Заявление Старейшины
На западе огромной страны Эрхан существовало одно небольшое, но могучее государство, расположенное на высокой горе Лилин. Оно славилось своей несокрушимой силой и обильными урожаями, которые, в свою очередь, приносили немалые доходы на торговом рынке. Все те, кто пытались завоевать эту богатую территорию, загадочно исчезали, так и не узнав секрет отличного урожая. Однако кое-что некоторые всё же смогли узнать, а именно одно старинное поверье, передававшееся из уст в уста.
Оно гласило: как только небо покрывается яркими звёздами, а кромешная тьма поглощает всё вокруг, выходит тот, кто прячется в ночной тени и ищет свою новую жертву. И если ты попал во взор хищных глаз, тебе не спастись, ведь теперь ты являешься пожертвованием Хозяина Ночи.
Горные люди даже жили по определённым правилам:
Первое — ни в коем случае не выходи ночью на улицу.
Второе — не заговаривай с незнакомцами.
А третье и самое важное: если ты всё-таки попался Хозяину Ночи на глаза, не ведай ему своё имя, а иначе тебе не спастись.
Но никто так и не смог проверить услышанное. И старая сказка, которой пугали маленьких детей и любопытных чужеземцев, уже давно не пугала никого, даже самих жителей. Почти все перестали в неё верить, только старики продолжали дрожать от страха, а молодые люди просто жили по установленным правилам. Так что это оставалось ещё одной неразгаданной тайной государства Лилин.
Правление состояло из одной Старейшины — великой женщины из семьи основателей горной территории, всем уважаемой Альмы. Старушка уже пережила свой семьдесят первый год, и со дня на день должна была объявить наследника. Но проблема заключалась в том, что в роду были только девочки, да и те все отличались слабым здоровьем. Конечно, имелись ещё пару зятьков, которым можно было бы передать правление, но каждый раз, когда Альма думала об этом, её охватывала паника, и она не могла избавиться от мысли, что ни один из них не заслуживает этой ответственности. Так что Старейшина всё молчала, закрывшись в своих покоях на самой вершине огромной крепости.
Пожилая женщина имела очень суровый характер, и, несмотря на все попытки родственников попасть к ней и получить хоть каплю её милости, всё было напрасно. Однако было одно исключение — её вторая и самая любимая внучка Кана.
Доброе дитя искренне заботилась об Альме, из чистых побуждений интересовалась её здоровьем и неоднократно пыталась вырвать бабушку из её самозаточения. Но даже любимая внучка оказалась бессильна. Так что всем оставалось только ждать.
И наконец-то этот день настал. Ранним солнечным утром Старейшина, готовая озвучить свой выбор, созвала всех родственников в приёмный зал, чтобы объявить свой приказ.
Молодая девушка, чьи волосы были тёмными, как беззвёздная ночь, перебирала деревянные ступеньки так быстро, что те, в свою очередь, натужно скрипели и, казалось, вот-вот развалятся под тяжестью её шагов, несмотря на хрупкость её тела. Молодая особа, держа в руках потрёпанную книжку, которую, по всей видимости, она так зачиталась, что забыла о назначенной утренней встрече, спешила попасть в огромный зал, где уже полчаса как собрались все кровные родственники.
Отворив полукруглую дверцу, она, как разрушительный ураган, ворвалась в тихую атмосферу, где в воздухе витало общее напряжение, привлекая недовольные взгляды всех собравшихся за большим круглым столом.
— Простите, — едва выдохнув эти слова, девушка пыталась отдышаться и, в знак извинения, наклонила голову, пряча виноватое выражение лица от испепеляющего взгляда матушки.
— Ты опять просидела за этой старой книжкой? — заговорила пожилая женщина, сидящая в самом центре стола. — Она тебе ещё не надоела?
Девушка лишь отрицательно покачала головой и крепче сжала в руках причину своего опоздания.
— Ох, что с тобой поделаешь, — тяжело вздохнула бабушка. — Раз уж явилась, садись, не стой, как чужая.
Хоть она и сказала так, девушка всё равно чувствовала себя именно так. Она ощущала себя чужой среди своих, и названые родственники тоже её так воспринимали.
