват в том, что с ними случилось. Чжань не переставал винить себя в произошедшем, а также невыносимо сильно скучать.

Кофеин в организм не лез, но и без дополнительных стимуляторов функционировать напрочь отказывался. Даже такому стойкому и всесильному магу, коим его считали в определённых кругах, нужно было время на отдых. Как только Жэрар сообщил, что напал на след семейства Ван, Чжань воодушевился, но потом сник. Как бы сильно ему не хотелось увидеться с Ним, он знал, что не сможет ни обнять, ни поцеловать, да даже в любви признаться не будет иметь никакого права. После наложенного заклятия на Ибо в далёком прошлом, он был совсем не уверен, а хотел бы встретиться с ним вот таким. Ибо не должен был помнить о нём ничего и Чжань знал, что это вновь разобьёт ему сердце. А осталось ли оно у него? Нет. Только мелкое крошево.. но почему тогда так сильно болит? Однако, это всё та же его вина, но он не мог тогда поступить по другому, иначе навсегда потерял бы шанс в одной из жизней встретиться с ним снова. Тьма обыграла его. Опять.

Мужчина с тоской взглянул в сторону душевой, но понял, что идея соваться сейчас под воду внутреннего ликования не вызывала. Да ещё и ссадины эти. На его теле не было живого места и каждый участок кожи невыносимо болел. Не далее как позавчера он столкнулся с мерзким цзянши, терроризирующим район, который изрядно потрепал его.

Но долго размышлять о том, чем заняться, не пришлось. Звук, раздавшийся из прихожей, заставил задумавшегося мужчину вздрогнуть. Он, тяжело вздохнув, поднялся с насиженного тёплого местечка, и неторопливо направился к входной двери.

- Чжань, - вместо приветствия заявила его нынешняя помощница, а ещё и лучшая подруга - не ждал меня?

Мира тоже была не совсем человеком. Да и познакомились они, честно сказать, при довольно странных, и не сказать, что приятных обстоятельствах.

***

Однажды, возвращаясь с очередного патруля, в котором он прикончил парочку посланцев самого Диюя, Чжань неторопливо брёл по тускло освещённой улице, вытирая запачканные кровью и налипшей грязью пальцы. Он уже почти дошёл до своего убежища, как вдруг из подворотни услышал женский душераздирающий крик. Мужчина тотчас же рванул в тёмный переулок, заметив на земле признаки ожесточённой борьбы. Он подлетел к барахтающейся парочке, за шкирку оттаскивая набросившегося на девушку негодяя. Поняв, что это не один из существ и тот не по его части, Чжань пинком ноги под зад придал ему ускорения, а сам опустился на корточки перед пострадавшей.

За многие годы мужчина развил в себе дар, которым когда-то, ещё на корабле отца, наделила его тьма. Способности ширились и росли, но даже они сначала не сразу смогли помочь ему при столкновении с коварной хули-цзин. Да и он был в тот день ослаблен и вымотан окончательно. Помимо посланников Диюя, не далее как пару часов назад он вернулся из опасного путешествия, изрядно потрёпанным, но впору мог гордиться собой, потому что в одиночку справился с двумя коварными ведьмами на севере страны. А теперь ещё и эта. Последнее, что он запомнил перед тем, как сознание оставило его, что он кричал, потому как пронзившая его боль была нестерпимой. Она прошивала всё тело от кончиков пальцев на ногах, до самой макушки, впивалась голодным зверем в кости, мышцы, и ему только и оставалось, что молить о забвении.

Когда Чжань с трудом разлепил налившиеся свинцом веки, вокруг стояла непроглядная чернота, хоть глаз выколи. Ни черта не было видно. В голове нещадно гудело, а во рту было сухо как в пустыне, горло пекло от нехватки жидкости и он с трудом сглотнул, поморщившись от резкой боли. С трудом, но он всё-таки смог пошевелиться, но тело, будто самый злейший враг, предавало его. Чжань прищурился, стараясь разглядеть во тьме место, в котором оказался. Он хоть и хорошо ориентировался в темноте, но из-за своего состояния пожёванной тряпки, не мог сосредоточиться. Чжань точно помнил, что ему стало плохо в обычном переулке, на ничем не примечательной городской улочке. Мда. Только вот с неожиданными последствиями. Вот так и спасай девиц в беде. "Чтобы я ещё хоть раз.."

