Глава 12
Ави сидел за пианино в гордом одиночестве и пожирающей тишине. Он одним пальце левой руки нажимал на разные клавиши с задержкой в несколько минут, но в это время его взгляд был прикован к окну. Погода на улице оставляла желать лучшего, даже несмотря на то, что дождей не было, но ветра и тучи изо дня в день кружили закрывая солнце.
С того дня прошло почти три недели и за все это время парень так и не виделся с Миэ. Он сам этого не хотел, его не тянуло туда и причина была более чем очевидна - страх. В какой-то момент Ави даже подумал, что начинает остывать и его чувство как будто активно угасали. Он знал, так лишь из-за его депрессивной холеры, въевшейся обиды и разлуки. Стоит снова увидеть Миэ, как сердце обдаст кипятком.
С Рори еще ничего не решили. Он все еще находился под стражей, в ожидании суда. Ави хотел попасть к нему и поговорить, но его не пускали даже на порог темницы. Ему было жалко того человека и так же жалко себя. Он не мог простить Рори, не мог оправдать его, но желал убедиться, что с ним все хорошо. Ави никому не желал смерти, никогда, какой бы проступок человек не совершил. Он четко для себя решил - судить не им, а Онадану. В их вере насильная смерть являлась частью отпущения грехов и исходя из этого, он знал, тогда Рори не получит там по полной.
Ави не был против, чтобы Рори несколько лет просидел за решеткой или же до конца жизни проработал на полях южного Одана. Он просто не хотел его больше видеть, желал забыть о существовании такого отброса.
Закрыв деревянную крышку, Августин положил на неё локти и уставился на свое плотно забинтованное запястье. Оно уже практически не болело, но при резких движениях обжигало. Руди подсадил парня на успокоительные капли и стал каждый день приносить травяной чай перед сном, лишь бы он быстрее пришел в норму. Ави овладела странная депрессия и апатия, ничего не хотелось делать, ничего не интересовало и даже книги, которые он так любил, больше не вызывали былых эмоций.
Ави перестал общаться с кем-либо, стал избегать Микки и Вилли, отрешенно общаться с Мэло и Лин. Единственный с кем он мог хотя бы рядом помолчать, был Ноэль. Он просто приходил и дожидался, когда Ави уснет, сидя на полу у кровати и читая книги. Они и правда за все эти недели обмолвились лишь парой необходимых фраз, а в остальное время придавались тишине. Это было необходимо.
На плечо парня упали ладони и первое о чем он подумал, так это то, что Миэ пришел его навестить, извиниться еще раз и позвать к себе. От подобного по спине прошлись мурашки и откинув голову назад, он уткнулся в живот друга. Это был Ноэль, он молча потрепал Августина по голове, присел рядом и поставил кружку с теплым отваром на пианино.
— Ты... - прошептал Ави.
— Ты ждал Миэ?
— Не знаю.
— Руди попросил сегодня сделать тебе отвар самому, у него дела в поместье. Миэ заболел.
— Заболел? В смысле? Сильно? Мне надо к нему!
Ави дернулся встать, но Ноэль не дал и нахмурив брови уставился на друга, медленно качая головой.
— Просто заболел, ничего страшного. Знаешь, моя мама говорила, что людям все возвращается. Когда человек начинает резко болеть, то значит его настигает Божья кара. Господин болеет лишь по своей вине.
— Смешно. В нашей вере нет такого, так что болезнь просто болезнь. Онадан не карает человека вне своих владений.
— Ты снова не улыбаешься, - Ноэль широко и ласково улыбнулся, - но начал со мной разговаривать.
— Прости, я совсем потерян.
Ави медленно перевел взгляд на левую руку, а именно на кольцо. Белое золото блестело, как будто его недавно отполировали. Он все еще помнил, как Миэ надел его, то как его дыхание щекотало волосы, а горячие руки обнимали сзади.
Все же ему хотелось снова дотронуться этого человека. Миэ его расстроил и напугал, но никак не избавил от этих едких чувств. Почему-то Ави только сейчас вспомнил, как страдал и убивался после смерти Миэно. Он много раз мысленно умолял Онадана вернуть Миэ и он так часто говорил себе, что лучше пусть глава ломает ему руки, но он будет здесь, нежели это отвратительное чувство опустошонности.
— Помнишь, когда ты пришел ко мне сюда же и сказал, что Миэ жив?
— Ага, те застранцы заставили меня нести это бремя и я не смог ничего придумать, кроме как принести вина. Но ты сильный человек и справил со всем достойно.
— Ха, спасибо, мы скучные люди такие.
— Скучные люди самые честные и приятные. Ави...
— М?