Глупой, мечтательной девушкой, которая всё время проводит с книгами и витает в облаках, вместо того чтобы, как её сёстры, стремиться поскорее выйти замуж и создать семью. Это и становилось причиной вечных упрёков со стороны матери, которая всегда была недовольна дочерью.
Будто с самого рождения она уже ненавидела своё дитя и дала ей необычное имя — имя проклятой голубой птицы «Канарейка», что было знаком древнего демона, приносящего лишь нескончаемые беды и крылатую смерть.
Пройдя к свободному стулу, рядом с родителями и младшей белокурой сестрой, она молча села и, не спеша, принялась за уже остывший завтрак.
— Раз все в сборе, я, наконец, могу объявить о принятом решении. О следующем наследнике и приемнике моего места, — произнесла Альма, порождая новые волнения и корыстные взгляды своих детей.
— Надеюсь, ты хоть где-то пригодилась и убедила старуху отдать место Главы твоему отцу, — ворчливо прошептала мать, толкнув дочку локтем так сильно, что у бедной пропал аппетит.
Кана не понимала этого всеобщего безумного желания стать следующим Старейшиной. Что они так стремятся получить? Власть? Деньги? Но какой в них смысл, если ты всё равно останешься запертым в горной крепости?
И хотя мать всё время докучала ей, отправляя в покои бабушки с целью, чтобы та нахваливала своего отца, девушка ни разу не исполнила просьбу матери, а лишь притворялась, что делает так, как она велела.
Но если бы мать узнала, чем Кана занимается в закрытой для остальных комнате Альмы, она бы влепила ей очередные пощёчины и разорвала все любимые книжки, которые внучка только и делала, что читала бабушке.
— Уважаемая Альма, ну же, не молчите! Скажите, кто из нас? — не выдержал Атан Росс, толстопузый дядя Канарейки, нервно стуча вилкой по уже пустой тарелке.
Старейшина нахмурила свои седые, забытые временем брови. Набрав медленно воздуха в лёгкие, она внезапно заявила:
— Никто из вас.
Сразу же послышались крики недовольства.
— Что вы такое говорите?! — воскликнула младшая дочь Старейшины, Рута. Её лицо покраснело от негодования.
— Вы, наверное, шутите?! — добавила старшая дочь, Домна, с нервным смехом. Её глаза блеснули от растерянности и злости.
— Молчать! — прикрикнула Альма, ударив кулаком по столу так, что посуда слегка подскочила. В её глазах сверкала буря, и в воздухе повисла угроза.
— Но... — хотел начать Гапон, второй зять, но, как всегда, лишь сжал губы и, опустив взгляд, промолчал.
— Слушайте меня внимательно! То, что я скажу — это моя последняя воля, и она не подлежит обсуждению!
Старейшина произнесла эти слова с таким холодом и решимостью, что в воздухе повисла тяжесть её намерений. Она замолчала на мгновение, внимательно окинув всех взглядом, который заставил их замереть.
— Мой будущий приемник прибудет в ближайшее время.
— Чужак?! Да вы совсем спятили?! — раздраженно перебила мать Канарейки.
— Спятила я или нет, это не вам решать. Что вам дано, так это беспрекословно принять мой приказ! Ах да, единственное, на что вы можете всё-таки повлиять – это выбор его будущей невесты. У меня три внучки, и кто ему понравится, мне невиданно. Это право я отдала ему. Так что продолжайте свои собачьи разборки, но без меня, — как на отрез сказала Альма, привстав с места.
Кана мгновенно вскочила, чтобы проводить бабушку, но разъярённая мать не позволила ей этого сделать. Схватив девушку за руку и крепко прижав к себе, она злостно буркнула:
— Даже не думай сбежать!
Девушка прекрасно знала этот устрашающий тон и понимала, что беды не миновать. Опустив голову, как и следовало, она быстро забрала книгу и молча направилась за матерью. Однако, едва ступив за порог гостевой комнаты, Кану резко швырнули на пол.
— Чем ты всё время занималась в покоях старухи?! Разве я тебе не говорила, чтобы ты из кожи вон лезла, но смогла уговорить её сделать твоего отца приемником?!
