Глава 20
Дальний стеллаж оказался очень аккуратным, хоть и не удивительно, зная его хозяина. Миэ буквально все разложил по алфавиту и не потрудился выделить еще по подгруппам: «Главы Одана», «Информация земель» и «Онадан и вытекающие».
— Вот оно...
Микки сразу же понял где письмена Лирэля, они были самыми корявыми, да и написаны на более плотной бумаге, которой расписывают приказы и другие иные документы.
Единственное, за что можно поблагодарить Лирэ, так это за розовые, ранее алые, закладки с кратким описанием. В первых двух книгах Лирэ просто изливал душу, расписывал исторические факты о своем происхождении и даже некоторые заклинания или обряды, в том числе и связь.
Но вот третья, повествовала только о связи и о вытекающих обрядах. Микки интересовало то, что Миэ чувствует и как от этого избавиться, но информация практически убила.
«Знаете, про связь можно многое писать, она толком не поддается объяснениям, но как и всякое иное имеет помощь и поддержку. Понимайте, как хотите, но смысл примите.
Связь часто причиняет главе невыносимые душевные боли, это вы уже знаете, но я повторю. Мой народ когда-то называл еще таких людей «Ратонгэ», на Однице оно обозначало: «забирать так чтобы от тебя были зависимы». Это сложно объяснить на Однице, но уловите суть, будьте добры.
Когда Онадан стал «Ратонгэ», я немедленно провел обряд при котором разделил душевные боли на многих людей, вряд ли они даже поняли это, потому как по сути, весь поток негатива в итогу расщеплялся расходился ко всем. Онадан все равно чувствовал что-то больше, но в основном лишь большую тревогу, но зная его, он бы не показал это.
Глава лесных жителей тоже разделял ощущения от связи на многих людей, тем самым обезопасив себя. И вы можете спросить, а зачем это все нужно?
Огромный поток чувств приходящихся на одного человека, через время практически сводит его с ума. Это как кинуть преступника на растерзание злого народа, вряд ли от него останется хотя бы кусочек.
При мне был один случай такого взаимодействия. Еще будучи ребенком, у нас в лесной деревни был глава, что не делился болью ни с кем кроме себя. Это заставило его душу страдать так сильно, что человек впал в депрессивную хандру. А когда, связанные с ним люди, начали разрывать связь, то тот человек вовсе не выдержал подробно и самоубился.
Однако, я бы не хотел чтобы в будущем вы не особо связывали Ратонгэ с главой Одана.
Обряд который я сделал, был изменен, усилен и как проклятие наложен на род. Я старался видоизменить его, но для таких мощных обрядов, порой нужно много времени для достижения преследуемых целей.
Не уверен точно, как поведет себя связь, но мои дети, дети моих детей, все потомки глав Одана буду ощущать эту связь с народом. Кто-то больше, кто-то меньше, в зависимости от силы души.
Во всяком случае, если вы воспримите мои слова всерьез, то не забудьте воспользоваться обрядом, дабы разделить с некоторыми людьми хотя бы часть чувств сковывающих душу. В противном случае, боюсь вас ждет что-то похуже смерти.
Просто помните, связь это не способ контроля народа, это способ поддержки, способ привязанности и особенности людей. Это не односторонняя борьба, а сплоченность и безусловная любовь.
Так же это обязательство прописано в главной книге переходящей из рук в руки нового главы.
Берегите себя.
Наын.
Навеки Ваш, второй глава приюта-поселения, Лирэль Орда.»
Микки медленно скатился на колени. Он прикрыл рот ладонью, дабы случайно не издать провокационных звуков. Внутри все выворачивало наизнанку, как будто он осознал очень важную истину от которой перевернулся мир.
Миэ знал про все это! Про последствия, знал, что можно разделить боль и облегчить себе жизнь, но...просто проигнорировал? Он не дал ни единому человеку прочувствовать то, что ощущает сам.
И как давно он осознал, что его сильнейшая душа, практически бессмертная, как всепоглощающая черная дыра, которая высасывает все? Абсолютно все! Микаэль не понимал или...может быть не хотел принимать правду.
Миэ просто напросто всех оберегает. Непоколебимо любит несмотря на всю боль, что они причиняют. А люди лишь слепо и глупо поддаются мизерной смуте и неизвестности.