Чжань напрягся и принюхался. Вокруг пахло сыростью и затхлостью, как в старом подвале, в коих он ранее провёл немало времени, заливая горе спиртным. Мужчина поёжился от холода, пробравшегося под тонкую ткань рубашки. Он потрогал её руками, она и правда оказалась влажной. Вновь чертыхнувшись, Чжань опёрся на локти, с трудом приняв вертикальное положение. В грудине закололо и чувствовалась такая тяжесть, словно придавило бетонной плитой, не меньше.

- Эй, кто здесь? – позвал Чжань в темноту - Появись. Я тебя совсем не боюсь.

Кроме эхо, глухо ответившего ему и оттолкнувшегося от стены словно мячик, не раздалось ни звука. Чжань вновь попробовал подняться, но у него не вышло. Ноги казались ватными и он в первую секунду испугался, а не отказали ли они ему совсем. Решив исследовать место своего заточения, он прополз несколько десятков метров, руками опираясь о шершавый, царапающий ладони пол. Вскрикнув от боли, напоровшись рукой на острый камень, рассёкший кожу, мужчина плотнее сжал губы и упорно двинулся дальше. Глаза уже привыкли к темноте и он смог даже различить выщербленные стены с широкими проёмами, поначалу показавшиеся лазами, но после исследования нескольких из них, оказавшимися тупиками. Вдруг в паре метров от себя он заметил мелькнувший на стене красноватый луч света, который постепенно становился ярче, отчётливее, пока Чжань не понял, что это не лучи, а чьи-то горящие всполохами огня глаза. Те смотрели прямо на него, огромные, немигающие, а раздутые ноздри существа и приоткрытый рот, из которого вырывалось жаркое дыхание, показывали, что оно недовольно и уж точно не собиралось предложить ему попить чаю с печенюшками.

- Кто это тут у нас? – пропела спасённая им ранее в подворотне дева – Очнулся-таки?

Чжань прищурился, сфокусировав взгляд на приблизившейся к нему девушке, и вместо обычного человеческого облика, явственно различил местами покрасневшую кожу, поросшую рыжим, пушистым мехом. На голове существа в длинных, почти до пояса, спутанных прядях, рассыпавшихся по плечам, были видны острые ушки, которые слегка подрагивали, а несколько хвостов, Чжань насчитал четыре, нервно били по длинным стройным ногам. Красиво, если бы Это не собиралось его сожрать.

- Ты хули-цзин, – констатировал очевидное мужчина и увидел утвердительный кивок.

- И что же.. - хмыкнула та - не боишься меня? - она подошла ближе и повела носом практически у самой его шее, по которой от близкого контакта немедленно побежали мурашки.

- Нет, – Чжань уверенно пожал плечами, едва сдерживая гримасу от боли, прострелившей позвоночник - это ты должна меня бояться...

- Хм.. А ты не такой как все, – сладкий, завораживающий голос пропел в ухо – ты сильный.. м-м-м, маг..

- Зачем я здесь? – Чжань устало откинул голову на стену, упираясь затылком в холодный камень. По телу струился пот, принося дискомфорт, а перед глазами плясали белые вспышки, не давая сосредоточиться. Околдовала, бестия.

- Ты спас меня.. там, – неопределённо махнула головой хули-цзин – хотя я и не была в беде.

- Я уже это понял, – хмыкнул Чжань – разве обычный человек мог бы справиться с тобой?

- Верно, – подтвердила девушка – я собиралась полакомиться.. но мне было скучно и ты застал моё мини представление. Так интереснее. Людишки такие жалкие... но уж очень вкусные.

- Отпусти меня, – потребовал Чжань, прерывая речи лисицы. Та вскинула на него растерянный взгляд и пробормотала.

- Разве такой прекрасный представитель мужского пола не хочет остаться здесь.. со мной?

- Не сочти за грубость, - усмехнулся он – но у меня ещё полно дел, там...

- Мира..

- Что?

- Меня зовут Мира, – представилась девушка – а ты?

- Сяо Чжань..

- Ты маг? Верно?