— Мне тебя не хватает. Не отстраняйся, прошу. Ты можешь доверять мне любые секреты и жаловаться, ныться, просить, чтобы тебя пожалели. Но, не держи в себе, прошу. Когда ты становишься таким, то глаза твои будто стеклянные и сам ты выглядишь фарфоровым. Будто еще немного и полностью превратишься в лед.
— Все нормально, просто устал, очень устал... Лучше скажи, как ты?
Ноэль чуть придвинулся ближе и касаясь коленом колена Ави, поставил локоть на крышку пианино, а затем на кисть голову. От подобного Августин невзначай улыбнулся и зачем-то дотронулся пальцем кончика носа друга. Он ничего не забыл, ни те часовые поцелую в лесу, ни те бесконечные разговоры ни о чем. Ави сам отстранился, сам убрал Ноэ на задний план. Со всеми своими переживаниями он просто напросто забыл о своем друге и даже позволил себе разозлиться, накричать, обвинить. Он искренне сожалел об этом и написал в том странном письме, когда Ноэ подумал Ави хочет умереть.
— Да, все нормально. Я и сам немного устал.
— Прости еще раз, что тогда обвинил тебя в смерти Миэ, я знаю, ты бы не причинил ему вреда. Просто тот день казался для меня настолько ужасным, что я не мог нормально соображать.
— А, не беспокойся, я не обижаюсь и даже не вспоминаю это. Тебя понять можно, ты ведь в этот день потерял самого дорого человека. Пей свой отвар, пока не остыл.
Ноэль говорил как-то грустно, постоянно уводя взгляд к руке Ави и пару раз даже дотронулся бинта. Августин же, в жалкой попытке увести от этого диалог, отдернул кисть и спрятал положив на колени.
— Ха-ха, это пустяки.
— Вил сказал, что это Миэ сделал.
— Вилли вообще не держит язык за зубами.
— Так это правда? Вил не говорил, да он вообще со мной не общается, я соврал в надежде, что ты скажешь - это ложь.
— Ам...прости?
— Не извиняйся, ты же не специально заставил себя искалечить. Ави, прошу, умоляю тебя, держись от Миэ подольше. Я безумно боюсь, что в следующий раз обойдется не только рукой. Понимаю, у вас чувства и все в этом духе, но как же здравый смысл? Ты так за ним бегал, так часто плакал и дальше что? Что происходит сейчас?
Ави с тяжестью вздохнул и мило улыбнулся склонив голову в бок. Конечно, переживания Ноэ его трогали, но и немного раздражали. Каждый в этом месте хочет упрекнуть Ави за его прилипчивую любовь к Миэ и все считают своим долгом высказаться, чего он, конечно же, не просил. Это уже вдоволь напрягало, но этот парень не был из тех, кто по такому поводу устраивает истерики или разборки.
Ави лишь улыбается и говорит:
— Все хорошо, я со всем справлюсь, не волнуйся. Вот, успокоительный отвар, он помогает, - парень залпом все выпил и снова улыбнулся.
— Ты все еще любишь его?
— Да, мы ведь связа...
Августин не успел договорить, как с его лица пропала улыбка и он нахмурился прикладывая ладонь к своей груди. Внутри жгло, так словно он выпил залпом несколько стаканов раскаленного металла. Но в тоже время, в душе как будто образовалась пустота, так мгновенно, что горло щекотало и казалось он вот-вот закашляет.
Из него выдернули что-то самое сокровенные, самое желанное и лучшее, он как будто в один миг потерял всю свою духовную энергию, если такова была. Одна соленая слеза скатилась по щеке и поджав губы, Ави ударил себя в грудь, а потом снова и снова, как будто в надежде починить себя.
— Эй! Ты че? Ави, тебе больно?
— Агх! А-а-а, Ноэ, что такое?
Ави прижал к себе руки и разрыдавшись наклонился вперед, кладя голову на крышку пианино. Его начинало знобить, но в тоже время лицо горело. Он паниковал, да так сильно, что все тело затрясло.
В мыслях было лишь одно слово «смерть».
Его связь с Миэ исчезла. Растворилась, как сахар в кипятке. И Ави понимал, это означало только одно - Миэ умер.
— Ави, что такое?
— Ноэ, - шептал Ави, - Миэ умер?
— Что? Нет, он приболел, но не собирался умирать. Что такое? Ответь, пожалуйста.
— Моя свзяь, она пропала. Она пропала? Миэ её разорвал? Он её разорвал? Или он умер? Я не могу, меня сейчас вырвет.
Ави суетился и пытался хоть как-то выровнять дыхание, хватался за рубашку, за свитер Ноэ и голову. Он просто не мог поверить в это, старался себя переубедить, уверить, что ему просто плохо, но как бы не пытался, совсем не выходило.
