17
Утро пришло тихо.Бледный свет просачивался сквозь щель в занавесках, ложась мягкими тенями на ваши спутанные подушки. Ты лежала, спрятавшись в тепло одеяла и в кольцо его рук. Сердце било спокойно, мирно, будто и не было ни улиц, ни слухов, ни прошлого.Зазвонил телефон.Ты осторожно выбралась из его объятий, босыми ногами ступила на холодный пол и подошла к трубке.
— Т/и?.. — девчачий голос на другом конце был немного дрожащим.
— Айгуль?
— Да... Слушай, Марат рассказал... Это правда?
— Правда, — коротко перебила ты, чувствуя, как голос срывается на сухость.
— Ого... я... рада... — сказала она неловко, будто не знала, что чувствовать.
— Что ещё он тебе сказал? — ты попыталась говорить ровно, почти холодно.
— Что Зима вчера к вам заходил... и... что отец хочет приехать.
Ты замерла. Пальцы сжали провод.
— Слушай,ты только не злись. Просто между нами... Валера всем рассказал, что вы... ну... — Айгуль замялась, как будто сама жалела, что начала этот разговор. — Спите.
Где-то в груди щёлкнуло.
— Т/и! — донесся его голос из комнаты.
Ты рефлекторно повесила трубку.Всё внутри сжалось. Мурашки прошли по коже.Ты вернулась в комнату. Он стоял у кровати, застёгивая пуговицу на брюках, с прищуром глядя на тебя.
— С кем?
Ты чуть опустила взгляд.
— Почему ты не сказал, что Вахит приходил?
Он выдохнул и провёл ладонью по затылку.
— Не хотел грузить тебя на ночь.
— Не хотел грузить? — повторила ты, подходя ближе, сжав губы. — А рассказать ему, что мы спим, — это, значит, не нагрузка?
Ты толкнула его в грудь. Не сильно, но с упрёком. Он стоял неподвижно.
— Ты себя слышишь сейчас? — устало бросил он. — Зачем мне вообще такое говорить?
— Не знаю, может, ты почувствовал, что можешь. Что теперь ты "со мной" — и всё позволено.
— Кто тебе сказал эту чушь?
— Какая уже разница?..Я от тебя не ожидала.
Ты отвернулась, лицо дрогнуло, в голосе — горечь.
— Я хочу уйти.
Он подошёл ближе. Не тронул, не схватил. Только сказал глухо:
— Ты мне не веришь?
Ты обернулась и смотрела прямо.— Не верю.
— Ты правда думаешь, что я пойду и всем расскажу, как мы с тобой... — он осёкся, будто слово резало по языку.
— А что мне думать? — выдохнула ты. — Айгуль сказала. Всё на районе уже гудит.
— Я ничего не говорил.Слово пацана. Не от меня пошло. — он отступил на шаг. — Да, Зима приходил. Да, был разговор. Но там не про это... — он провёл рукой по волосам, злой на себя, злой на всех.
Ты обернулась. Его глаза — тёмные, сердитые, но в них не было фальши.
— Факт остается, ты меня обманул. — голос твой стал тише.
— Да. Но иногда я хочу просто одну ночь. Чтобы ты спала спокойно. — Он подошёл ближе, очень тихо. — Чтобы была моя. Без улицы. Без этих слов. Без грязи.
Ты смотрела в его глаза, уже не злость, а усталость и боль стояли в горле. Одной рукой он забрался под мятую футболку и положил руку на талию.
— Я пытаюсь тебя защитить. — другой осторожно дотронулся до твоей щеки. — Поверь мне, я не могу тебя обидеть.
Он прижался к тебе ближе, будто хотел раствориться в твоём тепле, стать одной кожей, одним дыханием. Его рука легла на твою талию, крепко, властно — как будто держал не тело, а смысл своей жизни.Тихо поцеловал тебя в лоб — будто метку оставил, почти нежно. Большой палец провёл по щеке, заставляя тебя вскинуть глаза. Он заставил тебя посмотреть прямо в него.
— Я бы всё равно тебя не отпустил, — произнёс он ровно, почти глухо. Его лицо оставалось каменным.— Т/и... — его голос стал ниже, плотнее, а рука медленно скользнула ниже, к обнажённой ягодице. Он сжал её, чуть сильнее, чем нужно — будто хотел запомнить это прикосновение кожей. — Ты моя...