Скривившись от боли после падения, дочь не знала, что ответить. Ведь, что бы она ни сказала, всё равно не устроит мать.
— И что же я услышала?! О каком наследнике вообще речь?! Или ты знала, но молчала?! — схватив бедняжку за шкирку, мать яростно требовала ответа.
— Нет, — выдавила дочь, получив очередную пощёчину.
— Врёшь! — воскликнула мать, собираясь нанести новый удар, но отец Каны, с выражением жалости на лице, вмешался.
— Домна, успокойся. Зачем калечить невинное дитя? — сказал высокий темноволосый мужчина лет сорока пяти, одетый во фрак с золотыми пуговицами.
Его взгляд был полон грусти и беспокойства, а жесты - мягкими, но решительными, когда он пытался остановить эту жестокую сцену.
— Не лезь ко мне, Гапон! Ты тоже виноват!
От твоей никчёмной доброты тоже нет никакого прока! Ты был с ней очень ласков, все позволял! И к чему это привело?! Девчонка и то одну просьбу не смогла сделать, а только и делает, что книжки свои читает!
Кана сразу почувствовала что-то неладное, заметив, как гневный взгляд матери скользнул к лежащей рядом книге. Поняв её намерение, девушка бросилась вперёд, но не успела опередить мать. Охваченная яростью и отчаянием, Домна схватила книгу и в несколько быстрых движений разорвала то, что, как ей казалось, делало её дочь такой никчёмной.
— Если я ещё раз увижу тебя за книгой, сожгу всю библиотеку! Ты поняла меня, Канарейка?!
Когда мать произнесла её полное имя, Кана знала – это было выражением презрения. Ведь это проклятое имя несчастной птицы многие боялись даже произносить вслух, опасаясь навлечь на себя Хозяина Ночи – злобного демона, повелевавшего мифической птицей.
— Домна, ну же, перестань, — продолжал муж, пытаясь успокоить разгневанную жену. — Может, Старейшина ещё передумает?
Но даже Кана понимала, что этого не случится. За всю свою жизнь Альма ни разу не меняла своих решений.
— Не говори глупостей! Эта вредная старуха никогда не передумает! — раздражённо отрезала мать. — Откуда он вообще взялся?! Кто он такой?! Почему она решила отдать правление чужаку?!
Пока Домна пыталась найти ответ, Кана, сдерживая слёзы, собирала по кусочкам остатки любимой книги, надеясь как можно скорее покинуть комнату.
— А ну стой! Куда это ты собралась?! — резко окликнула мать, заметив, как дочь пытается незаметно ускользнуть.
— К бабушке, — пробормотала Кана.
— Опять к этой старухе?! Зачем?! Думаешь, я позволю тебе и дальше читать у неё свои книжки?!
Бедняжка лишь молча опустила голову, сжав маленькими кулачками подол потрёпанной юбки.
— Да пусть идёт, — вмешался отец. — Кому, если не Кане, она даст ответ? — добавил он, находя оправдание для дочери.
— Ладно! Но чтобы вернулась с ответами! А иначе... — пригрозила дамочка с удивительно красивым и хорошо сохранившимся лицом для своих тридцати семи лет, но с таким грозным выражением, что оно полностью затмевало утончённые черты светловолосой женщины.
Домну можно было отнести к тем, кто был красив снаружи, но с гнильцой внутри. Дочь была полной внешней копией матери, но совершенно отличалась по нраву.
Канарейка не любила своё наследственное очаровательное лицо. Ведь каждый раз, глядя в зеркало, она видела человека, который, как ей казалось, ненавидел её всей душой. От отца она получила лишь чёрные густые волосы и ненужную доброту, которая приносила ей только нескончаемые беды, словно подтверждая её проклятое имя.
Покинув комнату, девушка, сдержав новые обиды, отправилась, как ей было велено, в покои Старейшины, стараясь как можно скрытнее обойти путь, чтобы не встретить не менее неприятных родственников.
Постучав несколько раз по толстой дверце, Кана попросила разрешения войти. Получив положительный ответ, она незамедлительно вошла в единственное место, где могла найти долгожданный покой и хотя бы несколько мгновений свободы.