Голос друга раздавался эхом и как только Ави рванул к выходу, Ноэ схватил его сзади и приставив что-то к спине, прошептал:
— Прошу, Ави, не шевелись.
— Ноэ! Пусти! Я буду кричать! ПОМО...
Ноэль закрыл рот Августина и прижал того сильнее к себе, надавливая на его спину кинжалом.
— Ави, я не буду причинять тебе боль, если ты послушаешь меня.
Августин мычал и дергался, несмотря на то, что лезвие упиралось в тело. Он ничего не понимал и надеялся Ноэль просто шутит. Только недавно Ави расписался перед Ноэлем и извинялся за то, что обвинил его в смерти Миэ, а сейчас этот человек приставил к нему кинжал.
Боль и обида разлились по крови и парень с силой прикусил руку друга, а когда тот взвыл, то не теряя ни минуты, мгновенно дернулся к выходу, но Ноэль одернул того за шиворот и повалил на пол, усаживаясь сверху. Ави брыкался, пытался убрать руки Ноэ, но тот был явно сильнее. Видя еще и кинжал, он постоянно старался его выбить, но только провоцировал нападавшего держать крепче.
В какой-то момент Августин уже перестал соображать и стиснув зубы, лишь продолжал отмахиваться.
— Ави, аккуратнее! Хватит! Прекрати так брыкаться, я ничего не сделаю тебе! Слышишь?
— Что тебе от меня надо, предатель? Что ты хочешь? Убить Миэ? Убить меня? Что вы все хотите от Одана? Не трогай меня!
— Да послушай ты меня, пожалуйста! Так нужно! Просто послушай. Остановись!
Ави лишь сильнее стал размахивать руками, уже даже не смотря куда попадает, так он и порезал пальцы.
— Миэ! Где Миэ? Вы убили Миэ? Где Миэ? - Ави практически срывал голос, так громко он кричал. - МИЭ! МИЭ! МИЭ!
— Тише ты! Тише!
— ПОМОГИТЕ! ПРОШУ КТО-НИБУДЬ! МИЭ! МЕНЯ УБИВА...
Ноэль лишь пытался прикрыть Ави рот, но когда тот дернулся, кинжал который он так старательно направлял подальше от друга, вошел в живот прямо по рукоять.
Ави мгновенно замолчал и скользнул взглядом к кинжалу. Рубашка стала медленно окрашиваться алым и неприятно липнуть к телу. Почему-то Ави не было больно и это его пугало больше. Поджав губы, он зажмурился, а затем прошептал:
— Я хочу к Миэ...
— Ави! Подожди, я позову Руди! Не умирай, ладно? Держись! Выживешь и увидишь Миэ! Я сейчас прибегу.
***
Озноб и насморк для Миэ были не то чтобы редкостью, а самым настоящим явлением. С его телом, что заживляет раны, болел он редко, но метко.
Сегодня он не смог себя отодрать от кровати и пол утра бредил от сильного жара. В итоге, в чувства пришел лишь после того, как Руди поставил несколько уколов и заставил выпить целый литр отвара.
Отоспавшись пол дня, господин Орда лежал в кровати, на боку и смотрел куда-то вперед, не на что-то, а сквозь, полностью погружаясь в мысли и переживания. Он так сильно сожалел о сказанном и сделанном, что не мог даже пересилить себя сходить извиниться или хотя бы позвать Ави к себе просто так. Прокручивая все детали того вечера, это лишь усугубляло нервозность, от чего Миэ даже смог отставить на второй план чувства людей, что стабильно поглощали его. Он боялся, что Ави больше не придет, больше не заговорил с ним и никогда не скажет о любви.
Тем более сейчас.
Миэно почувствовал этот разрыв минут пять назад, но никак не отреагировал. Их связь, как главы Одана и поселенца, разорвалась, причинив ужасную боль. Но несмотря на это, Миэ ощутил и кое что иное, то что было всегда, но ощущалось не так ярко.
Их личная связь.
Она и только она была сильнее любой другой.
Любовь, нет, что-то большее, гораздо большее и сильное.
Из-за всей этой неразберихи, всего ужаса, что с ним произошло, Миэ даже не пытался различить эти чувства. Он понимал, что необратимо влюблен, так было с самого юношества, но осознанность связи как таковой другой, чудесным образом пришло только сейчас.