Микки, до боли в в костяшках, сейчас ненавидел и презирал каждого, кто потрудился даже пустить на самотек мысль о том, что Миэ делает все для них.
Он ненавидел себя за сомнения и злобу.
Но, благодарность парня была велика. Являясь двоюродным братом Миэ, он никак не относится к главному роду Орды, как минимум потому что дядя Ривэн являлся обычным выходцем из средней семьи поселения, но все равно Миэ считает его близким. Да настолько, что вписал в предсмертные писания.
Когда послышался голос Вила, Микки дернулся, вырвал страницу с обрядом, скрутил и спрятал под рубашку. Пришлось хорошенько напрячь мозги, чтобы вспомнить, как лежали книги, благо память еще не подводила.
Выходя к другу, Микки потрепал его по голове, а затем посмотрел на конверты, которые Вил аккуратно сложил в стопочку.
— Ты все прочитал, что нужно?
— Да. Это что?
— Письма для Ави. Я вроде говорил, что мы с Миэ напивались и он писал признания, но так и не отправлял. Одно и тоже. Одно и тоже.
— Положи так, как они лежали.
— Да, конечно. Просто...решил вспомнить эти дни, перечитать, - понуро проговорил он и убрал конверты туда где они лежали.
Микки не стал вникать в это, да и не хотел особо, поэтому просто открыл дверь и побрел наверх. Когда они и вовсе вышли из библиотеки, то тут же спрятались на террасе. Дождь прекращал литься и почему-то светило солнце, отчего на небе показалось целых три радуги, да такие яркие, что практически обездвижили.
Такая яркая солнечная погода была невыносимо редкой, но любимой каждым, практически без исключений. Конец весны... Вот-вот наступит лето, а это значит и солнца станет больше, но и грозы, как по расписанию застигнут врасплох, стабильно в одну ночь за неделю.
Микки глубоко вздохнул, ощущая какую-то призрачную надежду и чувство легкости, да свободы. Он давно не ощущал подобного, какой-то...легкости?
Ощущая твердый лист под рубашкой, он как будто знал, что может сделать, как сможет помочь и куда двигаться.
Впервые за много месяцев, ему показалось нашелся правильный путь.
— Микки...
— А?
— Я отвратительно сдал экзамены.
— Пф, не удивлен. Пересдавай, что поделать.
— Пересдача в следующем году. Пока что я не могу работать в поместье и мне придется ходить все лето на дополнительные занятие. Еще, Мари отправила меня помогать на поля. Поэтому, с сегодняшнего дня, наши с тобой встречи уменьшатся в два раза.
— Работай, Вилли, позже все наладится. А что насчет Ави? Он сдал?
— Не знаю, лучше спроси у него сам. Думаю, не хуже того, что было.
— Дойду до него и еще хочу поболтать с Кристин.
— Смотри, сердцеед, не попадись Лии.
— Лия учится, а я просто хочу узнать про академию. Крис же поступила туда куда и я хотел. Она будет врачом.
— Ты все еще мечтаешь об этом, ответь честно.
— Мечты не всегда граничат с реальностью. Порой, - он прикрыл один глаз от слепящего солнца и улыбнулся, - можно и помечтать.
Вилли улыбнулся в ответ и взял из рук Микки ключ.
— Не стоит врать, что Миэ в порядке, я его лучший друг и прекрасно понимаю, будь все в порядке, он бы не позволил себе спать целыми днями. Я отнесу это, но обещаю не будить. Иди пока у тебя есть время.
— Спасибо.
— Увидимся.
Микаэль кивнул и быстро ушел прочь, практически перепрыгивая ступени и несясь сначала в здание где работал Ави, к счастью он был там. Оказалось брат пересдал экзамены на девяносто-девяносто пять баллов, а это уже более походило на правду. Хотя, Мик считал Ави лентяем, от чего делал вывод, что вероятно, этот балбес мог и по сто получить.
Они толком не поговорили потому как уже скапливались дети и они практически прилипли к Ави, расспрашивая почему он так долго не вел занятия. В балагане участвовать не хотелось, поэтому следующая остановка была у двери в одну из женских комнаты общежития, в ней еще и Лиа жила, но пришел он не к ней.
Стукнув пару раз, он дождался громкого «входите» и вошел, закрыв дверь, зачем-то запирая не на замок.
