III. Выцарапать из себя
Хронологически действие зарисовки происходит после основных событий второй части!
***
Иногда они всё ещё повязывали верёвку на запястья на ночь, потому что у Тоби по-прежнему случались приступы лунатизма. Дальше пары шагов от кровати он всё равно никогда не отходил, но так было спокойнее для них обоих.
Ленн даже не понял, из-за чего проснулся в этот раз. Может быть, натянулась верёвка, больно впившись в запястье, а, возможно, он просто почувствовал, что Тоби неспокойно спит и ворочается. Сквозь медленно рассеивающийся сон он расслышал судорожные вздохи и всхлипы и, когда наконец открыл глаза, увидел, как Тоби в каких-то жутких конвульсиях елозил по кровати, царапая своё тело и лицо.
— Тоб! — воскликнул Леннарт, схватил его и прижал к себе. — Просыпайся, просыпайся.
Сделав глубокий и громкий вдох, Тоби перестал брыкаться и так крепко обнял Ленни, словно хотел слиться с ним, испить его спасительного тепла. Он был весь мокрый и холодный, лихорадочно дрожал. Его ладони блуждали по груди, бокам и спине Ленни, сухие губы шевелились где-то у него на ключицах в безмолвном шёпоте, пальцы цеплялись за одежду.
— Теперь всё хорошо, — сказал Ленн, погладив Тоби по голове.
Он кое-как стянул с их запястий верёвку, подхватил Тоби на руки и поднялся с кровати. За окном тёмно-синими красками сияла ночь. Должно быть, сейчас часа два или три. Город преимущественно спал, лишь отдалённо откуда-то доносились тихое гудение и шорох автомобильных шин.
Так странно. Тоби не был хрупкой неженкой, но сейчас Ленн ощущал его почти таким — маленьким и невесомым. Тот сжался в его руках в трясущийся беспомощный комочек, и у Ленни от этого кровью обливалось больное сердце. Он не знал, чем может помочь, кроме как просто поухаживать.
В ванной комнате он опустил Тоби на пол, однако стоять у того не получалось, он шатался из стороны в сторону. Ноги то и дело подгибались, влажные пальцы хватали Ленни за футболку, оставляя чуть тёмный след. Тоби всхлипывал и сбивчиво дышал, слёзы текли по его бледным щекам. Волосы завитками прилипли ко взмокшему лбу. При свете стало заметно, что его предплечья, шею и лицо рассекали розовые полосы от ногтей. Сейчас ему необходимо было просто успокоиться и согреться. Придерживая его одной рукой, другой Ленн открыл кран и отрегулировал тёплую воду, засунул пробку в слив.
Он снял с Тоби насквозь мокрую от пота одежду (подумать только, хоть выжимай, так много жидкости потерять!), снова взял его на руки и аккуратно уложил в ванну. Перепуганный Тоби ухватился Ленни за шею и долго не отпускал, тяжело дыша на ухо, однако когда тёплая вода накрыла его бёдра, он наконец ослабил хватку.
— Не волнуйся, я всё равно буду рядом, — сказал Ленн, опускаясь на колени и придерживая Тоби за руку. Тот стискивал его пальцы, сжимал и разжимал их, гладил, словно не мог поверить своим тактильным ощущениям.
Он всё ещё дрожал, но вода постепенно согревала его, обволакивала тёплым одеялом. И розовые следы от ногтей на его шее и руках постепенно проходили.
Когда ванна набралась почти наполовину, Тоби широко раскрыл глаза и наконец посмотрел на Ленни осознанным взглядом, от которого мурашки побежали по коже. Он приоткрыл рот и устало вздохнул, словно хотел что-то сказать, но вспомнил, что уже не может. Тоби приподнял свободную руку и потёр бровь. Раздался плеск воды, это он снова опустил ладонь себе на живот. Ленн смахнул с его лба пряди волос и погладил по щеке.
— Снова тот кошмар, да? — мягко спросил он.
Тоби закивал, нервно кусая собственные губы.
Иногда (чаще это совпадало с полнолуниями и новолуниями) ему снились плохие сны. Очень плохие. Тоби «рассказывал», что в такие ночи его преследуют давние кошмары, в которых он трансформируется и меняется, теряет свою человечность и становится Огоньком. Волчья сущность всё ещё была заключена в нём. Ритуал Мёртвых Лун только поставил её на «стоп». Она не могла никуда деться или обратиться вспять и именно через подобные кошмары всякий раз напоминала о том, что сидела внутри. В такие ночи Тоби просыпался в холодном поту и царапал тело и лицо, словно хотел выскрести Огонька из себя. А Ленн мог только вот так, сидя рядом, ухаживать за ним. Хорошо, что никогда не доходило до серьёзных травм, но Ленни всё равно было больно видеть эти затухающие розовые следы на его коже.
Когда Тоби отогрелся и успокоился, Ленн помог ему выбраться из ванны и принялся обтирать его полотенцем. Тот хотя бы уже мог стоять на ногах, а не заваливаться на пол.
— Как ты себя чувствуешь? Получше? — спросил Ленн и посмотрел на Тоби снизу вверх.
Тот кивнул. Его тонкие пальцы лежали на плечах Ленни, взгляд и правда казался живее, чем прежде, но всё ещё сильно вымотанный. Губы подрагивали. Медленно подсыхающие вьющиеся волосы хаотично, однако симпатично обрамляли нежное лицо.
Ленн насухо вытер ему одну стопу, потом другую.