Комната Альмы была небольшой и обставлена лишь необходимой мебелью. Но её расположение на самом верху большого дома открывало прекрасный вид на живописный сад и огромное цветочное дерево, которое, раскачиваемое тёплым ветром, распространяло приятный аромат удивительного растения.
Расположившись у открытого окна, Кана вдохнула приятный запах, гулявший в воздухе. Затем, устало положив голову на руки, словно на подушку, она заговорила:
— Бабушка, ну, почему вы так поступили с ними? Разве вы не знали, как они хотят получить ваше место? Что ещё за загадочный наследник? Почему не выбрали просто дядю или отца?
— Ха! Не начинай! — недовольно заворчала Альма. — Никто из них не подходит! Было бы с кого выбирать!
— Но почему?
— Ну, а кого бы ты сама выбрала? Твоего тюфяка-отца, который даже собственной жене не может слова против сказать, а ты говоришь о правлении торговли? Или жадного до мозга костей скупого дядьку, который умеет только пузо набивать да чужие деньги к себе в карманы прибрать? Как такому жадному человеку можно доверить дело с большими деньгами?
Кана понимала, что бабушка права, но из-за своей доброты не могла вслух согласиться с её словами. Она лишь грустно взглянула на старушку, лежащую в удобной мягкой кровати.
— Вижу, ты всё понимаешь... Так что такие никудышные Старейшины не справятся с надвигающимися проблемами, — серьёзно произнесла Альма, приняв задумчивый и пугающий вид, как будто вспомнила о чём-то тайном и страшном.
— О чём это вы? О каких проблемах вы говорите? — непонимающе спросила внучка.
Ведь буквально вчера работники собрали отличный урожай, а деньги от торговли каждый раз приносили колоссальную прибыль. И никто не мог покорить их горную крепость или занять богатые земли, прославленные на всю страну Эрхан.
— Ох, Кана! Всё кардинально изменится, когда я умру, — обеспокоенно сказала бабушка.
— Не говорите так! — расстроенно вскрикнула внучка, боясь даже представить смерть единственного любящего и заботящегося о ней человека.
— Никто не вечен, да и я слишком долго живу, так что чувствую: скоро придёт мой час. Мне нужно как можно скорее обзавестись достойным наследником, который сможет спасти нас от обречённого положения.
— Но кто это? Почему вы выбрали именно его? Может, он не тот, кто вам нужен?
— Хоть я в нём и не уверена, но он всяко лучше тех двоих. Я знаю его уже несколько лет. Он доказал свой блестящий ум в торговле, и к тому же сам нехило богат и имеет хорошие связи. Ты его и сама скоро увидишь. И кого, если не мою милую внучку Кану, он выберет в жёны?
Услышав пугающие слова о нежеланном замужестве, девушка в страхе подскочила.
— Бабушка, но я не хочу! Вы же знаете...
— Кана! — строго перебила Альма. — Если он выберет тебя, я бессильна. Я уже дала слово, что позволю ему выбрать любую из трёх внучек. И если выбор падёт на тебя, я не смогу тебе помочь.
Девушка нахмурила чёрные брови и жалобно сжала морщинистую руку пожилой женщины. Но не успела она заговорить, как Старейшина опередила её и вдруг предложила:
— Давай договоримся. Если он выберет не тебя, я дарую тебе желанную свободу. Но если он остановит свой выбор на тебе, ты послушно согласишься?
Девушка, прожившая все девятнадцать лет взаперти в огромной крепости и не выходившая дальше дворового сада из-за слабого здоровья, впервые услышала заветные слова, сулившие ей полную свободу. Она решительно приняла это обещание, мечтая как можно скорее вырваться из заточения и освободиться от тяжёлых, хоть и невидимых, оков.
Канарейка и не подозревала, что это обещание приведёт её к встрече с двумя загадочными мужчинами, которые будут обещать ей спасение. Но их маски окажутся далеко не простыми. Не сразу она разглядит, кто за спиной прячет для неё цветы, а кто скрывает острый меч, нацеленный в её сторону. Невольно она окажется втянутой в сложные отношения, где один из них принесёт ей погибель, а другой — новую жизнь. И именно с этой клятвы началась её история...