Кристин лежала на кровати в шелковой ночнушке расшитой лавандовыми цветами. Явно там побывали руки Миэ с его желание расшить любую вещь. Одна тонкая лямка спадала с плеча, а белые длинные волосы накрывали руки и падали прямо на покрывало. Крис лишь отложила книгу, вскинула бровь и все также лежала на боку, подперев рукой голову.
— Я тебя искал.
— И как? Нашел? - она практически усмехнулась.
— Харе.
— Что тебе, Мусэн? Соскучился? - Крис игриво чуть приподняла подол ночнушки и усмехнулась.
Микки лишь закатил глаза, а потом прошел к её кровати и сел рядом, беря в руки книгу и поворачивая обложкой, дабы рассмотреть название.
— Это моя книга, а я её искал. Воровка.
— Хрена с два! Ты мне подарил ее.
— Я сказал возьми, а не забирай.
— Но ты не уточнил время, поэтому я взяла ее на сто лет. Микки, ты пришел мне понадоедать или хочешь спросить что-то?
Почему-то этот разговор откинул куда-то в школьные времена, а этот неловкий период влюбленности и стресса. Он вспомнил такие глупые моменты, но они приятно грели душу. Например, даже та самая книга, они сидели дома у Микки, целовались, долго целовались, но услышав, как пришел отец с матерью, достали первую попавшуюся книгу и стали читать. По нелепым обстоятельствам, в итоге эта история засосала двоих. И перечитывалась ни раз.
Кристина все еще была в его вкусе, конечно, еще бы не была. Все еще Микки нравился запах ее духов и то, как она ухаживала за собой, обожая разные шмотки и украшения. Они с Лиэй были противоположностями, по разному смотрели на мир, но обе ему не подходили.
— Ты как? После той истории с Рори.
— Мари рассказал причину и...тяжело после такого скорбеть. Преступление оно и есть преступление. За ним всегда следует наказание.
— Ясно. А академия? Как там в городе вообще?
— Другой мир, - Крис убрала книгу под подушку, села ровнее и облокотилась на стену, Микки последовал её примеру, - много людей, полно лошадей, люди не равны, постоянно кто-то умирает. В Академии, как оказалось, к нам, Оданцам относятся с крайней осторожностью. Наша отстраненностью их пугает. Но забавно, когда люди удивляются тому, что оказывается мы абсолютно нормальные и не забитые. Учиться интересно.
— Но теперь ты целый год дома. Чем будешь заниматься?
— Надеюсь, господин Мусэн возьмет меня помогать ему.
Микки усмехнулся, но ничего не сказал. В комнате повисла тишина, обычная, без неловкостей и чего-то подобного.
— Лиа? Она в этой комнате живет, мы вчера с ней поболтали немного. Думаю, девочки рассказали ей о том, что мы встречались два года, - Крис закатила глаза и цокнула языком.
— Что за реакция?
— Нет у тебя вкуса, сломался.
— Лиа умная, с ней много о чем можно поговорить. Не все же мне болтать о заколках и всяких шмотках.
— Все вы мужчины идиоты, - она легонько ударила, костяшкой, по его голове, а затем мягко улыбнулась придвигаясь ближе, практически вплотную, - ничего не понимаете. Я делилась с тобой своими увлечениями, потому что доверяла и хотела разделять это. Ты молчал. Микки, у тебя есть очень плохая черта - делать выводы раньше времени. Твоя проблема в том, что тебе кажется ты прав во всем. С самооценкой у тебя проблем нет, это явно.
— Может быть...
Взгляд парня упал на вышитые цветы, а потом к ним потянулась и рука. Он медленно провел по выпирающим швам, очерчивая каждый листик и цветок, так нежно, будто нарочно, хоть и не стремился к этому. Микки даже не задумался, что водит по бедру, пока Кристин не проговорила это. Однако, пальцы все равно не остановились.
— Хочешь со мной немного полежать? - вдруг спросила Крис, медленно укладываясь к стенке.
— Да, пожалуй.
Микки лег на спину и убрав руки за голову, прикрыл глаза.
— Любишь Лию?
— Нет.
— А меня?
— Наверное, нет.
— А хоть кого-то?
— Что за допрос? К чему? - он открыл один глаз и посмотрел в сторону Крис, а после снова закрыл, продолжая недовольно хмуриться.