— Хорошо, — сказал он и откинул полотенце на край ванны, но так и остался сидеть перед обнажённым Тоби. Горячий пар, витавший в воздухе, его самого разморил и навеял сонливость.
На бледных ногах Тоби и на животе ещё были видны слабые розовые полосы от ногтей. Несколько секунд Ленн смотрел на них, вспоминая о собственных шрамах, потом медленно прижался губами к внутренней стороне его бедра и погладил голень. Тоби шумно выдохнул. Пальцы чуть сильнее сжались на плечах Ленни. Он пошатнулся, но удержался. Ленн поймал его немного грустный взгляд.
— Тоб, — прошептал он, поднимаясь с поцелуями вверх по его бедру, — я так тебя люблю, — он прижался губами к тлеющей розовой полоске на его плоском животе. — Знаешь, сейчас я осознаю, как мало было в моей жизни. Не только хорошего, а вообще — всего. Жизнь была каким-то туманным сном. И так странно. Я потерялся в лесу, но нашёл гораздо больше — тебя. Ты помог моему сердце залечиться. Ты озарил мой новый этап в жизни, более светлый, более яркий. Я чувствую, что живу.
Нечто такое Ленн говорил Тоби уже неоднократно, но именно сейчас ему захотелось снова высказаться. Открыть своё сердце, поблагодарить.
С застывшими слезами в глазах, Тоби прижал ладони к его щекам, посмотрел так выразительно, как не передали бы никакие слова, и впервые со своего кошмара слабо улыбнулся.
«Если бы я мог ещё отдать что-нибудь, чтобы избавить тебя от этих кошмаров, я бы отдал», — подумал Ленн, расцеловывая его руки, которые даже сейчас немного пахли сладковатой спелой грушей.
Теперь Тоби мог идти и сам, но Ленн всё равно его придерживал за плечи по пути в спальню. Усадив его на край кровати, он принёс большой стакан воды. Усталый и измождённый, Тоби пил долго, маленькими глотками. Струйки воды стекали по его шее, огибали ключицы и скрывались где-то за плотной тканью халата.
Наконец Тоби отставил пустой стакан на тумбочку и устало привалился к Ленни боком.
— Что бы там тебе не снилось, ты человек, Тоб, — прошептал Ленн и обнял его. Пальцы коснулись ещё чуть мокрых волос на затылке и у шеи. — А теперь давай попробуем уснуть.
Когда они легли, Тоби прижался к Ленни, уложив голову ему на плечо, а ладонь опустив на грудь, где под рёбрами билось сердце. Снова возникло то особое чувство теплоты и единения.
Ленн сосредоточился на его дыхании. Сначала оно казалось немного сбивчим, но потом выровнялось, замедлилось и углубилось — Тоби заснул. На этот раз без кошмаров. Наверное. Дрогнув всем телом, он едва слышно коротко простонал и внутренней стороной бедра прижался к его ноге. Ленн всё думал о розовых полосах на его теле, которых касался поцелуями в ванной. Сейчас уже наверняка всё прошло, но... это ведь повторится?
Погладив Тоби по голове, Ленни тоже закрыл глаза и уснул.
***
Когда он проснулся, Тоби рядом уже не было, но из кухни доносились шорох и звук стучащей посуды. Хорошо, что на сегодня выпал выходной, а то было бы тревожно оставлять Тоби одного после такого.
Умывшись, Ленн заглянул на кухню, где Тоби готовил завтрак. Рядом с ним на тарелке уже громоздилась стопка оладий.
— Тоб.
Когда он повернулся, на его щеке белела полоска муки. Красочная и как будто немного театральна деталь образа. Ленн приблизился и стёр её тыльной стороной пальцев. Тоби улыбнулся и кивнул в сторону стола, намекая на то, что сейчас ухаживает он.
Ленн послушно сел, он уже успел проголодаться, поэтому с радостью приступил к завтраку. Сам Тоби ел мало, больше наблюдал, как будто безмолвно спрашивая: «Тебе понравилось?»
После того как они поели, он поднялся, чтобы убрать тарелку, но Ленни притянул его к себе и усадил на колени.
— Спасибо за вкусный завтрак, но я вижу, что ты очень опечален. Ты переживаешь из-за того, что случилось ночью, — сказал Ленн больше с утверждением, чем с вопросом.
Тоби закивал, он смахнул прядь волос Ленни и поцеловал его в лоб. Это ощущалось как тёплая благодарность, которую он мог выразить сейчас только тактильно.
— Но тебе не стоит из-за этого переживать, — улыбнулся Ленн, обвив Тоби за корпус. — Мне приятно за тобой ухаживать. Хотя, конечно, я хочу, чтобы у тебя было меньше кошмаров. Думаю, со временем пройдёт. Потому что это не может длиться вечно.
Тобиас обвил его шею руками и обнял.
— Главное, не расстраивайся, Тоб, — прошептал Ленн ему куда-то в ключицы. — Ты не должен испытывать чувство вины за своё плохое состояние.
Тот закивал, но Ленн понимал, что вряд ли сможет помочь тут словами. Тогда надо действовать иначе.
Леннарт подхватил Тоби за бёдра и поднялся вместе с ним со стула.
— Мне кажется, ты похудел, — улыбнувшись, сказал он. У Тоби на губах в ответ тоже засияла улыбка, хотя секунду назад он казался ошарашенным. — А это значит, что сегодня вечером мы пойдём хорошо и вкусно кушать. И возможно, там будут булки от хот-догов.