Чжань не ответил. Он никогда не применял к себе этого определения, потому что и сам не знал. Он принимал свои способности как данность, тьма, словно прирученный котёнок беспрекословно слушалась его, он мог повелевать ей, запросто мог справиться почти с каждым тёмным существом на планете. Но видя, что лисица всё ещё ждала его ответа, всё-таки кивнул и Мира робко улыбнулась в ответ.

- Я не стану причинять тебе вред, – наконец сказала она.

- Тебе это и не удалось бы, – ухмыльнулся Чжань.

Только когда Мира его отпустила, она неожиданно увязалась вслед за ним. Чжань не сказал и слова против, вынужденно смирившись с этим, а со временем они сдружились. Мужчина взял с неё слово не охотиться на его территории, а ещё не лезть в его собственные дела, на том и порешили. Но однажды Мира пропала, а когда вернулась, то Чжань узнал, что она лишилась своего дара.

Виной случившемуся стал один крестьянин, в которого девушка влюбилась без оглядки. В первое время желание его съесть было больше чем все остальные, но она выменяла свои способности на то, чтобы стать обычным человеком, и радости Миры не было предела. Только спустя несколько месяцев, проведённых под тёплых боком возлюбленного, она поняла, что в людском мире не всё так красочно и красиво, как она думала. Ещё спустя время, тот, ради которого она отринула свою сущность, пропал. Нашлась пропажа тоже довольно быстро и к вящему разочарованию девушки буквально в соседнем поселении, под крылом другой прелестницы. Миру охватила дикая ревность, беспросветное отчаяние затапливало всю её душу, но увы.. без своих сил, с помощью которых она могла бы отомстить неверному и его новой избраннице, она оказалась совершенно бессильна. Грызя себя изнутри и беззвучно повизгивая как побитая собака, она собрала свой немногочисленный скарб и пропала из деревни, решив во чтобы то ни стало восстановить свои силы, а потом отомстить.

Она вновь прибилась к Чжаню и тот, используя свои способности, старался помочь, но пока безрезультатно. Со временем, проведённым вместе, гнев Миры подуспокоился и мысли о мести больше не посещали её.

***

- Проходи, – он пошире распахнул дверь, впуская подругу в квартиру. Та сбросила кроссовки и по-хозяйски проследовала в гостиную, опускаясь на диван. – Зачем пришла? Мы вроде собирались встретиться послезавтра.

- Не знаю, – пожала плечами та – твою мать, не знаю как объяснить, но я что-то почувствовала. Тебе сейчас плохо?

- С чего бы это? – Чжань загремел на кухне бокалами, готовя им напитки – Почему мне должно быть плохо?

- Ой, вот только не прикидывайся идиотом, Чжань. Я прекрасно знаю тебя.

- И что ты знаешь? - он вернулся в гостиную, вручив ей бокал, со своим падая в стоящее напротив кресло.

- Короче, мне кажется, что с тобой что-то происходит, но ты не делишься со мной. – фыркнула та, отпив немного – М-м-м, вкусно. О чём я? Ах, да! Мы недавно в городе, но ты словно на иголках. Колись. Так и знай, пока не расскажешь мне всё, я с места не сдвинусь.

- Не много ли ты на себе берёшь, детка?

- В жопу иди, детку нашёл. – Мира откинулась на спинку дивана и исподлобья сверлила друга нечитаемым взглядом - Ты не находишь себе места, нервный и дёрганый, а ещё отказываешься покидать город. Тебя что-то.. или кто-то держит здесь?

- Какие мы проницательные, – Чжань залпом опрокинул коктейль в рот и поднялся, чтобы сделать себе ещё.

- Не уходи от ответа, – потребовала Мира – я твой друг. И хочу помочь...

- Ты не в силах.. – пробормотал мужчина – никто не в силах мне помочь.. И да, я снова переезжаю.

- Куда?

- В Пекин.

- Китай?? - выпучила глаза лисица.