Миэно с тяжестью вздохнул и уткнувшись в подушку, снова закрыл глаза. В мыслях он видел Ави, его улыбку, голубые глаза, что мило смотрят на него снизу и то, как он тянется для прикосновения. Все тело обдало жаром и Миэ ненароком вспомнил некоторые события, которые щекотали низ живота. Господин Орда давно не получал разрядки, даже во время интимных моментов с Ави, он лишь доводил друга, но ничего не получал взамен.
Миэ уже потянулся к резинке штанов, как в дверь постучали, от чего он раздраженно промычал в полушку и крикнул чтобы вошли.
— Что ты, сухарик, не помер от простуды? Как вообще такой крепкий человек, как ты, может заболеть весной?
Вилли энергично встал у кровати и сложив руки на бока, ехидно улыбнулся.
— Сухарик? Я простудился. Что ты здесь делаешь? Тебе не надо скоро экзамены сдавать?
— Со мной Мик занимается, но сегодня у него дела в центре, так что я отдыхаю. У тебя щеки и нос красные, ты чего? Увидев меня возбудился? Да-а, я вызываю именно такие чувства - понимаю.
— Отрежь себе язык, болтун. От тебя только голова болит, хочу спать, так что проваливай.
— Не, я буду сидеть с тобой и ругать, Миэ.
Интонация Вилли сменилась на более серьезную и усевшись на стул, он закинул ногу на ногу, а затем взяв в руки карандаш, начал вырисовывать круги на чистом листе.
— Уходи.
— Ты полный идиот. Наверное, хочешь получить за Ави, да? Я только сегодня узнал, что руку ему вывернул ты, как ловко вы с Руди все скрыли. Так и продолжишь игнорировать свои приступы? Поговоришь о них, тяжело вздохнешь и будешь ждать следующего? Ты даже не пытаешься вспомнить, что произошло у тебя в загробном мире, о чем ты говорил с Онаданом. Так же ты не пытаешься разобраться с событиями в лесу. Кто тебя убил? Зачем? Все равно, да? Главное сейчас ругаться с Рино и кошмарить людей.
Миэ практически закатил глаза и медленно присел, смотря на друга. Его взгляд не выражал сильного раздражения, но холод в черных глаза ощущался куда ярче обычного. Накинув на плечи одеяло, господин Орда медленно подошел к Вилли и взяв того за подбородок, приподнял его лицо.
— Как ты со мной разговариваешь?
— Как твой друг! Как небезразличный человек! - откинув руки Миэ, Вил тоже встал и приблизился к лицу друга. - Ответишь хоть на один вопрос? Или покажешь себя трусом?
— Трус здесь явно не я, Вилли. А что ты хочешь услышать? Я вспомнил разговор с отцом, но к чему это обсуждать? Событие в лесу? Как же мне заставить себя вспомнить? Дашь совета?
— Что он тебе сказал? Какую цену ты заплатил за моё воскрешение?
— Так тебя это тревожит? Не переживай, эта плата мне под силу и тебя она не должна волновать. Хоть умоляй рассказать, я это не сделаю. Не тебе, не Ави.
— Ты не отдал ему свою жизнь? Не отдал?
— Пха, глупости.
— Не отдал?
— Не от-да-л, - игриво проговорил Миэ и щелкнул друга по носу, а затем в своей привычной манере, улыбнулся.
— Дальше что?
Миэно уже хотел ответить, как в комнату вбежал Микки, с окровавленными руками и рубашкой. На его лице отражался страх и отчаяние, а бледное лицо говорило о том, что его вот-вот вырвет. Дернув губами, сначала он произнес фразу беззвучно, но потом, заикаясь повторил:
— П-п-похоже убили п-прямо в классе пианино.
Миэ мгновенно проскочил к Микаэлю и осматривая его на наличие ран, убедившись, что тот цел, взял его за руку и преподнес к носу.
Если бы он только мог убедить себя, что совершенно не понимает этот запах, то возможно, перед глазами ничего не поплыло. В мгновение, вся комната пропиталась запахом лаванды вперемешку с кровью. И приложив руку ко рту, Миэ отвернулся, а затем полностью опустошил желудок. Настолько сильно его сковали это чувство безумного страха.
Сердце вот-вот должно было выпрыгнуть из груди и если бы Вилли не подхватил главу, то тот явно повалился на пол.
— Что произошло? - с осторожностью, чуть слышно прошептал Миэ.
— Миэ, я-я не знаю. Я пришел в класс и поскользнулся на крови. Все в крови...пол, дверь, пианино. Я-я, нашел это.
Микки раскрыл ладонь на которой лежало кольцо из белого золота, то самое, которое подарил Миэ Ави.
— Миэ, надо бежать к Руди! Он скорее всего там! Слышишь?
— Да, - без эмоционально начал Миэ, - идите пока что к Руди, а я кое кого навещу и приду.