— Просто! Уже поинтересоваться нельзя! Раз злой такой, то вали с кровати моей!
Кристин попыталась вытолкнуть Микки сначала руками, а потом даже ногами, но он лишь хватал её и не позволял. Да и, признаться честно, Крис была той еще слабачкой, да и ниже на сантиметров десять. Маленькой, хрупкой и очень худой.
Микки всегда нравилось, что он может просто захватить ее в объятия и заставить в них утопать. Даже сейчас, эта нелепая игра кто кого, переросла в щекотку, прямо как...очень давно. Мик щекочет, а Крис извивается, громок смеется и пытается его скинуть. В этом был свой шарм, нужная беззаботность. Что-то отстраненное от проблем.
Проблемы...а их ведь очень много. Просто голова пухнет. Обязательства сводят с ума. Миэ, Вилли и странные отношения между ними, Ави, родители, Лиа, мерзкий Рино, весь гребаный Одан, мертвые Рори... Все это полный крах, то что нужно спасать.
Погрузившись в мимолетные мысли, парень застыл, а потом просто посмотрел Кристин в глаза. И вдруг он почувствовал какое-то странное чувство, будто больше подобного не произойдет. Никогда... Либо сейчас, либо никогда.
— Крис? - медленно переплетая пальцы с её, он прошептал.
— Да, Микки.
— Хочешь совершить какую-нибудь прощальную ошибку перед тем, как все окончательно закончится?
— Ошибку? Закончится? Конкретнее.
Микки нежно улыбнулся и придвинувшись ближе, медленно поцеловал её. Кристин ответила мгновенно, прижимаясь ближе и получая в ответ.
Это как приятные воспоминания тех беззаботных дней. Зимой, пока за окном бушевал сильный ветер и ледяной дождь. Когда на первом этаже дома родители готовили ужин, а Микки и Крис целовались, постоянно прижимались и изредка смеялись прислушиваясь к шагам.
Первая любовь. Она не забывается, какой бы она не была. А какой она была? Микки твердил, что скучной, но правда ли это? Или он хотел чтобы так казалось? Легче думать, что было что-то не так с Кристин, нежели с ним.
Сжимая талию, парень переместился сверху, скидывая рубашку, предварительно закинув в рукав сложенный лист. И практически поедая губы Крис, Микки задирал её платье для сна, трогая ноги, ягодицы, сжимая их до невозможного сильно и попутно снимая штаны еще и с себя.
Когда они оба оказались в нижнем белье, а Кристин прикладывала руку к груди, как бы пряча, в мгновение, Микки застыл.
Красное лицо бывшей девушки с которой за два года не случалось ничего более чем поцелуев, лежит практически голая. Воу...только это он и мог подумать.
— Ты зайдешь дальше? - прошептала она.
— Можно?
— Да, только давай укроемся, мне неловко.
Все было слегка неловким. Кристин сначала повернулась лицом, когда они легли под одеяло, однако Микки повернул её спиной к себе, поцеловал в шею, опускаясь к плечу, а после аккуратно оттянул часть трусов. То что Крис была готова, очевидно было давно. Но вот сам он готов? Нормальной близости у Микки не было. Потеря девственности, еще в школе, это что-то странное и та девчонка, скорее мимолетное влечение, просто была...в какой-то степени опытом.
Руки слегка дрожали. Он почему-то боялся, нервничал и переживал, особенно за последствия.
— Я у тебя первая?
— В каком-то роде.
— Давай я сама...
Она продвинулась ягодицами вплотную, взяла в руки Микки и медленно вставила. Они застонали в унисон. А дальше все пошло, как по маслу. От тревоги не осталось ни следа, осталась лишь похоть, чувства эйфории и безумного возбуждения.
Микаэль постоянно твердил себе, что это будет его личной точкой.
Кристин двигалась, медленно, но приятно. Она взяла руки Микки, что обнимали её, одну положила себе на грудь, а вторую ниже, показав где нужно гладить.
— Скоро, Крис.
— И я...
Еще несколько толчков и оба вздрогнули. Микки еле успел вытащить, благо вовремя пришел в себя, но в итоге запачкал не только Крис, но и себя, а заодно и постель.
— Агх...это...было мощно, - обрывисто произнесла девушка.
— Прости...