Он подтянул тебя за подбородок, задержал взгляд на твоих губах. Его дыхание смешалось с твоим.Ты выдохнула — почти стон, почти молчание. Он потянулся к тебе, медленно, будто знал: это не просто поцелуй — это точка невозврата.Но не коснулся. Задержался в полусантиметре от губ. И прошептал:
— Любовь.
Вечер.Ты сидела на краю кровати, задумчиво крутила в пальцах его зажигалку. В комнате пахло его одеколоном, теплом, кофе.Турбо стоял у входной двери, застёгивая куртку.
— Т/и, я в подвал к пацанам схожу, не скучай, — кивнул тебе, надел кроссовки.
Не успела ты что-то сказать — хлопнула дверь. Он ушёл.
— Зима где? — коротко бросил он, переступая порог.
— Здесь я, — в дверях комнаты появился Вахит, — Проходи.
Валера зашёл внутрь, закрыл за собой дверь и облокотился на стену. Взгляд — тяжёлый, прямой.
— Дело такое, — начал он, не поднимая голоса. — Ты вчера приходил, а сегодня Т/и звонит Айгуль и рассказывает, что я всем говорю,что с ней сплю. Как понимать?
Он оттолкнулся от стены и подошёл ближе, шаг за шагом.— Как думаешь, если я Адидасу скажу, что ты сплетни пускаешь, рад он будет?
— Я? — Зима усмехнулся, чуть приподняв брови. — Слово пацана, не я. Может вообще Марат... Лично он тогда точно не рад был.
— Ага... — Валера кивнул, будто не мог в это поверить.
— Не утверждаю, но он же с Айгуль мутит, — пожал плечами Вахит.
Пауза. Валера смотрит на него долго. Тихо, зло.
— Где он?
— Час назад домой пошёл. Говорю как есть, — добавил Зима тише. — Сам решай, что с этим делать.
Турбо развернулся и вышел, не хлопнув дверью.
На улице уже давно опустилась темнота. Воздух тянул ледяным дымом — стояла тихая, напряжённая ночь. Турбо стоял у подъезда, прикуривая сигарету. Пламя зажигалки на секунду осветило его лицо — спокойное, но в глазах уже гасилась ярость.Он стоял, не двигаясь, вглядываясь в темноту двора, пока не появился Марат. Тот шёл с осторожностью, будто уже знал, зачем его ждали.
— Марат. Адидас где? — тихо, почти лениво начал Турбо, выпуская тонкую струйку дыма.
— Нет его... — парень остановился в паре шагов, взгляд — настороженный.
Турбо молча подошёл ближе, положил тяжёлую руку ему на плечо и увёл за дом, туда, где фонари не добивали, где пахло пылью, железом и тревогой.
— Я тут узнал, — голос его был спокойным, опасно ровным. — Ты даме своей, Айгуль, сказал, что я с твоей сестрой сплю.
Марат молчал. Только взгляд в сторону.
— Отвечай. Сказал?
Тишина. Ответа не было.
Тогда кулак Турбо резко врезался в живот Марата. Тот согнулся пополам, охнув, не успев даже вздохнуть.
— Сказал, — выдохнул тот.
Турбо кивнул.
— А слухи — тоже ты?
Молчит.
— Ты? — снова хлёсткий удар, и Марат упал на колени, задыхаясь.
— Я!.. — выкрикнул он, хватая ртом воздух.
Турбо опустился на корточки рядом, положив локти на колени, глядя на него сверху вниз.
— Честность — это хорошо. А цель? — голос по-прежнему ровный.
Марат молчал. Лицо в напряжении, губы дрожат.
— Я не слышу, — холодно сказал Турбо и ударил его кулаком в лицо. Хруст. Кровь стекла по подбородку Марата.
— Отвечай, сука, — шепнул он и ещё раз ударил.
Марат зажмурился, но молчал. Тогда удар снова пришел в лицо,тот уже ели открывал глаза.
— Последний шанс,— он выпрямился и встал перед Маратом.
Тот смотрел на него , но ответ не поступал
— Сука, — выдохнул Турбо, и с размаху врезал ногой в живот.
Тот согнулся, зашипел от боли, оседая к стене. Валера не стал дожидаться слов в ответ. Резко развернулся и, не оглядываясь, ушёл прочь.