***

Ибо усиленно глотал воздух, будто только что вынырнул из-под толщи воды. Сердце сбоило от принесённых воспоминаний, как и предательский кардиомонитор, к которому он был подключен. Не далее как вчера, после визита отца, посчитавшего, что за ним вели ненадлежащий присмотр, на него прицепили это. Ибо шипел сквозь зубы и ругался с родителем, но тот невозмутимо настоял на своём, отчего настроение стало ещё гаже. Он вынужден был всю ночь проворочаться на койке, ища как бы поудобнее лечь и в итоге нихрена не выспался. Парень с раздражением оторвал этот дурацкий датчик, своим писком осточертевший выше крыши, и стёр вновь текущие из глаз слёзы. На мгновение провалившись в сон, он вновь и вновь переживал свою смерть. Невыносимо. Слишком тяжело помнить события, о которых ты до поры до времени даже понятия не имел. Жил себе спокойно, учился, беззаботно тусил с друзьями и бах, вся твоя прошлая жизнь пронеслась перед глазами. А помнить о собственной смерти было непомерно тяжело. В принципе, как и о причинах, предшествующих ей.

Ибо обдумывал то, что ведь даже толком не пожил тогда, а то что произошло с ним, даже жизнью сложно назвать – жалкое существование, или его подобие. Может ли существовать на этом свете человек – если его душа расколота на части? Вряд ли. От тяжёлых мыслей его отвлекла открывшаяся дверь палаты и застывший на пороге человек. Тао. Его видеть сейчас было не то что неприятно, нестерпимо противно. Но натянув на лицо вымученную, далёкую от естественной улыбку, Ибо кивком головы разрешил брату войти.

- Привет, бро. Выглядишь хреново, но хотя бы больше не напоминаешь по цвету труп, – цветы, зажатые в руке, опустились на прикроватный столик, а обеспокоенный взгляд скользнул по телу, вызывая неприятную дрожь. – Веник этот куда приткнуть? – Тао огляделся по сторонам, по видимому решив отыскать подходящую посудину, при этом не переставая говорить – Мы уж было решили с отцом, что тебе крышка.

- Прости, что это не так, – пробормотал едва слышно Ибо.

Тао наконец пристроил букетик и довольно улыбнулся, а после метнулся в сторону его кровати. Ибо предупреждающе вытянул руку.

- Эй, только не по рёбрам, а то как в сказке, оп и твоё желание сбудется..

- Всё ещё от наркоза не отошёл, да? – рассмеялся старший – Мелишь херню. Кстати, мама звонила. Она в очередной командировке со своим муженьком, так что явиться не смогла. На вот.

Тао протянул ему мобильник. Подрагивающие пальцы обхватили тонкий пластик и Ибо мысленно надавал себе подзатыльников, ведь за всё это время он даже не подумал о ней. Та наверняка переживала, хоть и не могла сейчас быть рядом с ним. Стало стыдно. Он заскользил по экрану и, найдя нужный контакт, быстренько отбил сообщение, уверяя, что с ним всё более или менее в порядке. Отложив телефон на тумбу, парень поднял растерянный взгляд на почему-то притихшего брата. Тот смотрел странно, не мигая, будто ища на его лице что-то такое, чему он не мог дать названия. «Интересно, а он помнит? Знает ли что-то об этом?» Брат поймал его взгляд своим и первый отвёл глаза. «Хмм...»

***

После выписки, Ибо вновь вернулся в полицейскую академию. Мысли о прошлом не оставляли. «Почему я помню всё это? Разве это возможно?» Но круговерть из выпускных экзаменов и практики закружила его с чудовищной силой, не оставляя времени практически ни на что. Парень усиленно готовился к экзаменам, стараясь наверстать упущенное им время, которое провёл на больничной койке. Та авария выбила его из колеи, поэтому теперь пришлось догонять.

Когда выпускные экзамены остались позади, которые он сдал просто блестяще, Ибо, не без протекции отца, хотя этого ему было совершенно не нужно, с гордостью шёл устраиваться на работу.

***

Посиделки с Мирой, впрочем как и всегда, переросли в отменную пьянку. Чжань хлестал коктейль за коктейлем, стараясь не думать, абстрагироваться, но чем больше пил, тем трезвее становился, или же ему только так казалось. Чжань не помнил, в какой момент его срубило. Вот только что он ныл на плече подруги, а вот уже тьма накрыла его, спасая в своих порочных, не приносящих облегчения объятиях.